— София, — он присел на кровать рядом с ней, — мне очень жаль, что так получилось. Я сам хотел сказать тебе, что женат. Просто сначала, я не был уверен, что нужен тебе так же, как ты мне. Потом принялся искать нужный момент. И я сегодня пригласил тебя в тот ресторан, чтоб все тебе рассказать. И если бы эта истеричка не появилась в самый удачный момент….

— Матвей, — София посмотрела на него, улыбнулась и зажала рот ладошкой, — я знаю, что ты женат. Давно, знаю.


* * *

София действительно все знала. Ну, допустим, не совсем все, но то, что Матвей не свободен она знала абсолютно точно. Как и то, что женат он не совсем удачно. Просто для нее этот факт не являлся каким-то непреодолимым препятствием. Вот и все.

— Но откуда ты узнала?

— Я однажды слонялась мимо твоего кабинета. Это было еще в первое время моего пребывания в клинике. И случайно подслушала твой разговор с отцом. А потом вы часто с ним об этом разговаривали. А еще, знаешь, медсестры тоже любят посплетничать. Они на самом деле знают обо всем гораздо лучше, чем вы думаете.

Если бы ты был счастлив в браке, я бы постаралась тебя забыть. Я бы никогда не стала лезть в счастливую семью. Но вот, например Глеб Витальевич…. Вся больница, от пациентов до техничек знала, как он сильно любит свою жену. Как он счастлив с ней. А ты даже кольцо не носил. Только я не понимаю, почему вас мир не взял.

— Потому, что я никогда ее не любил. И не смог полюбить. Она ведь кроме себя никого не любит. И даже если вдруг делает что-то для другого человека, значит, у нее есть в этом какая-то своя заинтересованность. А почему ты мне раньше ничего не сказала?

— А зачем? Ты молчал, а я не спрашивала.

— София, я долго сдерживал себя, я не хотел тебе врать. Я не старался влюбить тебя в себя, и ты прекрасно это знаешь. Я не хотел ничего менять в моей жизни. Но недавно я принял решение. И теперь пути назад для меня нет. Я люблю тебя, слышишь? Очень люблю. И я с Таней разведусь, потому, что хочу быть рядом с тобой всегда.

— Матвей, я…. — София хотела ответить что-нибудь на его признание, но он не дал ей говорить. Он жадно впился в ее губы, и долго целовал ее, пока она не забыла, о чем вообще хотела сказать. Было ли это на самом деле так важно, и хотела ли она на самом деле чего-нибудь, кроме его поцелуев.

Очень скоро девушка поняла, что да, хотела. И судя по тому, что на ней оставалось все меньше одежды, это «что-нибудь» не замедлит себя ждать.

Его прикосновения к ее коже заставляли девушку испытывать давно забытые чувства. Ласковые слова, которые он ей говорил, просто звук его голоса, вкус его поцелуев будили в ней возбуждение. Заставляли забыть обо всем на свете, кроме той страсти, что владела ей сейчас.

Матвей за много лет успел забыть радость обладания любимой женщиной. Когда это не просто секс, нужный только для удовлетворения собственных потребностей. Или супружеский долг по отношению к красивой и сексуальной женщине, лежащей рядом в постели.

Он забыл, как кружится голова от счастья, и дыхание одно на двоих, и мир сужается до размера ее глаз. И звуки наслаждения, что слетают с ее губ — самые сладостные звуки в мире. И запах ее кожи — аромат способный свести с ума.

Как он мог столько времени жить без всего этого? Жить без нее, без Софии? Без его любви к ней. Без ее сладких поцелуев….

Теперь она принадлежит ему вся без остатка и навсегда.


* * *

Утром мужчина проснулся рано. Любимая еще спала. Ее головка покоилась на его груди. Она была такая милая, как маленький ребенок, чьи сновидения не омрачают дневные заботы и муки совести. Матвей поцеловал ее лоб, и она слегка нахмурила свои бровки, а потом поуютнее устроилась в его руках и продолжила свой сон. Он пропустил ее шелковистые волосы между своими пальцами. Они были такими густыми и сильными, словно живыми. Удивительными. Удивительная девушка.

Зазвонил сотовый. Матвей нахмурился, увидев, что звонит его отец и отключил телефон. Сегодня у него выходной. А завтра ему нужно отвезти в суд бумаги на развод. Он прекрасно понимал, что развестись с Таней миром ему не удастся.

