Она перевела взгляд на Катриону и увидела, что ее слова произвели резкую перемену на ее лице. Мисс Даллинг искренне улыбалась и производила сейчас впечатление на редкость красивой девушки.

– Ох, мисс Мэннеринг… то есть Антония! – Катриона схватила ее за руку и крепко пожала. Я на всю жизнь буду вам самым лучшим другом. Это просто великолепная мысль.

Джеффри хмыкнул.

– Если только мы преподнесем все должным образом, – задумчиво протянул Амброз, – тогда они, наверное, разрешат. – Он повернулся к Катрионе: – Если сделаем так, будто я пригласил вас, а потом мы попросим мисс Мэннеринг и Джеффри составить нам компанию, это ослабит их подозрительность.

– Точно! Лучше и не придумать. – Окрыленная новой целью, Катриона одарила Джеффри и Антонию ослепительной улыбкой. – Я же сказала, что это судьба послала мне вас. Ведь случайностей на самом деле не бывает.


Спустя два дня Филипп прогуливался по Еросвенор-сквер и наслаждался полуденным солнцем. Он отметил, что на деревьях еще много листвы – золотисто-коричневой. Изменившийся цвет напомнил ему, что прошло уже достаточно времени с тех пор, как он приехал в Лондон. И сразу же закралась мысль, что время это он провел совсем неплохо.

Первые дни, конечно, были несколько напряженными, но после того, как Антония тверже встала на ноги, их общение протекало вполне гладко. Завтра начинается малый сезон, а это означает, что в течение нескольких недель им всем предстоит целая череда роскошных балов и приемов. Поскольку Антонию представят как племянницу Генриетты, никто не посчитает странным его постоянное присутствие рядом с ней. И если он пригласит ее на вальс, никто не посмеет в удивлении приподнять брови. Филипп мимолетно улыбнулся. Очень по душе было и то, что ждало его по возвращении домой, в Рутвен-Хаус. Он очень постарался сделать привычным их вечерний ритуал. В конце дня они с Антонией непринужденно устроятся в библиотеке, она – чтобы выпить свое молоко и поделиться с ним своими наблюдениями, а он – чтобы глотнуть бренди и понаблюдать, как пламя камина озарит ее лицо.

Поднимаясь по ступеням крыльца, он вдруг поймал себя на том, что широко улыбается. Одернув себя, Филипп придал лицу обычное бесстрастное выражение. Вездесущий Карринг отворил ему дверь и с почтительным поклоном принял перчатки и трость.

Филипп взглянул в зеркало на стене холла, нахмурился и расправил складочку на галстуке. Удовлетворенный теперь своим видом, открыл было рот.

– Мисс Мэннеринг и мистер Джеффри ушли в Музей, милорд.

Филипп закрыл рот, повернулся, пристально взглянул на Карринга. Затем прошел прямо в библиотеку.

В Музей? Он прошелся по библиотеке, остановился у стола и лениво просмотрел почту. Взглянул на стопку приглашений, но не испытал желания прочесть их. Как провести время после полудня? Может, поехать к Ментону, попробовать найти там подходящую компанию? Поморщившись, он не сдвинулся с места, рассеянно посмотрел в окно и забарабанил пальцами по столешнице из красного дерева. Прошло несколько долгих минут, и тогда он решительно развернулся на каблуках и направился обратно в холл.

Карринг стоял у двери, держа наготове перчатки и трость. Кинув на него испепеляющий взгляд, Филипп взял их и вышел прочь.


В Музее оказалось неожиданно многолюдно. Ему понадобилось некоторое время, чтобы отыскать племянницу мачехи. Первым он увидел Джеффри, который с головой ушел в созерцание артефактов, претендующих на принадлежность к каменному веку. Филипп похлопал его по плечу, чтобы привлечь к себе внимание. Джеффри, заморгав, непонимающе уставился ему в лицо, затем рассеянно улыбнулся:

– Не ожидал увидеть вас здесь. Антония вон там. – Он указал на соседний зал, просторную нишу позади витрины с экспонатами, и поспешно вернулся к своим реликтам.

С растущим раздражением Филипп оставил его наедине с ними и проследовал в смежный зал. И нашел племянницу мачехи в окружении никак не менее пяти юношей.

Антония сразу увидела направляющегося к ней Филиппа и приветливо улыбнулась ему:

– Добрый день, милорд.

Когда его пальцы твердо сжали ей руку, она отметила, как резко томно-праздное выражение его лица сменилось на суровое. Быстро собравшись с мыслями, она опасливо взглянула на спутников.

– Э… я, кажется, говорила вам о сэре Фредерике Смолвуде, милорд.

Филипп отрывисто кивнул в ответ на поклон сэра Фредерика.

– Смолвуд.

