Не знаю, чего я хотела, но точно не этого.

– А-а-а-а, – говорит Дмитрий, ступая ко мне босыми ногами. – Так моя младшая сестренка чувствует себя брошенной, когда к ней относятся как к простому сотруднику? – иронизирует он, и вдруг я оказываюсь прижатой спиной к барной стойке.

Я смотрю на него.

Как ему удается продолжать загонять меня в угол?

– Никем другим я быть не хочу, – протестую я.

Но знаю, что это лукавство, поскольку его ухмылка становится шире.

Его рука тянется к моей шее, большой палец давит на ямочку у основания, и его карие глаза надоедливо изучают меня.

– А прозвучало это совсем по-другому, – воркует Дмитрий, отчего мои соски твердеют. Жаль, я не надела лифчик, потому что очень торопилась, и теперь слабый контур моего возбуждения был неприлично заметен.

Я не могу думать, когда своей грубой рукой он давит на меня, я задыхаюсь в его присутствии и не могу уйти.

– Вовсе нет, – звучит мой вялый протест, но мое сердце колотится так быстро, что я едва могу понять свои мысли. Мне не следовало приходить сюда. Мне следовало валяться в своей постели.

Дмитрий протягивает другую руку и касается моего бедра, потом поднимает ее вверх, пряча под моей футболкой.

– Так почему же ты здесь, Сара? Умоляешь меня прекратить мучить тебя?

Его глаза горят от похоти, и он придвигается ко мне так, что его тело практически касается моего. Я в ярких красках вспоминаю последний раз, когда оказалась в таком же положении, и вещи, которые он делал, заставляя мое тело петь.

Но я поклялась себе, что никогда не позволю этому случиться вновь после того, как он оставил меня с разбитым сердцем на следующее утро.

Я шлепаю его по руке и прохожу в гостиную, где разворачиваюсь и впиваюсь в него взглядом.

– Я не какая-то одноразовая игрушка, с которой можно поиграть, а потом забыть, Дмитрий, несмотря на то, что ты именно так и думаешь!

Он смеется, когда преследует меня, будто зверь, играющий со своей добычей.

– Это не похоже на то, что произошло между нами в прошлый раз, – говорит он и продолжает идти ко мне, пока я, в свою очередь, продолжаю отступать. Моя задница прижимается к подлокотнику дивана, и я вынуждена остановиться, поскольку Дмитрий подходит еще ближе. – И ты не можешь отрицать, что тебе это понравилось.

Я краснею и осознаю, что он прав. Я наслаждалась происходящим до утра, а затем все превратилось в хаос. Воспоминания вызывают тепло в моем теле, которое не приветствуется. Я пытаюсь оставаться сильной, чтобы поговорить с ним о... чем?

«О деньгах», – напоминаю я себе, но понимаю, что не об этом речь. Деньги могли бы подождать и до понедельника.

Суть вопроса в том, что они вместе со Славой избили того парня. От этого меня бросило в пот, наполнило гневом и возбуждением, которые не чувствовала уже несколько лет. Но я должна была увидеть Дмитрия прежде, чем моя логика свела бы меня с ума.

– Не понравилось, – лгу я, и он захватывает в кулак ткань футболки и дергает меня к себе, гневно смотря мне в глаза.

– Тогда почему твои губы дрожат? – спрашивает Дмитрий, и я сожалею, что солгала ему. Он знает все признаки моей лжи. Маленькие, скрытые особенности, о которых никто не догадывается, но он видит их все.

– Просто так, – бормочу я, но проигрываю. Я знаю, что, бл*ть, проигрываю.

И я хочу проиграть.

Возможно, в этом все и дело. Стать побежденной. Поддаться страсти. Позволить себе почувствовать эти сильные эмоции еще раз.

Дмитрий делает шаг ближе и наклоняет меня назад, опасно удерживая над диваном, в то время как его ноги вжимаются между моими.

– Зачем ты пришла сюда, Сара? – с нажимом произносит он, и его вопрос напоминает мне о неправильности ситуации. Несколько лет мы жили под одной крышей, вместе росли.

Почему он будоражит мою кровь? Почему я не могу отрицать, как сильно его хочу? Почему я никогда не искала другого мужчину, который бы меня заинтересовал?

Дмитрий обхватывает меня свободной рукой.

