Дарья Данина - Бездушные. Искупление

- Если ты хочешь покидать комнату в моё отсутствие, Снежок... - Цепляю прядь её волос и подношу к своим губам. - ты должна это заслужить .

Плевать. Ты и так меня ненавидишь. Куда уж больше?

- Что значит "заслужить"? - Девушка медленно закипает. Вот они, живые эмоции. Кушать подано.

- Ты всё поняла, Агата. Не прикидывайся...

Николас

- Ну? Рассказывай. - Пододвигаю к мальчишке тарелку с начиненными блинами, над которыми так корпела Анна. Тот опасливо косится на мои руки. В глаза не смотрит. - И ешь...

Пацан несмело тянется к угощению, а я, чтобы не смущать его, делаю вид, что занят своим телефоном. Разбираю кнопочное чудо на детали и начинаю с интересом их рассматривать, крутить в пальцах.

- Зовут тебя как? - Не глядя.

- Арсений.

- Сеня, значит? - Хмыкаю, бросая на мальчугана короткий взгляд. Он перестаёт жевать и я снова опускаю голову. Беру зубочистку и начинаю выковыривать из деталей скопившуюся пыль. - Родители твои где, Сеня?

- Нет их. И не было. - С набитым ртом.

- А где же они? - Вновь смотрю на него. Не могу я так... собеседника нужно видеть.

- Не знаю. - Дергает плечами. - Я детдомовский.

- А как ты оказался там, откуда мы тебя достали?

Арсений проглатывает пережёванное, и запивает лимонадом, что я предварительно достал из холодильника. Его маленький подбородок поджимается, а губы твердеют, превращаясь в две белые полоски.

- Не бойся. - Протягиваю руку к его голове, чтобы потрепать светлые волосы, но мальчишка тут же уворачивается. - Здесь тебя никто не тронет.

- Я приёмыш...

- Так, значит, родители всё же есть?

- Не родители они мне. - Злобно огрызается. - Они меня взяли только ради денег.

- Каких таких денег? - В сфере опекунства я не шарю ни на грамм. Что и для чего там можно делать?

- Пособия там всякие... у них и свои дети есть. И приёмных трое. Я третий был.

- С чего ты взял, что тебя взяли из-за пособий?

- Я слышал. - Он играется с металлической крышкой от бутылки. Закручивает её словно монетку и ждёт, пока та остановится. - Подслушал. На кухне. Они жаловались друг другу, что с меня толку никакого. Мужик тот пришёл. Нерусский... - Зыркает в мою сторону. Да, малой... я тоже не славянских кровей. - Он им денег много предложил, чтоб они меня ему отдали.

Суки...

Не хочу и дальше рассусоливать эту тему. Мальчишке досталось. Он шугается всех, словно побитый щенок. Смотрит на каждого ощетинившись. Его откачивали так же, как и Агату. Лучший способ заставить жертву не сопротивляться — накачать наркотой. А какой — они знают. Пацан чуть не ушёл с молотка за приличную сумму. И, по словам Макса, его успели... как бы так выразиться... потрогать. Ублюдки конченные. Даже думать об этом мерзко. Мрази. Каждому бы яйца оторвать и в очко засунуть...

- Сколько тебе лет?

- Восемь. - Снова смотрит волчонком.

- Восемь... - Повторяю для себя. - Домой хочешь?

Задаю тупой вопрос, но мне нужно совсем немного времени, чтобы обмозговать то, что вертится на языке.

- Я лучше на улице буду жить.

Смотрю на него и вижу Руслана. Точь-в-точь. Только белобрысый.

- А здесь? - Откашливаюсь в кулак. Вашу мать, я разговариваю с ребёнком, а у меня язык не поворачивается! - Здесь останешься?

За ним посмотрит Анна. Она нас с Русом вынянчила, и на него ещё здоровья хватит.

Сеня недоверчиво зыркает на меня, а мне становится не по себе. Наверняка примеряет на меня роль педофила, мать их...

- Тебя здесь никто не тронет. Даже думать об этом не смей, пацан. - Пытаюсь достучаться до него.

- А что мне нужно будет здесь делать?

Казалось бы, такой простой вопрос, а выбивает почву из-под ног.

- Жить..?

- Просто жить? - Щурит серые глазюки.

- Просто жить. Расти нормальным мужиком. Ума набираться. Подрастёшь — делу научим. - Пробую уложиться в пару предложений. - Анну слушаться. И не создавать проблем.

- Я не создаю проблем. - Обидчиво поджимает губы и хмурится.

- И не вести себя, как девчонка. - Добавляю, и успеваю щёлкнуть его по уху. Тот отмахивается и хмурится ещё сильнее.

- Я не девчонка. Я даже драться умею! - Раздувает грудь и сжимает на столешнице кулаки.

- Это хорошо, Сеня. Мужчина должен уметь драться.

***

Агата

- Эй! Ццц! - Тихо присвистнула в открытое окно и высунулась с головой. На свой страх и риск подзывала одного из псов, гуляющих по двору. Черный дьявол с массивной кобелиной мордой тут же отозвался на мой зов. Пара других с интересом наблюдали за происходящим. - Хороший пёсик... кушать хочешь?

Собака непонимающе пялилась на меня, и изредка оглядывалась по сторонам.

- Держи! - Бросаю ему кусок мяса, что недоела во время ужина, и цербер ловит его прямо-таки на лету. Хватает своими белоснежными клыками и тут же, не отходя от кассы, начинает с аппетитом жевать.

Умничка. Кусочек хоть и небольшой, но всё равно вкусно. Правда?

Ни без удовольствия пялюсь на псину, что облизывает черную морду, и снова поднимает на меня взгляд.

- Всё. - Развожу перед ним руками, демонстрируя, что банкет окончен. На что собака фыркает и бодро скачет к своим собратьям.

Облизываю пальцы и ставлю пустую тарелку на тумбу.

Я тебя приручу. Кажется, в своё время, Николас дал мне хороший совет. Нужно бороться со своими страхами. По мере возможности.

Дверь щелкает и я, наконец, не вздрагиваю. Прогресс на лицо. Однако, его взгляд всё ещё вводит меня в оцепенение.

Уже поздний вечер, и это сулит нам совместно проведенную ночь.

- Как чувствуешь себя? - Он с порога расстегивает манжеты на рубашке и дергает верхнююпуговицу, освобождая шею. Только сейчас замечаю, что он в серых классических брюках. Оказывается, Нико носит костюмы. И эта одежда сидит на нем до безобразия идеально.

Морщусь от собственных мыслей и отворачиваюсь от мужчины.

- Всё хорошо. - Отвечаю, рассматривая свои ногти. - Мне гораздо лучше.

- Это хорошо.

Стягивает с себя рубашку и бросает ту на спинку стула. Чувствую себя не в своей тарелке. Я понимаю, что Нико не тот человек, что будет милосердно ждать, пока я сама попрошу его о близости... но я все равно надеюсь на то, что он не тронет меня без моего согласия. Дура...

Пересмотрела ли я свои взгляды на ситуацию? Не совсем. Я стараюсь, как могу. Не показывать страх, что липкими щупальцами впивается каждый раз, когда он находится рядом.

Год. Целый год он являлся мне в моих ночных кошмарах. То улыбался, то злился, то притягивал, то наказывал...

- Агата?

- М?

- Подойди, пожалуйста.

Он скрылся в ванной комнате, и я послушно следую за ним. От горячей воды поднимается густой пар. Николас, стоя ко мне спиной, спускает брюки вместе с бельём, и ловит моё отражение.

- Не хочешь присоединиться? - Обнажает зубы в хищной улыбке.

- Нет. - Отвечаю твёрдо, хотя, видит Бог, как тяжело мне это даётся.

- Тогда помой меня, будь добра?

***

Николас

Говорю так, чтобы она поняла, что это не просьба. Я хочу, чтобы она меня касалась. И она будет это делать.

Девчонка вылупилась на меня, растерянно взмахивая густыми ресницами. Рот безмолвно открывает.

- Давай. - Подначиваю её, и залажу в ванну. Но девушка всё ещё тянет. Поворачиваюсь к ней лицом. Сейчас она кажется совсем низкой, упираясь взглядом мне в живот. - Агата...

- Почему я должна это делать?! - Поднимает на меня возмущённый взгляд.

- Потому что я этого хочу. Потому что ты сама знаешь... твоё сопротивление сыграет с тобой злую шутку. - Поднимаю руку, и заправляю её непослушную прядь за ухо. Не забываю при этом мазнуть пальцами по мягкой коже на шее.

- Ты не изменился... - Смотрит со жгучей ненавистью. Того и смотри, дыру пропалит. Ещё одну.

- Открою тебе тайну, Снежок. Люди не меняются. - Большим пальцем провожу по её нижней губе, слегка оттягивая. - Как и ты. Я больше, чем уверен, что ты все такая же упрямая, и порой твои поступки неразумны. Импульсивны. Трусишка, но с острыми коготками.

- Всё такой же мерзавец. - Шипит, сжимая ручки в кулачки.

- Гель и шампунь там. - Киваю на полочки слева. От одного её вида, раскрасневшейся, злой, растерянной и такой соблазнительной, у меня давно встал. Она это заметила, но упорно делает вид, что нет.

Отворачивается и тянется за бутылками. Даже сквозь шум воды, я слышу её тяжёлое дыхание. Или это моё?

Агата подставляет под тёплые струи ладони, а после выдавливает на них гель для душа. Вспенивает, а я внимательно наблюдаю за всеми её плавными движениями.

Я не могу прекратить улыбаться. Я пиздец, как долго ждал. Целый год не дышал. Год в ожидании встречи.

Агата кладёт руки мне на плечи, и уводя взгляд мне за спину, растирает пену по коже. Я думал, что больше возбудиться уже смогу. Но член дёрнулся с новой силой, будто чувствовал, что вот она... та самая. Так близко.

Стискиваю зубы, и не знаю, куда, блять, деть руки! Хочется сгрести её в охапку и затащить к себе. Стянуть эти чёртовы шмотки, развернуть к себе спиной и прогнуть так, чтобы упругая попка упиралась мне в пах...

Она продолжает водить ладошками по раздраженной коже, а у меня яйца сводит.

Закрываю на несколько мгновений глаза, ища успокоения, но куда уж там.

А потом перестаю чувствовать её руки.

Открываю глаза, видя её перед собой. Румянец на щеках всё такой же, над верхней губой появилась испарина от духоты. Ротик приоткрыт, а взгляд устремлен туда, где сейчас красуется новый узор на моей коже. Фигурная снежинка точно в том месте, где остался грубый рубец от её выстрела. Заметила.

А я больше ничего не говорю.

Николас

Наблюдаю за всей палитрой эмоций на её прекрасном личике. Снежок прикусывает нижнюю губу и боязливо оглаживает пальчиками воздух возле рубца. Слегка касается кончиками и тут же убирает руку.

- Болит?

А я готов завыть в голос от одного её взгляда.

Болит... болит, блять, постоянно. Ноет и покалывает.

- Иногда. - Не узнаю собственный осипший голос. Агата опускает руку, но я успеваю схватить тонкое запястье. Схватить и прижать её ладонь к груди. Послушай, как громыхает моё сердце, Снежок. Уверен, что и твоё сейчас делает сальто.

- Мне жаль. - Она сводит на переносице пшеничные брови и хочет отнять свою ладонь. Но я не позволяю ей этот сделать. Тяну обратно и ей приходится сделать шаг и упереться коленками в борт ванны. Открывает рот, чтобы что-то сказать, но я опережаю её.

- Шшш. - Смотрю сверху вниз в синие глаза. - Молчи.

Не давая опомниться, веду её ладонь вниз по влажной коже. Опускаю на свой член и кайфую от того, как вспыхивают её щёки. Обхватываю стояк её пальцами и слегка толкаюсь в тёплый кулачок.

- Не надо! - Делает тщетную попытку отдалиться и убрать руку.

- Не смей уходить. - Рычу, запуская вторую руку в густые русые волосы. Задираю её голову, и склоняюсь над ней. - Ты не уйдёшь. Слышишь меня?

Агата несколько раз моргает, пронзая меня свирепым взглядом. И несильно сжимает пальцы на моей головке. Я уверен, что она это сделала не нарочно. Просто злится. Но мой набухший член, конечно же, воспринимает все по-своему.

- Снова заставишь?

- Заставлю, если нужно будет.

- Я всё ещё ненавижу тебя, Николас.

Хмыкаю в ответ на колкость и ещё раз толкаюсь, склоняясь ещё ниже и проводя своим губами по её раскрытым. Сочным, влажным, сладким.

- Я переживу это, Снежок.

- Ты за этим меня искал? Тебе что, всё это время некого было иметь?

- Как грубо, Агата... - Целую нежную щеку, и провожу языком по скуле. - Тебе не идёт.

- Не делай этого, Нико.

В одно мгновение ненависть в её глазах сменяется мольбой. Блеск в глазах заставляет меня потеряться. Утонуть. Сгинуть в пропасть.

- Что ты делаешь со мной? - Рычу, сдерживаясь из последних сил. А она продолжает смотреть и разъедать мою душу.

- Прошу.

Несильно отталкиваю её и нажимаю пальцами на глазницы. Давлю на них до серых крапинок и отворачиваюсь к стене, упираясь в кафель ладонями.

- Уходи.

Она ничего не отвечает и опрометью выскакивает за дверь. А я пытаюсь привести себя в чувство. Опускаю голову и смотрю на каменный стояк, что, подергиваясь, просит меня о пощаде... ещё и он.

Блять.

***

Агата