Кристина Ли - Бездна

— Мне плохо. И… Мне очень страшно. Можно… Я не буду тебя трогать. Обещаю. Просто я…

Я потянул её за руку, а Иззи только ахнула и упала на кровать прямо рядом со мной. Ещё долго я вспоминал этот момент, потому что впервые просто спал рядом с девушкой.

И делал это так, как бы сделал для нашей девушки. Укутал Изабель в кокон из одеяла, а сам лег поверх него рядом.

Первый раз в моей постели девушка просто спала. Не стонала, а ровно дышала, пока я слушал.

Лежал, закинув руки за голову и слушал звук её дыхания. То как она спокойно дышала в полуметре от меня, зарывшись в одеяла с головой, как маленький ребенок…"

— Вам понравилась месса, юноша?

Я уже стоял у выхода, и пропускал вперёд пожилую пару, как пастор остановил меня.

— Не уверен, мистер.

— Девид. Меня зовут Девид, молодой человек, — с улыбкой ответил мужчина и добавил, — Вы ещё придете.

— Нет.

— Да. Потому что тетрадь до сих пор в ваших руках.

Я опустил взгляд вниз, и приподнял бровь, смотря на скрученную в трубочку тетрадку, которую держал в правой руке.

— Не удивляйтесь так. Я ещё и очень хорошо слышу. Вы постоянно скручивание её в рулон. Прямо сейчас бумага скрипит в вашем зажатом кулаке. Вы злитесь и до сих пор не сказали, как вас зовут.

— Прошу простить моё невежество, господин. Моё имя Майкл Ли, — я поклонился, поскольку решил, что этот человек странным образом не заслуживает моего обычного "вежливого" отношения.

Это место не похоже на то, что я предполагал увидеть.

— Значит, это ты. Я знал, что ты придёшь, рано или поздно.

Я опешил. Застыл на месте, и не мог понять о чём этот мужчина. Пока в голове не нарисовался образ Мелочи.

— Вы меня знаете? — задал встречный, явно идиотский, вопрос, чтобы прикинуться полным дебилом.

— Слишком хорошо, мальчик. Настолько, что теперь уверен — мы встретимся вновь, Майкл. И я буду ждать этой встречи.

— Простите. Но тут ваше внутреннее око, вас подводит, пастор. Мне не зачем больше сюда возвращаться.

Он опять открыто и тепло улыбнулся, попутно прощаясь и кивая прихожанам, которые теперь смотрели на меня с нескрываемым интересом.

— Пусть будет по-твоему. Ступай, мальчик. И до встречи.

Пастор тут же развернулся и начал идти неспешно сквозь толпу. Люди то и дело прикасались к нему и к его рукам. Что-то бормотали и благодарили, пока я смотрел ему в спину и понимал:

"Теперь я уж точно вернусь. Но причиной будешь именно ты, старик…"

Я сел в машину и открыл бардачок, достав оттуда единственную вещь, которая у меня осталась от Изабель. Её планшет. Она постоянно забывала его у меня в тачке.

И последний раз был не исключением. Я хорошо помнил фото, которое было на его заставке. И совершенно не удивился, когда в прошлый свой приезд сюда обнаружил, что этот городок, крошечный кусок на карте — место, где она раньше жила.

Мне хотелось увидеть дом из того фото, потому завёл мотор и выехал на дорогу, сбросив скорость до минимума.

Дома в этой местности ничем не отличались от типичных американских особняков. Либо один этаж и огромная территория, либо старый дом в колониальном стиле. В принципе, как и всё в этой стране.

У нас ханок из дерева, у них старый кирпичный дом, с зелёной открытой лужайкой прямо перед входом.

У каждого своё, и каждому своё.

Пока продолжал ехать, посматривал на планшет, но нужного особняка не нашел и на пятой улице, на которую свернул. Лишь добравшись до выезда на шоссе, за автобусной станцией, заметил поворот.

— Вот ты где, — прошептал и опёрся руками о руль, когда мягко затормозил у двухэтажного дома в конце тупика.

Присмотрелся и понял, что он совершенно пустой.

Я прекрасно понимал, что мной двигало, когда обошел его с другой стороны, прежде миновав заросшую лужайку.

Мне хотелось увидеть это место. После разговора со стариком, я понял одну вещь.

"Ты слепой идиот, Май. Слепой придурок. Возьми ты эту девочку себе, она была бы жива."