– Если ты захочешь, чтобы я остановился, просто скажи слово, – усмехается он, и я мгновенно понимаю, что он имеет в виду. Это глупая вещь, которую мы придумали, когда начинали бороться, будучи детьми. Этакий детский пароль. Дядя. Это все, что я должна сказать, чтобы признать свое поражение и заставить его отступить.

Так почему же я немедленно его не произношу, когда его грубые подушечки пальцев начинают скользить по моей коже вдоль ребер, играя на них, как на инструменте? Я закрываю глаза и попытаюсь отойти назад, но отходить некуда.

– Остановись, – похотливо шепчу я.

Его губы приближаются к моему уху, овевая теплым дыханием.

– Неверное слово.

Мои пальцы впиваются в кожаную обивку дивана, и я отклоняюсь назад, но Дмитрий ловит меня, рукой касаясь моего бедра и удерживая его; немного сдвинувшись, я упираюсь в его пульсирующий жар. Между нами хлопок и джинсовая ткань, но, тем не менее, я чувствую его, как он горит из-за меня.

Мы никогда не доходили до конца, и я зареклась, что не окажусь в такой же ситуации с ним снова, но я беспомощна, не в состоянии остановиться.

«Он может быть связан с мафией, – напоминаю себе. – Избиение людей – это только начало. Он монстр, Сара».

Но моему телу, кажется, плевать. Дмитрий нужен мне. Только на одну ночь, просто, чтобы выкинуть его из головы. Забыть всех, кто кружил в моих мыслях в течение предыдущих двух лет. «Даже если Дмитрий разбил мое сердце, осколки все еще принадлежат ему, и это единственный способ вернуть свое», – слабо убеждаю я сама себя.

Он трется об меня, и я понимаю, что победа за ним.

Дмитрий понимает, что победил.

Мои протесты становятся слабыми и жалкими, но, когда своим ртом он пожирает мой, и я ощущаю вкус водки, мой мир внезапно становится спокойным. Как центр урагана. Знаю, что он кружит вокруг меня, и я получаю свой миг блаженства среди мучений.

Я прижимаюсь к Дмитрию, желая попробовать его, почувствовать губы и ощутить танец наших языков.

– Ты знаешь, как мне нравится, когда ты притворяешься, что не хочешь меня, – выдыхает он, и я тут же теряюсь в нем. Не могу больше думать ни о чем, кроме как о пульсирующем члене, зажатом между нами.

Я сглатываю, когда Дмитрий снова прижимается своими губами к моим, и осознаю, какая внутри него разрастается буря. И нет ничего, что могло бы сдержать его, что могло бы скрыть и мое возбуждение.

Дмитрий отпускает мое бедро, перемещает свою руку под футболку и находит мою обнаженную грудь. Мужчина издает стон, который проходит через каждую частичку меня, и я не могу ничего поделать с тем, как напрягаются мои соски, возбужденные его жесткими пальцами.

– Тебе следовало сдаться гораздо раньше, – говорит Дмитрий, теребя мой сосок в дразнящей, игривой манере, что противоречит его твердым мышцам и убийственному взгляду.

Мне страшно. Я боюсь тех неприятностей, в которые он себя втянул. В этом нет никаких сомнений.

Но еще больше пугает то, как эти страхи разжигают мою страсть вместо того, чтобы гасить ее.

Обернув ноги вокруг его талии, я ощущаю, как Дмитрий осторожно начинает тереться об меня, из-за чего невозможно сдержаться, и с моих губ срывается стон. Я видела его голым и прежде, шпионила за ним, когда он повзрослел, касалась его своими пальцами, когда мы виделись в последний раз, но это что-то совершенно иное.

Не то чтобы огонь между нами погас, наоборот, он разгорелся еще жарче, чем когда-либо.

Дмитрий кусает мою губу, оттягивая ее, и эта маленькая искорка боли заставляет меня дрожать.

– Скажи, что ты этого хочешь, Сара, – умоляет он, и подчеркивает собственные слова очень легким толчком.

Мой разум в тумане, наполненном похотью и возбуждением. Он – мой сводный брат, мой босс, и я понимаю, что это все так чертовски неправильно. Я должна убежать от него, от его матери и от всего этого дерьма, которое пришло в мою жизнь благодаря им.

– Я хочу тебя, – вместо этого стону я, как трусливый зверек.

Я должна остановить это. Должна остановить, прежде чем все зайдет слишком далеко, прежде чем я пересеку границы. С ума сойти, Дмитрий преступник, но заставляет меня пылать, как лесной пожар, и, когда он толкает меня на диван, я чувствую себя маленькой. Ощущаю себя такой нежной в его жесткой хватке.

