— Что?

Казалось, решимость блеснула в ее глазах.

— Ты не имеешь права поступать так и дальше.

— О чем ты говоришь?

— О том, что ты называешь миссис Ферчайлд по имени и ведешь себя так, как будто ты ей ровня. Этого никогда не будет. Ко всем ее бедам, ей не хватает еще позорных сплетен.

Конечно. Женщина-владелец ранчо не может допустить фамильярности в отношениях со своим управляющим. Таков был неписаный закон этих мест, такой же естественный, как свет солнца днем и его закат вечером. Бойд посмотрел Миранде в глаза и увидел в них сожаление. Ее считали строгой женщиной, но он знал, что она была добра. Однако ее преданность Абигейль стояла превыше всего.

— Не тревожься, Миранда. Я никогда не сделаю ничего, что могло бы навредить Абби… миссис Ферчайлд.

Печаль не исчезла из ее глаз, и голос прозвучат грустно:

— Надеюсь, что так и будет.

Бойд вошел в дом, где спали рабочие, и услышал привычный шум голосов, заполняющий все помещение. Он решительно скинул с себя гнетущее чувство, навязанное Мирандой. Его помощник Рэнди Крегер, отстегнув подтяжки, почесывал тощий живот.

— Ты можешь поверить этому, Бойд? Ребенок? — Рэнди потряс головой. — Я ни разу не видел новорожденного с… Черт возьми, я даже забыл, когда такое было в последний раз.

В этой части страны, очень живописной и красивой, почти не было женщин и детей. Дети считались редкостью, и их берегли, как сокровища.

— Разве ты никогда не помогал при рождении теленка, Рэнди?

Бросив на своего друга и босса укоризненный взгляд, Рэнди выдавил из себя улыбку.

— Черт побери, ты же знаешь, что я имею в виду.

— Конечно, — улыбнулся в ответ Бойд.

— По-твоему, у миссис Ферчайлд все в порядке? — спросил Рэнди. Рабочие любили владелицу ранчо, и все, что касалось ее самочувствия, вызывало у них озабоченность.

В памяти мелькнуло сияющее лицо Абигейль среди белоснежных подушек, и Бойд ответил:

— Да, я думаю, у нее все в полном порядке.

— Ты когда-нибудь помышлял о женитьбе, о том, чтобы обзавестись детьми?

Тень упала на лицо Бойда.

— Да. Помышлял.

— Черт! Вся эта история уже давно позади. Тебе не повезло, но теперь люди знают правду. Ты никогда не крал скот на том ранчо. Если бы они могли доказать, что это сделал ты, тебя повесили бы.

Грубая правда, но честная и простая.

— Миссис Ферчайлд верит тебе. — Рэнди махнул рукой в сторону работников ранчо — одни играли в карты и домино, другие спали на своих кроватях. — Тут каждый знает, что если бы ты не появился здесь вскоре после смерти Майкла Ферчайлда, ранчо просто разорилось бы. Миссис Ферчайлд хорошая женщина, но она не может управлять им. И тут нет человека, который не хотел бы работать под твоим началом. Твое прошлое для всех давно позади, Бойд, и ты единственный человек, который продолжает за него держаться.

Бойд проглотил слюну. Его собеседник был прав. Но прежние обвинения, как болезненный шрам, навсегда останутся с ним.

Оглядев комнату, он почувствовал удовлетворение от того, что все эти люди, мужчины и женщины, нанятые им, питают к нему полное доверие. Это доверие он не мог не оправдать. Слова Миранды еще звучали в его ушах. Его чувства не имеют значения — он постарается держаться от Абигейль и ее ребенка подальше. У них еще будет возможность обрести счастье, которого они заслуживают. И он не окажется на их пути.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Прошел год.

В последние месяцы, несмотря на свои лучшие намерения, Бойд обнаружил, что бывает в Большом доме регулярно, практически каждый день. Поводы для посещений находились удивительно легко. Вначале он убедил себя в том, что ему необходимо быть уверенным, что Абигейль и ребенок здоровы и находятся в безопасности.

Абигейль, несмотря на увещевания Миранды, встала на ноги и начала выходить из дому уже через несколько дней после родов. Эта мягкая и хрупкая женщина обладала большим мужеством, что помогало ему переходить границы, которые он установил для себя в отношениях с нею и которые установило для подобных ситуаций общество.

К тому же там был маленький Майкл Бойд. Бойд таял при мысли о нем. Ребенок глубоко проник в его окаменевшее сердце. Хотя, рассуждая логически, Бойд понимал, что он всего лишь работник, нанятый Абигейль, чувство собственности брало верх.

