Стефани Лоуренс - Безупречная жена

Джентльмены с легкостью соскользнули с седел; Филипп передал поводья своего Пегаса Джеффри, который увел обоих жеребцов.

Запыхавшаяся после головокружительной скачки, Антония снова потеряла возможность дышать: руки Филиппа, такие сильные и уверенные, внезапно сомкнулись вокруг ее талии. Он с легкостью приподнял девушку, как будто она весила не больше годовалого ребенка, и медленно опустил на землю.

Антония почувствовала, как у нее вспыхнули щеки; она смогла лишь послать из-под ресниц смущенный взгляд.

– Благодарю, милорд. – Ее сердце бешено скакало в груди, быстрее галопа любой лошади.

Филипп посмотрел на нее:

– Это доставило мне огромное удовольствие, моя дорогая. – Он слегка помедлил и наконец выпустил ее из объятий. – Как думаете, вы смогли бы перестать называть меня «милорд»? – Его тон, слегка язвительный, внезапно смягчился. – Прежде вы обращались ко мне просто по имени.

Девушка все еще не могла прийти в себя, но, по крайней мере, теперь она была свободна от его парализующих прикосновений. С трудом Антония заставила себя мыслить рационально. Нахмурившись, она посмотрела вверх и встретила пристальный взгляд устремленных на нее серых глаз.

– Это было до того, как вы унаследовали титул. – Тщательно взвешивая свои слова, Антония слегка наклонила голову. – Теперь, когда вы стали бароном, мне следует обращаться к вам соответствующим образом, Рутвен.

Его дымчато-серые глаза все не отпускали ее; целую минуту она опасалась, что барон вспылит. Тут уголки его губ дрогнули – насмешливо или протестуя, она не поняла. Рутвен устало прикрыл глаза и склонил голову, признавая свое поражение.

– Нас ждет завтрак. – Подчеркнуто любезно Филипп предложил девушке руку. – Поторопимся? Не то Джеффри съест всю селедку.

– Ах, это вы! А я-то терялся в догадках, кто это набросился на мои розы.

От неожиданности Антония подскочила на месте. Она испуганно представила себе, как выглядит со стороны: с ножницами в руках и видом заправского браконьера остервенело уничтожает лучшие цветы в округе. Повернувшись вполоборота, девушка бросила отчасти виноватый взгляд на Филиппа, спускавшегося к ней со ступенек крыльца.

– Милорд, розы уже совсем скоро начнут плодоносить. Вам совершенно не о чем беспокоиться. – Энергично щелкнув ножницами, она обрезала еще один увядший цветок.

Все утро она провела, надписывая приглашения для деревенского праздника. Днем, когда все вокруг затихло, а Генриетта прилегла отдохнуть, девушка направилась в сад. После их прогулки на лошадях она и не думала, что Филипп спустится раньше обеда.

Лениво улыбаясь, Рутвен двинулся прямо к ней.

– Генриетта упоминала, что вы обустраиваете дом к предстоящему празднику. Следует ли мне понимать, что вы непременно приложите свою прелестную ручку ко всему, что сочтете достойным своего внимания?

Приготовившись сорвать наполовину раскрывшуюся розу, Антония застыла на месте. Филипп остановился за целый фут от нее; и все же она легко чувствовала на себе его мягкий дразнящий взгляд. Она затаила дыхание в надежде, что он этого не заметит, и смело подняла глаза.

– Это зависит от того, что именно привлечет мое внимание! – дерзко произнесла Антония, снова поворачиваясь к кусту и осторожно срезая розу. – Я, например, уже наметила разговор с главным садовником. – Девушка положила только что срезанный цветок в корзинку в ее руке и снова посмотрела на Филиппа. – Надеюсь, вы не против… – она изящно повела плечиком, – моего вмешательства?

Филипп широко улыбнулся:

– Моя дорогая Антония, если свои действия в качестве хозяйки поместья вы трактуете именно так, то на здоровье – можете вмешиваться во все, что вам угодно. На самом деле, – продолжил он, впиваясь в нее взглядом, – меня очень обнадеживает, что вам так нравится хлопотать по дому.

На мгновение они пересеклись взглядами. Вспыхнув, Антония слегка наклонила голову, повернулась и грациозно двинулась по садовой дорожке. Обнадеживает? Он наконец разглядел присущие ей качества идеальной жены? Или потому, что она всего лишь помогает ему и дальше жить без забот и хлопот?