— Кто звонил? — Он услышал сонный голос Софии.

— Отец.

— Что сказал?

— Я не ответил на его звонок. — Он наклонился к ее губам и поцеловал их. — Как спалось?

— Прекрасно просто, а тебе?

— И мне.

София приподнялась на локтях и осмотрелась. Она слегка щурила глаза спросоня. Потом она села на кровати и зевнула. Ее волосы заструились по обнаженной спине, рассыпались по плечам. И Матвей совершенно точно понял, что без этой картины, без этой девушки в его кровати, не должно начинаться ни одно его утро теперь. Но сначала стоит урегулировать некоторые проблемы.

Наверное, стоит все же поехать в клинику. Его пациенты ведь не виноваты в его личных неприятностях.

Матвей завез Софию домой. Долго целовал ее у подъезда. Даже хотел на все плюнуть и уехать с ней куда-нибудь. Но девушка отправила его на работу, сказав, что чем быстрее он разберется со своими делами, тем будет лучше для него же самого.

Глава 11

Дома Софию встретила тишина. Родители уехали на дачу еще два дня назад. Они оба были в отпуске, и теперь их можно было ожидать не раньше, чем недели через две. Раньше они без крайней нужды в город не вернутся.

Девушка приняла душ, и прилегла на диване в гостиной, бесцельно глядя в потолок. Она думала о событиях вчерашнего вечера и ночи. Конечно, она думала о том, что однажды ей придется встретиться с женой Матвея. Но она никак не ожидала увидеть ее вчера. Она узнала ее, ведь они виделись в то утро, когда она забрала свою выписку. София задумалась о возможных причинах разлада Матвея с женой. А в том, что она тут ни при чем девушка была совершенно уверена.

Вчера Таня показала свой скверный характер не только ей, но и немногочисленным гостям ресторана. Софка чувствовала себя так, словно поведение девушки опозорило и ее саму. Если такие концерты она закатывала регулярно, не удивительно, что у них с Матвеем все так вышло. На мужчину София не была зла. А в чем собственно он был виноват? В том, что не признался ей сразу? Но ведь у них до вчерашней ночи ничего не было и….

Девушка вспомнила о проведенной с ним ночи и вскинула ладони к вспыхнувшим щекам. Он был таким нежным и страстным и любящим…. Она чувствовала себя любимой. Она чувствовала себя с ним самой лучшей и самой красивой.

Интересно, как он там сейчас?


* * *

Матвей в этот момент сидел в кресле в кабинете отца и выслушивал град упреков. И то, что он опозорил семью, что отец теперь не сможет смотреть Степану Григорьевичу в глаза, что он предал женщину, с которой прожил в законном браке почти десять лет, что отец никогда не думал, что вырастит сына настолько легкомысленным.

— Папа, я с Таней развожусь. Завтра мой адвокат привезет бумаги в суд.

— Ты с ума сошел, Матвей! Ради чего ты это делаешь? Ради нездоровой девушки?

— Она здорова, уж я-то могу за это ручаться, сам лечил.

— Матвей, ты не должен так поступать.

— Почему, папа? То же самое ты мне говорил много лет назад, когда увез меня от Иры, помнишь? Тогда я послушал тебя. И что? Я ни дня не был счастлив с Таней так, как я был счастлив с ней то недолгое время, что мы были вместе.

— Ты мне мстишь за это что ли?

— Нет. Просто я полюбил Софию и больше не собираюсь ничем жертвовать ради вашего общего дела, которое у меня уже в печенках сидит. Если тебе это так надо, женись на Тане сам, ясно.

— Ну, — позади раздался голос Танинного отца, — раз наше дело так тебе надоело, вместе с моей любимой дочерью, кстати, можешь быть свободен, Матвей. И собирайся побыстрее, потому, что у меня сильно чешутся кулаки на твою физиономию. Ты уволен.

— Ради Бога. — Мужчина поднялся с кресла. — Счастливо оставаться.


* * *

Через два месяца Матвей развелся с Таней, не смотря на сопротивление с ее стороны. Татьяна видимо пересмотрела сериалов и решила, что если она будет против развода, то это может на что-то повлиять. Увы, ее постигло разочарование.

После развода, Матвей познакомился с родителями Софии и увез ее жить на свою квартиру. Он устроился работать в обычную психиатрическую больницу и параллельно вел частную практику. С родными мужчина не общался. Да это его и не сильно волновало. Его София была с ним, их счастью больше никто не мешал, и это было главным.