Дом уже оказался в поле его зрения, и Бойд, как обычно, сделал остановку, прежде чем подъехать к нему. Большой дом хозяев ранчо был очень удачно расположен у подножия гигантских вершин Скалистых гор, которые в безмолвном величии возвышались над холмами и пастбищами. Дом был двухэтажным, и его хорошо спланированные комнаты отличались комфортом и изысканностью. Во всем незримо чувствовалась рука Абигейль Ферчайлд.

С каждым шагом, приближавшим его к дому, Бойд все более явно ощущал ее присутствие и мысленно подивился тому, как велико расстояние, на котором оно начинает действовать.

Сморщенные непогодой и солнцем скотники теперь почти каждый день приходили посмотреть на маленького Майкла, когда Абигейль усаживалась с ним где-нибудь возле дома. Она щедро делилась с ними своей радостью, и очерствевшие сердца этих грубых и циничных людей таяли от умиления.

Бойд подъехал к входной двери и постучал. Миранда без возражений впустила его в дом.

— Как, однако, неожиданно видеть тебя здесь так рано, — поприветствовала она его.

— Мне надо управлять ранчо, — заметил он. — А некоторые вопросы требуют принятия важных решений.

— А-а… — В ее голосе не было злобы, только озабоченность. — Что ж, проходи. Может быть, заодно выпьешь чашечку кофе?

Бойд ухмыльнулся вслед Миранде, направившейся в кухню. Несмотря на ее неприступный вид, он подозревал, что внутри у этой суровой женщины бьется доброе мягкое сердце. Она ни разу не повторила своих жестоких предостережений, и это делало ей честь.

Бойд вошел в кухню, и его взгляд сразу же остановился на Абигейль и маленьком Майкле. Лица обоих осветились улыбками. Круглолицый, едва начавший самостоятельно ходить ребенок, радостно засмеявшись, потянулся к Бойду, игнорируя мать, которая тщетно пыталась всунуть ложку с овсянкой ему в рот.

— Кажется, тебе больше нравится Бойд, чем овсяная каша, — мягко упрекнула она сына, но ее улыбка явно противоречила словам.

Встав с кресла, Абигейль передала ребенка в руки Бойда. Оба мужчины не скрывали своей радости.

— Она пытается заставить тебя есть эту ужасную пищу? — спросил Бойд малыша, проводя пальцем по его щеке. Тот снова заулыбался.

— Я начинаю опасаться, что вы, мистер Харрис, плохо влияете на моего сына, — с наигранной строгостью пожурила Абигейль Бойда.

— Совсем нет. Я просто хочу избавить его от жизни на одной овсянке.

Она засмеялась. Веселый серебряный смех, казалось заполнил всю комнату. Нарядная, нежная, лучистая, — трудно было представить, что она является матерью этого беспокойного, только начавшего ходить ребенка. Абигейль выглядела как молоденькая девушка, которая одной своей улыбкой в состоянии заставить биться сильнее не одно сердце.

На самом же деле она была владелицей одного из самых процветающих ранчо на территории Вайоминга, и он, наконец, вспомнил о причине, которая привела его сюда.

— Абигейль, нам необходимо переговорить.

Радость на ее лице померкла.

— Звучит серьезно.

— Так и есть. Я считаю, что настало время нанять опытного управляющего ранчо.

Она продолжала разливать кофе, потом посмотрела на полную чашку и поставила ее перед Бойдом.

— Миранда, возьми, пожалуйста, Майкла и смени ему штанишки.

Взгляд домоправительницы перемещался с Абигейль на Бойда и обратно. Не раздумывая, она подхватила ребенка.

— Пойдем, Майкл. Пора сменить тебе подгузник.

Некоторое время в комнате были слышны только тяжелые шаги Миранды и воркование ребенка.

— Так как о найме управляющего? — опять начал Бойд.

— Никакого управляющего не будет, — тихо ответила Абигейль.

Брови Бойда поднялись в недоумении.

— Я понимаю, что ты не хотела никаких новшеств после… смерти Майкла. Но нам необходимо прикупить породистого скота, решить множество вопросов, от которых будет зависеть будущее ранчо. Я откладывал это сколько мог, но больше тянуть нельзя. Нужно подумать и о будущем ребенка.

— Я уже думала об этом. — Руки Абигейль сжимали дубовые подлокотники кресла. — Я много думала над этим и считаю, что только один человек будет соблюдать интересы моего сына, как свои собственные.

