Дарья Данина - Бездушные. Искупление

- Всё в порядке, Агата?

Постаралась унять приступ страха и успокоиться. Как только Руслан пропал из нашего поля зрения, Рома спрятал оружие и обхватил мою ледяную руку. Он считает сейчас себя героем? Он это серьёзно?

Выдавливаю из себя улыбку и трясу головой. Пытаюсь выглядеть... счастливой? Судя по поведению Ромы, именно так я должна себя чувствовать.

- Да. – Выдыхаю, аккуратно забирая руку себе, и растирая ладони. – Всё хорошо... спасибо.

Если необходимо играть счастье, я сыграю.

- Я скоро этих ублюдков по ветру пущу. Ты к ним больше не попадёшь. Теперь ты будешь в безопасности. – Он снова хватает мою руку и прижимает мои пальцы к своим губам. – Веришь мне?

Конечно...

Я снова киваю, будто болванчик, и отворачиваюсь к окну. Серые стволы деревьев, с каждой минутой становятся всё чернее. Как быстро стемнело. Когда я провалилась в сон, было ещё совсем светло. От ухабов и ям на дороге, меня начало укачивать. Расслабила шарф, и приоткрыла рот, надеясь, что это поможет.

Правильно ли я поступила? Не знаю. Возможно, это меньшее из зол?

Скорее всего, вернувшись назад, я вновь поступлю так же. Если другого выхода нет, то пусть будет так. И это не самопожертвование, нет. Я очень надеюсь выбраться из этой передряги целой. Желательно, за руку с Нико. Потому что чёткое осознание того, что мне не плевать, разъедало меня изнутри. Потому что я думала о нём, я волновалась, я места себе находила. Что это? С этим я разберусь позже.

- Мы поедем ко мне. – Голос Романа выбивает меня на берег из пучины рассеянных мыслей. – Хочешь помахать ему ручкой?

- Что? – Оборачиваюсь к русоволосому мужчине справа от себя. – Он у тебя?

- Не совсем. – Роман небрежно отмахивается, словно мы говорим о пыли под ногами. – В паре сотен метров от дома спрятана небольшая постройка. Так, складское помещение. Даже черт ногу сломит. – Он тихо смеётся, качая головой. Сейчас, он мне кажется отвратительным. Блестящий актёр. Или, когда я работала с ним, он ещё не был таким? Деньги способны сделать из человека чудовище. Что же случилось с Ромой? – Но там настоящие нары, я тебе скажу. – Заглядывает мне в глаза. – И баланда у него аж раз в день. Он сейчас на суровой диете.

Я сглатываю в горле шершавый комок, и храбро выдерживаю его взгляд. Маленькие бесята пляшут в тёмных глазах. Он ликует. Он непозволительно рано чувствует себя победителем.

- Ты же посадишь его? – С трудом проговариваю слова. Я не хочу этого. Как бы я его не ненавидела, я больше не хочу этого.

- Это дело времени. – Брезгливо кривит губами. – У меня на него почти ничего... нет прямых доказательств... чёрт! Эта псина так чисто работала! Это ещё надо уметь! А у них просто талант! Тут не поспоришь!

Мы, наконец, выезжаем на трассу, и ухабистая дорога сменяется гладким полотном. Меня, слову богу, перестаёт укачивать. Стягиваю с шеи шарф, и делаю глубокий вдох.

- В любом случае, выбор у них теперь невелик. – Сжимает мои пальцы и затем снова мягко целует их. – Ты ведь не по своей воле там находилась? Я не ошибся? Как ты вообще угодила к этим отморозкам?

- Это длинная история. – Я совсем не понимаю этого человека. В одно мгновение отморозком кажется именно он, в другое – с точностью до наоборот. Для меня Роман сейчас, как кот в мешке. От одной мысли, чтобы развязать узел и заглянуть внутрь – меня бросает в дрожь.

- Я искал тебя, Агата.

- Искал? – Наверное, на моём лице сейчас чётко прослеживается удивление. – О чём ты?

- Год назад. Может больше. – Он трёт пальцами слегка искривлённую переносицу. – У одного моего знакомого сын... короче, пацан жутко картавый. – Смеётся. – Я такой заполошенный был... весь в делах. Работой башка забита была. А тут сразу ты на ум пришла. Хотел посоветовать... а тебя и след простыл. Была и нет тебя. – Дёргает плечами. - И к матери твоей ездил. Выяснилось, что она в клинике лежит. И не абы какой. Там огромные деньжище платят. И по документам, оплачивала лечение не ты. В общем... черт! Да я всё, что угодно мог предположить, но только не то, что оказалось по факту!

