У отца Филбина был прекрасный голос. Торжественные слова, которые он произносил во время церемонии, звучали необычайно сердечно. Музыки не было. Слез и запаха цветов тоже. Только слова — проникновенно прозвучавшие, но для Кэт и Хантера лишенные смысла!

Кэт и Хантер отвечали в нужное время. Ее голос был таким же уверенным и сильным, как его.

Таким же… холодным и деловым.

Совершена еще одна сделка!

Второе кольцо скользнуло на ее палец.

— А теперь можете поцеловать невесту! — улыбаясь, объявил отец Филбин.

Кэт не была уверена, чего она ожидала. Очевидно, еще одних крепких и безрассудных объятий Хантера.

Его губы едва коснулись ее.

— Нам нужно подписать договор, — сказал он.

Кэт кивнула.

Это было сделано.

Возможно, никто не заметил почти враждебных отношений между женихом и невестой. Эмма все еще сетовала по поводу отсутствия подобающей церемонии. Итан вздыхал, слушая ее. Отец Филбин объяснял лорду и леди Карлайл, откуда происходят определенные свадебные обычаи.

— В доброе старое время — скажем, в царствование Генриха III и всех его отпрысков — свадьбы происходили в июне, потому что ванны обычно принимали в мае. Невеста и жених не должны были плохо пахнуть. А для аромата невеста несла цветы. Чем больше было цветов, тем сильнее их запах скрывал ее! — Он внезапно зевнул. — Час поздний! Благословляю все Ваши приключения, сэр Хантер, леди Кэтрин.

Кэт как могла сердечнее поблагодарила священника. Когда они вернулись в карету, она молча села рядом с Хантером, еще не отойдя от шока. Ни Брайан, ни Камилла не пытались завязать разговор. Когда они добрались до отеля, Камилла тепло обняла Кэт и поцеловала в щеку.

— Мои наилучшие пожелания, Кэт! — сказала она.

Потом Камилла и Брайан исчезли в своих апартаментах, а Хантер, достав ключ, без особых эмоций открыл дверь комнаты Кэт.

Их комнаты?

Кэт бросило в дрожь, но она намеревалась не позволить Хантеру заметить это. Она переступила порог и остановилась в центре комнаты, не зная, что делать. Мысли путались в ее голове.

Но ее избавили от необходимости принимать решение.

— Поспите немного, — сказал Хантер.

Он прошелся по комнате, проверил углы и скрылся в гостиной.

Кэт закусила губу, потом влетела в ванную, переоделась в ночную рубашку. Хантер не вернулся в комнату. Она быстро скользнула под одеяло.

Наконец появился Хантер и погасил свет. Он был полностью одет. Кэт почувствовала, как матрас прогнулся под его весом, когда он лег на другую сторону кровати.

Прошла ночь, но Хантер так и не прикоснулся к ней.


На следующее утро они сели в поезд, который должен был доставить их в Бриндизи, где экспедицию ожидал корабль.

К полудню Кэт устала от возгласов удивления и поздравлений по ее адресу.

Лорд Эйври, казалось, думал, что Хантер всего лишь совершил правильный поступок, как военный человек, следуя единственному выбору, который имел смысл. Маргарет была в восторге, считая это самой романтической вещью в мире. Лавиния вроде бы наблюдала за всем завистливым взглядом. Аллан, Роберт и Элфред обменивались усмешками и пожимали плечами. Дейвид провел день бросая на Кэт печальные взгляды, и умудрился выглядеть так, как будто съел что-то скверное. Его вид не произвел на нее впечатления — она видела его притворство в расчете на жалость леди Маргарет вчера вечером.

— Брак среди ночи — это что-то, — сказал Дейвид.

Кэт и Хантер сидели напротив него и Маргарет в клубном вагоне.

— Ну… — отозвался Хантер, обнимая Кэт и касаясь свободной рукой ее шеи. — Я не мог больше терпеть. Ночь за ночью… так близко.

— О, но это так… романтично! — Маргарет зааплодировала в тысячный раз.

— Даже не думай проделать то же самое, дочка! — предупредил ее отец от соседнего столика.

Профессор Этуорти погрозил пальцем.

— Не забывайте об изобразительном искусстве и о том, что живопись — это работа.

— Вообразите, Хантер наконец женился. И это хорошо, так как когда-нибудь вы сможете носить семейный титул, — заметила Лавиния.

— Тетя Лавиния, я никогда не верил, что титул создает человека, — сказал Хантер.

— Нет, но титул — большое удобство, — откликнулся Брайан, и его слова были встречены смехом.

