Наташа многого еще не знает. Не знает, сколько сахара надо класть в миску, чтобы выпечка получилась вкусной. Не знает, как трудно сохранить дружбу с приятелем, который работает у тебя в прямом подчинении. И пока она полтора часа держит девчонку за руку — не знает, как одиноко по другую сторону от нее.

Глава 5. С отражением на «ты»

Путешествия помогают узнать что-то новое о самом себе.

1 день. Неаполь-Помпеи.

Солнце в Италии пекло так же, как и в Сочи — Наташа открыла окно автобуса, подставляя лицо горячему ветру, и машинально теребила защелку на стекле, провожая стеклянным взглядом куда-то спешащие улицы. Максим чуть ли не силой заставлял ее фотографировать пробегающий мимо пейзаж, пока их везли из аэропорта Неаполя в отель. И это новым-то фотоаппаратом! Казалось, ее сейчас ничем нельзя растормошить.

Гид Ирина, немолодая шустрая дамочка в широкой майке и бриджах, рассказывала, что Неаполь — это что-то особенное. Это третий по величине город в Италии. На дорогах тут не соблюдают правила, большинство мотоциклистов ездят без обязательных шлемов, многие автомобили битые, и их не чинят. Максим видел, как днем спокойно проезжают на красный свет. Их туристическую группу провезли через весь город вдоль набережной, чтобы они вышли из автобуса сфотографировать с холма великолепную панораму Неаполя с Везувием, Неаполитанским заливом и островом Капри в дымке. Потом с них взяли плату за будущие экскурсии, выдали специальные экскурсионные наушники и отпустили в отель.

— И это пятизвездочный отель? — удивлялся Макс.

В номере было довольно чистенько, но не более того. Маленькое темное помещение, мебели мало, вместо одной большой кровати стоят две сдвинутые вместе. Макс проверил ощутимый шов между матрасами и намекнул:

— М-да. На какой половине будем сегодня заниматься любовью?

Наташа ставила сотовый на подзарядку — она круглосуточно использует его как плеер. Девушка улыбнулась мужу, но, к его огорчению, ничего не ответила.

Едва расположились в отеле — как их измученные перелетом тела потащили дальше — на экскурсию в Помпеи. Их словно встряхнули и окунули в бешеный ритм — быстрей, быстрей, бегом! Только Максим охотно старался подстроиться, а Наташа просто податливо выполняла чьи-то указания.

В Помпеях их гидом оказался довольно пожилой итальянец Клаудио, говорящий по-русски с заметным акцентом. Клаудио интересно и живо рассказывал, и его речь в наушниках была легка для восприятия. После извержения вулкана город завалило толстым слоем пепла, а из-за отсутствия лавы постройки не очень пострадали; получается, что извержение Везувия послужило хорошим консерватором. Наташа заходила в бани, видела амфитеатры, колеи от колесниц и эротические фрески на стенах — спустя две тысячи лет — следы чьей-то жизни. Интерес медленно, но настойчиво прокрадывался в замороженный рассудок. Но более всего ее поразили мумии — скрюченные в панике умирающие люди. Они задохнулись от ядовитого газа и были засыпаны пеплом, который со временем окаменел. Во время раскопок была придумана технология — пустоты, образовавшиеся на месте истлевших тел, заливали гипсом, и получалась фигура человека в той позе, в которой его настигла катастрофа. Наташа плакала, как ненормальная, будто это ее близкие люди. Особо жгучую жалость вызывали маленькие фигурки детей, прижимающихся к родителям. Максим знал ее эмоциональный порог, поэтому, не удивляясь, просто обнимал девчонку, позволяя плакать себе в грудь. На нее с интересом поглядывали другие, более равнодушные, туристы, а ей было глубоко наплевать, как она в этот момент выглядит.

Потом Клаудио показал дорожный указатель прямо под ногами, указывающий дорогу к лупанарию, публичному дому — такая узнаваемая аппликация в форме мужского полового органа, и Максим тут же сфоткал его на сотовый и отправил ММС Костику, на что вскоре получил ответное ММС со средним пальцем.

А еще они совершили, наверно, святотатство. В магазинчике возле отеля утром Макс прикупил бутылочку красного вина, и они с Наташей решили распить его прямо на развалинах. Что успешно и осуществили.

