– Мы с Ральфом поженились в августе, он приехал со мной в Екатеринбург, сказал, незачем тянуть, пока виза не кончилась. Я ездила к нему на Рождество в Перт. Представляете? Нет, я – в Австралии, а?! Там океан!

Лариса выразила восхищение наличием по месту работы супруга миссис Мельниковой океана.

– А через два дня уезжаю насовсем. Столько времени потеряли – адвокаты там всякие, визы. Черт ногу сломит, Ральф сам всем занимался. Сын и дочь в шоке, дочь завидует, даже не скрывает. А невестка и вовсе чуть с ума не сошла. Я вот им обеим еще фотографии завтра подарю… Без рамочек не хотела, рамочки нашла, и подарю…

Елена Германовна, порывшись в объемистой сумке, извлекла фотографию: она сама в белых шортах и легкомысленном розовом топике, подробно обрисовавшем все ее роскошные формы, в полосе океанского прибоя. На обороте надпись: «На память внукам и в назидание детям, как может быть счастлива женщина в пятьдесят лет!» Лариса не позавидовала бедной невестке, вынужденной любоваться на это великолепное зрелище, поставленное любящим сыночком на комод.

– Только не смотрите, что я тут растолстела! Я потом обязательно убавлю… немного. Ральф сказал, что у них вся страна сидит на диете и он панически боится женщин, которые постоянно что-то взвешивают и подсчитывают. Он вообще любит полных… – Очевидно, вспомнив что-то приятное, Елена Германовна на секунду остановилась и залилась девичьим румянцем, но тут же вернулась к реальности и затараторила вновь: – Он, Ральф то есть, обожает жареную картошку. Говорит, что их картошка фри по сравнению с той, что жарю я, просто отрава. Представляете, у него… у нас дом на берегу океана. Я жарю целую сковороду картошки, так здорово, она у них уже почищенная продается, с лучком, и мы сидим на веранде, прямо на берегу. Да еще если с колбаской! Набрала килограммов… впрочем, не знаю сколько, весы подружке подарила, не везти же их с собой. Но вам спасибо, спасибо огромное! Если бы не вы, я бы до сих пор одна эту картошку ела. Сковородками. Я хочу вам подарить, мне специально на заказ шили…

Елена Германовна, взметнув пышную юбку, бросилась в приемную, и оттуда при деятельной помощи Валентины Васильевны приволокла огромный пакет. Они установили его сбоку от стола и принялись освобождать от пленки. В пакете оказалась мягкая игрушка – обаятельный плюшевый кенгуру ростом почти с Ларису.

– Вам нравится? Да? – заглядывала ей в лицо Елена Германовна. – А в сумку можно класть журналы или еще что-то…

Лариса выразила восхищение, приняла предложение непременно наведаться в Перт, как только там обживется Елена Германовна, и, наконец, осталась наедине с подарком в приятной тишине. Монолог восторженной посетительницы вполне мог бы конкурировать с шумом океанского прибоя, под который она со своим благоверным уписывала картошку, с той лишь разницей, что от него очень хотелось отдохнуть, а с прибоем такого не бывает.

Кенгуру Ларисе понравился, еще бы. Но ее крошечный кабинет не был приспособлен для хранения подобных сувениров. Надо его подсунуть Линде, у них в отделе просторно, да и посетители ходят в основном к ним. Или вообще поставить в холле, а в сумку класть записки с предложениями – вроде книги жалоб. Боком протиснувшись мимо кенгуру, Лариса подошла к дверям, выглянула в приемную, в глубине души надеясь обнаружить там только секретаршу, но ее ждало разочарование – на мягком диванчике сидели еще два посетителя, мужчина и женщина. Рядом скучал Сергей Петрович. Мужчина очень нервничал, при появлении Ларисы вскочил, сделал движение по направлению к двери, но женщина решительно дернула его за полу куртки, перехватила за руку, повернула к Ларисе.

– Здравствуйте, Татьяна… – Лариса замялась, лицо и имя женщина она помнила, а отчества всегда забывала. – Вы ко мне?

– Мы к вам. Мы вместе, если можно. Это мой муж, Олег.

– Очень приятно. Проходите.

Олег, похоже, не считал знакомство приятным. Опустив голову, он прошел в кабинет и сел на стул возле двери, надеясь, что жена отвлечется, отпустит его одежку и он окажется на свободе, а тут лучше уж быть поближе к выходу. Вслед за странной парой в кабинет вдвинулся Сергей Петрович, садиться не стал, устроился подпирать дверной проем. Парочка явно вызывала у него подозрение. Олег, оценив мизансцену и перспективы отступления, затосковал.

– А можно мы… наедине? – тихо спросила Татьяна.

