Логан Белл - Библиотекарша

— Меня уволили, — выдавила наконец из себя Реджина.

— Гонишь, — пораженная не меньше самой Реджины, ответила Карли. Впрочем, другого от нее ждать и не приходилось. Карли вытащила из пакета с продуктами нечто вроде маффина и протянула Реджине. Та покачала головой — отвергая одновременно и догадку Карли, и угощение.

— Нет, это правда.

— А почему? За что? — Карли плюхнулась на диван рядом с ней.

Как ответить? Не скажешь же: «Ну-у, я спала с бывшим любовником своей начальницы и опаздывала на работу, довольная как кошка».

— Долго объяснять, — пробормотала Реджина.

— Я никуда не спешу, — сказала Карли, проигнорировав — вот чудо! — звонок на сотовый.

Реджина набрала полные легкие воздуха и выпалила:

— Я несколько раз опоздала на работу.

Карли пожала плечами.

— И что? С кем не бывает?

— А еще моя начальница и Себастьян когда-то… — Реджина красноречиво замолчала.

— Не может быть! — округлив глаза, подалась вперед Карли.

— Может.

— Обалдеть! Ты появилась на пороге моего дома, такая серая мышка… Теперь взгляни на себя. Одета с иголочки, трахаешься с самым сексуальным парнем Нью-Йорка, и приключений у тебя в жизни куда больше, чем у любого из моих знакомых…

— Ты забыла, о чем мы говорим: меня уволили, я осталась без работы. Стараюсь не паниковать, но в Нью-Йорке мне делать больше нечего. Я жила от зарплаты до зарплаты, и что мне теперь остается?

— Во-первых, расслабься. Найдем мы тебе другую работу. Хочешь, обзвоню знакомых?

— Нет… не знаю. Я хочу назад, в библиотеку, потому что мечтала о ней с самого детства. Для тебя моя профессия, может, и проста, неинтересна, но для меня она значит все.

— Ну ладно, — смягчила тон Карли. — Если я могу чем-то помочь — дай знать. Насчет квартплаты не беспокойся, деньги меня не волнуют. Главное — ты здесь. У меня есть соседка, а значит, родители могут спать спокойно и не парить мне мозги.

Удивленно посмотрев на нее, Реджина сказала:

— Спасибо, Карли. Теперь мне стыдно, что я не выполняю свою часть сделки. Мне вроде как положено оберегать тебя от неприятностей.

— За это я тебе доплачивать должна! — рассмеялась Карли.

— Все равно спасибо. Я обязательно найду работу. Не могу же я вечно пользоваться твоей добротой.

— Что говорит Себастьян?

— Он еще ничего не знает.

— Ты не сказала ему? У него же наверняка есть полезные связи.

На самом деле Реджина не хотела показаться ему беспомощной. Одно дело позволять связывать себя в спальне, и совсем другое — не уметь постоять за себя в реальной жизни.

Карли будто прочитала ее мысли.

— Я, конечно, понимаю, что ты не желаешь показывать ему свои слабости, и это, с одной стороны, правильно. С другой — Себастьян за тебя искренне переживает. Я же видела это, еще когда он прибегал сюда за тобой.

Реджина кивнула.

— Да, знаю. Поначалу я не замечала его заботы, и мне придется ему обо всем рассказать, но… прежде я все обдумаю в одиночестве. — Она взглянула на часы. — Хотя времени почти не осталось. Через час Себастьян должен забрать меня из библиотеки. Откладывать разговор больше нельзя.

Достав айфон, она набрала номер Себастьяна, и ее сразу перебросило на голосовую почту.

— Не отвечает. Надо его встретить. Подожду у ступеней, перед львами.

— Перед какими львами? — изумилась Карли.

— Карли… перед входом в библиотеку стоят здоровенные каменные львы. Ты не знала?

Карли, покачав головой, ответила:

— Я не хожу в библиотеки, Реджина. Совсем.

***

Реджина думала спрятаться за львами и подождать, пока подъедет машина Себастьяна. Но на подземке она, как на грех, добралась до места в пятнадцать минут шестого. Не стоять же на улице все оставшееся время! Может, поговорить с Маргарет? Реджина ведь не взяла у нее номер телефона, и вряд ли у старушки есть электронная почта. Черт, Реджина даже не знает, когда Маргарет точно выходит на пенсию. Вдруг они больше никогда не увидятся?

Подгоняемая этой страшной мыслью — и наплевав на опасность столкнуться со Слоан, — Реджина помчалась вверх по ступеням.

