- Николь… во мне горит страсть по отношению к тебе, горит желание быть с тобой, холить и лелеять, проводить вместе как можно больше времени. Но как бы не был слеп влюбленный дурак, даже он иногда прозревает – твое отношение ко мне совсем иное. Гораздо более спокойное. Иногда мне кажется, что ты жалеешь о своем согласие, или же… не знаю, что сказать. Я затеял этот разговор по одной простой причине, мне нужен честный ответ на мой вопрос: ты меня любишь? Готова провести со мной остаток жизни? Быть верной женой, родить детей, разделить мою страсть к тебе? Прошу тебя, будь честна.

Его слова были раскаленным железом, клеймящим меня каждым словом. Готова ли я провести с ним всю свою жизнь? Нет, тысячу раз нет, миллион. Люблю ли? Да, как брата, как друга, как кого угодно, кроме мужчины. А дети… мне и представить страшно, что он станет отцом моих детей, а не его чертов брат, который затмил для меня весь мир. Но все это не имело никакого значения, потому что если не он, то никто другой не станет моим мужем. Если не Алекс, то я как проклятая, буду по прежнему жить в ожидание Лукаса. Пусть не честно, пусть подло, но мое единственное спасение это он. А значит, мне нужно найти те слова, что смогут развеять его сомнения:

- А говорят, это у невест бывает предсвадебная лихорадка, когда им кажется, что они совершают самую большую ошибку в своей жизни. Не знаю, что тебе сказать, даже представить не могла, что моя напускная холодность, будет воспринята тобой, как нежелание выйти за тебя замуж. Алекс, я… да, я не показываю своих желаний, не раскрываюсь перед тобой, но этому есть одно очень простое объяснение: мы ведь договорились подождать до свадьбы, прежде чем разделим постель. И … ну пусть это глупо, но это единственный способ, который я смогла найти – быть холодной, чтобы сдержать свои чувства к тебе. Скажи ты раньше, и все было бы иначе, но никак не думала, что это приведет тебя к таким мыслям… Не знаю, что еще сказать, как убедить тебя, в истинности своих чувств…

Пока я говорила, на его лице вновь появилась улыбка – вот так, кажется все правильно, похоже я смогла его убедить, осталось только одно, чтобы все это стало правдой. Не придуманной мной ширмой, а непреложной истинной.

- Не надо ничего говорить. Просто … прости меня, я так тебя люблю, что сам не веря в свое счастье, испугался и придумал какие – то глупости. Простишь мне этот разговор?

- Конечно, я все понимаю. Но завтра, завтра мы станем мужем и женой, самыми счастливыми на свете. Рванула в его объятия, больше в попытке скрыть слезы, которые неожиданно встали комом в горле, нежели от искренности чувств. Сейчас свершилось мое будущее, последний шанс что – то изменить был упущен. И я сделала это собственными руками, в очередной раз, ударила молотком по крышке гроба, в котором лежала моя любовь к Лукасу.

Провожая Александра, охваченная смутным беспокойством, я стояла на подъездной аллеи, наблюдая как удаляется его машина, в очередной раз проигрывая наш разговор в голове и думая только об одном: возможно я ошиблась и стоило закончить этот фарс сейчас?

ГЛАВА 2

Зима 2002

-Николь, не будь дурочкой, что может случиться плохого на катке? Все иногда падают, в этом нет ничего страшного или ужасного. Послушать же тебя, так ты непременно вернешься с множеством переломов.

Мои сомнения в словах Люка явственно отразились на лице. Может для него и правда не было ничего страшного, но кому как не лучшему другу знать, что я и спорт – вещи несовместимые, даже если речь идет о шахматах, я и ими исхитрюсь покалечится, например, прищемить пальцы. И все же, отказать Люку в возможности побыть с Каролиной было не в моих силах, а именно она стала инициатором этой поездки. Естественно, что Люк с огромным энтузиазмом поддержал ее начинание, хотя мне иногда уже казалось, что он поддержит любую идею, если рядом будет Каро. С другой стороны, трудно было его в этом винить, для меня самой она стала своего рода путеводной звездой, единственной подругой, для Люка же, Каролина была первой любовью, в которую он нырнул как в омут, не имея спасательного круга и навыков плаванья. Обычно уверенный в себе и очень общительный, он терялся, стоило ему натолкнуться на холодный взгляд Каро.