На заднем дворе стояла широкая беседка, а слева одна единственная дверь. Скорее всего это черный вход, и ведёт он на кухню или в столовую.

Поднял голову и присмотрелся к маленькому окошку под крышей, под которым виднелось огромное окно на половину стены.

— В красивом доме ты выросла, Мелочь.

Сел на дряхлую деревянную лавочку под крышей беседки и достал сигареты, бросив пачку на стол, в котором успели прогнить даже доски. Туда же положил планшет в кислотно-розовой панели.

Достал сотовый и затянувшись, набрал номер нужного мне человека.

— Анъёнэ, Лей-ши! *(Привет, Лей)

— Я нашел то, что ты просил. Приезжай завтра в "CHINA TOWN". Но предупреждаю, Ли! Без глупостей. Я итак рискую головой. Это тебе не шутки. Меня могут вышвырнуть к херам из страны, и "Грин карта" не поможет.

— Я понял тебя, Лей. Приготовь мне острый гопчан. Мне захотелось потрохов, брат.

— У нас китайская лапшичная, хён, а не ресторан корейской кухни, — отрезал Лей, а я затянулся, и хмыкнул.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Хорошо, тогда порцию чаджанмёна.

— Жду.

Я нажал на отбой и застыл с сигаретой в зубах.

"Не могу это смотреть снова. Это дерьмо отвратительно. Не могу…" — именно это орало в голове, а мысль о том, что планшет не просто так "бросили" в моей тачке не покидала никак.

Медленно нажал на кнопку, провел пальцем по дисплею, и затянулся снова. Горечь от никотина обожгла горло в этот раз намного сильнее.

Я не привык рыться в чужих вещах. Мне вообще было на подобное насрать. Но этот адов аппарат сам вынудил меня обратить на себя внимание. На планшет пришло уведомление, и я нашел его на полике под задним сиденьем.

В тот день родился список из трёх главных действующих лиц.

Я включил запись, и с силой затянулся, всматриваясь в спину скотины, которая была на видео. Халёный ублюдок, который приставал прямо на семейной вечеринке к Иззи. Это было в этом доме. Вероятно именно за этими огромными окнами.

Изабель специально оставила запись своего дня рождения на планшете. И я понимал зачем. Мелочь хотела, чтобы лицо этой скотины увидел хоть кто-то, и она могла хоть как-то это доказать. Видимо, родителям было насрать, что происходит в их доме. Либо они вообще ничего не замечали.

А судя из того, что они весело болтали и выпивали, пока этот хмырь явно преследовал Изабель, для них были важнее гости, нежели виновник праздника.

А завтра я узнаю имя твари, которая начала всё это. Потому что уверен — именно этот ублюдок, который был вхож в этот дом, стал первопричиной того, что случилось с Иззи.

Я присмотрелся к названию видео и выдохнул облако дыма.

— День, когда мне исполнилось восемнадцать, — я не узнал свой голос, когда это прошептал.

Смотрел на эту гадость неотрывно. Так чтобы впитать всю ярость внутри себя до остатка.

— Убью…

И я был уверен в том, что так и поступлю. Потому что эта мразь — десерт на моём столе.

Невольно взгляд зацепился за невзрачное нечто, которое появилось уже в другой части записи. Грета сидела прямо тут. На этом же месте, что я сейчас.

Девушка смотрела на подруг Изабель с неприкрытой ненавистью, как и на сестру, которая как раз обсуждала выпускной бал и то, что получила стипендию в нашем колледже, как черлидер.

Этот взгляд. Я смотрел и не мог отвести глаз. Грета будто боялась даже показаться из беседки. Затравленная мышь, которая смотрела на сестру с неприкрытой ненавистью.

Невзрачный джинсовый комбинезон. Пучок волос на макушке и острые немного детские черты лица. Ей здесь не больше семнадцати, а то шестнадцать.

Теперь она была намного красивее. Эта девочка, и девушка, с которой я переспал были совершенно разными людьми. Абсолютно.

И чем больше я смотрел, тем больше мне хотелось уничтожить её. Потому что этот вид, такой словно это она жертва, доводил до бешенства.

А хуже всего было понимать, что я действительно хотел её. Цели не изменились, но путь к ним стал намного сложнее.