На входе ее поразила внезапная мысль: что, если охранник ее не пропустит? Да нет, нет, библиотека открыта для всех, и саму Реджину не в розыск объявили, всего лишь уволили. К тому же охранник, который здоровался с ней каждое утро, вряд ли уже знает об этом. Вот и сегодня он помахал рукой, когда Реджина пронеслась через фойе к лестнице на четвертый этаж.

Пробегая мимо комнаты Барнса, Реджина стыдливо отвела взгляд. Узнай Слоан, какое безобразие творилось в этом зале, она уволила бы Реджину еще несколько недель назад.

Дверь в архив была открыта, и Реджина осторожно — чтобы не напугать Маргарет — постучалась в косяк. Когда никто не ответил, она тихонько позвала:

— Маргарет?

— Я здесь.

Старушка забралась на высокую стремянку — то ли снимала с полки, то ли возвращала на место тяжеленный том.

— Осторожней, Маргарет! Подождите, я сейчас. — Реджина поспешила на помощь.

Взглянув на нее сверху вниз, Маргарет удивленно спросила:

— Что ты здесь делаешь? Говорят, тебя чуть ли не под конвоем выпроводили из библиотеки.

Старушка улыбнулась, а Реджина ошарашенно посмотрела на нее в ответ.

— Я, конечно, преувеличиваю, — поправилась архивистка. — Сама заешь, как расходятся сплетни.

Она спустилась со стремянки и, тяжело дыша, пожаловалась:

— Вот уж не думала, что однажды это занятие потеряет для меня свою привлекательность. Когда-то мне нравилось забираться на верхние полки. — Отряхнув руки о платье, она спросила: — Так что же случилось, моя дорогая?

— Это просто кошмар, — ответила Реджина, пытаясь сдержать слезы. Последние пять часов они то накатывали, то отступали. — Я пропустила один рабочий день, потом опоздала… Хотя на самом деле Слоан ревнует Себастьяна ко мне.

Маргарет кивнула.

— Я ведь говорила…

— Помню. Вы сказали мне про кулон.

— Признаюсь, не думала, что дело дойдет до этого.

— Как мне теперь быть?

— Если нужно рекомендательное письмо — обращайся. Слоан здесь, может быть, и начальница, но я проработала в библиотеке достаточно долго. Мое слово тоже что-то да значит. Попробуешь себя в некоммерческом образовательном учреждении?

— О, Маргарет, вы просто чудо. — Старушка обняла Реджину за плечи, и девушка несколько раз глубоко вздохнула. — Когда вы уходите? Я боялась, что больше с вами не увижусь.

— Ухожу я в пятницу, в день, когда состоится торжественное вручение премии. И почему ты думаешь, что мы с тобой больше не сможем общаться? Ищи меня в «Твиттере».

— В «Твиттере»?

— Конечно. Еще у меня есть блог, я веду книжное обозрение.

— Блог!

Кивнув, Маргарет поискала ручку и после оставила Реджине свой адрес в Интернете на квитке.

— До скорого. Не торопись, пусть пыль осядет, и только потом принимай решение, что делать дальше. Порой лучше всего начать новую главу жизни.

— Вы же сами проработали здесь пятьдесят лет!

— Да, и если уж мне под силу принять изменения, что уж говорить о тебе.

Маргарет пожала Реджине руку; ее голубые глаза сияли.

— Мне предстоит принять не изменение, а провал.

— Разве ты провалилась? Лишь времени дано судить, что нас постигло. Пройдет год, два или все пять, и ты взглянешь на сегодняшний день по-другому. Кто знает, может, это переломный момент в твоей жизни?

Черный «Мерседес» Реджина заметила сразу, как вышла из библиотеки. За рулем сидел сам Себастьян. Даже с такого расстояния Реджина ощущала на себе его взгляд. Себастьян приоткрыл для нее дверь, и впервые с момента увольнения Реджину перестала терзать тревога. Она почувствовала себя намного лучше.

Себастьян коротко обнял ее, и Реджина выпалила:

— Я пыталась дозвониться до тебя, но все время попадала на голосовую почту.

Себастьян кивнул, выруливая на среднюю полосу.

— Прости, я весь день проявлял пленки, печатал фотографии… Не хотел отвлекаться.

Повернувшись к ней, он улыбнулся от уха до уха.

— И как? Получились? — беспокойно спросила Реджина.

— Вот приедем ко мне — сама увидишь.

Реджине передалось его радостное возбуждение, и она слегка улыбнулась.

— Понятно, — произнесла она, и Себастьян накрыл ее руку своей.

— Ну так в чем дело? Что ты хотела сказать?

Можно ли нарушать такой момент и сообщать об увольнении? Видно ли по лицу Реджины, какое несчастье с ней произошло?

— Слоан меня выперла.

— У нее прав таких нет! — рассмеялся Себастьян.

— Еще как есть, — расстроилась Реджина. — Она же начальник. Тебе не понять, ты никогда не работал с девяти до пяти.

— Я с ней поговорю, — заверил Реджину Себастьян так, словно его разговор со Слоан решит все проблемы.

— Нет! — испуганно воскликнула Реджина. — Только не это, не говори с ней. Даже если — если! — она снова примет меня на работу, представляешь, каким унижением это для меня станет. Надо просто… пережить это.

Переполненная в час пик Пятая авеню гудела. Себастьян повернул на запад.

— Не согласен с тобой, — сказал он. — Так ты хочешь назад к своей работе или нет?

— Ты не понимаешь, Себастьян, я облажалась. Так хотела стать библиотекарем, так мечтала…

— Ты ведь не заслужила увольнение.

— Слоан думает иначе. Она ревнует, и вот я дала ей повод. Глупо с моей стороны, — снова разозлившись, сказала Реджина.

— Сплошной харассмент, — сделал вывод Себастьян. — А ты? Жалеешь, что стала моей?

Реджина покачала головой.

— Нет, ни капельки.

— Ты еще больше убедишься в этом, когда увидишь фотографии.

* * *

Стол в обеденной был просто завален готовыми снимками. Реджина с трудом узнавала себя в красивом, уверенном и сексапильном создании, которое взирало на нее с глянцевых чернобелых изображений. Это была настоящая Бетти Пейдж, только в более темном и опасном своем воплощении.

Каждая фотография по-своему раскрывала грани Реджины. Себастьян выложил их в таком порядке, что создавалось подобие сюжета: запечатленная на снимках девушка показывала все больше властности и желания.

Глядя на новую, неизвестную доселе себя, Реджина одновременно испытывала беспокойство и трепет.

— Поверить не могу, — шепотом произнесла она.

— Зато я верил в тебя с самого начала, — сказал Себастьян, нетерпеливо прохаживаясь по комнате, то и дело заглядывая ей через плечо. — Я не тащил тебя к объективу силой, хотел, чтобы ты чувствовала себя естественно. Мне нужны были особенные снимки. — Присев рядом с ней, Себастьян взял ее за руку. — И я не ошибся.

— Ты сделал так много кадров.

— Обычное дело для фотосессии. Необычно то, что почти все они удачны и хороши. Порой из целой серии получается лишь очень малая часть, и полностью мне себя выразить не удается. А эти… просто шикарны. — Он посмотрел на нее донельзя серьезно. — Не беспокойся ни о чем: ни о работе, ни обо мне, ни о нас с тобой.

Он обхватил ее лицо ладонями и заглянул ей в глаза с невероятной страстью (совершенно точно ожидая от Реджины точно такой же). В животе у нее защекотало; во взгляде Себастьяна вспыхнул огонь вожделения, который, казалось, не угасает ни на минуту. И еще Реджина уловила отблеск подлинного восторга и восхищения.

Себастьян поцеловал ее в шею, и по телу побежали мурашки.

Он обнял ее, и Реджина, задрожав, приникла к нему. Вдохнула его аромат. Несмотря на боль после вчерашних игр, в ней пробудилось желание.

Он жадно — так, словно неделю ее не видел — поцеловал Реджину в губы, принялся мять груди. Себастьян растирал прямо через блузку затвердевшие соски, пока Реджина не застонала.

Тогда он рванул на ней одежду и стал ласкать соски губами. Сначала нежно, затем грубее. Ахнув, Реджина запустила пальцы ему в волосы. Поразительно, как собственное тело — несмотря на боль от недавнего секса — требовало еще. Между ног у Реджины сделалось влажно, и она заерзала от обуревающей ее похоти.

Себастьян встал, и разгоряченные соски кольнуло прохладой воздуха. Смахнув со стола снимки, Себастьян уложил на него Реджину и сорвал с нее юбку вместе с нижним бельем.

— Подвинься ближе к краю, — низким голосом велел он. Реджина свесила с края столешницы ноги, Себастьян сел против нее на стул, сам раздвинул ноги и надолго припал к ее вагине. Смачно провел по щелке языком, запустил внутрь палец.

— Господи! — выгнув спину, ахнула Реджина. Она стонала, пока Себастьян языком теребил ее клитор, вводя и выводя палец. Она хватала его за волосы, подавая вперед — навстречу ему — таз. В голове гудело, мысли вращались в безумном круговороте. И к тому времени, как Себастьян забрался на Реджину, задев членом губы влагалища, все ее тело превратилось в звенящий от напряжения и страсти нерв. Плоть жаждала соединиться с плотью.