– Можно! Я тут постою… – хором ответили Лариса и Сергей Петрович, посмотрели друг на друга, и Лариса отвела взгляд, хотя в старые времена она не преминула бы устроить дискуссию на тему «кто в доме хозяин».

Повисла тягостная пауза. Лариса, не понимая, что происходит, обвела вопросительным взглядом странную парочку, при этом женщина посмотрела на мужа, а тот принялся с неподдельным интересом рассматривать мыски своих ботинок, очевидно надеясь, что помощь придет именно оттуда. Тогда Лариса посмотрела на Сергея Петровича, будто спрашивая совета. Сергей Петрович обратился к мужику:

– Слушай, земляк, давай уже побыстрее, а то пауза затягивается, и у меня рабочий день закончился давно.

Олег встряхнулся, сделал неопределенный жест рукой, который можно было перевести примерно как «А гори оно все!», встал и потянулся к внутреннему карману куртки. Что произошло дальше, Лариса не поняла. Все случилось слишком быстро и неожиданно. Когда мужчина протянул руку по направлению к тому месту, где сидела Лариса, Сергей Петрович резко и сильно ударил его ногой. Какой-то предмет взлетел к потолку и с тяжелым металлическим звуком упал возле окна. Лариса от страха зажмурилась, а когда открыла глаза, то увидела, что Сергей Петрович сидит верхом на посетителе, заламывая ему руку за спину, а другой рукой прижимая его лицо к полу, отчего мужик матерится громко, но неотчетливо. Его жена, бросившаяся на защиту супруга, замерла столбиком на полдороге, сообразив, очевидно, что ее вмешательство лишь усугубит положение.

– Вызывай милицию! – скомандовал Сергей Петрович Ларисе. – А где ваш охранник спит, черт возьми! – набросился он на Валентину Васильевну, которая заглянула на шум, да так и осталась в дверях, прижав ладошку ко рту, словно ее крик мог бы чему-то помешать.

Тут же подтянулся охранник, и вся группа являла собой весьма живописную, хотя и не совсем немую сцену. Первой из дам очнулась жена Олега.

– Он незаряженный! Честное слово! Незаряженный! Мы пришли его отдать… – Она сделала движение к окну, намереваясь поднять лежавший там пистолет, который Сергей Петрович выбил из рук нерешительного посетителя.

– Стоять! Не трогать! Ты что стоишь, мать твою! – заорал Сергей Петрович на охранника. – Подними пистолет! Тряпкой возьми, придурок, там отпечатки! Лариса, да звони же, мне до утра на нем сидеть?! Лежи, лежи, не нервничай, сейчас приедут.

– Пожалуйста, я вас умоляю, не надо милиции! Ну посмотрите, он же незаряженный, незаряженный, да? – Татьяна с так и не выясненным в суматохе отчеством металась от охранника к Сергею Петровичу, призывая в свидетели Ларису и Валентину Васильевну.

– Незаряженный… – согласился наконец возившийся у окна охранник, которому было неудобно осматривать пистолет через полотенце.

– Вот видите! Видите? Я же говорила! – обрадовалась Татьяна и посмотрела на присутствующих с торжествующим видом, будто факт отсутствия патронов объяснял недоразумение.

– Отдохнул? Поднимайся. Молодец, осторожненько… и на стульчик, вот так. – Ласково приговаривая, Сергей Петрович резким движением оторвал Олега от пола и швырнул на стул. – Ну, и чего ты с такими игрушками таскаешься, женщин пугаешь, большой вроде мальчик… Ну?!

Олег вздрогнул, собрался с мыслями и сказал, показывая пальцем на жену:

– Это она.

– Понятно, как всегда шерше ля фам, – согласно кивнул Сергей Петрович. – А конкретнее? Давай, я детали люблю.

– Она пошла худеть, – произнес Олег.

– Давайте лучше вы, – обратился Сергей Петрович к Татьяне. – Что-то у него сегодня не очень получается. Наверное, волнуется.

– Я была толстая, – тоже волнуясь от желания убедить собравшихся в своей правоте, начала Татьяна. – Девяносто восемь при росте сто шестьдесят два.

– Ого! – уважительно удивился Сергей Петрович. – Мой вес. Плюс… – Он пошевелил губами, подсчитывая. – Девятнадцать сантиметров.

– Ну вот, вы понимаете? Так же жить нельзя! Кто такую корову будет любить!

При слове «корова» Олег поморщился, как от зубной боли.

– И я пошла к вам худеть.

– И как результат? – пришла в себя Лариса.

– Восемнадцать килограммов! – четко отрапортовала Татьяна и с тихой гордостью оглядела присутствующих, видимо ожидая похвалы.

– Замечательно! – должным образом среагировала Лариса. – Отличный результат, у нас…

– Да? – вдруг взвился Олег, но под взглядом Сергея Петровича на всякий случай осел на стул. – Отличный? Вам на людей наплевать, лишь бы деньги заработать! Из-за вас все!