– У ваших садов очень необычный дизайн, – проговорила Антония, бросив взгляд назад и обнаружив неслышно крадущегося за ней Филиппа – так хищник выслеживает свою жертву. – Я изучала современный и классический ландшафты. В этом саду присутствуют оба стиля.

Филипп с гордостью кивнул:

– Дело в том, что озеро и река находятся довольно далеко от поместья, их воды не могут быть использованы для полива растений в саду. Мистер Браун воспринял это как вызов своему таланту. – Его глаза встретились с глазами Антонии.

– В самом деле? – Проклиная про себя его близость, мгновенно лишавшую ее возможности нормально дышать, Антония остановилась возле клумбы. – Мистер Браун – настоящий гений, только он умеет так расположить обычные растения, что сад превращается в настоящее произведение искусства. Аллеи просто восхитительны. – Поставив корзину на землю, она наклонилась над клумбой с нежными белыми цветами и срезала парочку для своей коллекции.

Словно прикованный к месту, Филипп стоял возле девушки и не мог отвести глаз от этой неожиданной, но прелестной картины. Антония выпрямилась, и Филипп торопливо перевел взгляд на ровный ряд хвойных деревьев в глубине сада.

– Да. – Это было все, что он смог сейчас сказать в ответ.

Антония бросила на него быстрый, слегка подозрительный взгляд; Филипп тут же очаровательно ей улыбнулся.

– Вы когда-нибудь гуляли по аллее с пионами?

– Уже несколько дней там не была.

– Давайте прогуляемся вместе, это очаровательное местечко!

Антония помедлила секунду, но согласилась. Из нижнего сада они вместе поднялись по ступенькам и повернули на узкую огороженную аллею, с обеих сторон усаженную пионами всех видов и расцветок. Растения были довольно старые, но все еще цвели, образовывая сплошной узорчатый ковер из белого, красно-коричневого и зеленых оттенков. Усыпанная гравием дорожка вилась вокруг пионов; то тут, то там росли образцово подстриженные деревья. Они хоть и не цвели, но все равно радовали глаз интересным лиственным орнаментом.

Филипп с Антонией молчаливо прогуливались по аллее, время от времени останавливаясь, чтобы полюбоваться особенно красивым растением. Рутвен внимательно вглядывался в лицо девушки – словно открытая книга, на нем отображались все эмоции и мысли.

Он не мог понять, что чувствует к ней: с одной стороны, она была очень знакомой и привычной; с другой – в ней появились некоторые новые качества, и теперь она казалась абсолютно из другого, неведомого мира.

Он находил совершенно очаровательной появившуюся в ее голосе хрипотцу. Цвет глаз, зеленый с золотыми искорками, был тот же; однако изменился сам взгляд – до откровенности прямой, более глубокий, уверенный. Она совершенно по-другому себя держала: изысканная грация пришла на смену торопливости молоденькой девчонки.

Его взгляд нежно скользнул по ее волосам, отливавшим золотом на солнечном свету. Как он и помнил, они были такие же длинные и густые и венчали ее голову, словно сияющая корона. А вот что стало совершенно новым и очень волнующим открытием для него – это женственные изгибы ее тела, спрятанного под скромным муслиновым платьем.

Раньше ее голова едва достигала его плеча; теперь же, когда она поворачивалась к нему, он мог, не наклоняясь, коснуться губами ее лба.

А сейчас их разделяло всего несколько дюймов.

Он посмотрел вниз и встретился с ее широко раскрытыми испуганными глазами. Ее душистый аромат вился вокруг него, обволакивая запахом розы, жимолости и какого-то цветка, названия которого он не мог сейчас вспомнить.

Как обычно в его присутствии, у Антонии перехватило дыхание. Она не могла двигаться, не могла говорить или просто отвести взгляд от его темно-серых глаз… Могла только, не шелохнувшись, стоять перед ним – так канарейка не смеет шевелиться под взглядом голодного кота.

Филипп плавно шагнул назад.

– Время обеда. Возвращаемся? – В ожидании ответа он прикрыл глаза и вежливо указал рукой на дорожку, которая должна была привести их к дому.

Медленно выдохнув, Антония устремила взгляд в лазурное небо. Сердце готово было выпрыгнуть из груди.

– Конечно. – В поисках темы для разговора – любой темы! – она спросила первое, что пришло в голову: – Так что же привело вас в сад?

Филипп устремил взгляд вдаль, выражение лица стало бесстрастно-вежливым, как будто раздумывал, не сказать ли ей правду, но потом отверг эту мысль. Невдалеке он увидел Джеффри, возвращающегося с конюшни.

