Джейми Шоу - Безумие

– Адам... Я просто дурачилась…

Он качает головой и встает, чтобы держаться от меня на расстоянии, и в конце концов присаживается на край кровати.

– Нет. Знаешь, я много думал об этом. О том, почему ты так и не пришла за кулисы той ночью. Почему ты никогда не здоровалась со мной в аудитории. Почему лгала о том, кто ты, и не хотела, чтобы я узнал. Знаю, ты считаешь меня своего рода бабником или типа того, и я не отрицаю этого, но на самом деле это ничего не объясняет. Ведь ты сказала, что мы можем быть друзьями, так почему же ты не сказала мне об этом полтора месяца назад? Почему ты исчезла и скрывалась? А потом лгала?

– Я не думала, что это заботит тебя, – тихо произношу я. Чувствую себя идиоткой.

– Так вот, меня заботило.

– Прости меня, – присаживаюсь рядом с ним.

– Почему тебе так легко общаться сдругим ребятами, но не со мной? Ты спокойно можешь играть всю ночь напролет в видеоигры с Майком. Танцевать с Джоэлем. У вас с Шоном какие-то понятные лишь вам двоих шуточки, словно вы всю жизнь были друзьями. Но когда я пытаюсь сделать что-то приятное для тебя, ты начинаешь нервничать по этому поводу

– Я никогда не спала в одной постели с Майком, Джоэлем или Шоном, – отвечаю я.

– Тебя бы это так же сильно встревожило?

Нет... Потому что я просто не думаю о них так же, как о нём. Не то чтобы я думала об Адаме.

– Нет, но не потому, что ты мне не нравишься, – честно отвечаю я.

– Тогда почему?

Потому что ты нравишься мне гораздо больше, чем они, гораздо больше, чем должен.

– Я не хочу отвечать на этот вопрос…

Адам вздыхает и падает на кровать, свесив ноги у края.

– Адам? – произношу я спустя какое-то время.

Он издает какой-то звук, который я воспринимаю как «Да?».

Я приподнимаюсь, чтобы взглянуть на него, на его лохматые каштановые волосы и пронзительные глаза. Его руки расслабленно лежат под головой, от чего футболка задралась, обнажив узкую полоску кожи над поясом джинс.

– Ты мой любимчик... вот почему.

Глядя на меня так, словно он не до конца уверен в искренности моих слов, парень спрашивает:

– Я твой любимчик?

Преуменьшение века.

– Самую малость, – улыбаюсь ему.

Адам улыбается, а затем его лицо становится более серьезным. Он садится, внимательно глядя на меня.

– Как сильно я тебе нравлюсь?

Ох, это слишком, слишком тяжелый вопрос. Я уклоняюсь от ответа.

– Достаточно, чтобы не заставлять тебя спать на диване с Джоэлем в обмен на репетиторство.

Он смеется и спустя мгновение поднимается.

– Ты тоже нравишься мне, Персик… И я рад быть просто твоим другом. Так что перестань зацикливаться на этом, ладно?

Я залезаю под одеяло и прижимаюсь щекой к подушке Адама, испытывая смешанные эмоции по поводу того, что он рад быть моим другом.

– Ладно.

Откатываюсь к стене, ожидая, что Адам уйдет, но вместо этого он снимает джинсы и ложится рядом, обнимая меня.

Не хочу особо акцентировать внимание на том, что скажу дальше, но мне слишком интересно узнать его ответ, чтобы остановиться.

– Друзья так не делают, Адам.

– Итак, мы друзья и мы так делаем, так что, похоже, в этот раз ты ошиблась.

Я хихикаю, после чего ещё крепче прижимаюсь к нему.

Каждую ночь в течение следующих полутора недель я засыпаю в объятиях Адама и каждое утро проваливаю элементарный тест на дружбу. Обычно я просыпаюсь до будильника и лежу, не имея оснований выбираться из постели. Я лежу с Адамом до тех пор, пока не позовет реальная жизнь, а после провожу остаток дня, пытаясь убедить себя, что мое ежедневное нежелание покидать его постель ничего не значит.

Он подвозит меня в институт, сидит со мной на занятиях по французскому; все вечера мы проводим вместе, и... это бардак. Чёртов бардак.

Я понимаю это, и, тем не менее, этим пятничным утром мне всё равно тяжело выбраться из постели. Я лежу в его объятиях, пока вновь не засыпаю. Позже просыпаюсь, потому что Адам лежит поверх покрывала и всем своим весом прижимает меня  к кровати. Он одет, и вода с его только что вымытых волос капает мне на лоб.

