И все же... неужели ей послышалось это движение?

Раньше девушка не страдала галлюцинациями..., разве что о мертвых...

Хотя... двое суток без сна могли и сказаться...

Так и не опуская руку с оружием, ощущая, что начинает мерзнуть от этих капель, которые чертили влажные дорожки на ее теле, заставляя напрягаться от холода соски, Каталина осторожно выглянула из-за косяка двери.

Комната была совершенно пустынной.

Как и коридор, который она проверила следующим.

Как и кухня.

О, супер!

Она ощущала себя дурочкой.

А как еще можно было ощущать себя, если стоишь голая с пистолетом, и вглядываешься в каждую тень, понимая, что ничего здесь нет, и все равно, боишься отвернуться?

Сделав глубокий вдох, Каталина потянулась пальцами ног за сигаретой, так и валяющейся на полу, у разбросанных книг.

Еще раз осмотревшись, позволила себе опуститься и взять ее пальцами, тут же перехватывая губами, и нащупывая на тумбочке у кровати зажигалку.

Сделав первую затяжку, так и не опуская пистолет, она окинула комнату внимательным взглядом в последний раз и расслабила руку.

- Пусть лучше окажется, что я окончательно свихнулась и болтаю сама с собой.- Выпуская дым, проговорила Каталина сквозь сцепленные зубы. - Но если, не дай Бог, тут кто-то есть... Мне плевать, вампир ты или нет, но я найду способ прервать твое затянувшееся разложение.

Тишина квартиры служила ей ответом.

Ладно.

Пусть лучше так и будет.

Она свихнулась от недосыпания и напряжения.

Такая идея ей нравилась больше, чем предположение о том, что за ней мог наблюдать невидимый, жадный до крови... или еще чего-то, больной извращенец.

Каталина всегда считала вуайеризм именно извращением.

-Вот и хорошо. - Громко проговорила она, уже для собственного успокоения, так и не выпуская изо рта сигарету.

И направилась к стенному шкафу, ненамеренная, более, предаваться собственным галлюцинациям раздетой.

Замирая у гардероба, когда в ее мозгу раздался низкий голос, сопровождаемый смехом:

- Было бы любопытно на такую попытку посмотреть.

Девушка выругалась в полный голос, вновь вскидывая пистолет, но так и не видя источника своего бреда...

Зато прекрасно ощущая, как чьи-то бесплотные пальцы скользят по коже, ловя нагретые теплом ее тела капли.

***



Максимилиан боялся.

Ох, да, мужчина понимал, как глуп и абсурден этот страх.

В конце концов, разве он сам не проходил через подобное?

Пекло, не то, чтоб ему хотелось вспоминать свой переход!

Но сейчас, после всего, что произошло с Элен за последнее время...

Все, что именно он сам сделал с ней - накопившимся грузом давило на вампира, заставляя вслушиваться в гнетущую тишину, в ожидании очередного, такого редкого для перехода - удара сердца.

Наверное, мужчине и самому стоило бы отдохнуть. Однако у него не было моральных резервов сделать это.

Макс лежал, обнимая Элен, вглядываясь в ее, словно бы спящее лицо, скользя по нему пальцами, лаская, обводя черты, и ждал..., снова и снова воскрешая в уме ее голос, шепчущий о любви... к нему...

За то, чтобы еще раз услышать эти слова от нее, мужчина был готов убить, и ему было без разницы, кого, ...любого..., лишь бы она повторила признание.

А вместо этого, он просто лежал рядом, обнимая, отводя волосы с лица, едва ощутимо разглаживая шелковистые волоски бровей, почти невесомо проводя по ресницам, черными штрихами, лежащим на бледном фоне ее щеки.

Это казалось самой изощренной и мучительной пыткой.

Никогда, ощущая на своем теле издевательства Аристарха, терпя все, что Лейла творила с ним, Максимилиан не думал, что ужасней всего, что он испытает в вечности, будет тихое ожидание...

Ох, безусловно, ему повезло, если верить знаниям, которые, с таким упорством, Михаэль запихивал в друга. Слияние занимало гораздо, гораздо меньше времени, нежели обычное обращение.

Что такое четыре часа в сравнении с тремя сутками?

Мелочь!

