— Ты с ней спал? — не выдержал Максим.

Он решил, что Юрик будет врать, поэтому уставился ему в лицо, сканируя невербальные признаки. Юра на мгновение опустил голову и цокнул языком.

— Я должен посоветоваться с Натальей, как ответить на этот вопрос, — вздохнул он, поразмыслив немного.

Максиму показалось, что этого уже достаточно. Было только непонятно, где у Юрика чувство вины? Мстит?

— Честно говоря, — признался Юрик, — я был уверен, что ты не спросишь об этом. Мы с ней даже поспорили на шоколадку.

Тут в зале показались знакомые фигуры Андрея и Евгении, и Наташа с Жанной бросили свои танцы и повели вновь прибывших в вип-комнатку. Наташа вошла последней и пыталась, не глядя, закрыть за собой стеклянную дверь, но дверь отчаянно сопротивлялась. Оглянулась — дорогой нарядный Костик, стоя на верхней широкой ступеньке, тянул на себя ручку с той стороны.

— Привет, извини, — улыбнулась Наташа, пропуская и его. — Классно выглядишь!

Через несколько минут к ним присоединились бывший скалолаз Кирюха с молоденькой женой, вчерашней школьницей. Кирилл пожал протянутую ему руку Андрея, потом так же поздоровался с Костиком, и Кост, намекая на вечное отсутствие в компании этого ветреного приятеля, демонстративно обратился к Андрею:

— Кто это? Ты с ним знаком?

— Ты знаешь, лицо припоминаю… — в том же тоне ответил толстяк.

Кирюха только улыбнулся на это. Он всегда был человеком, не предъявляющим претензий. Говорил: «Я никому ничего не должен, и мне никто ничего не должен».

А следом пришла Анна. Она заглянула только поздороваться, собираясь идти в кабинет работать, но Макс нежно и настойчиво усадил ее на диван, а ему разве откажешь?

За неделю отсутствия Наташи в Сочи Макс успел подстричься «под мальчика», и теперь, как и предупреждала всегда Инесса, выглядел, как пацан. Еще и пряди осветлил немного впереди и на макушке, где Инесса оставила ему сантиметров по пять, и был похож на модель с обложки молодежного журнала. Ему, несомненно, шла такая прическа, но с непривычки было странно — если не приглядываться, он казался чуть старше Наташи. О том, что он директор школы, и вовсе теперь можно было только в анекдотах рассказывать.

— Макс, в твоем возрасте неприлично выглядеть на двадцать пять! — с упреком молвил его ровесник Костик. — Я старею, а он молодеет, гад!

— А в моем возрасте — прилично? — встрял Андрюха. — А то я тоже хочу выглядеть на двадцать пять.

— И все будут думать, что у старухи-меня молодой любовник, — усмехнулась Евгения, которая и так на пять лет старше своего мужчины.

— Мне бы такую «старуху»! — не подумав, ляпнул Костик и попал впросак: он имел в виду, что Женя очень хорошо и молодо выглядит, но не смог сделать правильный комплимент, и тут же получил ревнивый подзатыльник от хозяина «старухи» Андрея.

Евгению всегда хотелось называть полным именем и без отчества. Без отчества, потому что довольно моложава, а полным именем, потому что «Женя» звучит слишком просто для такой элегантной леди. У нее всегда был собственный стиль, это от нее передалось и Наташе. Евгения красила длинные завитые волосы в пепельный блонд и умела сочетать деловую одежду с молодежными аксессуарами, и получался свежий и яркий образ. Она всегда — всегда! — носила высокие тонкие каблуки. Не так давно, когда Наташа жила у родителей какое-то время, Евгения однажды пришла с работы вечером и, скинув туфли, села на кухне и вытянула уставшие ноги. Алексей, Наташин так называемый отец, наливая себе компот из холодильника, кивнул тогда жене в поддержку: «Оно того стоит! Высокие каблуки очень украшают женщину!» Наташе эта фраза так и запала в душу. Она вообще мало слышала, что думает отец о женщинах, поэтому запоминала все, жадно наматывая на ус.

Полчаса все друзья весело решали, что будут пить и есть; казалось, процесс обсуждения меню всем доставляет не меньшее удовольствие, чем потенциальная возможность набить желудки. За это время Наташа успела еще раз сходить потанцевать в компании незнакомцев. Она любит эту песню, она написала ее в порыве отчаяния, а Данил сделал микс в порыве вдохновения, и при наложении двух порывов друг на друга получилась настоящая взрывчатка. Но вот, наконец, официантка принесла в вип-зону горячительные напитки с закусками, Наташа благосклонно вернулась к гостям, и Костик деловито взял на себя роль организатора банкета:

— Занимайте свои места, друзья! Юрик, Жанна, садитесь. Мы начинаем.