Я слишком хорошо помнил это чувство. То, как Грета отвечала мне, как впивалась ногтями в мою кожу и смотрела прямо в глаза. С вызовом и так, словно это не я трахал её, а она меня.

Но настоящее бешенство вызывало то, что я не мог стереть из памяти молочный цвет кожи и её запах, который остался на мне, как клеймо.

"Всё имеет цену, Май. А у мести, она троекратная…"

Запись закончилась, а я не заметил, как выкурил половину пачки сигарет. Совершенно не заметил, как следил за каждым движением уже другого человека на этой записи.



На часах всего десять вечера, а мне уже хотелось вернуться в Сиэтл и сбежать подальше от того, что устроил Джен. Мало того, что парень приволок с собой ещё две парочки, которые успешно осели на одном из диванов гостиной, так ещё и мило ворковал с мамой так, словно я не бросала его.

Мама отвечала ему тёплыми улыбками, но в её глазах я видела пелену. Она выглядела словно пьяной от препаратов, а папа периодически пытался её развеселить.

Этот вечер не был первым в таком составе. Я хорошо помнила, как в этом доме собиралась целая толпа людей в сочельник. Мы часто ездили на Рождество друг к другу. Например, прошлый сочельник я провела с Дженом и его семьёй в Калифорнии. Там Рождество особенное. Словно совершенно другая вселенная со своими законами. Вместо снега, его заменитель, вместо елей — пальмы, а Санта больше похож на паренька, который сбежал с пляжа, чтобы поучаствовать в ежегодном велопробеге бородатых символов зимнего праздника.

Тогда-то Дженсен и заговорил впервые о свадьбе. Помню даже как в этот момент в небе гремел салют, который запускали на одном из пляжей, рядом со сценой.

Огромный сейшн, музыка, пляж и любовь. Солнце до сих пор слишком ярко светило в этом воспоминании. Настолько, что мне не забыть этот момент никогда.

Медленно вино в моём бокале перекатывались со стороны в сторону, а я продолжала так и стоять, пока не решила выйти из просторной гостиной в мансарду. Она больше походила на теплицу с диковинными растениями. Мама очень их любила и постоянно пополняла коллекцию. Но сейчас система полива была отключена, а все прекрасные цветы завяли.

— Грета.

Я вздрогнула от шёпота за спиной и обернулась.

— Да, мамочка. Что-то случилось? Или мои друзья тебя утомили? Мы можем уехать обратно, а вы с папой отдохнете вдвоём.

Я тепло улыбнулась ей, но следом застыла, и улыбка исчезла с моего лица.

— Мам?

— Это я виновата. Это моя вина, что нашей Иззи нет с нами, — она начала быстро шептать это, смотря только в одну точку.

— Я! Я виновата! — с силой и дрожа выдохнула, когда я попыталась схватить её за руки.

— Мам?! Ты пугаешь меня. Что такое?

— Изабель! Запомни, девочка, это мама виновата, что ты терпела это. Прости маме!

Это походило на какой-то несусветный бред. И учитывая, что в гостиной слышался шум музыки, а папа развлекался с Дженсеном так, что их голоса отчётливо доносились даже сюда, ситуация выглядела совершенно дикой.

Мама вдруг застыла. Протянув ко мне руку, погладила по щеке, и словно ожила.

— Уезжай, доченька. Выходи замуж за Дженсена и уезжай обратно в Вашингтон. Он хороший мальчик. Любит тебя, и даже приехал развлекать сумасшедшую будущую тещу. Прошу тебя, Грета, оставь это всё. Ты погибнешь, как Иззи… Он не успокоится…

"О ком она говорит? Что происходит?"

Я настолько испугалась за маму, что у меня даже подкосились ноги. Она побледнела, а цепкие холодные пальцы дрожали, точно так же как и её губы.

— Мама, что это только что было? — я схватила её за плечи, и только хотела спросить, что за чушь она несла минутой ранее, как во двор заехала машина и мы обернулись в сторону въезда.

— Вы ещё кого-то пригласили? — мы с мамой переглянулись, а она лишь покачала головой.

— Нет, Гретти. Только твоего жениха и ваших друзей, — ответила мама и нахмурилась, быстро укутавшись в шаль плотнее.

Тем временем музыка стала звучать тише, а когда мы вернулись обратно в гостиную, я тут же посмотрела на Дженсена.

— Что ты творишь, мать твою? — от моего холодного тона опешили все.