— Не нервничай из-за него, я прошу тебя.

— Расскажи, как это случилось.

— Пфф, мам, ты специально? Я и так пытаюсь тебя оградить от этого.

— Я так понимаю, в этот раз ему не отделаться от тюрьмы, — отчаянно произнесла она, а я медленно кивнул.

— Тимур не перед чем бы не остановился, лишь бы найти деньги на дозу.

— Проклятые наркотики!

— Мам, он хотел продать квартиру твою.

— Ты уверен?

— Даже не думай меня переубеждать, — строго произнес я, и продолжил, — и не забывай, кто конкретно посадил в инвалидное кресло мою дочь.

— Я не оправдываю его, просто мне больно за сына.

— Я хотел его в клинику положить, но увы… Тимур выбрал другой путь. Мам, он ножом пырнул мою женщину, и сейчас она в реанимации без сознания. Я не знаю, выживет ли она.

— Господи, — прошептала она, лбом уткнувшись в ладонь.

— Прости, но я не собираюсь его жалеть. Я слишком люблю Миллианну и тебя, но теперь еще в моем сердце появилось место для женщины.

— Я смогу его увидеть хотя бы?

— Да, Тимура привезут в Киев, и судить будут по нашим законам.

По лицу мамы покатились слезы, и мне дико хотелось ее обнять, но чертово расстояние мешало это сделать.

— Мам…

— Я понимаю тебя, сынок. Просто… просто мне нужно это принять.

— Я прошу, не нервничай. Ты нужна мне и внучке. Мы тебя любим, не забывай об этом, пожалуйста.

Ненавидел мамины слезы. И плакала она именно из-за Тимура, которого мне хотелось придушить сейчас собственными руками. Из-за Милли она пролила не мало слез, что тоже причиняло мне боль. Я меньше всего желал видеть боль и страдания родных. Брат к этому не относился. Плевать на его страдания. Идиот!

— Сынок, я… я приму любое твое решение. Прости меня.

Она отключилась, а я едва не зарычал от злости.

Черт!

Ей больно, а меня нет рядом!

Вот не могу, не могу я жалеть Тимура! Сам вырыл себе яму, придурок!

Я всегда хотел ему помочь, хотел положить в клинику. Да я даже готов был простить ему свою дочь… но Тимур сделал все, чтобы я теперь ненавидел его в разы больше.

Захлопнув ноутбук, закурил, и устало потер глаза.

Мне бы сейчас Дарину вернуть к жизни. А я верну, верну обязательно. Не позволю ей бросить меня. И тогда соберу всех своих девочек под одной крышей и больше не брошу их одних.

Затянувшись, взял свой телефон и отыскал там фото Дарины.

Красивая, смуглая, улыбается слегка обнажая белые зубы, а в глазах грусть.

Нет, определенно нужно все менять. Теперь я никуда ее не отпущу, сделаю своей и увезу к маме с дочкой. Или родных сюда заберу, чтобы у моря жили. Да, обязательно так и сделаю.

Докурив сигарету, потушил окурок и выключил экран телефона. Мне необходимо было немного отдохнуть, чтобы завтра снова быть рядом с любимой в клинике. Хочу находиться рядом, когда она придет в сознание.

Налил в стакан немного виски, и опрокинув в себя собрался идти спать, но мои планы нарушил звонок мобильного.

— Слушаю!

— Господин Барханов? Это вас из клиники беспокоит дежурный врач. Моя фамилия Перес, — произнесла девушка на испанском, и я весь напрягся.

— Что случилось с Дариной?

— Приезжайте. Есть новости.

В клинику я влетел на всех порах уже через пятнадцать минут.

Сердце бешено колотилось в груди, грозясь прорвать грудную клетку. Пальцы мелко подрагивали. Мне бы покурить, чтобы хоть немного успокоиться, но я понимал, что важнее сейчас поговорить с врачом. Я очень надеялся на положительный результат, и на то, что я наконец-то увижу Дарину.

У стойки регистратуры меня встретила тот самый дежурный врач. Девушка провела меня в кабинет к главному, который уже ожидал меня сидя за столом. Похвально, учитывая, что его рабочий день начнется только в восемь.

— Здравствуйте.

— Здравствуйте, Самир.

Мужчина приподнялся, пожимая мне руку.

— Как Дарина?

— Я рад, что вы приехали так скоро. Ваша невеста пришла в себя, и требует встречи с вами.

Мля…

Я выдохнул, почувствовав на душе невероятное облегчение.