Не обращая внимания на грозные нотки в его голосе, Антония перечислила остальных своих кавалеров.

– Мистер Каррутерс собирался рассказать нам о том, как были обнаружены выставленные здесь каменные орудия. – И она поощрительно улыбнулась мистеру Каррутерсу.

Каррутерс, студент-историк, с ходу пустился в пересказ своей диссертации. По мере того как разворачивалось его унылое повествование, которое не смогли оживить даже многочисленные подробности, Антония чувствовала, что Филипп все больше теряет терпение. Когда мистер Дашвуд задал вопрос, который вызвал оживленное обсуждение, Филипп нагнулся и прошептал ей на ухо:

– Неужели вам так скучно, что вы это считаете развлечением?

Антония вскинула на него предостерегающий взгляд:

– Это гораздо лучше, чем смотреть на первобытные останки.

– Здесь надо все время двигаться. – Филипп положил ее руку себе на локоть. – Так в голове осядет меньше ненужной информации.

Он властно сжал ей руку, твердо намереваясь увести ее. Но Антония неожиданно воспротивилась:

– Нет, я не могу уйти отсюда – я кое с кем должна здесь встретиться.

Филипп поймал ее взгляд. Выражение его глаз заставило ее сердце пропустить удар.

– Вот как? – спросил он, медленно выгибая бровь. И с кем же?

Антония растерянно посмотрела на своих спутников, их спор постепенно затихал.

– Я потом все объясню, а пока надо остаться здесь. – И она переключила внимание на сэра Фредерика.

– А вот скажите мне, моя дорогая мисс Мэннеринг, – приятно улыбнулся сэр Фредерик, – к какому времени вы отнесли бы эти золотые чаши? – Он указал на большую витрину в центре зала. – Можем ли мы поверить, что подобные изделия изготовили еще до рождения Христа?

Филипп воздел глаза к потолку. Подавив желание просто утащить Антонию отсюда силой, он сжал зубы и еще пятнадцать минут терпел абсолютно бессодержательный спор. Он редко общался с джентльменами моложе себя и прежде не имел подобного опыта. Он уже готов был признать, что светским барышням приходится нести крест, о котором он до сих пор и не ведал, как вдруг Антония встрепенулась.

Оглядев комнату, он заметил хорошенькую девицу, которая направлялась в их сторону под руку с джентльменом с одутловатым бледным лицом. Поначалу он не понял, что именно эти две персоны так интересуют Антонию, и продолжал осматриваться, но тут Антония прервала беседу:

– А вот и мисс Даллинг!

Мисс Даллинг и ее спутник оказались хорошо знакомы другим джентльменам, Филиппа представили, он обменялся приветствиями. Даже без быстро брошенного на него взгляда Антонии он понял, что именно мисс Даллинг и маркиз были теми людьми, которых она поджидала. Но мотивы ее по-прежнему оставались загадкой.

Мисс Даллинг обратила на группу выразительные глаза цвета лазури.

– Все эти старинные вещицы необыкновенно очаровательны, не так ли?

Пока Катриона болтала, Антония тревожно поглядывала на свой эскорт. Задумывая эту экскурсию, она представляла, что спокойно будет ходить по выставке под руку с Джеффри, пока Катриона и Амброз займутся письмом. Но едва она переступила порог Музея, как, откуда ни возьмись, появились эти джентльмены, горящие желанием составить ей компанию. Хорошо еще, что мистер Бродсайд и сэр Эрик Малли договорились встретиться здесь со своими знакомыми и вынуждены были вскоре откланяться. Но пять нежданных кавалеров так и остались при ней. А она все не могла никак придумать, как бы поделикатнее избавиться от их общества.

– Может, нам пройтись по залам? – сказала она, красноречиво глядя на Катриону.

– Ну конечно. Мне просто не терпится осмотреть некоторые экспозиции. – Сверкнув глазами, Катриона взяла Амброза под руку. Антония догадалась, что послание Генри Фортескью успешно написано и отдано на хранение Амброзу.

Положив руку на локоть Филиппа, она улыбнулась своей свите:

– Господа, искренне благодарю вас за компанию. Возможно, завтра мы вновь увидимся.

– Конечно, но зачем же расставаться? – энергично взмахнул рукой сэр Фредерик.

– Разумеется, ни к чему, – поддержал его мистер Дашвуд. – Так давно не доводилось заглядывать в Музей, а бродить по залам весьма увлекательно.

– И я с вами – вдруг понадобятся мои пояснения к каким-нибудь экспонатам, – великодушно добавил мистер Каррутерс.