И в этот момент он мне кажется совершенно обычным. Таким же, как и несколько лет назад. Открытым, добродушным. Всё, как тогда. Какую двойную игру он ведёт? Какую жизнь? Почему он держит Николаса на каком-то складе? Почему не отвёз, куда следует? Чего он хочет добиться?

Он говорил Руслану о том, чтобы тот искал козла отпущения... всё так просто? Посадить невиновного? Хотя, чему я удивляюсь? С таким-то правосудием...

- Мне нехорошо. – Я вновь вырываю свою руку из его и расстегиваю на пальто верхние пуговицы. – Можно приоткрыть окно?

- Что случилось? – Серые брови сходятся в одну. Он даёт знак рукой молчаливому водителю, и стекло с моей стороны опускается на пару сантиметров. – Почему тебе плохо? – Взволнованно.

- Меня немного укачало. – Отмахиваюсь, подставляя лицо под поток холодного воздуха. – Нам ещё долго ехать?

- Минут десять.

А мне кажется, что мы едем уже целую вечность. От мысли, что возможно сегодня увижу Нико, моё сердце исполняет неведомые трюки, то замедляясь, то ускоряясь, то пропуская удары...

- Хорошо. – Шепчу, рассматривая редкие коттеджи и высокие заборы. Помнится мне, в прежние времена, Рома утверждал, что живёт в двушке в центре города. Сейчас мы точно не в центре. Да и не в городе. И квартирой тут не пахнет от слова совсем.

...

Автомобиль скользит по мокрой подъездной дороге, и мне становится не по себе. Отрешенно провожу параллель между двумя домами, и нахожу между ними некую схожесть. Разве что, размеры дома, в который меня привезли сейчас, были немного скромнее.

Машина останавливается, и сквозь толщу неразборчивых мыслей, до меня доносится дежурная фраза «мы на месте». Дверь с моей стороны открывается, впуская в салон дьявольски ледяной ветер. Запахиваю ворот пальто и принимаю протянутую мужскую руку.

Не успеваю оглядеться. Рома мягко подталкивает меня вперёд, и я слышу звон ключей.

Переступаю порог очередного дома и чувствую себя ещё более отвратительно. Словно я никому никому не нужный котёнок, которого перебрасывают с одного места на другое. В надежде, что хоть здесь он приживётся.

- Проходи, располагайся. – Мужчина обходит меня и щёлкает выключателем, озаряя просторную прихожую ярким слепящим светом. Зажмуриваюсь крепко, и хвастаюсь рукой за стену. – Тебе всё ещё плохо? – Его обеспокоенность слегка напрягает. Как и руки, которые постоянно норовили меня коснуться. Даже сейчас, он обхватывает твёрдой рукой мою талию, и вызывает огромную волну раздражения и злости. Хочется стряхнуть её, но я терпеливо жду, когда он сделает это сам.

- Да, есть немного. – Натягиваю улыбку, но глаза всё же отвожу. Моя никчёмная интуиция подсказывает мне, что доверять Роме не стоит. – Мне можно где-то прилечь? Умыться? То есть, я имею в виду, здесь есть свободная комната? Для меня?

Я очень надеюсь, что он не видит страха и дикой паники в моих глазах. Потому что ожидание ответа приводит меня в ужас. Я понимаю, что надеяться на что-то в моей ситуации, глупо. Но все же я неизменно убиваю себя надеждами. Всю свою жизнь.

- Я хотел бы предложить тебе свою... но вижу, что пока стоит повременить с этим. – Мягко стелет. Глаза его говорят об обратном. – Твоя комната будет напротив моей. Ты не против?

Я сомневаюсь, что мой отрицательный ответ будет принят, поэтому уверенно киваю и дарю ему очередную улыбку. Мне нужно остаться на какое-то время одной. Прийти в себя и всё обдумать.

- Покажешь?

- С удовольствием. – Рома тактично пропускает меня вперёд, указывая рукой направление, и я цепляюсь согревшимися пальцами за резные деревянные перила.

Комната оказалась светлой и уютной. Весь интерьер просто кричал о том, что к его созданию приложила руку женщина. Обвела уставшим взглядом своё, надеюсь, временное прибежище, и бросила на кровать шарф.

Оглянулась на светлую дверь, с мозаичным узором в середине и, убедившись, что меня оставили, наконец одну, рвано выдохнула.

Выключила в апартаментах свет и приблизилась к окну. Незаметно отодвинула штору, пытаясь сориентироваться в новом месте. Пара автомобилей во дворе. Трое мужчин. Один из них по гражданке, двое других, кажется, военные? Если я ничего не путаю, в подобную форму облачается ОМОН. Один из мужчин держит на привязи немецкую овчарку. Даже здесь собаки, чёрт возьми! Неужели без них никак?!