– Я хотел спросить, есть ли у Джеффри опыт в управлении экипажем. После того, что вы мне рассказали, я подумал, что ему недостает мужского руководства. Скажите, вы бы хотели, чтобы я дал ему несколько уроков?

Опустив глаза, он заметил необычное выражение, мелькнувшее на лице Антонии.

– О да! – ответила она, посылая ему благодарный взгляд. – Если бы вы ему помогли, он был бы очень признателен. И я тоже.

– Тогда я с ним позанимаюсь.

Потупив взгляд, Антония кивнула. Бок о бок они неспешно шли по саду. Ломая голову над странным поведением Антонии, Филипп испытующе посмотрел на девушку и медленно улыбнулся. Изобразив на лице выражение глубокой заинтересованности, он произнес:

– На самом деле я должен признаться вам: у меня совершенно нет опыта в обучении юношей. Вы же, без всяких сомнений, превосходная наездница – и заменяете ему родителей. Можно я потренирую свои учительские навыки на вас?

Антония подняла голову и устремила на него ясный откровенный взгляд:

– Вы будете учить меня править каретой?

Филиппу удалось удержать на лице невинную улыбку.

– Если вы не против.

Я не думала… – Антония нахмурила брови. – Мне казалось, что леди из высшего общества непозволительно самой управлять экипажем – это абсолютно неприемлемо.

– Отчего же? При определенных обстоятельствах, если леди действительно справляются с поводьями, править каретой им не возбраняется. – Задержавшись у подножия лестницы, ведущей из террасы сада в дом, Филипп повернулся лицом к Антонии. – За городом они вполне могут править двуколкой или фаэтоном.

Антония вопросительно приподняла брови:

– А в городе?

Брови Филиппа тут же взметнулись.

– Моя дорогая Антония, если вы воображаете, что я позволю управлять моими лошадьми в Гайдпарке, то заблуждаетесь.

Антония возмущенно сверкнула глазами и вздернула подбородок.

– Какой именно каретой вы пользуетесь в Лондоне, милорд?

– Высоким фаэтоном. Забудьте о нем, – отрывисто посоветовал Филипп. – Я разрешу попробовать управлять моим экипажем, но только здесь, в поместье.

С упрямо поджатыми губами Антония стала подниматься по ступенькам.

– Но когда мы будем в Лондоне…

– Кто знает? – задумчиво протянул Филипп. – Может, вы вообще окажетесь неуклюжей.

– Неуклю… – Антония яростно повернулась к Филиппу – точнее, попыталась, потому что в следующее же мгновение почувствовала, как пальцы Филиппа сомкнулись на ее локте. Без усилий он подтолкнул ее к порогу гостиной, где вышивала Генриетта.

– Давайте двигаться постепенно, моя дорогая, – понизив голос до едва различимого шепота, заключил Филипп. – Посмотрим, насколько хорошо вы владеете поводьями, прежде чем переходить к хлысту.

* * *

Антония прямо-таки рвалась в бой, и на следующий день Филипп уже помогал ей взобраться на козлы своего экипажа. Полная решимости, она пообещала себе, что ничто и никто – даже сам барон! – не сможет отвлечь ее внимание на первом уроке. Усилием воли она выкинула из головы все переживания по поводу своей смехотворной чувствительности и осторожно взяла в руки вожжи.

– Нет, не так.

Филипп тоже взобрался на козлы и устроился на сиденье рядом. Ловко перехватив вожжи, он продемонстрировал, как правильно нужно их держать. Затем снова аккуратно вложил их в ее ладони, следя за верным положением и поправляя, если требовалось. Несмотря на перчатки, Антония не могла не почувствовать его нежное прикосновение и, нахмурившись, сжала челюсти.

Филипп мгновенно заметил ее реакцию. Он тут же откинулся назад, положив одну руку на спинку сиденья.

– Сегодня мы поедем спокойной рысью. Вы ведь не раздумали?

Антония надменно на него посмотрела:

– Конечно нет. Что теперь я должна делать?

– Дайте им почувствовать вашу руку.

Антония щелкнула поводьями; пара превосходно выученных лошадей серой масти неожиданно ринулась вперед.

Крик застрял в ее горле; Филипп одной рукой обхватил девушку, вторая его рука опустилась на ее руки, сжимавшие вожжи. Экипаж с грохотом катил по дороге, пока не очень быстро, но лошади все прибавляли шаг. Следующие несколько секунд прошли в полной сумятице. К тому времени, как Антония научилась контролировать темп лошадей, девушка уже была полностью вымотана.