Полгода назад, она перевелась в ту же частную привилегированную школу, которая была родной альма-матер для меня и Люка. С первых же дней, белокурая, изящная и остроумная Каролина, стала одной из самых популярных девушек в школе, особый интерес был также связан с тем, что помимо общих сведений о ее семье, никто больше ничего не знал. Эта таинственность, созданная ей специально, или же случайно, придавала ей еще больше шарма и конечно же возбуждала только больший интерес.

Но Каро поражала общественность не только скрытностью и красотой, но и выбором знакомых, в частности –меня. Несмотря на то, что моя фамилия была одной из самых известных в мире бизнеса, а семья относилась к элите общества, я была в школе практически изгоем. Хотя это скорее преувеличение, чтобы стать изгоем, нужно обратить на себя чье – то внимание, а именно этого и не было. Я была совершенно незаметна для окружающих, все те годы что училась в этой школе. Порой, сама поражалась, как это вышло, ведь в кругу семьи, во мне не было той зажатости и серости, что я демонстрировала одноклассникам, да и всем остальным школе.

И все же, несмотря на то, что мало кто мог вспомнить мое имя и уж конечно, я не была той, кто мог только прибавить популярности Каролине, она выбрала подругой меня. Случайный вопрос перед уроком, который вылился в неудержимую болтовню о книгах, музыке, фильмах. А дальше, мне хватило смелости пригласить ее в гости и вот, спустя полгода, я уже не представляла, что все эти годы жила без нее. Высокомерная стерва на первый взгляд, Каро оказалась очень доброй и чуткой девушкой, по крайней мере при общении со мной. К остальным же, в особенности к молодым людям, она действительно относилась с изрядной долей высокомерия, заставляя буквально вымаливать каждый знак внимания с ее стороны. И если у остальных было крайне мало шансов, на попытки добиться ее, то Люку в этом плане повезло, так как будучи моим другом, он практически всегда был рядом, хотя я и видела, как мало ему это помогало. Порой действия Кары вызывали во мне злость: ну зачем она так мучает Люка, хотя сама призналась, что он ей нравится? Для чего выворачивать его душу?

Но именно понимание этой ситуации, того как важно моему лучшему другу, побыть рядом со своей мечтой и побудило меня дать согласие на поездку на каток. Правда, как я изначально и думала, ровным счетом ничего хорошего из этого не вышло, хотя началось все довольно обычно и даже, появилась смутная надежда, что вечер закончится без перелома – для меня.

Каток в парке был довольно большим, да и людей оказалось больше чем я ожидала, может потому, что обычно не бывала в таких местах и все мои представления, были подчерпнуты из фильмов, где героям всегда хватало место, чтобы совершать головокружительные прыжки и кульбиты, оставаясь при этом на коньках и никого не задевая. Но вот чего не показывали в фильмах, так это больших, переполненных раздевалок, где трудно было найти скамейку, чтобы одеть коньки. В моем случаи не просто коньки, а взятые на прокат, так как ранее, я никогда не каталась, желания такого не имела, как соответственно и самих коньков.

Сидя на скамейки, пока Люк шнуровал «покрепче», как он выразился, а то еще потеряю, я оглядывала переполненное помещение, в котором было постоянное движение: некоторые только собирались выйти на лед, другие наоборот грелись или же переодевались, собираясь по всей видимости домой. В какой – то момент, в толпе мелькнуло смутно знакомое лицо, но тут же и исчезло, что не дало мне возможности понять, кто же это такой.

- Ну вот, теперь ты вполне готова для своего первого урока. Поднимайся, - Люк, который наконец- то закончил с коньками, протягивал мне руки, в нетерпение поглядывая на сам каток, где уже вовсю резвилась Каролина.

-Если у меня будут сломаны обе ноги, и вы при этом не поженитесь, я тебя никогда не прощу, - моя вполне объяснимая мрачность, впрочем, начала рассеивается, стоило мне ступить на лед и при этом тут же не упасть. Оказалось, что на тонких лезвиях вполне возможно стоять… на двух. Как оторвать одну ногу от льда и при этом тут же не свалиться кулем на землю, я пока не представляла.

- Стой на месте, я покажу тебе как двигаться, а потом мы немного проедемся, только не бойся, я буду тебя держать.