— А мы уже кончили! — нескромно, впрочем, как и всегда, заявила Жанна, которая пять минут назад как раз вернулась в обнимку с мужем с короткого свидания в туалете.

— Я б еще раз не отказался, — сдержанно улыбнулся ей Юрик.

— Ты б еще не раз не отказался, — поправила Жанна.

Они всегда так вульгарно обсуждают в компании, что только что сделали или собираются делать, что Наташа замолкала и прислушивалась — не верилось, что это Юра. Без Жанны он никогда не был пошляком, но с ней плавно и органично становился другим. Нет, в его интонациях всегда оставались присущие ему спокойствие и сдержанность, скромность, даже когда цензурность слов сильно зашкаливала. Это была такая странная, непостижимая смесь разнузданности и рамочности, что он начинал казаться всем присутствующим женщинам неразгаданной тайной.

Он и был тайной. Слишком умный и грамотно скрывающий это; хорошо подкованный в языке мимики и жестов, но позволяющий людям верить, что они могут его обмануть; откровенно отвечающий на все вопросы и при этом не сообщающий о себе ничего, чтобы можно было сказать: «Да, я его хорошо знаю».

— Что с тобой? — спросила Анна у своего любимого директора. Она сидела на короткой стороне дивана, а Макс — рядом с ней, но на длинной.

Если бы не этот ее вопрос, Наташа бы и не переключила внимание с чужого мужа на своего.

— Ничего, — пожал Максим плечами, потягивая вино в перерыве между тостами. В черной рубашке и с такой стрижкой он был очень похож на немца. Так странно: Наташа никогда не сомневалась в том, что он русский, хоть и знала о фашистско-германской четверти его происхождения. А тут вот просто немец, без всяких «но». Иностранец. Как же она не замечала этого раньше?

Он не участвовал в на удивление общих разговорах разношерстной компании. На плазменном экране в вип-зоне крутились клипы, и Макс с интересом их смотрел. Учитывая, что звук при этом был не из телевизора, а из основного зала клуба, и совсем не соответствовал картинке на экране, то его интерес выглядел, мягко говоря, неискренним. И заметила это одна Аня.

Тут же быстрая мелодия начала затихать и сменилась медленной композицией.

— Давай потанцуем, — предложил Максим Ане, протянув ей руку.

— Давай, — согласилась та от неожиданности.

— Ты не против? — уточнил он едко у Наташи, которая сидела по другую сторону от него. О, этот взгляд, пришпиливающий свою жертву, как бабочку к стенду коллекционера! Наташа выдержала пару секунд, которые потратила на глоток пива из высокого бокала, и, отставив пиво на низкий стол, скрестив руки на груди, жестко ответила:

— Нет, что ты, я всегда самоотверженно поощряю подобную инициативу!

Аня все поняла по ее интонации.

— Может, Вы с женой лучше? — несмело предложила она.

— Я попробую с каждой из вас, а потом решу, с кем лучше, — улыбнулся он Анне, хотя фраза, без сомнений, предназначалась Наташе.

Никто из остальных присутствующих не понял всех смыслов этой перепалки; для них это была лишь игра слов. Им всем было весело, они смеялись, обсуждали всякую ерунду и точно так же в шутку обменивались колкостями. Костик, как всегда, был заводилой по части подколок. И только Юрик, бросив укоризненный взгляд на Наташу, спросил вполголоса, так, что никто не обратил на него внимания:

— Это то, чего ты добивалась?


— Вы хотите позлить Наташу? — спросила Аня, аккуратно положив ладони мужчине на плечи.

Рядом с ними пристроились еще несколько парочек: парень с девушкой в тесных объятиях, элегантный мужчина с незнакомкой на пионерском расстоянии и две девушки, которым, видимо, просто вздумалось подразнить присутствующих мужчин.

— Скажем так, я хочу убить двух зайцев одним выстрелом, — признался Максим. Чувствовал, что, глядя на свою партнершу, не может не улыбаться.

— Я не заяц, — возразила она с достоинством.

— Значит, не умрешь от танца со мной, — успокоил тот.