Он прижимает меня своим весом, твердыми мышцами вдавливая в мягкий, кожаный диван.

Дмитрий прокладывает дорожку из поцелуев по моей шее, я тяжело дышу, изо всех сил пытаясь не зацикливаться на том, что его поцелуи посылают искры вниз от живота прямо к клитору.

– Остановись, – снова вздыхаю я, его щетина царапает кожу у ключиц, пока пальцами он сбрасывает мою майку, направляя рот к набухшему розовому соску. Я так возбуждена, что это смешно. Мои трусики уже расплавились, и я выгибаю спину, ведь Дмитрий отказывается меня слушать.

«Потому что ты не использовала слово», – упрекаю сама себя, но понимаю, что сознательно не произношу его.

Я не хочу, чтобы он останавливался.

Пальцами Дмитрий расстегивает кнопки на моих джинсах, и я оказываюсь близко к тому краю, откуда нет возврата. Мы можем просто сделать это. Посмотреть, что я упустила два года назад, почувствовать, как он лишает меня девственности.

Тепло нарастает в моем животе с дикой интенсивностью, когда я думаю о том, как будут ощущаться его руки и тело, когда он будет делать меня своей.

«Нужно ли ему это? Ты просто очередное завоевание. Запретный плод, значащий для него еще меньше, чем ничего».

Эта мысль срывает страшное слово с моих губ.

– Дядя, – выдыхаю я, когда чувствую его пальцы на своих трусиках, и вдруг все останавливается. Дмитрий отстраняется от меня и пристально смотрит, учащенно дыша и с отчаянной пульсацией под тонкими хлопчатобумажными штанами.

Его взгляд – бушующий и опасный, и даже если он остановился, похоже, что едва себя сдерживает. Как будто собирается наброситься на меня и взять в любом случае.

Но потом Дмитрий возвращается к бару и наливает еще водки. Жесткие линии его мышц становятся более выступающими, татуировки на его спине растягиваются от напряжения.

– Намекну, Сара. Ты появляешься в два часа ночи по зову плоти, а затем отказываешь... из-за этого случаются плохие вещи. Тебе просто повезло...

– Повезло с чем? – шиплю я, пока подпрыгиваю с дивана, застегиваю джинсы и надеваю футболку, впиваясь при этом в мужчину взглядом. Вся моя похоть и желание по-прежнему расплавленным потоком плывут по венам, но теперь эта смесь превращается в ярость. – Повезло, что тебе не пришлось принуждать меня?

Дмитрий поворачивается и хватает меня за плечо, с негодованием смотря сверху вниз и указывая на меня стаканом в руке.

– Я бы никогда не обидел тебя, Сара, – он клянется так убедительно, что я бы поверила ему, если бы когда-то Дмитрий не оставил меня с разбитым сердцем.

– Хах! – смеюсь, не поверив в этот бред. Не теперь. – Не обидел бы так же, как и в прошлый раз?

– Если ты помнишь, неудовлетворенным в прошлый раз остался я, – говорит он, не отпуская мое плечо.

– Я была напугана, Дмитрий! Между нами ничего не может быть. Этого никогда не должно было случиться.

– То есть, это нормально – шпионить за мной и фотографировать меня голым, но стоит мне проявить интерес, так это вдруг становится неправильным?

Кожа пылает, и я знаю, что мое лицо должно быть уже ярко-красное. Гнев и смущение бьются за господство.

– Я была неправа, когда делала снимки с тобой, – говорю я сквозь стиснутые зубы.

– Ты п*здец как была права.

– Ты... даже не позвонил мне после... после того, как мы....

– Я говорил тебе, – говорит он с прищуренными глазами. – У меня было много дел.

– Как, нахрен, можно не вспоминать о моем существовании целых два года? – кричу я, еле сдерживая слезы, и быстро моргаю, стараясь не терять самообладания, но это сражение, в котором мне не выиграть.

Он немного смягчается, и крутой парень превращается обратно в того Дмитрия, которого я так хорошо знаю. В нежного и желающего защитить меня. Я знала – прежде чем меня выгнали – что он бы сделал все для моей защиты. Но мой сводный брат доказал мне обратное.

– Если бы у меня была возможность не вырезать тебя из моей жизни, я бы ею воспользовался, – клянется Дмитрий, сожалея...