Габриэль надавил сильнее на руку чересчур разговорившегося подонка. Нил взвыл от боли.

– Полагаю, разговоров с нас хватит, – произнес Габриэль. Он коротко оглянулся на Алису. – Я уже сказал, вы можете уйти. И поскорее.

Алиса прижала книгу к груди и повернулась к выходу. Феба неожиданно преградила ей путь:

– Подождите, Алиса. Я хочу отдать вам вот это. – Феба раскрыла перчатку, и на ладони у нее заблестела брошь из жемчуга и алмазов.

– Что это за странные серебряные камешки? – изумленно спросила Алиса.

– Полуночное сияние, – тихо ответила Феба. – Жемчуг, какого нет больше нигде в мире. Очень редкий.

Алиса подняла глаза и встретилась взглядом с Фебой.

– Это было спрятано в книге?

– Часть той добычи, которую Нил украл и спрятал в переплете. Уальд подарил все эти украшения мне. Я приму их, но брошь я хочу отдать вам.

– Но почему? – спросила Алиса.

– Потому что я находилась в вашей власти и у вас были причины ненавидеть меня, но вы все же избавили меня от ночи в аду.

Алиса задумалась, потом протянула руку и приняла брошь.

– Спасибо. Это поможет мне уйти из ада, – прошептала она. И вернула Фебе книгу. – Вот. Книга мне больше не нужна.

Алиса обошла Фебу и растворилась в ночи. Неистовая гордость охватила Габриэля. Он взглянул на свою жену.

– Миледи, позвольте мне обратиться к вам словами Чосера: вы истинный и совершенный рыцарь.

Феба одарила его самой ослепительной из своих улыбок, и Габриэль внезапно осознал, что любит ее с такой всесокрушающей силой, которая не иссякнет до тех пор, пока сохранится дыхание в его теле. И ему вдруг захотелось немедленно сказать ей об этом.

Но сейчас было не время для признаний.

– Феба, – умолял Нил, – Феба, выслушай меня. Умоляю тебя, помоги мне ради нашей бессмертной, великой любви.

Феба даже не взглянула на него.

– Посмотрим, удастся ли нам привести Стинтона в чувство. Он мог бы отвести Бакстера в тюрьму, – произнес Габриэль, обращаясь к Энтони. – Мне надоело возиться с этим пиратом.


Через пару часов Феба лежала, удобно устроившись на подушках в широкой кровати Габриэля, и наблюдала, как он снимает с себя одежду. Отблеск свечи вырисовывал могучие линии его широкой груди и бедер.

– Вы производите на меня потрясающее впечатление, милорд, – призналась она.

Габриэль негромко засмеялся, устраиваясь в постели рядом с Фебой. Протянув руку, он уложил голову Фебы себе на грудь.

– Это ты потрясающая, любовь моя.

– Что ты сказал? – заморгала Феба.

– Я сказал, что ты потрясающая.

– Нет, после этого, – нетерпеливо настаивала она. – Как ты назвал меня?

Габриэль улыбнулся:

– Кажется, я сказал – любовь моя.

– Да-да. Пожалуй, мне это нравится.

– Ты же знаешь, это правда, – произнес Габриэль. – Я люблю тебя. Наверное, я любил тебя с того самого дня, как прочел первое послание таинственной Дамы-под-вуалью.

– Ты не представляешь, как я счастлива, – прошептала Феба.

Габриэль сжал ее лицо в ладонях.

– Кажется, ты не очень-то удивлена моим признанием в вечной любви.

Феба склонила голову и поцеловала Габриэля в шею. Когда она вновь подняла глаза, он заметил пляшущие в них искорки.

– Должна признаться, я догадалась, что ты, возможно, любишь меня, когда так снисходительно отнесся ко всем моим глупым маленьким выходкам.

– Мне самому следовало проявить бдительность, – суховато возразил Габриэль. – Твои приключения вовсе не такие уж незначительные, да и не случайные. От твоего безрассудства все твои родные преждевременно постареют.

– Раскаиваюсь, раскаиваюсь во всех своих приключениях, – быстро заверила его Феба. – И клянусь, больше ничего подобного не случится.