Кэт всего лишь желала, чтобы они могли поговорить о чем-то еще. Но ничего не получалось. К тому времени, когда они достигли Бриндизи, она была готова визжать от злости.

Корабль не отплывал до следующего утра. На ночь они устроились в старом замке, переделанном в гостиницу. Столовая была просторной, а пища и обслуживание отличными. Но к концу обеда у Кэт разыгралась головная боль. Она нервничала, ожидая, что Хантер предложит подняться в их комнату. Но он, казалось, с удовольствием задерживался в столовой, попивая бренди с мужчинами и слушая игру трио.

Когда его вовлекли в разговор, Кэт сбежала. Их номер в одной из башен представлял собой апартаменты, просторные и роскошные, с гостиной и спальней. В спальне находились массивная кровать с балдахином и огромный камин, а также красивая ванна с позолоченными кранами. Она решила сразу ею воспользоваться.

Когда Кэт вышла из ванны, Хантер все еще не вернулся. Усталая и раздраженная, она легла в кровать. Спустя несколько часов она очнулась и поняла, что задремала, а его еще нет рядом. Она встала и на цыпочках подошла к двери в гостиную. Хантер задумчиво стоял там у камина со стаканом бренди в руке.

Он поднял взгляд.

— Я разбудил вас? Прошу прощения.

— Вы меня не разбудили.

— Тогда в чем дело?

— Я чувствую, что доставляю вам неудобства.

— Каким образом?

Кэт смущенно махнула рукой.

— Я… ну, я знаю, что мы заключили сделку. Я просто…

Внезапно он засмеялся:

— Понятно. Вы лежите там, нервничая, не зная, чего ожидать, верно?

Она шумно выдохнула.

— Да. Я же сказала, что буду хорошей женой.

Хантер подошел к ней. Что-то в его походке заставило ее отпрянуть.

— Я знаю, что вы будете ею.

— Тогда у вас нет причин не спать в кровати.

— Как любезно с вашей стороны! — Он коснулся ее лица ладонью, затем приподнял за подбородок. — Поверьте мне, Кэт, я не женился на вас с мыслью о целомудренной жизни! Позвольте заверить, что я сделал вас своей женой в каждом смысле этого слова и, когда позволят удобство и интерес, я намерен заявить о своих правах.

Когда позволят удобство и интерес!

Кэт шагнула в сторону, сверкая глазами.

— В самом деле? Ну, сэр, я буду счастлива сообщить вам, когда мои «удобство и интерес» совпадут с вашими.

Хантер склонил голову набок — его глаза походили на сине-черные кинжалы.

— Позвольте заметить, что мы оба осведомлены о вашем обожании другого мужчины. Мы оба знаем, что вы будете избегать этого человека, так как я могу разорвать вас обоих на мелкие кусочки и, уверяю вас, найду способ выйти сухим из воды. Я очень горд, тщеславен и, к сожалению, властолюбив. Между нами не должно быть притворства. Хочу ли я вас? Да. Хотите ли вы меня? Конечно, я не Дейвид Тернберри, но это не имеет значения. Вы будете хорошей женой. Вы станете воображать, что я — это он? Это тоже не важно. Вот вам правда.

— Тогда почему бы нам просто не покончить с этим? — сердито осведомилась Кэт.

Хантер изогнул бровь, и она подумала, что он сердит, но он разразился смехом.

— Влюблены вы или нет, дорогая моя, акт любви может быть прекрасной вещью. Не такой, которая делается так быстро, как стряхивание пепла с каминной решетки!

Кэт ощетинилась, не зная, что разозлило ее больше — его смех или то, что за ней не остается последнее слово.

Поэтому она всего лишь подняла голову, бросила на него презрительный взгляд, затем повернулась и направилась в спальню.

Хантер казался настолько незаинтересованным, что Кэт была застигнута врасплох, когда он догнал ее, схватил за руку и повернул к себе. Его глаза были темными, как глубокие провалы, и она никогда не видела, чтобы его губы были так плотно сжаты. Прядь темных волос падала ему на лоб. Ее сердце почти перестало биться. Он был одновременно привлекательным и пугающим.

— Сейчас, — сказал Хантер.

— Сейчас?

— Время удобное, и я заинтересован! — Его голос был низким и хриплым; жар его дыхания опалил ей щеки.

— Но это неудобно для меня, и я не заинтересована! — царственным тоном объявила Кэт.

Он улыбнулся:

— Сожалею, но мне это безразлично.

