— Ни в коем случае. Если ты так ревновал, почему позволил мне пойти на него?

— Я хотел доказать тебе одну вещь.

— Какую?

— Ты начинала чувствовать себя неуверенно всякий раз, когда заставала меня флиртующим с другой женщиной.

— При чем тут это? — возмущенно спросила она. — С Джонни Реем все несерьезно. Ты…

— Со всеми другими женщинами у меня тоже не было ничего серьезного, — заверил он ее. — Флирт забавен, Трейси. Он дает человеку приятное ощущение своей значимости. Если, разумеется, он невинен и каждый понимает это, тогда в нем нет ничего плохого. Нормальный брак не распадается от флирта, если, конечно, один из супругов не чувствует себя неуверенно.

Она пристально посмотрела на него, глубоко вздохнула и наконец признала:

— Ты прав. Может, я и была неуверенной в себе. Временами ты казался несчастным, и я винила себя в этом. Когда же я видела, как ты развлекаешься с какой-нибудь женщиной, меня охватывала ревность. Я начинала думать, что она предлагает тебе нечто, чего не могла предложить я.

— У тебя нет никаких оснований сомневаться в моих чувствах к тебе. — Он поцеловал ее медленно и так основательно, что она чуть не задохнулась, но зато убедилась, что он ее не обманывает.

Он проказливо улыбнулся ей:

— И, маленькая, я никогда не флиртовал только лишь для того, чтобы вызвать твою ревность, как сделала ты, устроив свидание с Джонни Реем.

Трейси виновато покраснела.

— Кстати, вы двое так и не сходили в кино. Разве что нашли кинотеатр, в котором вместе с жареной кукурузой подают и виски. Так где вы были на самом деле?

— Ходили в бар Дейви.

— Джонни, должно быть, позабавился.

— Он вел себя как настоящий друг. Только жутко боялся, что ты его отдубасишь.

— Стало быть, свидание оказалось коротким. Ты никогда не умела пить.

— Ты должен благодарить свою звезду.

— За что?

— Если бы я не выпила хоть немного вчера вечером, мне бы не хватило духу ворваться к тебе сюда.

— Тогда напомни мне сегодня на пикнике поблагодарить Джонни Рея.

— Черт! Пикник! Из-за тебя я совсем забыла о нем!

— Так ты признаешь, что я могу заставить тебя забыть обо всем на свете?

— Мы же уже установили это.

— Мы можем попробовать еще разок.

— Я-то думала, что тебя волнует, почему так тихо в комнате Дональда. Сейчас он, наверное, вырывает уже последние страницы из книжек, что ты взял для него в библиотеке.

Дуг вздрогнул и натянул покрывало до подбородка.

— Почему ты не посмотришь, что там делает твой сын?

— Не думай надуть меня. Сегодня Дональд твой сын. Мне в самом деле пора заняться делом. Я собираюсь поджарить цыпленка и испечь яблочный пирог.

У него загорелись глаза:

— Тогда я готов на любую жертву. Давай, женщина, пошевеливайся.

К тому времени, когда они добрались до озера, Трейси чувствовала себя так, словно ее выставили напоказ в витрине центрального универмага. Даже чертов бармен из пивной «У Дейви» с любопытством наблюдал за ней. Джонни Рей опасливо поглядывал на Магира из-за самого большого дуба. Чарльз изобразил улыбку от уха до уха, увидев, как твердо Дуг сжимает ее руку. Милли выглядела смирившейся, а Вирджиния Сью была явно разочарована.

Родители же Трейси не могли бы выглядеть более довольными, если бы сами спланировали случившееся прошлой ночью. Она даже подумала, уж не сидели ли они на дереве с биноклем, наведенным на окно комнаты для рукоделия.

— Итак, — безмятежно обратился к ней отец, беря у нее корзинку для пикника, — вы двое наконец все уладили?

— Мы близки к этому, — совершила она ошибку в тот миг, когда Дуг произносил:

— Лучше, чем когда-либо.

— Ну не замечательно ли это? — пропела ее мать. — Я так и знала, что скоро нам предстоит что-то отпраздновать.

— Ма, пока еще нечего праздновать.

— Нечего? — удивилась Грейс с огорчением в глазах. — Но я думала… Когда я увидела вас двоих только что, я была просто уверена…

— Мы только начали улаживать наши отношения, — подчеркнула Трейси. — Поэтому, пожалуйста, не заказывай пока свадебный торт.

— Ну, не повредит заехать на обратном пути в кондитерскую и посмотреть, что там и как. А на днях я видела такое славненькое платьице, как раз для…

— Мама!

— О'кей, о'кей, — фыркнула мать. — Вы с Дугом сами можете заказать торт, когда будете готовы к этому. Не буду совать нос в ваши дела.

— Спасибо.

— Я готов, — весело вставил Дуг.

— Нет, не готов. К тому же тебе даже не нравятся торты. Сколько труда мне стоило уговорить тебя съесть один кусочек для памятной фотографии на той свадьбе.