Слова Люка даже внушали некоторую надежду – наблюдая за его уверенными движениями, я неожиданно задумалась, почему он никогда ранее не звал меня с собой, ведь он то стоял на коньках с детства, более того, был период, когда подумывал о профессиональной карьере. И все же, это оказался первый раз, когда мы были вместе на катке, да и вряд ли бы так случилось, не скажи Каролина, что очень любит кататься на коньках и не хотим ли мы составить ей компанию.

-Николь, как видишь все просто. А теперь – просто не бойся, я тебя держу и не позволю упасть, это просто, делай скользящие движения и не напрягайся.

Ну да, не напрягайся… да как можно не напрягаться? Все же, спустя час общих мучений, в какой-то момент к моему обучению присоединилась и Каро, я смогла проехать несколько метров сама и при этом не упасть. Это настолько вдохновило меня, что я даже сказала, что попробую проехать один круг самостоятельно, а они пока могут выпить горячего глинтвейна и посмотреть на «будущую звезду льда».

На первом же повороте, я поняла, что моя уверенность в своих силах, была глубоким заблуждением. Я просто не понимала, как мне повернуть, и если на первом повороте я еще кое –как справилась, то второй стал для меня роковым: неожиданно я слишком сильно разогналась, а затормозить или повернуть, оказалось выше моих сил. В итоге я буквально нырнула в сугроб около борта, окружающего каток, но и этого оказалось мало: в момент падения, мои ноги оказались препятствием, которое не смог преодолеть еще один катающийся, запнувшись и упав на меня. Как ему удалось сменить траекторию падения – было загадкой, но он свалился на меня, еще сильнее вдавливая в снег, при этом наши ноги спутались, я же ощутила резкую боль в колени. Не в силах сдержаться, я слегка постанывала, ругая себя последними словами, что не прислушалась к голосу разума и не осталась в обычных зрителях. Парень же свалившийся на меня, стоически молчал, но при этом и не делал попыток слезть с меня. Еще немного и он просто удушит меня или заморозит. В попытках скинуть его с себя, я пыталась подтянуть ноги поближе к себе, но в очередной раз ощутила колющую боль под коленом.

- Слезь, слезь с меня, - так как я практически лежала лицом в снег, голос доносился приглушенно, придушенно, но все же не настолько, чтобы он меня не слышал. Тем не менее, никаких попыток изменить текущее положение своего, да и моего тела он не делал. – Слеезь, я сейчас задохнусь.

Последние слова были произнесены уже «плачущим» голосом, ничего не могла с собой сделать, мне действительно было больно и в какой – то момент, стало очень жалко саму себя, своего положения. Не знаю, что в итоге подействовало, но я наконец – то с облегчением ощутила, как он с меня скатился, не слишком нежно при этом убирая свои ноги от моих, о чем свидетельствовал очередной приступ боли.

С трудом перевернувшись, ощущая себя в большей мере неуклюжим снеговиком, я огляделась в поисках Люка и Каролины. Они стояли метрах в ста от меня, и при этом смеялись, глядя прямо на меня, но не делая никаких попыток доехать до меня и помочь подняться. Не будучи уверенной в своих силах самостоятельно подняться, сделала попытку показать, что требуется помощь, зазывно маша рукой, что, однако вызвало у них еще один приступ хохота и никаких телодвижений в мою сторону.

- Не умеешь ездить, так и не выходи на лед, - в голосе звучала злость, а говоривший явно не был настроен ко мне дружелюбно. Отвернув наконец – то голову от своих друзей, я обратила внимание на мужчину, пострадавшего по моей вине, язык просто не поворачивался назвать его парнем. Нет, это был мужчина, лет 26-30 с лицом, в котором была красота, но не сладкая, в чем – то женственная, а наоборот, суровая, не оставляющая сомнений в том, что обладатель этого лица – человек жесткий, волевой. Высокий, с длинными ногами, и достаточно мощной фигурой, он несомненно привлекал внимание окружающих, и без дурацких падений, особенно по чужой вине. Но было в нем что – то и смутно знакомое, казалось я уже видела это лицо, но никак не могла вспомнить где –то.

Продолжая лежать и таращиться на него, я все думала о том, почему же он кажется таким знакомым, но в тоже время далеким? Как некая знаменитость, чьи фотографии привыкаешь видеть в газете и знаешь лишь заочно.