— Я знал, знал, что она справится. Как она себя чувствует? — вернулся к столу и руками уперся в столешницу. Смотрел на врача диким взглядом, потому что уже не терпелось скорее увидеть свою малышку.

— Состояние стабильное. Но, конечно, она еще слаба, и подниматься я запрещаю. Иначе откроется рана и могут быть печальные последствия. Пусть хотя бы пару дней полежит.

— Я все проконтролирую.

— Тогда можете идти к ней, но тихонько, и без лишних переживаний. Утром принесу список, что ей можно есть.

— Спасибо. Я в долгу не останусь.

— 317 палата.

Я кивнула и вышел из его кабинета.

Поверить не мог в свое счастье. Сейчас я не мог о большем мечтать. Для меня главное, чтобы все были живы. А остальное… Я был уверен, что и Миллианну поставлю на ноги. По крайней мере я приложу к этому все усилия.

Остановившись около двери нужной палаты, я сделала двойной легкий удар и вошел внутрь.

Дарина бледная лежала на кровати, и стоило ей увидеть меня, как она постаралась улыбнуться.

— Привет, малышка. Прости, я без цветов.

— Самир, — прошептала она, протягивая ко мне руку.

— Привет, — снова повторил, и взяв ее руку поднес к губам.

Присел рядом и неотрывно смотрел на девочку. Видел, что ей все еще больно, и винил в этом себя.

— Мне уже лучше, не переживай.

— Не нужно было тебя привозить с собой. Ничего бы этого не было.

— Он мог с кем угодно так поступить.

— Лучше бы меня убил…

— Дурак! Не говори так.

— Тимура отправят в тюремную больницу на время лечения. А дальше суд решит.

— Мне жаль.

— А мне нет. Давно пора было его на место поставить.

Поглаживал гладкие пальцы Дарины, и в голове всплыл момент ее рассказа.

Душу снова пронзила боль, стоило только представить, что она тогда пережила…

Я прикрыла глаза и снова коснулся губами ее пальцев.

Видел, что указательный на правой руке был немного кривой. Наверное, сросся неправильно.

— Тебе из-за этого больно играть на пианино?

— Самир, — она хотела отнять руку, но я не позволил.

— Дарина, не надо меня стесняться.

— Просто не хочу об этом говорить. Я и так пытаюсь забыть…

— Говорить нужно, потому что мы сделаем операцию, и все будет хорошо. Сыграешь мне еще свою любимую мелодию.

— Если еще не разучилась, — она хмыкнула, и пальчиками сжала мою руку. — Самир, ты расскажешь мне о своей дочери? Я уверена, что Тимур приврал на счет твоей вины.

Я устало вздохнул и недовольно хмыкнул. Теперь я понимал почему Дарина не хочет вспоминать тот случай из своей жизни. Ровно настолько же я не хочу думать и том дне, когда пострадала моя дочь.

— Прости, что тревожу тебя этим.

Я не отреагировал на ее слова. Просто начал рассказывать, как все было. Понимал, что обязан это сделать, ведь я планировал жениться на Дарине, и, между нами, не должно быть никаких тайн.

Закончив свой рассказ, она рукой коснулась моего лица. Я ближе подвинулся к ней, чтобы она не вставала с кровати и не напрягалась.

Я видел в глазах любимой женщины поддержку. Она не жалела, не осуждала, а просто молча поддержала лишний раз показывая, что я не виноват. Хотя сам я считал иначе.

— Вместе мы справимся, — прошептала она, и медленно открыл глаза, — если, конечно, ты меня не прогонишь.

— Глупышка, я тебя своей женой сделаю.

Я поднялся и склонившись коснулся губ Дарины. Они были сухие, что не удивительно после того, как она пролежала в отключке. Благо пришла в себя скоро, и это очень важно.

— Самир… — позвала она, когда я прошел к окну, чтобы Дарина могла посмотреть на рассвет.

Я обернулся, прищурившись ожидая ее речи.

— Я люблю тебя, Самир.

Вот этого услышать я точно не ожидал. В эту же секунду снова оказался с ней рядом, и присев на кровать, забрал в свой плен ее руку.

— Я тоже люблю тебя, Дарина. Теперь ты навсегда в моей власти.

— Ты уверен, что хочешь, чтобы я всегда была рядом?

— Уверен. Здесь даже и думать нечего.

— Ну, Барханов, я в тебе даже не сомневалась. Только ты мог сделать такое уникальное предложение руки и сердца, — хмыкнула она, привлекая мое внимание к своим губам.

Соскучился по ней дико. Уже не терпелось снова затащить в постель. Но пока нельзя. До полного ее выздоровления.