Габриэль негромко рассмеялся:

– Счастлив это слышать. – Он обхватил руками голову Фебы и прижался губами к ее губам. – Только не забывай повторять мне, что ты меня любишь, и я буду смотреть на твое безрассудство сквозь пальцы. Я с тобой и сумею позаботиться о тебе.

– Я люблю тебя, – прошептала Феба.

– Я люблю тебя, – произнес Габриэль, прикасаясь губами к трепетным губам жены, – люблю больше жизни.


Феба подгадала так, чтобы бал-маскарад в «Дьявольском тумане» совпал по времени с публикацией «Безрассудной отваги». И книга, и прием оказались даже более успешными, чем она могла мечтать.

Вечером огромный холл «Дьявольского тумана» заполнили гости в средневековых костюмах. Рыцарские доспехи, украшавшие зал, служили прекрасным фоном пестро разодетой толпе. Музыка отражалась от старых каменных стен. Феба с гордостью подумала, что замок выглядит именно так, как он должен был выглядеть столетия тому назад, когда здесь собирались по праздникам рыцари и их дамы.

– Что за умница моя дочь! – похвалила ее графиня Лидия, с удовлетворением оглядывая зал. – Феба, дорогая моя, тебе удалось сделать замечательный ход.

– Ты имеешь в виду турнир, который мы устроили днем? – улыбнулась Феба. – Правда, я здорово придумала? Конечно, без Уальда я бы с этим не справилась. Он разработал все детали. Я так боялась, что лошади могут нечаянно столкнуться или кто-нибудь по ошибке ударит кого-нибудь мечом, но все прошло как нельзя лучше.

Графиня насмешливо приподняла брови.

– Турнир, конечно, был очень забавен, но я имела в виду другое. Твой козырь, Феба, – это то, как ты представила всем автора «Искателя приключений». Твой дом будет пользоваться успехом по меньшей мере несколько лет.

– Не так-то легко мне это далось, – пожаловалась Феба. – Уальд решительно возражал, чтобы все узнали, кто автор нашумевшей книги. Понимаешь, он немного застенчив. Удивительно, не правда ли?

– Более чем удивительно, – согласилась с ней мать. Она улыбнулась появившемуся Кларингтону. – А вот и ты, дорогой. Тебе весело?

– Вполне. – Кларингтон отхлебнул шампанского из бокала, который держал в руке, и огляделся. – Прекрасный старинный замок. Я уже осмотрел гербы и доспехи. Некоторые устроены весьма интересно. Я тебе уже говорил, что сегодня утром Уальд показывал нам необычный механизм у себя в подвале? Он встроен в стену, с его помощью открывается и закрывается потайная дверь. Ты видела это, Феба?

– Да, папа, я видела. – Неприятные воспоминания заставили Фебу вздрогнуть.

– Чрезвычайно остроумный механизм. И подумать только: его изобрели несколько веков назад.

– Все ясно, папа. – Феба прервала разговор, к ним приближалась Мередит с супругом.

Мередит, в бледно-розовом с серебром платье, была, как никогда, прелестна. Даже Троубридж, нацепивший почему-то тунику, улыбнулся Фебе.

– Необычный праздник, Феба, – произнес он. – Очень занятно. И очень удачно, я хотел сказать.

– Правда, правда, – подтвердила Мередит, – первый же прием тебе удался на славу. Должна сказать, все обсуждают твои драгоценности. Женщины тебе завидуют все до одной.

Феба улыбнулась, чувствуя тяжесть жемчужного ожерелья на шее.

– Тебе нравится?

– Очень, – ответила Мередит. – Такой странный жемчуг не каждой был бы к лицу, но на тебе он выглядит потрясающе. И потом, он прекрасно подходит к твоему платью, хотя, по-моему, этот красный цвет чересчур ярок.

– Спасибо. – Феба оглядела свое алое платье. – У меня есть еще одно красное платье, которое мне купил Уальд, и я хотела надеть его, но он сказал, что оно недостаточно средневековое, так что пришлось заказать это.