То ли вино так подействовало, то ли атмосфера, но Наташа чувствовала себя здесь в своей тарелке: такая же полуразрушенная, опустошенная. Она протирала влажные веки и вдыхала воздух полной грудью — вот оно, то место, где ей хочется остаться НАВСЕГДА. Руины. Солнце нагревало камни, ветер разносил по разрушенным улицам голоса и топот туристов и их предводителей, и Наташа понимала, что единственная ошибка здесь — это люди. Природа уже уничтожила их однажды, но они вновь паразитируют в этом священном месте.

Обедать всех пригласили в ресторан «Везувий». Во время еды местный дуэт исполнял итальянские песни и ходил собирать чаевые. Наташа достала блокнот, из которого она задумала сделать дневник путешествия, и записала:


«Только первый день путешествия — и уже возникает ощущение, что это круглосуточный сбор податей.»


После Помпей была экскурсия по Неаполю. В какой-то момент они с Максом сбежали от группы и пошли бродить по городу сами. Видели Новый Замок, который на самом деле уже давно не новый, просто так называется; были на площади перед Муниципалитетом; вышли на типичную узкую улицу с высокими домами по обе стороны. Из противоположных балконов на третьих этажах выглядывали две пожилые итальянки и громко и экспрессивно переговаривались прямо через улицу. Потом путешественники попали в местный торговый центр. Купили Кате китайскую радиоуправляемую машинку, а Марии Анатольевне — несколько оригинальных видов макарон.

Уже были сумерки, когда они снова вернулись в номер. Максим принял душ первым (потому что, в отличие от Наташи, ему нужно на это всего пять минут) и, пока девчонка закрылась там на полчаса, полез в мини-бар в поисках вина. Когда она вышла в комнату, босая, голая, он, сидя на постели, уже попивал терпкий напиток и тут же протянул ей другой заготовленный бокал. Она молча стояла возле кровати и смотрела ему в глаза, и Макс, наконец, спустя столько дней после свадьбы, почувствовал с ней связь.

— В какой позе хочешь? — спросила она прямо. Ее голос изображал искушенное равнодушие, но на лице светилась легкая ухмылка.

— Шестьдесят девять, — решил он ее смутить и назвал то, что ее невероятно пугает.

Он не ошибся. Наташа заулыбалась, опустила взгляд и отхлебнула чуток вина, словно давая себе время перед ответом.

— Я ужасно стесняюсь, — призналась она, все-таки не отказывая.

— Я знаю, — подтвердил мужчина. Он сомневался: дотянуться рукой и посадить ее рядом, или полюбоваться этим обнаженным совершенством, пока она стоит.

«Он знает»! Наташа замешкалась на мгновение. Он знает. Он знает ее всю, все ее комплексы и все эрогенные зоны, все фантазии и все страхи. Поняла вдруг: она никогда не «стеснялась» его! Говорила, как есть, доверяя, рассчитывая на снисходительность и получая именно это.

— А можем и просто поболтать, — сказал он серьезно.

Наташа грустно вздохнула.

— Вот уж чего мне меньше всего хочется в последние дни, так это разговаривать хоть с кем-то. Но только я не хочу отдаляться от тебя, — отхлебнула еще вина для храбрости. — Поэтому предлагаю заменить разговоры сексом. Согласна поэкспериментировать.

Макс отставил свой бокал на тумбочку и потянулся за ее ладошкой.

— Раз уж ты теперь моя жена, я буду тебя развращать! — пошутил он доброжелательно.

— А до этого что было? — усмехнулась девушка, устраиваясь рядом с любимым.

Максим был приятно удивлен отсутствием возражений и решил не упускать возможности, быстро инструктируя:

— Я буду лежать на спине, ты будешь сверху. Сконцентрируйся на своем удовольствии. Не вздумай доводить меня до оргазма! Не паникуй. Я, действительно, буду все видеть во всех подробностях, и в этом нет ничего страшного.

Девчонка уже не соображала, что происходит. Максим сам разместил ее на своем теле и принялся за дело. У нее кружилась голова — от внезапности происходящего, от дозы вина, от непривычно перевернутого мужского тела, от собственной смелости, от его ласк — дерзких и бесстыжих… Она обхватила его член рукой, но забыла что-то с ним делать — все внимание моментально сместилось в зону собственных бедер, вылавливая из общих ощущений то прикосновения ладони, то губ и языка, то пальцев, то дыхание. Возбуждалась очень быстро, но вела себя скованно, и Макс долго мучить ее не стал, вскоре перевернул ее в любимую Наташину миссионерскую позицию.

