Подойдя к Антонии, Филипп посмотрел сверху вниз на злополучного маэстро.

– В таком случае с сожалением уведомляю вас, что в ваших услугах здесь больше не нуждаются. – Не оглядываясь на дверь, он громко позвал: – Карринг!

– Милорд?

– Маэстро Винченте уже уходит.

– Да, милорд.

– Но как же… я настаиваю… – Маэстро Винченте простер к Филиппу руки. Но тот, не обращая на него внимания, взял Антонию под локоть и прошел с ней к окну.

– Будьте любезны следовать за мной, сэр. – Металлические нотки в голосе Карринга не давали повода для дальнейших споров. Как всегда, оставив за собой последнее слово, он ловко выпроводил сникшего маэстро из комнаты. Дверь со стуком закрылась. Антония недоумевающе посмотрела на Филиппа:

– Зачем вы это сделали?

Остановившись у фортепиано, Филипп надменно вскинул бровь:

– Он вряд ли тот человек, который может научить вас чему-то полезному.

– А я что говорил? – тут же вмешался Джеффри.

Антония, не обращая на брата внимания, сверлила Филиппа сердитым взглядом.

– Даже если это и правда, объясните, как я разучу теперь вальс? Может, вы не в курсе, но предполагается, что в наши дни каждая молодая леди должна уметь вальсировать. Общество ждет этого от… – Она оборвала фразу, покосилась украдкой на Джеффри и договорила: – От меня.

Филипп кивнул:

– В самом деле. Я уволил вашего учителя и собираюсь компенсировать это, заступив на его место.

Антония распахнула глаза:

Но…

Ее протест заглушили бурные аккорды Джеффри. Не успела Антония собраться с мыслями, как Филипп заключил ее в объятия.

– Уверяю вас, я в этом смысле ничуть не хуже маэстро Винченте!

Антония бросила на него выразительный взгляд. Он встретил его с самым скромным видом.

– Я вальсирую в бальных залах вот уже… постойте… – Он нахмурился, потом вскинул брови. – Даже не могу припомнить, сколько лет.

Антония распрямила плечи, задержала дыхание, а Филипп легко увлек ее в первые скользящие па танца. У Антонии закружилась голова. Она решительно не считала, что это удачная мысль, но вызывающий взгляд его серых глаз отметал любые возражения. Вздернув подбородок, она постаралась уловить очередность шагов и поворотов.

– Расслабьтесь. – Филипп успокаивающе взглянул на нее. – Не думайте ни о чем, и тогда сможете легко повторять мои движения. – Поскольку на лице у нее отразилось сильное сомнение, он добавил: – Я даже не буду протестовать, если вы наступите мне на ногу.

Антония округлила глаза.

– Раз уж вы выгнали моего учителя танцев, который пришел с самыми отличными рекомендациями, то должны смириться с последствиями. – И она завершила свое пылкое заявление, энергично тряхнув кудрями. Неординарность ситуации изумила ее. Вмешательство Филиппа было спонтанной реакцией, безусловно, ему не свойственной. Она подняла на него глаза и увидела, как тот хмурится.

Он перехватил ее взгляд.

– А кто рекомендовал вам маэстро Винченте?

Антония поморщилась:

– Леди Каслтон и мисс Каслтон. Генриетта сказала, что они очень его расхваливали.

Филипп цинично усмехнулся:

– Дамы семейства Каслтон явно питают пристрастие к лягушкам. Сочувствую сэру Майлсу.

Антония наморщила хорошенький носик.

– Удивляюсь, как это они терпели его. – И выразительно передернула плечами. – Он какой-то весь скользкий.

Мимолетная улыбка Филиппа сменилась озабоченным выражением. Он посмотрел на самозабвенно барабанящего по клавишам Джеффри и снова перевел тревожный взгляд на Антонию.

– Надеюсь, до сих пор у вас не было повода общаться с лягушками, рыбами и другими представителями семейства амфибий и рептилий. – Он пристально смотрел на нее. – Я понятно выразился?

Антония, не отрываясь, смотрела на него.

– Не могу представить себе, что когда-нибудь может возникнуть необходимость не только знакомства, но даже просто соприкосновения с подобными типами. – Не сводя с нее глаз, Филипп начал вращение. – Поэтому, если к вам приблизится вдруг кто-то подобный, рекомендую отсылать их ко мне. – Он помолчал, проигрывая в воображении вероятные возможности. – Нет, лучше сказать иначе. – Он выдвинул подбородок и снова поймал взгляд Антонии. – Если хоть один из них приблизится к вам, я настоятельно прошу вас отсылать их ко мне.

– В самом деле?