Из толпы вынырнул Энтони.

– Поспеши на помощь своему мужу, Феба. Он пытается спастись от толпы поклонников. Они захватили его где-то у главного входа.

Феба приподнялась на цыпочки, высматривая мужа. Он стоял под аркой входа в окружении нескольких энтузиастов. Поймав взгляд Фебы, он послал ей взгляд, полный отчаянной мольбы.

– Прошу меня извинить, – произнесла Феба, обращаясь к родным, – Энтони совершенно прав. Пора спасать Уальда.

Подобрав юбки, Феба начала прокладывать путь через толпу, пока не добралась до Габриэля. Он схватился за ее руку.

– Любопытно, о чем мне желает поведать жена в приватной беседе? – спросил он, обращаясь к толпе.

Кучка поклонников прекрасно поняла намек и нехотя расступилась. Габриэль повернулся к Фебе.

– Предупреждал тебя, что это крайне неразумная идея, – проворчал он. – Я вовсе не собираюсь превращаться в знаменитого писателя.

– Глупости, – возразила Феба, – ты почти все время будешь в безопасности здесь, в «Дьявольском тумане». Конечно, тебе изредка придется встречаться с поклонниками, как сегодня. Но ты вполне сумеешь справиться с ними.

– Разве что изредка, – грозно предупредил он. Глаза его сверкали.

– Совсем редко, – заверила его Феба, одарив сияющей улыбкой. – К тому же это много значит для дальнейших успехов. Держу пари, как только мы вернемся в Лондон, понадобится еще пять или шесть тысяч экземпляров. Придется заказать. Все наши гости просто ждут не дождутся, вернувшись домой, тут же сообщить всем своим родным и друзьям, кто на самом деле был автором «Искателя приключений». Деньги так и потекут в магазин Леси.

– У тебя душа торговца, любезная моя.

– Это у нас в крови, – весело согласилась Феба. – Просто потребовалось время, чтобы семейный талант обнаружился и у меня.

– Когда же ты признаешься родным, что стала партнером такого достойного человека, как Леси?

– Со временем. – Феба рассмеялась. – Но сейчас я должна кое в чем тебе признаться.

Габриэль мрачно созерцал ее лицо.

– Ты утаила от меня еще какой-нибудь секрет?

– Очень маленький секрет, – зарделась Феба. – Кажется, у нас будет ребенок, милорд.

Несколько мгновений Габриэль молча смотрел на нее. Его зеленые глаза засияли, и он медленно улыбнулся жене:

– Вот уж не думал, что могу стать еще счастливее, чем был, любовь моя. Но сейчас понимаю, что ошибался. – И он заключил Фебу в объятия.

– Бога ради, Габриэль. – При всем своем безрассудстве Феба была шокирована. Она быстро огляделась по сторонам. – Что ты позволяешь? Не посмеешь же ты поцеловать меня при всех.

Габриэль взглянул на девиз, высеченный в камне прямо у него над головой: Audeo. Он усмехнулся:

– А вот тут ты ошибаешься, любовь моя. Еще как посмею. Более того, ты поцелуешь меня в ответ, ибо ты так же отважна и безрассудна, как и я.

Он завладел ее ртом, целуя ее с той любовью, которую сберегал в себе всю свою жизнь. Феба обхватила руками шею мужа и поцеловала его в ответ.

– Думаю, нашего первенца мы назовем Артуром, – прошептала она.

– Конечно, – согласился Габриэль, и теплые искорки смеха заплясали в его глазах. – Как же еще мы могли бы его назвать. А после Артура мы постараемся заполнить все места вокруг «Круглого стола».

– Но тебе придется смириться с тем, что некоторые из наших юных рыцарей окажутся девочками, – потребовала Феба.

– Что ж, согласен. – Руки Габриэля вновь обхватили ее. – Хотя, должен признаться, мне кажется несколько опасной мысль иметь дочерей, похожих на их безрассудную мать, но я готов принять брошенный мне вызов.

– Я не сомневалась, что вы примете мой вызов, милорд. Вы такой…