Антония вяло улыбнулась в ответ. Они вышли из зала, и все пять джентльменов последовали за ними. Попетляв немного среди витрин с предметами искусства, Антония в отчаянии закусила губу и покосилась на Филиппа. Он встретил ее взгляд с тем выражением, которое было ей очень хорошо знакомо, – циничное и исполненное мужского превосходства, вдобавок он надменно вскинул бровь. Антония прищурилась и, высокомерно подняв голову, устремила взгляд вперед.

Филипп незаметно улыбнулся. Тут он перехватил напряженный взгляд Джеффри и решил, что время пришло. Когда они вышли на середину главного зала, он внезапно остановился и достал часы. Взглянул на них и поморщился:

– Боюсь, дорогая, что время у нас на исходе. Если вы все еще желаете получить сюрприз, нам пора уходить.

Антония вскинула на него удивленные глаза.

– Сюрприз? – переспросил Джеффри.

– Тот, что я всем вам обещал, – живо ответил Филипп. – Неужто забыли?

Джеффри поймал его взгляд.

– Ах, тот самый сюрприз?

– Разумеется. – Он плавно обернулся к следующей за Антонией группе джентльменов. – Господа, боюсь, вам придется нас извинить.

– О, конечно. Естественно.

– До встречи, мисс Мэннеринг, мисс Даллинг.

И все пятеро послушно ретировались. Антония посмотрела на Филиппа и увидела, что тот решительно выдвинул вперед подбородок.

– Предлагаю выйти, не откладывая. – И прежде чем кто-нибудь успел спросить, куда именно, он уже увлек их всех, включая Катриону и Амброза, к выходу.

У тротуара стоял кеб, Филипп подозвал его и усадил туда Катриону, Амброза и Джеффри. Потом захлопнул за ними дверцу и крикнул:

– К Гантерсу!

Кучер понятливо кивнул, щелкнул вожжами, и старый экипаж, поскрипывая, покатил прочь.

Оставшись стоять на мостовой, удивленная Антония подняла глаза на Филиппа:

– А мы как же?

Он досадливо посмотрел на нее:

– Разве нам обязательно ехать с ними?

Антония замерла на месте.

– Да!

Он, сощурившись, посмотрел на нее, но она не дрогнула. Тяжело вздохнув, Филипп подозвал другой кеб.

– А теперь, – произнес он, едва за ними закрылась дверца, – может, объясните мне, что затевают мисс Даллинг и маркиз.

Антония как раз собиралась это сделать. Когда извозчик подъехал на место, Филипп уже думал об отступлении. Но, взглянув в окошко экипажа, понял, что это преждевременно.

– Бог ты мой! – воскликнул он, берясь за ручку двери. – Они так и стоят снаружи.

Как и следовало ожидать, Катриона Даллинг начала привлекать внимание. Скрипнув зубами, Филипп помог Антонии сойти и, чувствуя себя овчаркой, опекающей стадо овец, завел маленькую компанию внутрь кафетерия.

В этом месте Филипп не был широко известен. Но стоило официантке только на него взглянуть, и она незамедлительно провела всю группу в отдельный кабинет. Усаживаясь на скамью рядом с Антонией, Филипп уже жаждал освежиться и заказал напитки.

Официантка приняла заказы. Они даже не успели отдышаться, как им уже подали мороженое. Катриона, Амброз и Джеффри незамедлительно налегли на него, Филипп и Антония повели себя более осмотрительно.

Первой закончила Катриона и вытерла губы салфеткой.

– Амброз отправит мое письмо завтра, – объявила она сидящим за столом. Я не сомневаюсь, что Генри тотчас примчится на выручку. Это истинный рыцарь. – Ее глаза мечтательно устремились куда-то вдаль. – Он точно поймет, что следует предпринять. Как только он приедет, все будет в полном порядке.

Она принялась обсуждать с Амброзом вероятные козни своих родственниц, а Филипп поймал взгляд Антонии.

– Остается надеяться, что мистер Фортескью хоть в чем-то соответствует романтическому бреду мисс Даллинг. Не думайте, что я не признателен вам за отсутствие склонности к мелодраме.

Антония, поморгав, обратила внимание на свое мороженое. Отправив в рот одну ложечку, она широко улыбнулась. Интересно, какое впечатление произвела на Филиппа неоспоримая красота Катрионы? Кажется, особенно никакого. Его комментарий скорее предполагал обратное, и Антония не могла не испытывать удовлетворение.

Тем временем Филипп, прищурившись, наблюдал за ней. У него хватило проницательности догадаться, чем вызвана эта самодовольная улыбка. Барон принялся за мороженое, внутренне усмехаясь по поводу ее сомнения в его вкусе. Для любого маломальски опытного мужчины его типа кукольная миловидность мисс Даллинг не шла ни в какое сравнение с цветущей красотой Антонии. Он посмотрел на нее, после чего машинально обвел взглядом комнату.