– Да. К тому же, – продолжал он, побуждаемый воспоминаниями о ее самоуверенной доверчивости, – если вы не потрудитесь уведомить меня о подобных случаях, я не возьму на себя ответственность за свою реакцию.

– Филипп! Это же был просто учитель танцев.

Он нахмурился, заметив в ее глазах искорки смеха. Тем не менее эти искорки ослабили тиски гнева, сдавившие ему грудь.

– Я не об учителе танцев беспокоюсь, – произнес он язвительно. – Кстати, вальсируете вы весьма похвально.

Антония раскрыла глаза и едва не сбилась с шага, но Филипп твердой рукой поддержал ее.

– Да, правда? – Она с трудом перевела дыхание и невидяще уставилась ему в плечо. Увлеченная разговором, она совсем забыла о том, куда нужно ставить ноги. Они сами собой следовали музыке и уверенному примеру Филиппа. Девушка прогнала все заботы и волнения и позволила себе раствориться в танце, почувствовать легкое кружение юбок вокруг щиколоток, прикосновение его твердых бедер на поворотах.

Чарующий вихрь музыки вторил их движениям, они плавно скользили по глянцевому паркету и покачивались в такт захватывающему ритму, что доставляло обоим жаркий чувственный восторг. Филипп твердо держал ее за талию, уверенно направляя. Она робко шевельнула пальцами правой руки и почувствовала, как он крепче сжал их.

Подавив невольный трепет, Антония вдруг представила со страхом, как танцует вот так с Филиппом перед любопытными глазами всего общества. Выдержит ли она, если все ее нервные окончания пылают огнем? Содрогнувшись, она отогнала видение – еще не сегодня, слава богу, ей предстоит это испытание. Сегодня она танцует с Филиппом здесь, и никто, даже Джеффри, слишком занятый нотами, не наблюдает за ними. Сегодня она может просто получать удовольствие.

Неожиданно ее охватило чувство радости и торжества. На губах заиграла легкая загадочная улыбка. Девушка подняла голову и позволила себе встретиться взглядом с Филиппом.

– Должна признать, что ваш… метод обучения намного превосходит метод маэстро Винченте.

Филипп самодовольно хмыкнул.

– Кстати, – быстро продолжала она, – мне хочется поблагодарить вас за подарок – ридикюль. – Сегодняшний подарок был очередным в длинной веренице приятных пустячков. С тех пор как он подарил ей зонтик, не проходило и дня, чтобы в ее комнате не появлялось какое-нибудь подношение – перчатки в тон зонтику, моток атласной ленты того же цвета, модный капор, пара изящных полусапожек. Этим утром на ее туалетном столике обнаружился маленький бисерный ридикюль, которым она так восхищалась у одной витрины на Бонд-стрит. – Он замечательно подходит к моему золотистому шелковому платью. Я непременно возьму его с собой к Квотермейнам.

Филипп отметил, что улыбается она довольно, но вместе с тем напряженно.

– Так, мелочь, но я рад, что удалось угодить вам.

Это пока. На самом деле его сильно раздражало, что он не может с ног до головы засыпать ее драгоценностями, мехами и другими дорогостоящими знаками внимания. Но покуда она предпочитала не предавать гласности их помолвку, он только и мог, что позволить себе такие вот пустячки. И это ограничение почему-то выводило его из себя.

Вальс наконец закончился.

– Вот и все, – с облегчением объявил Джеффри. – Вам-то хорошо, – обиженно взглянул он на Филиппа и сестру, – а у меня все пальцы свело.

Филипп усмехнулся, нехотя выпустил Антонию и, взяв ее за руку, подвел к фортепиано.

– В котором часу вы начали? В половине двенадцатого?

Джеффри кивнул, разминая пальцы.

– Прекрасно. Завтра встречаемся здесь в это же время.

Джеффри снова кивнул, но у Антонии явно имелись возражения.

– Завтра?

Филипп повернулся и, поднеся ее руку к своим губам, быстро по-хозяйски поцеловал костяшки пальцев.

– Именно. – И вскинул бровь. – Вы же не думаете, что уже достигли совершенства?

– Н-нет. – Антония заглянула ему в глаза и смутилась. Здесь, в бальном зале, наедине с ним она все больше убеждалась, что держит себя должным образом. Но только практика придаст ей достаточно уверенности, чтобы танцевать с ним на публике. Они окажутся под взглядами всего высшего света, а при ярком освещении пышных бальных залов эмоции и промахи скрыть не так уж и просто. Девушка сделала глубокий вдох и кивнула: – Вы, разумеется, правы, – и, поймав его взгляд, чопорно вскинула брови. – Итак, милорд, увидимся завтра в половине двенадцатого.