Бойд вдруг подумал о том, не собирается ли она поручить ему управлять всеми делами ранчо, вверив все финансы и оказав полное доверие. У него уже был такой опыт. К сожалению, это когда-то стоило ему репутации. Фактически, он и так руководил всеми работами на ранчо Трипл-Кросс уже почти два года, правда, не имея официального статуса и права распоряжаться финансами. Он посмотрел на Абигейль, ожидая ее пояснений.

— Этот человек — я сама, — сказала Абигейль. От удивления он разинул рот.

— Ты?

— Ты произнес это с явно излишней дозой недоверия, — сухо отметила она.

— Прошу прощения, но что ты знаешь, о том, как управлять ранчо?

— Ничего, — спокойно ответила она. — Ты меня научишь. Если ты не знаешь, сообщаю тебе, что ты самый лучший управляющий на всей территории. Я понимаю, ты не имеешь соответствующего официального статуса, но по сути дела это так. — Ее тон смягчился. — Ты сильно изменился, приехав сюда. И стал больше походить на человека, о котором я слышала, который мог завоевать уважение как простых скотников, так и владельцев ранчо.

Бойд был польщен, но он не собирался позволить ей отвлечь его от цели своего визита.

— И все же, чтобы обучить тебя, потребуется немало времени.

— У меня достаточно времени, и я хочу научиться. — Она наклонилась вперед. Серьезность ее намерений была очевидна.

— Но управлять ранчо надо сейчас, а не после того, как ты научишься, — заметил Бойд. Неужели рассудительность Абигейль пострадала в результате родов? Мягкая, уступчивая, она следовала его советам с первого дня, когда он приступил к своим обязанностям. Но теперь говорит ерунду. Опасную ерунду.

— Мы начнем прямо сегодня, — настаивала Абигейль. — Я быстро все усваиваю. Просто у меня никогда не возникало потребности знать все о работах на нашем ранчо.

Бойд не мог сдержать себя. Он уставился на свою хозяйку, полагая, что здравый смысл оставил ее.

— Абигейль, это явное безумие.

— Я так не думаю. Я не тупица, и у меня достаточно причин быстро изучить все, что нужно. — Она повернула голову к двери, а затем обвела взглядом лестницу, ведущую наверх.

Бойд понял, что она забеспокоилась о сыне. Он восхищался ее решимостью, но прекрасно знал, что она не имеет ни малейшего представления о том, что ей предстоит совершить.

— Может, тебе необходимо время, чтобы все как следует обдумать? Это… ну… ты сейчас в сложном положении. — Он почувствовал, что его уши горят от смущения, но вовсе не хотел бросать на произвол судьбы будущее Трипл-Кросс.

— Мужчины считаются разумными и сильными созданиями. Удивительно, что такая простая вещь, как рождение ребенка, низводит их до положения самодовольного идиотизма.

Он резко повернулся. Не ослышался ли он?

— Мэм?

— Я думала, Бойд, что мы давно перешагнули через это официальное обращение.

Хотя внешне Абигейль по-прежнему оставалась мягкой и женственной, он почувствовал в ней перемену. Она больше не напоминала раненую птицу. Казалось, что его хозяйка вдруг избавилась от боли последних двух лет и демонстрировала силу, которой он до сих пор не замечал. Нельзя было утверждать, что Абигейль стала агрессивной, поскольку это не являлось агрессивностью. Он не мог также сказать, что она заговорила, как босс, взявший власть в свои руки. Бойд понял, что она от своего не отступится.

— Я думаю, что сегодня самое время начать наши уроки, — продолжала она. — Как ты смотришь на то, чтобы приступить через час?

Бойд попытался приглушить суровость в голосе.

— Как скажете, босс.

— Я предпочла бы, чтобы ко мне не относились как к грозному владыке. Нельзя ли продолжать наши отношения такими, какие они были до сих пор? Как ты считаешь, Бойд?

Он сомневался в этом и сожалел о грядущих переменах, но не имел аргументов для доказательства своих опасений.

— Хорошо, тогда через час. Я буду в загоне для скота.


Абигейль уложила сына, поцеловала его курчавые волосики и глубоко вздохнула. Не совершает ли она огромную ошибку? Может быть, лучше ограничиться тем, что она хорошо умеет: заниматься домом, принимать гостей и делать все, чтобы ее ребенок рос счастливым? Она долго смотрела на колыбельку и вскоре вновь обрела решимость. Уютный дом и преданная мать не обеспечат будущее маленького Майкла.