Никогда ранее, не могла представить, что мои сны будут настолько полны эротики и желания, чтобы просыпаться в таком состояние. Это казалось бессмысленном и в чем – то даже порнографическом. Но ты было ранее. Теперь, я на собственном опыте убедилась, как это бывает, когда твое сознание, проецирует подобные сны.

Реалистичные, чувственные, все пронизанные и пропитанные запахами, прикосновениями. Просыпаясь под самый конец, я сходила с ума от желания, перешедшего ко мне из сна. От невозможности повторения подобного в жизни.

Сев в кровати, намереваясь идти в душ, в очередной раз поражалась тому, что после того случая, сначала не было никаких кошмаров, а потом пришли эротические сновидения, но никак не картины удушения. Хотя и понимала, что если бы из ночи в ночь, я переживала те минуты, то скорее всего просто сошла бы с ума, если это конечно уже не произошло.

Сначала холодная вода, обжигающая, ничуть не меньше чем кипяток – чтобы избавиться от остатков желания. За последнее время, это стало привычным ритуалом, необходимым средством, позволяющим настроить себя на нужный лад. Я не должна думать о Лукасе как о любовнике, только как о человеке, что мог меня убить. Не должна, но думала и обманывала саму себя: никакой душ, ничто на этом свете кажется не может изменить моего отношения к нему.

Привычно регулируя воду, уже дрожа от холода, впервые позволила себе думать, не имея больше сил бороться с самой собой. Четыре месяца. Сто двадцать дней, в течение которых, каждый божий день, я просила только о решимости и памяти. Постоянные напоминания себе, что такое невозможно простить, за это людей в тюрьму сажают, а не мучаются нелепыми фантазиями и не утешаются, что у него были причины. Какие могут быть основания к попытке убийства? Есть ли тому оправдания, достаточно веские, чтобы можно было выкинуть подобное из своей памяти и жить, как и раньше, не задумываясь, насколько мало мне оставалось? Любой нормальный человек ответит «Нет!». Никаких оправданий. Нужно выкинуть этого человека как можно дальше из своей жизни или уж по – крайней мере, своих мыслей. Но могу ли я считать себя нормальной, если мои сны полны желания к нему, а жизнь, попытками не забыть, не простить, когда этого так хочется?

Странно, в первые дни, я думала, что это станет моим кошмаром, самым худшим событием, какое только могло произойти со мной. Действительно верила в это, пока не почувствовала дикую боль, увидев в газете фотографию Лукаса рядом с очередной красавицей. Никаких дурных предчувствий или желания предупредить ее о том, что он больной на голову псих, который способен на убийство. Наоброт, меня охватило желание заявить «свои» права на этого мужчину. Мифические, никогда не существовавшие права. И только потом я вспомнила, что являюсь официальной парой его брата.

Это вообще был парадокс: к Александру я действительно испытывала любовь. Крепкое, надежное чувство. Мне было хорошо и уютно рядом с ним, никакого дискомфорта, уверенность в завтрашнем дне. И полное отсутствие желания. Сколько бы он не целовал меня, как бы не пытался пойти дальше, я все время его отталкивала, стараясь быть мягкой и играя роль … скромницы. Девушки, которая не может просто так вступить в отношение с мужчиной, даже если они знакомы огромное количество лет. Так было куда как проще, так как представить себя изображающий страсть по отношению к нему я не могла. Это был бы еще более худший обман чем теперь. Хотя, куда уже хуже?

Со всеми этими теплыми, прекрасными чувствами, я разрывалась каждый раз, стоило мне только услышать имя его брата или мельком увидеть в толпе. Любая заметка в газетах, рассказ Александра – все это вызывало шквал эмоций, которые были несравнимы ни с чем. Не было в моей жизни и не будет человека, который получит такой же водопад. Это даже хорошо, особенно теперь, когда я всерьез сомневаюсь в собственном здравомыслие.