Вышло так, что в этот же день Антония и Джеффри снова встретились с Катрионой Даллинг и маркизом Хаммерсли.

Вместе с Генриеттой они воспользовались чудесным солнечным осенним днем и, взяв ландо Рутвена, поехали на прогулку в Гайд-парк. Поскольку погода стояла на удивление мягкая, они оставили Генриетту в ландо поболтать с леди Осбальдестон, а сами вышли, чтобы прогуляться по лужайке. И на полпути к Серпантину как раз встретились с мисс Даллинг и маркизом.

С таинственным видом парочка возбужденно шепталась о чем-то, но при виде Джеффри и Антонии заговорщики резко замолчали и поздоровались. Мисс Даллинг взволнованно проговорила, протягивая руку:

– Сама судьба послала вас, нам крайне нужна ваша помощь.

– Неужели? – Глаза у Джеффри сразу заблестели.

– А какая помощь вам требуется, мисс Даллинг? – осторожно спросила Антония.

– Называйте меня, пожалуйста, Катрионой, – сказала мисс Даллинг, лучезарно улыбаясь. – Я искренне верю, что мы с вами подружимся.

Антония не могла удержаться от ответной улыбки.

– Хорошо, но и вы тогда зовите меня Антонией. Так почему вам понадобилась помощь?

– Это все моя маменька, – удрученно произнес Амброз, который тоже условился с Джеффри обращаться друг к другу по имени. – Она приехала в Лондон и теперь полна решимости устроить наш брак.

– Более чем полна, – мрачно подтвердила Катриона. – Она прямо-таки настаивает на нем. И вот, тетя Тайсхерст с одной стороны и маркиза с другой – они просто обложили нас и гонят под венец. Мы как раз ломали голову над тем, что теперь делать, когда появились вы.

– Надеюсь, вы не задумали ничего радикального, ведь скандал вам вряд ли нужен!

– Нет, конечно. – Катриона так энергично затрясла головой, что ее темные кудряшки встали дыбом. – Скандал нам ничего не даст, они, наоборот, используют его, чтобы поскорее окрутить нас. Надо предпринять что-то такое, чтобы тетя Тайсхерст и мать Амброза не смогли обернуть это против нас.

– И что вы надумали? – спросил Джеффри.

Катриона нахмурила брови.

– Ничего пока. – В отчаянии ее губы дрогнули, но она моргнула и решительно вздернула подбородок. – И поэтому мы решили обратиться к Генри.

– Генри?

– Генри Фортескью, мой нареченный! – Она поджала губы. – Уж он-то придумает, что делать.

– Хорошая мысль, по-моему. – Амброз вопросительно взглянул на Джеффри.

– Но есть одна трудность, – снова нахмурилась Катриона. Я не могу сама написать Генри, потому что тетя Тайсхерст глаз с меня не спускает. Нам и здесь от нее не скрыться, в эту минуту она наблюдает за нами из кареты. Я как раз говорила Амброзу, чтобы он написал письмо за меня.

– Уф… – Амброз тяжело переступил с ноги на ногу. – Уж я больше всех мечтаю вырваться из этой западни. Но… – Он умоляюще взглянул на Катриону. – На самом деле все не так просто. Как же я напишу вашему нареченному, чтобы он приехал повидаться с вами?

Катриона упрямо наклонила голову.

– И что тут такого…

– Вообще-то правда, – округлил глаза Джеффри. – Чертовски неловко получится.

– Именно, – торопливо поддакнул Амброз. – Так не годится – бедняга не поймет, что происходит.

Антонии удалось удержаться от улыбки.

– И правда, Катриона, лучше, если письмо будет написано вами.

Та вздохнула:

– Но как же я смогу – в этом все дело!

Никто ей не ответил. Антония предложила пройтись по аллее, и они двинулись вперед, усиленно ломая голову над проблемой.

– Музей! – Джеффри остановился точно вкопанный. Все повернулись к нему, и он улыбнулся, победно сверкнув глазами. – Я где-то читал, что в Музее есть столы для занятий студентов – приносишь с собой бумагу и ручку, а тебе за умеренную плату предоставляют стол и чернильницу.

Катриона так и просияла:

– Можно пойти туда прямо завтра… – Но тут же ее улыбка увяла. – Ничего не получится. Тетя Тайсхерст захочет пойти с нами.

Джеффри посмотрел на Антонию:

– А что, если?..

Антония поняла, что он имеет в виду, и вздохнула про себя. Оглядывая окрестности, она медленно проговорила:

– Только не завтра – это покажется слишком внезапным. Но можно будет договориться сходить в Музей послезавтра. Я слышала, что коллекцию мраморных статуй лорда Элджина никак нельзя пропустить.