— Ты прав, — сказала она мужу с вызовом. — Есть между нами притяжение. И что? Оно обязательно должно перейти во что-то реальное? Кому из нас ты не доверяешь, ему или мне?

— Тебе, — ответил Макс. — Юрик довольно робкий в постели с новой женщиной, он сам не предложит. Хотя я допускаю, что может согласиться, когда предложишь ты. Мне в наказание.

— Не надо обо мне в третьем лице, я тоже тут стою! — раздался его недовольный голос.

— Хорошо, извини, — кивнул Макс и продолжил, глядя на жену: — А вот за тобой столько всего числится, что я уже не знаю, можно ли тебе доверять. Девственность с другим парнем потеряла, еще и изменив мне при этом, на Костика вешалась у него на даче (Юра при этом удивленно поднял брови), с Саней целовалась, едва согласившись выйти за меня замуж. Может, еще что-то было, о чем я не знаю. Ты жила далеко от меня, и пару раз я не чувствовал во время секса, что ты долго была без мужчины. Это, конечно, не самый достоверный признак…

Юрик снова не выдержал:

— Макс, она не предлагала мне секс, она предлагала только сделать вид, чтобы тебя позлить.

— Юр! — Максим взглянул на него снисходительно. — Это вопрос времени. Я знаю, что такое влечение.

Наташа зло пялилась на мужа. Конечно, все, что он перечислил — действительно ее «заслуги», но не надо об этом… Она хранила ему верность с одиннадцатого класса, с тех пор, как они стали жить, как муж и жена, а он ей НЕ ДОВЕРЯЕТ!

— Слушайте! — заявила она издевательски. — Я хочу вас обоих. Вы оба хотите меня. Так, может, нам втроем попробовать? Прямо сейчас. Чего тянуть, все равно же это «вопрос времени»!

— Я уже никого не хочу! — взорвался Юра, отчаянно отгораживаясь от них обоих ладонями, показывая, что выходит из игры. — Вы два больных человека! Разбирайтесь сами! — и бросил Максу напоследок: — У меня с твоей женщиной ничего не было и не будет.

Пулей вылетел из кабинета, громко хлопнув дверью, которую Анна предусмотрительно не стала замыкать своим ключом.

Оставшись наедине, долго еще не могли сказать друг другу ни слова. Мозаикой складывалась картина в Наташином рассудке из того, о чем рассуждал Юрик недавно в кафе, и что сказал Максим сейчас. Обида за недоверие превращалась в испуг по поводу того, что недоверие (как и доверие) не берется ниоткуда, и, стало быть, она все эти годы разрушала то, что пыталась строить. Вот и сейчас, мечтая об идеальных отношениях с мужем, ведет с ним холодную войну, мстит, наказывает, мучает. Вдруг поняла, что для идеальных отношений достаточно просто прекратить делать то, что она делает.

— У тебя хороший друг, — сказала она тихо, глядя Максиму в глаза. — А жена просто ужас.

Он слабо улыбнулся.

— А ты можешь представить рядом со мной «правильную» тихоню? Я люблю свою жену. И так сильно ревную, просто кошмар!

Она по инерции продолжала возмущаться:

— Получается, тебе с его женой спать можно, а ему — с твоей — нет? И ты с моей подругой — это нормально, а я — с твоим другом — просто кошмар?

— Да нет, я понимаю, что заслужил. Потому и не препятствую. А может, потому что знаю, это бесполезно — такие вещи решаются только двумя участниками.

Вот что на это скажешь? Как с ним спорить, если он соглашается со всеми обвинениями? Он смотрел ей в глаза спокойно и твердо. Не виновато, не жалобно. И этот взгляд сейчас вызывал в ней только одно желание: попробовать жить по другим правилам, обходя общепринятые. Настоящая харизма.

— Манипулятор чертов! — выругалась Наташа ласково.

Дьявол, что происходит?! Она что, столько старалась для того, чтобы сейчас захотелось его обнять?! В такие дебри загнать отношения — ради чего? Она осторожно подошла к нему ближе, взяла за руку. Он не сопротивлялся.

— Макс, я хочу внести поправку в Закон об изменах, — призналась она. — Разрешаю изменять, если я сама не могу дать тебе в постели то, что ты хочешь. Или если это сильное, долгое искушение, от которого не удается избавиться. Или если это какая-то навязчивая эротическая фантазия, в которой фигурирую не я. Но такое, как было с Яной, в духе «а почему бы и нет» я прощать не буду.

— Тогда я не буду прощать поцелуи с Саней прямо у меня на глазах, — жестко сказал он.

Наташа, открыв рот, уставилась мужчине в лицо, даже не представляя, что сказать.

— Ты вообще понимаешь, что для мужского самолюбия означает Саня? — уточнил Макс внятно и с расстановкой, и от его тона у девчонки мурашки побежали.

— Ты мне ни единого слова упрека не сказал тогда! — удивилась она, будто только сейчас узнала, что он видел тот поцелуй.

Он не выглядел виноватым… Стоя между ней и Янкой, он не выглядел виноватым! Она заметила это тогда. Эта маленькая нелогичная деталь врезалась в память, вытеснив всю общую картину, но Наташа так и не придала этому значения… У Наташи вдруг мысли бросились врассыпную. Она схватила за хвост одну: даже ее секс с Юрой не был бы так унизителен для Макса, как поцелуй с Саней…

— А если бы я не простила за Янку, ушла бы от тебя?

— Значит, моя жизнь осталась бы без изменений.

— А если бы я просто отомстила бы с твоим другом?

— Я пошел ва-банк.

Наташа покачала головой:

— А я еще тебе какие-то условия ставлю: такую измену прощу, а такую — нет…

— Моя верность все равно не зависит от твоих разрешений или запретов. Я тебе это уже неоднократно говорил.

Она несмело стояла рядом с ним, словно они еще не были достаточно знакомы, чтобы прижаться и поцеловать. Он сидел на краю стола, весь в черном, с модной новой стрижкой, к которой она еще не успела привыкнуть, как всегда, с чересчур провокационно расстегнутой рубашкой и закатанными по локти рукавами, и был то ли ее прежний и близкий, то ли совсем новый, неразгаданный.

Когда в жизни наступает момент, когда все, что казалось правильным, вдруг «ровно в полночь» оборачивается безграмотной ошибкой, — что ты сделаешь?

Он всегда диктовал, даже если делал вид, что предоставляет право выбора ей. Он позволял ей жить не в Сочи, он позволял ей столько лет числиться его девушкой. Он всегда был старше. Но вот парадокс — со временем они стали ровесниками. Она повзрослела, догнала его, и сейчас они на равных. Вот только сейчас. Он стоит рядом, не упрекая, не читая нотаций, не воспитывая, и она воспитывает себя сама. В ней столько противоречивости, что с ней любой мужчина с ума бы сошел, а Максим держится… Мечтать о семье с ним, но разворачиваться и уезжать, даже проигнорировав его просьбу остаться. Вести войну с человеком, с которым стремишься к миру — это ж надо додуматься… Мстить — разве это любовь, о которой она говорила ему в Италии? Конечно, не доверяет.

— Я была тебе верна с тех пор, как ты согласился со мной спать, — на всякий случай предупредила Наташа. Мало ли, может, ему хватит одних только слов. — С Костиком у меня бы ничего не было, я его никогда не хотела, просто проверяла на нем свои чары. А с Саней — не знаю… Постарайся забыть… Ты же подслушивал наш разговор на лестнице, сам знаешь, ничего особого между нами нет, всё уже закончилось, — Наташа сделала паузу и попросила робко: — Давай, попробуем построить отношения заново. Я больше никуда не убегаю, не учусь в институте, люблю тебя и готова идти навстречу. И я, действительно, не против твоих измен, лишь бы это было обосновано серьезной причиной. Я же не могу одна реализовывать все твои сексуальные потребности — это нереально. Захочешь полненькую женщину — и я бессильна. Я не буду тебя наказывать за это, или мстить, или отвечать тем же. Попробуем провести черту и забыть все плохое, что было?

Максим слабо улыбнулся и сказал, то ли грустно, то ли обреченно:

ѓ- Ты можешь много раз начинать все с начала, я всегда буду на это соглашаться.

— Классно! — Наташа удовлетворенно кивнула. Какой-то он странный: спокойный и уверенный в правильности своих действий… Хорошо это или плохо, когда у твоего мужа есть подруга-бухгалтер, которая может так быстро его успокоить и настроить на доброжелательный лад? Но теперь это уже не важно, теперь Наташа сама намерена стать для него такой подругой. — А ты бы что хотел исправить в нашей жизни?

Он задумался на мгновение и совершенно уверенно выдал:

— Секс.

— Секс? Но в этом-то как раз у нас проблем нет!

— Нет проблем? — здорово удивился мужчина. Надо же, наконец-то, в его голосе появились настоящие эмоции: — Ты через день прибегаешь ко мне на десять минут потрахаться! И это всё!

— Ты не доволен? — воскликнула девушка изумленно. Она, правда, считала, что все мужчины от такого секса в восторге.

— Конечно, не доволен! Я хочу расти над собой, развиваться, пробовать что-то новое. Почему я должен деградировать до уровня школьника, который трахается где придется?

— Но у тебя же нет времени на нормальный секс…

— Это у тебя нет времени на нормальный секс!

Девчонка ехидно хмыкнула:

— А ты считаешь нормальным секс по расписанию в ежедневнике?

— А ты, когда назначаешь свидание парню, время называешь наобум? — возразил Максим. — Или все-таки выбираешь время из того диапазона, когда ты свободна? Что в этом плохого?

Да, действительно… Многим супружеским парам именно этого и не хватает — свиданий, особенно с сексом. Девушка теребила кисть его руки. Он остановил ее, обхватив этот жест ладонью, и ненавязчиво потянул к себе, приобняв ее хрупкое тельце другой рукой, и Наташа вдруг почувствовала, что нет ничего невозможного!

— Что тебя еще не устраивает? — уточнила девчонка примирительно. — Может, ты хотел бы, чтобы я проводила с тобой больше времени? Или больше ласковых слов говорила?

— Давай, пока начнем с секса. С хорошего долгого секса. Прямо сейчас.


Вскоре они составили себе что-то вроде брачного договора.

1. Должно быть, как минимум, 1 нормальное свидание в неделю с отключенными телефонами.

2. Никогда не отказывать партнеру в сексе, даже если «не хочется».

3. Измены разрешены обоим, при соблюдении следующих условий:

а) измена принесет уверенную пользу изменяющему;

б) измена не унижает достоинство второго супруга;

в) это не отражается на отношениях/сексе с супругом;

г) обязательно используется презерватив;

д) это обязательно останется тайной как для супруга, так и для окружающих людей.


Наташа немного возмущалась, пытаясь отстоять хотя бы СВОЁ право быть посвященной в тайны мужа, потому что считает именно это настоящей надёжностью, но Максим сказал: «Я буду стараться скрывать. Узнаешь что-то — отрицать не стану, расскажу, поделюсь. И на этом точка».

Она недоумевала, почему он — ревнивец и собственник, вроде как не против ее измен. Ответил:

— Я против. Но природа меня не спрашивает. Сексуальность — это такая стихия! Если ее сдерживать, она будет только бушевать все больше и больше и однажды вырвется на поверхность, причинив вред намного больший, чем в естественных условиях. Природа, знаешь ли, наказывает, когда ей пытаются навредить. Конечно, если ты хочешь просто секса, то для этого есть я. Но если ты хочешь конкретного мужчину, то даже после секса со мной у тебя будет ощущение, что ты так и не получила того, чего хотела.

* * *

— Я послезавтра уезжаю в командировку на два дня.

Максим Викторович вернулся из учительской в свой кабинет, где Наташа убивала время перед вечерней репетицией «Хартбитов».

— Вот как?

Девушка заинтересованно выглянула из-за крышки ноутбука, в котором она проводила все свое свободное время, и картинно изобразила недоверие. Ей нравилось сидеть в кресле директора школы.

— В Краснодар, на педагогическое совещание, — объяснил Максим и сел, как посетитель, по ту сторону стола. — Я же в августе не ездил из-за свадьбы, будет некрасиво опять туда зама вместо себя посылать. Да и мне интересно самому поучаствовать.

М-да, стоило Наташе бросить институт, чтобы ЖИТЬ ВМЕСТЕ — и тут же приходится ЖИТЬ ОДНОЙ. Месяц назад он ездил на семинар в Питер. Дома без него было пусто и одиноко, даже невзирая на Катино присутствие. Ложиться спать в этой комнате и в эту постель в одиночестве было как-то неправильно, и даже неприятно. Кате было грустно; Наташа ощущала, что внимание отца ей намного нужнее, чем ее, Наташино. Наверно, этот факт не должен удивлять мамашу, которая четыре года отсутствовала в жизни ребенка, но для Наташи это все равно явилось большим откровением. Она пыталась развлекать девчушку, придумывала совместные занятия, но оказалось, что Катю уже не интересует плетение из бисера или разрисовывание окон пальчиковыми красками. Хотя, возможно, Катя просто взрослела. Тихо, молча, переживая все в себе, как и было раньше. Она всегда была тихой, непроблемной (для родителей) девчушкой… С папой-педагогом-психологом это не страшно, но без него — неуверенно и неуютно. Одиноко. И вот, это предстоит опять.