– Угадай что, – произносит он, его глаза искрятся от счастья.

Я стараюсь не позволить глуповатой улыбке расползтись по моему лицу.

– Что?

– Я получил А[11] за тест по французскому.

Я шокировано таращу глаза. Мы готовились к экзамену, не покладая рук, но я никак не ожидала, что Адам добьется такого результата!

– Правда?

– Угум-с, – говорит он, улыбаясь во все 32. – Девяносто два процента.

Не задумываясь, хватаю лицо Адама руками, от чего его улыбка становится ещё шире.

– Адам! Боже мой, это потрясающе!

– Оценки отправили сегодня утром, – произносит он, смеясь из-за моих удушающих объятий. – Ты должна проверить свою. Спорим, я переплюнул тебя.

Конечно же, он не переплюнул меня, но я всё равно очень горжусь им, и Адам решает устроить вечеринку, чтобы отпраздновать. Позже вечером я сижу напротив него в круге на полу гостиной. Из динамиков льется тихая музыка, смешиваясь с едва слышимыми звуками игры, в которую погружены Майк и Мейси на другом конце комнаты. Остальные играют в «Кубок короля»[12].

Я рада, что Ди удалось притащить сюда Мейси, но мы едва ли помогаем ей расслабиться настолько, чтобы присоединиться к всеобщему веселью – напиваться с толпой рок-звезд явно вне ее зоны комфорта. Майк, кажется, заметил ее страх и вместо этого предложил Мейси поиграть с ним. Он сказал, что был счастлив просто заполучить оправдание, чтобы поиграть, утянув за собой девушку, но я знаю, что в действительности дело не только в этом: он милее, чем ему хочется казаться.

– Хорошо, – произносит Ди, перетасовывая карточную колоду, так как она охотно вызвалась быть первой, – как мне играть в эту игру?

Она сидит справа от меня, а Лэти – слева. Джоэль, Шон и Адам тоже играют. Вместе с двумя шалавами с первого этажа, которых взял на себя смелость пригласить Джоэль. Кайла и Зоуи. Из них двоих Кайла более смелая на язык. У нее длинные черные волосы, темно-голубые глаза и силиконовая грудь. Зои – хрупкая штучка со рваной прической и выкрашенными в блонд волосами. И судя по ее виду, она представляет собой фармацевтическую ценность диуретиков.

Шон дает Ди телефон, на котором открыт глоссарий с обозначением всех карт.

– Выбери карту и скажи нам, – наставляет он, а Ди, вытягивая свою первую карту, одаривает его бессовестно кокетливой улыбкой.

– Итак, пятерка, – произносит она, – и это означает…

Звук шести громких хлопков по полу поражает меня, и я тоже хлопаю, после чего все ребята взрываются от смеха.

– Какого черта? – Ди раздраженно морщит нос.

– Последний, кто хлопнул по полу, пьет! – восклицает Джоэль. На нем темные джинсы и неоново-желтая футболка, которая подчеркивает его ирокез.

– Так нечестно! Я не знала правил! – Ди смотрит на меня в поисках поддержки, но я лишь пожимаю плечами. Раздраженно вздохнув, она поднимает свой стакан.

– Хорошо, но вы, ребята, засранцы.

Все ребята оценивающе улыбаются ей, но с таким телом, как у Ди, уверена, они бы улыбались ей точно так же, даже если бы подруга сказала, что она поклонница Сатаны, пожирающая детей на завтрак. С того момента, как она появилась здесь в облегающих узких джинсах и черном топе с открытой спиной, Джоэль не в силах отвести от неё глаз.

Мы по очереди берем карты и пьем, пока Кайла (также известная, как черноволосый шлюхопотамус, сидящий между Адамом и Шоном) не вытягивает «Я никогда» карту.

– О, ура! – восклицает она, садясь на колени и одергивая черную мини-юбку. Ей бы не пришлось так чертовски много бороться с ней, если бы она надела что-нибудь более практичное. К недовольству Ди, я по-прежнему одета в темно-синюю футболку и светло-серые леггинсы, которые Адам всё утро разрисовывал, пока мы свернулись калачиком на диване. Я сидела у подлокотника, а он – рядом со мной. Адам произвольно взял мои ноги, снял колпачок с синего маркера и спросил разрешения порисовать на мне. В тот момент, когда мои ноги растянулись на его джинсах, а его руки на моих бедрах, я хотела гораздо большего, чем рисования на мне, но ограничилась лишь молчаливым кивком.