— Мы еще пару раз попробуем, и ты привыкнешь, — объяснил он ласковым шепотом. — Будешь чувствовать себя увереннее, свободнее…

Он еще что-то шептал — Наташа не слушала: ощутив его внутри себя, с радостью обхватила тело мужа всеми руками и ногами, скрестив щиколотки у него на пояснице, и, уже сильно разгоряченная, принялась неистово впиваться ногтями в спину.

2 день. Рим.

Было непонятно, выспалась она или нет. Времени было предостаточно, но под утро она начала агрессивно ворочаться, норовя ударить Макса локтем в лицо. Туристический автобус прибыл вовремя, чтобы перевезти группу в Вечный Город, но Наташа не сразу поняла, что это именно за ними. Она стояла на стоянке возле отеля, зябко кутаясь в легкую кофту, встречая стеклянным взглядом ранний прохладный рассвет, думая о чем-то своем или не думая вовсе…

— Малышка, пора! — позвал Максим, вырвав ее из безмятежности.

— А где наш чемодан?

— Я его только что погрузил в багажник. Просыпайся.

За ними автобус заезжал в последнюю очередь (это преимущество пятизвездочного тура, дающее возможность поспать подольше), поэтому многие места у входа были уже заняты. Максим шел по проходу, встречая взглядом знакомые вчерашние лица, и здоровался со всеми, кто не спал. Наташа шла за ним. Хоть она не видела причины здороваться с посторонними людьми, но повторяла за ним и кивала направо и налево.

— Привет! — улыбнулся он двум молодым девушкам-подружкам справа и третьей — слева. Девушки весело ответили. Наташа вчера запомнила только их из всей группы — молодых и модных. — Пролазь, малыш, садись у окошка.

Разместившись с женой почти в самом хвосте автобуса, Макс тут же достал из своего небольшого спортивного рюкзака бутылку вина и два пластиковых стаканчика. Наташа ехидно усмехнулась.

— Муж захотел выгнать ее куда-нибудь на неделю из дома и купил путевки ей и ее подружкам, — рассказал Максим тихо, кивнув на недалекий ряд сидений. — Они Питерские.

— Откуда ты это знаешь? — удивилась Наташа, подставляя свой стаканчик.

— Вчера разговорились в Помпеях.

— Прикольно. Тебе свобода обошлась бы дешевле — у меня нет подружек.

Только Наташа успела поймать себя на мысли, а где же она сама была, пока он «разговаривался» с тремя красотками, как вдруг Максим добавил еще, чокнувшись с ней стаканчиком:

— А вон те — мама с сыном. Вместе всегда путешествуют. Она ему как друг. Он риэлтор. Из Новосибирска. Давай выпьем за твою смелость!

Наташа отпила сразу полстакана — увлеклась разглядыванием мамы, крупной немолодой тетки в широкой шляпе в горошек. С дальних сидений ее было плохо видно, но она периодически вертела головой во все окна, так что Наташа внимательно изучила ее профиль. «Дружить с мамой»…

— Не холодно в такой короткой юбке? — Максим допил свое вино, спрятал стаканчик в рюкзак под сиденьем и, повернувшись к девчонке всем телом, загородив ее от возможных наблюдателей в автобусе, положил руку Наташе на колено.

Она хотела ответить на этот вопрос, но каким-то особым чутьем вдруг поняла, что это не вопрос вовсе… Глянула Максу в лицо и не сдержала улыбку. Его рука проворно полезла под юбочку, и один из пальцев нетерпеливо подтолкнул вторую ногу в сторону. Наташа с охотой предоставила мужчине дополнительное поле деятельности и притянула к себе его за затылок — целоваться и отдаваться его умелым рукам.

Он ласкал ее всю дорогу, несколько часов. Не зная этой местности, рисковал не успеть до Рима, но случайно увлекся процессом и довел жену до оргазма. Наташа бесконечно лапала его тело и жадно засасывала его губы, чтобы ненароком не вскрикнуть, и к прибытию в отель они оба были изрядно взлохмаченные и потрепанные. Это мало кто видел в автобусе — практически все пассажиры спали, наверстывая недополученное ночью. Их привезли в отель первыми (преимущество пятизвездочного тура), гид Ирина помогла им зарегистрироваться на ресепшене, и любовники отправились покорять новый номер.


«…Я хотела бы быть такой, как он. Но я не такая. «Стараться быть» и просто «быть» — это противоположные вещи. Если приходится стараться — значит, ты не такой. Грустно.»


Отдав чаевые дворецкому, который привез в номер их чемодан, Максим вышел к жене на балкон полюбоваться новым городом, и робко попытался начать разговор о Наташином молчании: