Риз смотрела на нее, не показывая своего беспокойства. Армия научила ее не отвлекаться на боль сослуживцев, ведь даже секундная потеря внимания может означать еще большие жертвы. Но мысль о страдании Тори проникла через этот привычный щит, и Риз пришлось приложить усилие, чтобы выместить из головы образ того, как Тори борется за свою ногу, лежа на больничной койке. Сильные женщины не нуждаются ни в жалости, ни в соболезнованиях.

– Каякинг помогает?

– Да, немного. Я снова в воде и мне нравится задавать ритм. Правда, эта лодка чересчур тяжелая.

– Даже не представляю, как у тебя получается донести ее от джипа до воды и обратно.

Тори улыбнулась.

– Да, это не совсем удобно, но и не так сложно, как может показаться на первый взгляд. К тому же почти всегда находится кто-то, кто может помочь. И все же, это не идет ни в какое сравнение с той свободой и с тем полетом, которые ощущаешь, когда занимаешься академической греблей.

Ее грусть была очевидна, и Риз вспомнила фотографию, где счастливая Тори и вся ее сборная сгруппировались на воде для снимка.

– Мне очень жаль, – выдохнула она.

– Ничего, все в порядке. Правда. – Тори положила руку на ладонь Риз. – Я, конечно, становлюсь мрачной, когда случаются спазмы, но поверьте, чаще я рада, что моя нога на месте. И спасибо, что не считаешь меня идиоткой.

– Ты все еще практикуешь боевые искусства? – спросила Риз.

– Да. Хапкидо, ты забыла?

– Сложно забыть, когда тебя кто-то унижает.

– Сомневаюсь, что кто-то может одержать над тобой верх, – засмеялась Тори. – Как ты заметила, в основном я использую трость, которая, к счастью для меня, является традиционным оружием в Азии. – Риз понимающе кивнула, и Тори продолжила. – С легким протезом я могу стоять достаточно долго, чтобы выполнить упражнения по самообороне, а работа на мате дается вообще без проблем. Единственное, что я действительно больше не в состоянии исполнить – это ката. Слишком большое напряжение для ноги.

– Ну так что, ты научишь меня обращаться с тростью?

– Если ты будешь работать со мной в паре на мате, то да. – Отбила подачу Тори.

– Ну конечно, – довольно улыбнулась Риз. – У меня давно не было партнера для тренировок. Скажи, когда будешь лучше себя чувствовать, и мы сразу начнем.

– Дай мне неделю, – с таким же энтузиазмом ответила Тори. – А теперь нам пора идти, если мы не хотим опоздать на работу.

Риз взглянула на настенные часы, и с удивлением обнаружила, что уже почти семь. Она не могла припомнить, когда в последний раз она теряла счет времени.



* * *

Рэнди как раз открывал парадную дверь клиники, когда они заехали на стоянку. С нескрываемым удивлением он наблюдал, как Тори в сопровождении Риз приближаются к зданию.

–  Ну что ж, доброе утро, – с нарочитой радостью поздоровался он, переводя взгляд с одной женщины на другую.

– Шерифу Конлон нужно снять швы, Рэнди, если ты позволишь нам пройти. – Нахмурилась Тори, расслышав в его голосе непристойные намеки.

– Ах, конечно, доктор. Пожалуйста, проходите, доктор, – с улыбкой ответил он шутливым тоном.

– Прекрати уже, Рэнди, – буркнула Тори, проходя мимо него.

Он просочился по коридору вслед за ними, делая вид, будто ему срочно понадобилось открыть все смотровые кабинеты. Пока Тори снимала швы, он стоял в дверях смотровой, расслабленно облокотившись о дверной косяк.

– Главное, держите это место в чистоте, и все будет в порядке, – закончив процедуру, сказала Тори.

– Да, конечно. Спасибо, доктор.

Проходя мимо Рэнди, Риз кивнула ему на прощание. А он чуть было не свернул себе шею, провожая ее взглядом.

– Вот это буч! –  Воскликнул он,  как только за ней захлопнулась входная дверь. – Разве, у вас от нее сердечко не екнуло, а?

– Рэнди! – Возмутилась Тори.

– Да ладно вам, доктор Кинг, а как бы вы ее охарактеризовали?

Тори улыбнулась ему:

– Необычайно привлекательным бучом.

Глаза Рэнди расширились от удивления. Невозможно было вспомнить, когда в последний раз доктор хоть как-то отзывалась о женщинах. Он давно перестал подначивать ее сходить с кем-нибудь на свидание, потому что каждый раз видел боль в ее глазах.

– И почему же шериф Сердцеед подвезла вас на работу? – Не унимался Рэнди, сгорая от любопытства и надеясь, что кто-то, наконец, привлек внимание Тори.

– Вчера она отвезла меня домой.

На его лице появилось вопросительное выражение, и Тори нерешительно добавила:

– Сама бы я просто не смогла.

– Черт, Тори, я мог бы остаться. Почему вы не попросили меня?

– Я не привыкла просить.

– Тогда как получилось, что вы попросили ее? – Рэнди был задет за живое и, даже не мог скрыть свою обиду.

– Я не просила. Она просто не оставила мне выбора.

Она молодец. Давно пора было появиться человеку, который не побоится нарушить границы, которые ты для себя установила. Рэнди посмотрел на нее с явным намеком:

– Ну и?..

– Ну и ничего, – коротко ответила Тори. – Она бы сделала тоже самое для любого человека. Просто у нее такой характер.

– Ну да, – тихонько пробормотал Рэнди, смотря Тори в след. Просто продолжайте в это верить.



* * *

Риз вошла в офис насвистывая, что очень удивило Нельсона Паркера.

– Ты не расскажешь мне, что может вызывать такую радость, в то время как завтра начинаются праздники? – Ворчливо спросил он.

– Что-что? – Переспросила озадаченная Риз.

– Да ничего, – буркнул он. – В следующие пару дней у тебя будут двенадцатичасовые смены, ладно?

– Конечно, – ответила Риз. – Никаких проблем.

– А с часу до пяти ты регулируешь уличное движение у дамбы МакМиллан.

– Хорошо.

Он пристально посмотрел на нее. Риз выглядела расслабленной, слегка улыбалась и, казалось, почти его не слышала. В таком расположении духа он ее еще не видел, и его любопытство просто зашкаливало.

– Что это с тобой такое, Конлон?

– О чем вы? – она посмотрела на него с недоумением, как будто это он ведет себя странно. – Все в порядке.

– Ладно, забудь, – пробормотал он. – Есть подвижки в деле о взломе клиники?

– Никаких. Пропажу невозможно отследить. И, похоже, без большого везения нам не раскрыть это дело. В здании большая проходимость людей, что серьезно препятствует снятию отпечатков. Пока ничего не остается, кроме как продолжать следить за клиникой.

– Ясно. Тебе стоит наведываться туда пару раз за смену в ближайшие две недели. Будем надеяться, это исключит вероятность повторного вторжения. Кстати, ты отлично поработала вчера на дамбе. Я слышал, что у того парня были серьезные проблемы.

– Я почти ничего не сделала. Если бы не доктор Кинг, он бы умер от потери крови прежде, чем спасатели вызволили бы его из каменных тисков. Это ее заслуга.

– В летний сезон мы, как правило, работаем с ней в тесном контакте. Так как в основном приходится иметь дело с несчастными случаями, передозировками и драками. И все эти происшествия заканчиваются у нее в клинике.

– Не слишком ли много для одного врача? – Риз вспомнила, какой усталой выглядела Тори прошлой ночью.

– Я даже не припомню, чтобы она хотя бы раз была в отпуске за все три года работы.

Обсуждая Тори, Риз почувствовала себя не в своей тарелке, хотя и не понимала, почему. Подавив внезапное желание съездить в клинику, она взяла со стола ключи.

– Я на патрулировании, – бросила она на ходу. Может быть, после этого у нее пройдет это странное волнение.

– Конечно, – крикнул ей вдогонку шериф.

Из-за затянувшейся непогоды туристы не спешили в Провинстаун и дороги оставались свободными. Завершив объезд, Риз сознательно избегала улицы, которая привела бы ее к клинике. Вместо этого, она остановила машину напротив галереи своей матери. Какое-то время она сидела в машине, не заглушив двигатель, и пыталась понять, почему вдруг приехала сюда. Она никогда не принимала решения вот так спонтанно, и все же – она здесь. Наконец, Риз вышла из машины, не оставляя себе возможности передумать.

– Риз! – Воскликнула Кейт, открыв дверь.

– Я не вовремя? – Замялась Риз.

– Что ты, я очень рада тебя видеть. Заходи, я только что сварила кофе.

– Спасибо, – ответила Риз и последовала за матерью на кухню.

– Как у тебя дела? – Поинтересовалась Кейт, разливая ароматный напиток.

– Все хорошо. Просто проезжала мимо, и… – Риз запнулась, не зная, как объяснить свое внезапное появление.

– Риз, – нежно проговорила Кейт, – тебе не нужно придумывать причины, чтобы приходить сюда. Одно то, что я могу видеть тебя – уже чудо. Я даже боюсь поверить своему счастью.

Риз посмотрела в глаза матери и задала вопрос, который волновал ее на протяжении долгих лет.

– Это было частью вашего соглашения, да? Что ты не должна со мной видеться?

– Да. – Страдание в голосе Кейт было невыносимым. – Сейчас я бы ни за что не согласилась на подобное условие, но тогда, двадцать лет назад, у геев не было никаких прав. И я не могла ничего сделать. У твоего отца были фотографии.

Риз замерла, ее голубые глаза опасно потемнели.

– Он что, следил за вами?

– Да. – Кейт вздохнула и поставила чашки на столик у окна. – Присаживайся, я попробую объяснить.

Она смотрела, как Риз садится за стол, все еще не веря в реальность происходящего.

– Мы не особенно прятались. Не знали, что нужно. Мы с Джин познакомились, когда ты была маленькая, а мы были еще совсем молодые и абсолютно невинные. Сначала мы просто дружили, а потом… – Она помолчала, грустно улыбаясь, и посмотрела Риз в глаза. В ее взгляде читались сожаление и гордость. – Между нами вспыхнули чувства, очень сильные чувства. В конце концов, мы стали любовницами, и когда твой отец поставил вопрос ребром, мне пришлось сделать выбор.

– Я помню, как Джин приходила к нам, – тихо заметила Риз. – Она всегда мне нравилась.

– Мне так жаль, Риз. Я поступила эгоистично, я знаю, но я так долго была несчастлива. Не из-за тебя, конечно. Ты была лучшей частью моей жизни. Но когда я встретила Джин, мне впервые показалось, что я по-настоящему живу. – Кейт расплакалась, глядя на взрослую женщину, которой стала ее дочь. – Мне очень жаль.

– Не надо, – тихо проговорила Риз. – В глубине души я всегда знала, что есть причина, по которой ты не можешь быть с нами. Когда ты ушла, я была достаточно взрослой, чтобы понимать, что браки не вечны, а еще позже я поняла, что связывало тебя с Джин. Я просто хотела знать, какую роль во всем этом сыграл отец. – Она улыбнулась матери. –  Ты выбрала жизнь. И я не виню тебя. Если бы ты осталась и бросила ее, это не принесло бы счастья никому из нас. – Риз сделала небольшую паузу. – Если бы у меня были такие же чувства, как у тебя к Джин, я бы поступила так же.

Вглядываясь в лицо своей дочери, Кейт задала ей вопрос:

– А у тебя было такое?

 – Нет. – Риз задумчиво посмотрела на гладкую поверхность залива, размышляя о жизни с совершенно нового ракурса. – Я похожа на папу, ты же знаешь. Мне нравилось служить в армии, и нравится моя новая работа. Я люблю службу, чувство долга и чувство ответственности. Думаю, больше мне ничего и не нужно.

– Ты унаследовала от своего отца самое лучшее, Риз. Глядя на тебя, я понимаю, почему вышла за него замуж. Ты такая безупречная в этой униформе без единой складочки. Это напоминает мне о нем, как о доблестном, честном и просто восхитительном человеке. По крайней мере, таким он мне казался. Но в жизни твоего отца никогда не было места для любви. Надеюсь, что в твоей жизни оно найдется. Если ты встретишь свою любовь, не отворачивайся от нее.

Риз печально улыбнулась.

– Не уверена, что я ее узнаю.

Кейт негромко засмеялась и сжала руку Риз.

– Поверь мне, ты сразу поймешь.



* * *

Остаток дня Риз была слишком занята, чтобы как следует поразмышлять о разговоре с матерью, но, тем не менее, она покинула дом Кейт с ощущением, что одна из незаконченных глав в ее жизни завершилась.

Занимаясь обычной ежедневной рутиной, она чувствовала себя гораздо спокойнее и умиротвореннее.

В преддверии Дня Памяти количество людей на улицах города заметно увеличилось, туристические автобусы заполонили стоянки, а автомобильное движение на дорогах существенно замедлилось. В конце смены появился Пол, чтобы заменить Риз, и она с улыбкой поприветствовала его.

– Добро пожаловать в центр хаоса. Хотя, думаю, ты знал, что так будет.