София тоже была довольна жизнью: она, наконец, переехала от родителей, рядом был любимый мужчина, который ее обожал, был дом, в котором она создавала уют. Все было просто прекрасно.

Осенью девушка поступила на заочное отделение института, из которого ее когда-то отчислили, и после зимней сессии планировала устроиться на работу. После нескольких лет, которые она провела дома, ей было немного непривычно в институте, но девушка решила, что в этот раз она обязательно его закончит. Поэтому она старательно посещала все занятия, которых, кстати, и так было совсем мало, по сравнению с очным отделением. У нее появились новые подруги и друзья. А вот дома почему-то появились проблемы. Матвей, кажется, начал ревновать ее. Ему не нравилось, что у Софии появилась другая сторона жизни, в которой его не было, и на которую он не мог повлиять. Девушка смеялась над ним и предлагала поступить в ее группу, чтоб он и там продолжал ее контролировать.

Вообще-то его ревность Софку не напрягала. Саша, например, ее вообще не ревновал, потому, что ему было на нее наплевать. Так что, следуя древней мудрости — ревнует, значит любит. В остальном он не менялся и все так же сильно ее любил. В этом девушка была совершенно уверена.

Первый конфликт случился на Новый Год. Матвей и София отмечали праздник в каком-то ресторане, и там какой-то незнакомый парень пригласил девушку потанцевать. Она посмотрела на своего мужчину, ожидая его реакции. Матвей пожал плечами, мол, делай что хочешь. София согласилась. Этот парень потом приглашал ее еще несколько раз. Матвей молчал и мрачнел. А когда они вернулись домой, он принялся ей высказывать, как неприятно ему было видеть ее с другим.

— Но, Матвей, ты же не был против.

— Сначала не был, но увидев….

— Ну, так надо было просто мне сказать, а не сидеть и не заводиться.

— А ты сама не могла догадаться?

— По-моему в нашей семье хватит одного психолога, умеющего разгадывать настроения, скрытые мысли и желания.

— Мне было неприятно.

— Но это ведь просто танец. Что такого?

— А зачем он пытался тебе руки на попу положить?

— Матвей, ты пьян?

— Я может и пьян, но я вовсе не слепой!

— Ты уверен? Я что-то никаких рук на попе не припомню. Тебе примерещилось.

— Ты моя, София, только моя!

— Я разве с тобой спорю, Матюш? Ты чего завелся?

— С того и завелся, что не могу, когда кто-то прикасается к тебе…. Иди сюда.

— Зачем?

— Иди…. — он притянул девушку к себе за руку и принялся целовать ее.

Матвей попытался снять с нее платье и, судя по раздавшемуся треску, порвал его. София не пыталась сопротивляться. Честно говоря, подобная его ярость немного напугала и с другой стороны, завела ее. Он занимался сексом с ней грубо, словно подчиняя себе и кому-то доказывая (может себе, может ей, может тому парню, она даже не потрудилась запомнить его имя), что она только его.

Самое странное, что девушке это понравилось. Не всегда же все должно происходить по одному сценарию. А такие вспышки страсти, пусть даже вызванные ревностью, очень разнообразили их половую жизнь.

— Прости за платье, — он снова нежно поцеловал ее в щеку, обнял и прижал к себе, — сам не знаю, что на меня нашло.

— Дело не в платье, Матвей. Это просто вещь. Но тебе все же нужно держать себя в руках. Твоя ревность…. Не всегда дело можно будет поправить, так как сегодня.

— София, я тебя люблю и очень боюсь потерять.

— Разве я давала тебе повод этого бояться?

— Нет. Но ты постоянно уходишь в институт и там у тебя новые знакомые. Мужчины….

— Ну и что? Я еще на работу собираюсь пойти.

— Я, честно говоря, против.

— Если я опять буду целыми днями сидеть дома, мне в скором времени снова придется поехать лечиться к твоему папе. Ты это прекрасно понимаешь. Матвей, я твоя, я люблю только тебя. Я ни на кого не смотрю и мне никто не нужен кроме тебя. Прекрати сам себя доводить, ладно. Ты должен мне доверять. Ты же не можешь запереть меня.

— К сожалению, не могу.

— Матвей!

— Я шучу.

— Все, дорогой. С новым годом и спокойной ночи.