– Так, твой микрофон выключаем, теперь говорить будет она, – распорядился Сергей Петрович, и никто не удивился, что он тут распоряжается.

– Я похудела, а ему не понравилось, – потупившись, сообщила Татьяна.

– И ковбой начал стрелять? – помог Сергей Петрович.

– Нет, я ему понравилась… Ну, точно не знаю. Ему вообще не понравилось…

– Можно я скажу? – тоном второгодника, случайно выучившего урок и желающего идти к доске, попросил Олег, глядя на Сергея.

– Ну, давай, только коротко.

– Вы женаты? – спросил Олег, заглядывая в глаза Сергею Петровичу и охраннику. – Да? Ну вот, тогда вы меня поймете. Она перестала готовить. Вообще. Говорит, когда я готовлю, так напробуюсь, что еле дышу. Готовит-то хорошо! – похвастался он и пригорюнился. – Придешь с работы, в животе урчит, как у волка, а в доме шаром покати. Рыбка, салатик… Тьфу!

Охранник сочувственно закивал. Олег приободрился.

– Подумаешь, барин какой! Сам бы готовил! – вдруг приняла участие в беседе Валентина Васильевна. – Все вы одинаковые! Эгоисты.

– Слушай, я тебя научу, – поманил его пальцем Сергей Петрович. – Идешь с работы, заходишь в магазин, берешь кило пельменей, пива там, рыбки. И плюешь на все с высокой башни.

– Я не могу! Я на трех работах, мы от тещи уехали, комнату снимаем, собираем деньги на первый взнос, нам уж четвертый десяток, сколько можно без своего угла…

– Тридцать два! – вставила жена. – А мама одна в четырехкомнатной.

– Что ж вы вдвоем с мамой одного мужика накормить не можете? – Похоже, ситуация начала развлекать Сергея Петровича, и он расслабился.

– Да не в этом дело! – воодушевился Олег, сообразив, что в милицию его сдавать будут не сейчас. – Она же с ума сошла на этом деле. Книжки, таблицы, разговоры, весы напольные, весы кухонные, то скачет, то рыдает… Не жрет ни фига – злая. А поест – еще злее, что не удержалась. Потом надо два литра воды пить в день. Она стала три пить, пошли в воскресенье гулять, на набережную, как люди – так она от сортира до сортира, а у нас не Париж, сортиров раз-два и обчелся. – Олег хихикнул, очевидно вспомнив пикантные подробности злополучной прогулки. – А еще ксеникал…

– Олежа, не надо! – попросила жена.

– А чего не надо? Пусть люди знают. Нормально все, ты же сама говорила. Таблетки такие, они жир растворяют, если что жирное съешь, – пояснил он заинтересованно слушавшим его историю мужчинам. – Ну вот. Это опять же надо быть ближе к сортиру, потому как…

– Олег! – В голосе жены зазвучала явная угроза.

– Ладно, ладно. И еще, тыща сто одна упаковка. На неделю. Мы и так жили на картошке с дачи, мясо не покупали, чтобы быстрее деньги отложить, а тут… – От возмущения он не нашел слов и только покачал головой.

Расстановка сил в комнате явно изменилась в его пользу, сочувственно кивали в такт рассказчику уже трое: к охраннику и Сергею Петровичу присоединилась переметнувшаяся Валентина Васильевна.

– Но мы никому не рекомендуем ксеникал! – возмутилась Лариса. – Это уж ваша супруга самостоятельно…

– Да я чтобы быстрее, – приготовилась всхлипывать Татьяна, почувствовав перемену настроения аудитории. – Он стал домой поздно приходить, и от него духами пахло один раз.

– Вот дура! – воскликнул Олег. – Сказали тебе – на трех работах. Если еще без ужина, то я по этому делу вообще не мастер. Подвозил одну попутно. Духи – это да. Термоядерные. Еле жив остался.

– А мама говорит… – начала Татьяна, но ее прервал Сергей Петрович:

– Слушай, как там тебя? Олег, да? Ну и развелся бы ты с ней к чертовой матери! Тебе такая жизнь нужна? Три работы и сверху салатик с тещей четырехкомнатной. Но сначала обнюхают насчет духов. Оно тебе надо?

– Не могу. – Олег смотрел в сторону. – Я ее люблю. С детского садика еще, мы в одну группу ходили. Я ее с пяти лет любил, она тогда килограммов пятнадцать весила, так я ж ее не за вес полюбил, мне и сейчас по барабану, сколько там натикало. И дочь у нас. На меня похожа.

– Ой, Олежек, что же ты наделал! – вдруг с места в карьер завопила любимая супруга. – Это его дружок чокнутый ему подсказал, да еще выпили они после бани!