Но сейчас, мужчина считал не то, что минуты..., секунды, в ожидание следующего удара, который еще больше и полнее привяжет его к Элен.

Единение проходило гораздо быстрее, ибо один из них уже был вампиром, второй же, просто сливался, сплетаясь в одну сущность.

И это было чертовски здорово... или, по крайней мере, Макс очень старался себя в этом убедить.

Осталось совсем немного.

Каких-то жалких пять тысяч двести двадцать семь секунд...

Но сколь, мучительно долго тянулось время для сумасшедшего вампира!

Когда же тишину комнаты, пропитанной ароматом роз, лепестки которых они так нещадно размяли, нарушил первый удар сердца новой сущности девушки, Максимилиан, испытал неистовое облегчение от прекращения этой пытки.

И так, словно умирал без этого, прижался к ее рту своими губами, отдавая любимой свое дыхание, шепча в уме слова древнего, как сами вампиры, заклятия...

"Мой вздох - твой вздох.

Он оживляет тебя.

Твоя кровь - моя кровь.

Она воскрешает меня.

У нас нет, более, душ.

Зачем душа целому?"

Прикусывая свою щеку, царапая ее губы клыками, смешивая, наполняя их поцелуй общей кровью...


***



В зале, высеченном в скале, было пустынно и тихо.

Теодорус осмотрелся, удостоверяясь, что он один в этом убежище своего заказчика, и прошел к стене, противоположной стрельчатому окну.

Скорее всего, хозяин находился в другом своем замке, где, насколько было известно Теодорусу, у вампира существовала алхимическая лаборатория.

Не то, чтобы ему что-то мешало здесь находиться.

Рохус неоднократно предлагал вампиру "погостить" у него.

Что ж, будем считать, что он принял приглашение.

Старые глаза на молодом лице задумчиво изучали мозаику, выложенную из мелких кусочков разноцветных камней.

Мужчина не в первый раз видел этот узор. Однако, по непонятной и ему самому причине, не соотносил настенное панно, с тем, что делал в последнее десятилетие.

Дьявол!

Кто бы мог подумать, что Теодорус такой глупец?

Очевидно, столетия их с Ротаном удач, расслабили древнего вампира, мешая замечать детали. Делая его небрежным.

Это было плохо.

Просто отвратно!

Хуже, чем если бы кто-нибудь изрезал его на кусочки, засыпав при этом мелкой серебряной крошкой.

Потому что, дьявол забери, нет ничего глупее, слепоты собственной гордыни, неизбежно ведущей к ошибкам.

И они ошиблись.

Теперь, главным было не упасть, коль уж он балансировал на краю.

Стефан в этом, ему не помощник.

Как когда-то, как пятьсот лет назад, Теодорус должен был рассчитывать только на себя.

Вампир не сдержался, обманывая сам себя, делая глубокий вдох, с силой втягивая воздух...

Она была здесь.

Все в той же коморке за нишей...

Ад!!

Ему стоило не об этом думать!

Что это?

Еще один пункт в плане Рохуса?

Что за странная одержимость узнать...?

Увидеть...

Вдохнуть аромат...

Какого дьявола?

О, нет!

Он не будет поддаваться на такой... необъяснимый искус!

Вампир с силой ударил кулаком в стену, усилием, заставляя себя сосредоточиться на рисунке.

Четыре девушки стояли на коленях в углах ромба, выложенного белым, смазывая границы своею кровью.

У них не было лиц.

Только глаза, обозначенные цветными гранеными обломками.

Наверное, днем, когда солнечный свет озарял мозаику, их глаза переливались и светились.

Зеленый, синий, коричневый, льдисто-голубой...

А в центре ромба, в окружении этих жертв - вилось черное пламя.

Ох, вампир так поздно догадался о том, что могло оно означать, что в пору было стыдиться.

Так долго замысел Рохуса был прямо перед ним, ничем не скрытый, а он, даже над этим не поразмыслил!

Это же очевидно!

Рохус желает...

Тихий шорох и легкий перезвон цепей за дверью, которую вампир так старательно не видел, и так пронзительно ощущал, вынудил его прервать свои размышления.

Теодорус сжал пальцы в кулаки, в тщетной попытке сосредоточиться на мысли...

Все говорило об этом.

Все!

Подвеска его заказчика, была еще одной нитью...

Изумруд, сапфир, бриллиант, агат и гематит, скованные одной цепью - символ...

Вздох девушки за толстой дверью, окованной железом, казалось, оглушил его, заставляя тело тысячелетнего вампира напрягаться так, как никогда ранее... почти болезненно желая прикоснуться...

Да что же с ним твориться?!

Приворожили его, к бесу, что ли?!

Теодорус мог бы поклясться, что знает цвет ее глаз.

Он не испытывал ни малейшего сомнения.

Так, какого дьявола он размышляет о том, чтоб открыть эту проклятую дверь и ... проверить свою догадку?

Чтобы прижать к себе ее тело, впиваясь в губы, и пробуя на вкус кровь...

Да он же, только что, досуха выпил жертву... уж очень сильно похожую на нее...?!

О, нет!

Вампир не собирался становиться жертвой какого-то наваждения или бесового морока, даже, если Рохус и навел нечто подобное на него!

К дьяволу!

Он сейчас же, в это самое мгновение, пойдет и откроет чертову дверь!

Взглядом разрушая необъяснимое, выбивающее его из колеи притяжение, отдающее пульсацией и напряжением в каменно-твердых чреслах мужчины...

О, черт!

Теодорус увидит эту грязь, покрывающую ее, посмотрит в глаза, которые будут слепо оглядываться вокруг, вынуждая девушку ползать по полу маленькой камеры...

Он вдохнет смрад крыс, которые, без сомнения в огромном количестве копошатся там, возможно, даже, бегая по ее телу...

Дьявол!

Ему не стоило думать о теле этой девушки.

Определенно, неудачная идея, рассердился сам на себя вампир, почти готовый застонать от мысленной картины, заполонившей его мозг.

За все столетия, что Теодорус существовал, с ним никогда ничего подобного не было!

О, да! Было много тех, кого он хотел.

И, черт возьми, вампир всегда брал то, что ему хотелось!

Но никогда, за все это время, он никого так не желал.

И, распахивая тяжелые двери, он не мог не признать, что у древнего вампира не было ни малейшего предположения о том, отчего эта грязная, измученная пленная Рохуса, настолько околдовала его разум и тело за те жалкие пять минут, которые Теодорус наблюдал за нею, что превратила утеху - в потребность,... в жажду обладания..., в наваждение...


***



- Убери от меня свои руки, нечисть. - Так и не опуская пистолета, почти прокричала Каталина, делая шаг назад, упираясь в зеркальную дверь стенного шкафа. - Твою мать! Ну вот, какого черта мне это?!

Мужской смех стал еще громче, заставляя покрываться "мурашками" ее кожу, но скольжение пальцев по ее плечам - прекратилось.

И, черт возьми все, девушка была этому безумно рада,... ведь правда?!

О, нет, это не ее кожа молила о продолжении прикосновения. Пфф...

Это все какое-то, дурацкое, идиотское наваждение от недосыпания... Ага, точно, именно так!

Однако, ее гость так и не почтил девушку свои материальным проявлением.

Это взбесило Каталину.

Сложно противопоставить что-то врагу, когда даже не можешь понять, в комнате ли он еще, или давно избавил тебя от своего присутствия?

Хотя... она испытывала странную уверенность, что уйди он - и она бы ощутила это... , эту потерю...

Какого черта?!

- Что такое вампир, боишься показаться на глаза девушке? - С издевкой проговорила Лина, очень стараясь не показать, как дрожат ее пальцы, удерживающие у губ тлеющую сигарету. - Только и можешь подсматривать, как извращенец, да? Слабо посмотреть в глаза?

Ой, мамочки, какого дьявола она его провоцирует, скажите пожалуйста?

Каталина сама себя проклинала, и не могла заткнуть собственный же рот, несущий полную белиберду, определенно, грозящую ей смертью от обескровливания.

И снова ее квартира наполнилась звуком тихого мужского смеха. Только в этот раз, на расстоянии нескольких шагов от нее, появилась темная фигура "больничного" незнакомца.

- Ты считаешь, что смотреть на тебя, любым способом - это извращение, девочка? - Мужчина оказался... довольно реальным..., трудно было это не признать.