Мне требовалось огромное количество сил, чтобы вспомнить, как он меня душил и не меньше, чтобы убедить себя, в том, что он по – прежнему не прощен. Есть такой парадокс в человеческой природе: чтобы один человек не сделал в отношение другого, прощение будет получено или сразу, или никогда. Да, часто бывает так, что заветные слова произносятся гораздо позже, но сама суть прощения – это всегда есть с первого момента. И как ни горько было осознать, уже когда только очнулась, я его простила. Пусть и не сказала об этом, да и себе призналась только сейчас, но простила. Всегда прощала и этот раз не стал исключением. И знала, что так будет всегда. Даже если он будет резать меня на части, но я останусь жива, в итоге, как только кончатся мои силы, я отпущу прошлое, найду ему любые оправдания. Просто потому что люблю. Так болезненно, безысходно, глупо и безрассудно, но люблю. И мне не требуются доводы рассудка, что бы найти объяснение его поступку, нужна лишь сила воли, чтобы держаться как можно дальше и оставаться с Александром. С мужчиной, который готовился сделать мне предложение. Как это легко видеть, когда нет ослепления любовью, когда чувствуешь уверенность в своих силах и можешь даже заранее принять решение, каким будет ответ.

Эта уверенность, знания и возможность просчитывать наперед… как всего этого не хватало в моем отношение к Лукасу, насколько глупой я оставалась в своих чувствах к нему, настолько же и знающей было к Александру. Возможно, должно было быть чувство стыда, за пользовательское, эгоистичное обращением с Алексом, но я убедила себя, что даю этому человеку счастье, которого он так долго ждал и видел только со мной. И пусть в этом много обмана, он прибывает в счастливом неведенье, а значит, все можно, все простительно.

Потоки мыслей шли нескончаемым потоком, таким же, как вода. Сколько я провела в душе? Мне казалось, что несколько часов, на самом же деле, когда я вернулась в комнату, часы ясно показали, что мои размышления заняли всего тридцать минут. Каким быстрым кажется время, стоит начать копаться в себе. Но еще более странным представлялись мои действия: на часах было четыре утра – слишком рано, даже для того, чтобы идти завтракать, не то что выйти на улицу.

Но это была странная ночь и меня неудержимо тянуло за ворота, побродить по улицам, проветрить голову. Я даже не подумала о том, что это не самая лучшая идея – каким бы безопасным не был наш район, все равно не стоило слоняться в одиночестве, всякое бывает. Даже близкие люди нападают. Хотя может потому и была уверена, что ничего плохого не случиться: куда уж хуже то?

Выйдя из ворот, я огляделась, вглядываясь в ночь, пытаясь разглядеть что- то в дали и просто замерев на месте. Пока неожиданно не услышала шум заведенного двигателя и не вспыхнули фары. Испугавшись, я пыталась понять, что это за машина, боясь в тоже самое время поверить собственным глазам – это был Лукас. Никто кроме него не мог быть здесь и в тоже время, его присутствие казалось таким же невозможным. К чему ему как приглядывающемуся вору проводить ночь около моего дома, когда абсолютно ясно, что я не выйду, не откликнусь на его призыв? Зачем?

Вопросы, вопросы и ни одного ответа. Это было своего рода противостоянием. Я стояла в освещение фонарей около ворот, он продолжал оставаться в машине. Ни один из нас не двигался. Мне было непонятно что делать, а какие мысли бродили в его голове, было сложно представить.

Лукас

Очередная ночь, еще одна поездка. Бессмысленное занятие, отражающее, что похоже по мне плачут психиатры мира. Сидеть по несколько часов смотря на закрытые ворота и представлять, что выйдет Николь. Возможно, мы сможем поговорить, еще более невероятно, что она не будет меня бояться. И совсем уж фантастически, чтобы воробей простила мне мой поступок.

Не было человека, который знал, как я провожу свои ночи. Уже несколько месяцев все мое окружение поражалось тому, насколько с каждой неделей меньше становилось во мне энергии. Часовые бдения под окнами, отсутствие сна, все это не могло не сказаться на организме. Прошло четыре месяца и даже я сам понимал, что это пора заканчивать: спать по два часа в сутки, работать до изнеможения, пить и спать с множеством женщин, чьи лица сливались – все это накладывало свой отпечаток. Все чаще мысли ускользали от меня, а сосредоточиться становилось с каждым днем все труднее и труднее.