Песня была красивая и величественная, к припеву тихие аккорды сменились более громкими и мощными, и разговаривать на танцполе стало трудно. Да и незачем. Максим замечал, как дрожат Анины руки, сползая с его плеч до груди. Не сдержавшись, погладил одну, накрыв своей теплой ладонью. Девушка робко выглянула на него исподлобья, пытаясь спрятать улыбку. Она никогда не признавалась ему в любви, может, он просто не знает, что сейчас с ней творится? Если бы знал, не стал бы так играть с ее чувствами, правда? Но он так уверенно себя ведет — какие могут быть сомнения? Знает…

Знает. И танцует с ней — не Наташе назло. Он уже не подросток, чтобы так поступать.

Какое-то де жа вю. Он обнимал ее уже так однажды, только в другом клубе. Держал руками эту тонкую талию, чувствуя моментами ее бедра и тут же отгоняя от себя все непедагогические мысли. От мыслей избавиться получалось, и с пустой головой было намного проще уступить своему влечению… Наклониться и рискнуть поцеловать свою любимую ученицу…


Вернувшись с Анной в вип-комнату, прикрыв за собой дверь, только собрался расслабиться на диване, как Наташа тут же потянула его за руку:

— Ну, так теперь моя очередь, чего сел?! — она игриво закусила губу и с намеком задержала на нем взгляд.

В основном зале уже вовсю дребезжала новая быстрая композиция.

— Я не танцую быстрые танцы, — ответил Макс.

Наташа стояла перед ним и слабо тянула его за руку. Он упрямился, и по выражению его лица было понятно, что он не шутит. Евгения и Андрей уже начали понимать, что происходит, и уставились на скрытую ссору этой сложной пары. Следом притих Костик, отложив кусочек сыра на тарелку, которую держал на весу близко к лицу. Кирилл со своей молоденькой женой перестали целоваться на самом дальнем краю дивана, и их стало видно. Наташа стояла перед Максом и держала его за руку. Он твердо смотрел ей в глаза. Анна нервно поправляла несуществующие огрехи на длинной легкой юбке. Юра встал и подошел к Наташе. Жанна совершенно неревнива. Закинул руку Наташе на плечо и сказал Максу:

— Предлагаю соревнование. Вы с Аней против нас с Натальей. Ваш медленный танец против нашего быстрого.

Наташин взгляд мигом сменился на заинтересованный — и тут же на ехидный. Юрина поддержка была очень кстати. По-прежнему не сводя с Макса глаз, она подморгнула ему бровями — очередная его манера, позаимствованная нахалкой. Максим опешил от продолжения.

— Разувайся! — скомандовал Юрик его жене.

А потом что будет? Раздевайся? А Наташа без промедления скинула туфли, став на десять сантиметров ниже. Края тонких расклешенных джинсов мягко растеклись по красному ковру. Ишь, какая покорная, не в первый же раз! Они с Юриком за ручку тут же побежали на танцпол.

Сквозь стеклянную стену вип-зоны, там, где не были задернуты занавески, было хорошо видно, как чуть ниже, в основном зале, в постоянном мигании стробоскопов менялись их позы. У Максима все мировоззрение распадалось на кусочки от одной только мысли: зачем было разуваться, если вы все равно танцуете, как все обутые?

Босиком Наталья лучше чувствовала свое тело. Юрик сам, ориентируясь на свой опыт, подсказал ей попробовать так на одной из тренировок. Наперекор заводной музыке они танцевали что-то эротичное, хоть и соблюдая ритм, — сквозь остальных посетителей было плохо видно, но когда было видно, то сомнений не оставалось — это секс.

Только жена директора может позволить себе являться сюда в джинсах и маечке. Белая маечка, обтягивая все ее телодвижения, была маяком, на который ориентировался взгляд Максима в полумраке зала. Достаточно размявшись, они перешли на какой-то другой вид общения — окружающие с интересом приостанавливались, чтобы поглазеть на эту пару. Музыка сменилась на следующую, тоже быструю, и Юрик как бы спросил кивком головы: «Готова поиграть?». Она легко поняла его вопросительный взгляд. Наташа актриса, играть — это ее работа…Их живой поединок, трогательно-заботливый и, в то же время, демонстративно-показной, динамичный, артистичный, приводил зрителей в экстаз без лишней прелюдии. Для их пары это было в первый раз — под клубную музыку, очередной ди-джейский микс, и, хоть было тяжело в таком быстром темпе, надо сказать, они не опозорились! Наташа ловко уворачивалась от его изящного прыжка или летящей ноги, исполняя недавно выученные трюки средней сложности, не забывая при этом танцевать. У них получилась сценка со смыслом, будто Юрик пытается добиться девушки, а она кокетливо ускользает снова и снова. Поначалу и ему, и ей было неудобно в неспортивной одежде, но оба быстро вдохновились таким танцем, и на неудобство внимания уже не обращали.