И Хантер поцеловал ее снова. С колебаниями было покончено, движения его языка не оставляли сомнений в том, что он намерен делать с ее телом. Кэт прижала руки к его груди, чувствуя напряжение мускулов. Она ощутила, что белоснежная кружевная рубашка уже не облегает ее тела. Рукава соскользнули с плеч, и губы Хантера впились в обнаженную плоть. Кэт прижималась к нему, испытывая слабость и дрожь в теле. Его губы скользили вдоль ее шеи, а пальцы стягивали рубашку все ниже, пока, наконец, не сбросили на пол. Кэт стояла на белом хлопке и кружеве, инстинктивно прижимаясь к Хантеру в поисках тепла, чувствуя, как его руки двигаются вниз по ее спине, сжимая упругую плоть ягодиц, и поднимаются снова, притягивая ее бедра ближе к его собственным. Легкие Кэт отказывались работать, когда губы и язык Хантера касались ее груди.

Он повернул ее спиной к себе. Его губы нежно касались затылка Кэт, пальцы запутались в ее волосах, потом руки вновь заскользили вниз, теперь по животу. Кэт не знала, как это произошло, но губы Хантера вдруг коснулись ее пупка и нырнули вниз. Шок предстоящей близости заставил ее задохнуться; пальцы Кэт судорожно сжимали плечи и гладили волосы Хантера. Чувственность, так быстро проникшая в каждую клеточку ее тела, была подобна электрическому току. Она изогнулась в страстной муке желания, боясь упасть, и закричала. Казалось, страсть взрывается и пульсирует внутри ее, лишая силы и разума.

Все изменилось — движение солнца, приход ночи.

А для него? Было ли это всего лишь развлечением?

Кэт не отводила глаз от Хантера, когда он бережно укладывал ее на белую простыню. Она задрожала, вспомнив единственный беглый взгляд на него, обнаженного. Сейчас он так быстро сорвал с себя одежду и приник к ней, что для второго взгляда у Кэт не осталось времени.

Она ощущала Хантера между своими бедрами, его губы, обжигающие шею. И наконец первое проникновение. Боль пронзила ее, и она резко вскрикнула, но он быстро зашептал ей что-то, целуя лицо и шею. Кэт отчаянно прижималась к нему, чувствуя его силу и наслаждаясь ею. Ее сердце бешено колотилось, тело было влажным, комната раскачивалась перед глазами…

Кэт вновь закричала, теперь уже в экстазе, и быстро закусила губу, зная, что Хантер все еще внутри ее. Тусклая настольная лампа и тлеющий огонь в камине едва освещали комнату.

Потом Хантер отпустил ее и лег рядом. Кэт не открывала глаз. Его руки обвились вокруг нее. Она думала, что, когда он заговорит, мир изменится снова…

— Доброй ночи, дорогая моя, — пробормотал он.

И это было все.

Развлечение…

Кэт никогда не испытывала такого восторга. И все же…

Слезы обжигали ей глаза. Долгое время она боялась пошевелиться. В полудреме Кэт осознала, что вновь чувствует возбуждение. Губы Хантера скользнули по ее спине. Он повернул Кэт к себе и впился в ее губы. Она едва понимала, что происходит, когда он снова оказался внутри, наполняя все ее существо. И снова сердцебиение, прерывистое дыхание, ослепительная вспышка света.

Потом Кэт так долго притворялась спящей, что и в самом деле заснула. Когда она, наконец, открыла глаза, Хантер уже ушел.


Утро снова было занято до предела. Погрузка на корабль, размещение в каютах, осмотр всего до последней детали.

Хантер должен был чувствовать себя на вершине мира. Не то чтобы он не испытал огромного удовольствия ночью. Но лицо Дейвида Тернберри маячило перед ним при каждом повороте. Парень не делал ничего дурного. Он проверял приходившие ящики, ставил правильные запросы, выполнял свою работу. Все же Хантер не мог пройти мимо него без мысли, что он с радостью перерезал бы Дейвиду горло, если бы тот хоть раз еще приблизился к его жене.

Корабль был переполнен, но люди не оставались на борту долго. И когда они высадились в следующий раз, то решили, что работа близка к завершению.

— Это последняя партия, — сказал Брайан. — Может, мы присоединимся к дамам?

— Сначала выпить! Я умираю от жажды! — отозвался Роберт.

— Я уверен, что мы сможем найти выпивку, — сухо сказал Хантер. — Нас будут обслуживать на борту.

— Но это, мои жаждущие ребята, одна из причин, по которой ни один ящик не должен быть оставлен.