— И не надейся, милая, предложения еще не было. Куда же я без цветов и кольца.

— Да ну тебя. Не в этом счастье.

— Ты права. Мое счастье в тебе. В тебе, в дочке, в маме. Теперь я хочу, чтобы мы были все рядом.

— Ммм… а как е тогда ты будешь показывать сой звериный инстинкт? Только в спальне?

— Поговори мне еще! — хмыкнул я, и все же пройдя к окну, открыл римские шторы. — Я уже все продумал.

— На что это ты намекаешь?

— Ну, мама будет жить в другом доме, и мы сможем Миллианну иногда отвозить к ней с ночевкой.

— Угу, и?

— Ну и тогда я буду наказывать тебя, воплощая в реальность всю свою извращенную фантазию.

— Да ну, тогда я еще подумаю, выходить за тебя, или нет.

— Это почему?

— Потому что я тебе еще шарики не простила, мерзавец такой! — прорычала она, а я расхохотался, и мне пришла кое-какая мысль, пока Дарина будет лежать на больничной койке. Но это потом, позже озвучу.

— Главное, что тебе понравилось. Но ты не переживай, у меня есть еще несколько интересных штучек.

— Барханов, принеси лучше цветов, а? Хоть будет чем тебя отметилить.

— Для тебя, любимая, все что угодно!

Глава 19


Спустя месяц.

— Самир, еще один вечер в одиночестве я не перенесу. Тебе хорошо, ходят в кабинет всякие свиристелки, жопами виляют. А я здесь одна сижу, в телевизор пялюсь, и засыпаю под его монотонное жужжание. Думаешь, это круто?

— Ну, то, что ко мне заглядывают девицы, не означает, что мне от этого весело. Я хочу на работу, а не по бабам. А тебе на пользу отдохнуть, отлежаться.

— Ты шутишь? Я уже месяц отлеживаюсь. Скучно мне одной.

— Хочешь, я Веронику освобожу сегодня от работы, и попрошу к тебе заехать?

— Нет. Я не хочу оставаться дома, Самир! Я поеду с тобой!

— Дарин, ну почему ты такая упрямая? Я же сказал, посиди немного дома, восстановись.

— Барханов, что значит я сказал? А просить не пробовал? Ты вчера вообще меня запер и смылся, не сообщив даже об этом. Ты считаешь это нормальным?

Я нахмурила брови, смотря на него с оскорбленным видом. Руки на груди, губки надула, и делала глубокие вдохи. Вот пусть понервничает из-за того, что я злюсь. Нечего мне указывать.

— Я всего лишь пытаюсь уберечь твое здоровье.

— А может, тебе кто-то помогает разрядиться на работе? А что, хороший вариант! У нас же уже месяц секса нет! — я всплеснула руками начиная заводиться не на шутку.

— Ты дура что ли?

— Что?

Ну это же переходит все рамки!

Я резко развернулась и зашла в ванную комнату в нашей спальни, не забыв при этом закрыть дверь на замок.

— Нет бл*ть, у меня слов не хватает. Ты же ведьма заколдовала меня, что стоит только на тебя! Думаешь мне хоть раз хотелось другую бабу?

— Уйди отсюда! Видеть тебя не хочу.

— Я за дверью, ты меня не можешь видеть! — прорычал он, впечатав кулак в деревянную поверхность.

Я вздрогнула и нахмурилась еще больше.

— И слышать тоже не хочу. Иди! На работу! Сдохну тут от скуки, тебя в этом обвинят.

— Пфф… Дарин, отдых реально херово на тебя влияет. Остынешь, поговорим. Не скучай!

Сам остывай!

Я спиной уперлась в дверь, и разозлившись саданула по дерево пяткой.

Черт, ну больно же!

Съехала спиной по двери, попой плюхнувшись на пол.

Вот за что он со мной так? почему оскорбил меня, назвав дурой? Мне же тоже хочется выйти куда-то, прогуляться. Я и так не вставала с койки почти месяц, и вот только четыре дня как меня выписали. Так нет же, все равно должна соблюдать постельный режим.

Что за бред?

Мне стало ужасно обидно. Нет, я все прекрасно понимала, что Самир за меня волнуется, хочет, чтобы я не переутомлялась. Но иногда его забота доходит до абсурда!

Почему мне нельзя прийти в ресторан и просто посидеть за барной стойкой с чашкой кофе?

Да врач даже алкоголь разрешил уже. Вот!

Из открытого окна в комнате послышался рев мотора. Кажется, мой возлюбленный свалил на работу.