Задергиваю штору и стягиваю с плеч пальто. Где они прячут Нико? Вокруг я видела лишь глухой забор. А по ту сторону лесная полоса. Где этот склад? За каменным забором? В лесу?

Тихо вою, пытаясь собраться с мыслями. Голова такая тяжёлая.

"Хочешь помахать ему ручкой?"

Я увижу его сегодня? Меня отведут туда?

Как долго я смогу усыплять бдительность Ромы?

Бросаю взгляд на пальто, брошенное мной на постель. Мой взгляд скользит по подкладке, застывая на месте.

Что это?

Беру вещь в руки, и рассматриваю инородное тело прикрепленное к внутренней стороне в области подмышки, которого раньше здесь точно не было. Как я его не заметила?

Агата

На моей двери был замок, и это не могло не радовать. Я закрылась изнутри и снова опустилась на постель.

Это было похоже на двухрублёвую монету, только без резьбы в виде герба и наименования. Металлическая плоская и круглая штуковина, прикреплённая к подкладке моей верхней одежды.

Я понятия не имею, как выглядят устройства отслеживания, но других версий у меня не было. Если это не жучок, то что? Руслан? Потому что я уверена, что утром этот аксессуар на пальто отсутствовал.

По моим губам пробегается тень улыбки, и я непроизвольно подношу неопознанный объект к губам и целую его. Только бы я не ошиблась. Они найдут нас. Господи боже мой, если это то, о чем я думаю, они найдут нас!

Вопрос... когда?

Сложила пальто и аккуратно повесила на спинку стула.

Мне кажется, или Роман готовился к моему приезду? Тогда как объяснить наличие в ванной тюбиков и баночек с женскими средствами по уходу? Женский халат? Или здесь до меня проживала женщина? Открываю шкафчик и натыкаюсь в нём на флакон с духами. Начатые Nina Ricci косятся на меня с верхней полочки. Теперь понятно.

Только, где она сейчас?

Набрав пригоршню прохладной воды, я опустила в неё лицо. Ещё раз. Взглянула на себя в зеркало, тяжело дыша, и облокотилась руками об раковину. Тушь на ресницах расплылась окончательно стекая по щекам чёрными дорожками. Выдавила на ладони мыло и умыла лицо до скрипа.

Прокралась к двери, и приложив к её поверхности ухо, прислушалась. Было настолько тихо, что можно было подумать, что дом абсолютно пустой.

Сердце колотилось как бешеное, я чувствовала, как оно клокочет в груди, и отдаётся глухими ударами в горле.

Осторожно щелкнула замком и открыла дверь. Тишина одновременно успокаивала и наводила ужас. Сделала несколько шагов, оглядываясь и стискивая зубы, чтобы те не стучали. Вцепилась пальцами в перила и вытянула шею, чтобы хоть немного осмотреться.

Тихий скрежет и шуршание доносились до моих ушей. Шелест и непонятное бормотание. То ли напев. Я ничего не понимала.

На носочках спустилась вниз на несколько ступеней и снова попыталась уловить те самые звуки. Перегнулась через перила и, наконец, увидела источник тихого шума.

Рома...

Я не верила своим глазам. Перед ним была вся атрибутика истинного внутреннего мира моего старого знакомого.

Мужчина сидел на диване перед низким журнальным столом. Его ноги были широко расставлены, а голова опущена. Руки заняты.

Перед ним на столе лежал пистолет. И рассыпано несколько аккуратных дорожек белого порошка. Пластиковая карта. Крепкими пальцами он скручивает пятитысячную купюру, и склоняется ещё ниже. Характерный звук резкого вдоха. Ещё одного... и он выпрямляется над столом, растирая переносицу. Отбрасывает голову на спинку дивана и раскидывает руки в стороны.

Он тихо напевает какую-то песню, и стучит пальцами по светлой бархатистой обивке дивана.

Отскакиваю назад, прижимаясь спиной к стене и глубоко дышу. Чёрт.

Так же тихо несусь вверх и скрываюсь в комнате, снова закрывая дверь на замок.

Растираю лицо руками, силясь собраться с мыслями и унять новую панику. Мои руки дрожат, а зубы отбивают ритм чечётки. Я даже свой взгляд не могу задержать на одном месте.

Это плохо. Это очень плохо. Наркотики?

За всё то время, что я находилась с Нико, я ни разу не видела в его доме наркотики. Партии не в счёт. Я не видела ни одного человека, который употреблял бы их. Однажды мулат обмолвился, что в его доме никогда не будет наркоманов. И это вызвало уважение.