Но вместо того, чтобы прекратить свои поездки, вернуться к «нормальному» образу жизни, я продолжал мучить самого себя, на что – то надеясь, может веря, что если изведусь достаточно сильно, судьба подарит шанс. Не исправить прошлое, но может быть…

Только мое состояние стало причиной того, что я не сразу поверил своим глазам, когда увидел, как в воротах открывается калитка, и выходит некто, так сильно похожий на Николь. «Игры разума». Я окончательно сбрендил, иначе и быть не может, в противном случае, придется поверить, что это действительно она. Вот только нет ни одной причины, для того, чтобы воробей оказалась в такое время на улице. Если бы я увидел за время своего наблюдения какую – то машину, в которой ее поджидали также, как это делал раньше я… но такого не было. Все эти проклятые четыре месяца, она никогда не выходила из дома ночью, либо делала это раньше, чем я занимал свой пост сторожевого пса.

Но чем больше я смотрел, тем сильнее убеждался, что это она. Сначала, по – мальчишески глупо, хотел сползти вниз по сидению, чтобы Николь ни в коем случае не заметила моего присутствия, не поняла, что я несу вахту под ее «окнами». Но потом понял другое – она как никто заслужила этого знания. Все что я сотворил, нельзя пережить и остаться прежней, так что стоит показать ей мое присутствие?

Поворачивая ключ зажигания и включая фары, я видел, как она вздрогнула и застыла, всматриваясь, пытаясь понять, кто несет вахту напротив ее дома. У меня было преимущество: так как воробей оставалась на свету, я могу видеть выражение ее лица, заметить, как отразилось недоверие и сомнения. Но она не двигалась. Не пыталась подойти и прогнать или сбежать обратно в дом. Не шла гулять, в чем возможно и заключалось ее изначальное намеренье. Просто стояла и смотрела. А я… я внезапно поверил, что это мой шанс, тот самый, которого ждал все эти месяцы.

Смешно, но пальцы дрожали, когда я тянулся к ручке двери и выходил из машины. А ноги с каждым шагом, что приближал меня к ней, становились все более ватными, непослушными велениям мозга. Замерев на расстояние метра от воробья, я стоял, полностью соответствуя изваянию, такому же, как и она. Никаких слов, просто стоять и смотреть, вглядываясь в такие знакомые черты и в тоже время понимая, как сильно она изменилась за эти месяцы и годы, что прошли с момента нашего знакомства.

Когда – то давно, мне казалось, что ее фигура угловата и абсолютно неженственна, а в лице нет красоты. Потом был период, когда я сомневался в собственном рассудке, поражаясь тому желанию, которое она во мне вызывала. Спустя время, с огромным трудом, был вынужден признать, что люблю своего воробья так, как никогда и никого до. Больше я не обращал внимания на то, что она не отличается пышностью форм, или что ей не завоевать титула «Мисс Мира». И только сейчас, так тщательно рассматривая каждый дюйм ее лица и тела, смог понять, что она изменилась, за прошедшие девять лет.

По – прежнему фигура отличалась стройностью, но не было острых углов, а было изящество тела, хрупкость, которая у любого кроме меня, вызвала бы желание защитить, охранить от бед всего мира. Повзрослело лицо, став поразительно красивым, таким, которое не пропустишь. Тонкие черты, искрящиеся глаза. Женщина, которая могла бы притягивать к себе взгляды, множества мужчин, если бы хотела того. Я как в первый раз по- настоящему увидел ее впервые, за долгое время. Смотрел и никак не мог решить, что мне делать: продолжать стоять и смотреть, развернуться и уйти, а может… может попытаться заговорить.

- Мой ночной любовник, вновь оказался рядом.

Первые слова, сказанные между нами за долгое время, полные горечи и какого – то, непонятного мне подтекста. И без единой мысли, что на это можно ответить.

- Не любовник… сволочь… но рядом… как и каждую ночь, в течение четырех месяцев.

Возможно, было абсолютно бессмысленно говорить ей об этом. Наверное, стоило упасть на колени и молить прощения, но я не мог. Моя вина была настолько бесспорной, что и сам себя простить я не мог, так зачем желать этого от нее.

-Пройдемся?

На последних звуках, ее голос дрогнул, выдавая с головой, насколько ей нелегко, как тяжело стоять и смотреть. А может, того хотелось мне. Слишком много анализа своих и ее чувств. Но если Николь предлагает, то стоит ухватиться… возможно, это последняя возможность.

- Куда захочешь…

Глава 37

Январь 2012