– Ммм, – продолжает Кайла, постукивая пальцем по губам, явно пытаясь привлечь к ним внимание, – я никогдааа…

Существует уйма вариантов, как она могла закончить это предложение. Я никогда не: думала, читала книгу до конца, получала высший балл за предмет, держала ноги сдвинутыми больше пяти минут.

– Я никогда не занималась сексом втроем, – наконец-то она заканчивает предложение, лукаво улыбаясь Зоуи.

Я во второй раз не ведусь на ее «признание». Пылкий  взгляд, которым девушка одаривает Адама, просто кричит о том, что у нее был секс втроем, и она уже предварительно «записана» на ещё один этим вечером. Ди незаметно пихает меня локтем, отвлекая от сердитого созерцания. Мои глаза подергиваются в слабой попытке помешать им сузиться до стреляющих лазером щелок.

– Конечно же, не участвовала, – произносит Лэти, и если я думала, что невозможно любить его сильнее, то я глубоко ошибалась.

Пронзительно-высоким голосом, который она, вероятно, считает милым, Кайла решительно настаивает, что у неё не было секса втроем, тогда как Адам, Шон, Джоэль и Зоуи пьют.

Я не удивлена, что в этот раз Адам пьет, но слегка ревную, что само по себе абсолютно бессмысленно. С чего бы мне ревновать Адама из-за секса втроем? Я ни в коей мере не заинтересована в этом. Но сама мысль о том, как он спит не с одной, а с двумя девушками одновременно... вызывает во мне желание оторвать его руку от карточной колоды и потащить за собой в комнату, чтобы стереть из его памяти все прошлые и будущие тройнички, и всех девушек, которые не являются мною.

Это просто невероятно. Если бы Ди и Лэти на самом деле были хорошими друзьями, они бы сдали меня в психушку.

Адам вытягивает следующую карту, тогда как меня всё ещё терзают сомнения.

– Я мастер вопросов, – сообщает он нам, бросая бубновую королеву в «сброс». – Это означает, что я могу задать вам любой вопрос и, если вы ответите на него, вам придется выпить.

Он сразу же переводит взгляд на меня.

– Всё понятно?

Я пожимаю плечами, отказываясь попасться на его удочку. Он одобрительно улыбается мне, после чего обращает свое внимание на Кайлу.

– Как насчет тебя? Есть вопросы?

Его мягкий голос вызывает ее удовлетворенную улыбку, и она не задумываясь отвечает:

– Не-а.

Адам усмехается, тогда как большинство сидящих в круге смеются над Кайлой. Она заливается краской, когда осознает свою ошибку, после чего выпивает штрафную стопку. Когда она ставит свой стакан на пол, ее щеки всё ещё розовые, и Адам вознаграждает ее широкой, искренней улыбкой, тем самым вызывая мое негодование.

Кто-то действительно должен объяснить ему, что умственная отсталость это, черт возьми, не мило.

И уж подавно не мило то, как она облизывает свои губы или играет с волосами. На протяжении последних пяти минут я мечтала о том, как держу ее и брею налысо, и не замечаю, как подходит моя очередь. Я нехотя переключаю свое внимание на колоду и вытягиваю еще одну «Я никогда» карту.

– Началось, – ерзает от нетерпения Ди.

В старшей школе всегда была одна вещь, которую я могла произнести, тем самым вынудив всех выпить – «Я никогда не занималась сексом». Но, честно говоря, это последнее, что я хочу, чтобы Адам и остальные ребята узнали обо мне. Мне не избежать бесконечных упреков – я стану ходячим, говорящим отщепенцем. Могу только представить, как они будут смотреть на меня, когда узнают.

Так много вещей, которые я никогда не делала, – мои варианты бесконечны. Я никогда не получала штраф за превышение скорости, никогда не списывала, никогда не пробиралась на закрытую территорию, никогда не купалась голышом. В конце концов я решаюсь:

– У меня никогда не было секса на одну ночь.

Я не стыжусь этого и ухмыляюсь, зная, что все выпьют штрафную.

Шон одобрительно кивает, а Адам в мнимом тосте поднимает свой стакан. Все (даже Лэти) пьют штрафную.

– Ты многое теряешь! – Зоуи обращается ко мне, но очевидно, что ее комментарий предназначен для Адама – дает ему знать, насколько она поддерживает секс на одну ночь. Я даже не пытаюсь скрыть то, как закатываю глаза. Кайла замечает это, но мне плевать. С момента начала игры она всё ближе и ближе придвигается к Адаму, и если в конце концов она окажется на его коленях, Богом клянусь, найду повод, чтобы облить ее пивом.