— Верно. Я предпочитаю яблочный пирог, — его взгляд дьявольски засверкал, опустившись на ее грудь. — И другие сладкие вещи.

В ответ глаза Трейси заблестели с нескрываемым бесстыдством.

— Тогда начинай выворачивать карманы, ибо я собираюсь прошептать на ушко Кэлеба сладкие вещи, — предостерегла она и протиснулась сквозь собравшуюся толпу, чтобы поставить свою корзинку вместе с другими на импровизированной сцене.

Ежегодный церковный пикник проводился как семейное мероприятие с тех пор, как Трейси помнила себя, для сбора средств в местный фонд благотворительности. Дуг постоянно повышал цену и выигрывал ее корзинки для пикника, начиная со средней школы, даже тогда, когда она пережаривала цыпленка, а корочка яблочного пирога оказывалась сырой. Только однажды кто-то осмелился превысить предложенную Дугом цену: тот юноша был новичком в городе и не знал, что она и Дуг Магир были неразлучны. Другой парень вмешался и остановил его в последний момент, пока гнев Дуга не вышел из-под контроля.

Пока Дуг был в отъезде, пикник утратил в значительной степени свою привлекательность для Трейси. Последние три года она делила ленч со своими родителями, совершенно незаинтересованная участвовать в невинном ритуале «спаривания», который совершался сам по себе вокруг корзинок, наполненных чем угодно: от жареных цыплят и картофельного салата до паштета и французского хлеба. Последние обычно приносила Вирджиния Сью, так до конца и не понявшая, почему ее лакомствам люди предпочитали простые, но вкусные блюда, предлагавшиеся другими женщинами.

Вдруг Дональд задергал Трейси за руку.

— Ма, хочу найти папулю.

— Папуля, наверное, играет в бейсбол, милок.

— Найти папулю, — настаивал ребенок, готовый надуться. — Хочу играть.

— Подожди минутку.

— Сейчас!

— Дональд Дэвид Магир!

Его глаза наполнились слезами, и он издал пронзительный вопль, который не могли не услышать все участники пикника:

— Папочка!

Трейси и вообразить себе не могла, что Дуг услышит призыв своего сына среди шума, стоявшего на лужайке, но он вдруг оказался рядом с ними.

— Что такое? Тебе больно? Он что, упал? Дуг опустился на колени и стал выискивать признаки смертельных ран, а Трейси лишь вздохнула и развела руками.

— Он выживет.

— Но что случилось-то?

— Ничего не случилось.

— Так какого черта он вопил?

— Напомни мне дать тебе почитать книгу об ужасной парочке.

— Ты хочешь сказать, что с ним случился припадок гнева?

Дональд уже улыбался во весь рот, обхватив ручонками шею отца.

— Идем играть, папуля. Качели.

Трейси невольно улыбнулась, видя замешательство в глазах Дуга и солнечную радость на лице Дональда. Слезы его бесследно исчезли.

— Забирай его, — щедро предложила она, — а я пойду побеседую с Джонни Реем — надо же вытащить его из-за того дерева.

Час спустя преподобный Джэксон наконец открыл аукцион. Корзинки не были помечены именами приготовивших их женщин, но каждый мужчина постарался заранее опознать ту корзинку, на которую он собирался ставить. Целый хор голосов поднимал ставки понарошке, чтобы взять цену побольше, но в конце концов от места проведения аукциона рука об руку отходили парочки в том же составе, в котором они и прибыли сюда.

И Чарльз, и Джонни Рей делали непомерно высокие ставки на корзинку Трейси, что вынудило Дуга заплатить смехотворно высокую цену за возможность позавтракать со своей женой.

— Ну, молодцы, — ворчал он, вручая наличные супруге преподобного Джэксона.

— Не жалуйся, — поддразнила его Трейси. — Они могли бы играть на повышение и дальше. Они же знали, что ты пойдешь до конца. Скажи еще спасибо, что мой отец не участвовал. Я заметила, как он пытался повышать ставки, но мать схватила его за руки.

Но прежде чем уединиться, чтобы позавтракать, они дождались конца аукциона. К удивлению Трейси, Джонни Рей поставил больше всех на корзинку Вирджинии Сью, а корзинку Милли выиграл Чарльз. Даже Морти поставил на ленч, принесенный новенькой в городе учительницей.

Когда эти три пары уходили, Трейси обратила внимание на расплывшихся в радостных улыбках мужчин. Во всяком случае Чарльз и Джонни Рей сияли безудержно. Морти же выглядел слегка озабоченным, как если бы его рука сама по себе делала ставки, а он не совсем понимал, что ему теперь делать с симпатичной женщиной средних лет, улыбавшейся рядом с ним.

Вирджиния Сью, казалось, была в шоке. Она таращилась на Джонни Рея так, словно не могла припомнить, где она могла видеть его раньше.

Чарльз же и Милли превосходно смотрелись вместе, и Трейси искренне пожелала этой парочке поладить. Пора уже Чарльзу начать проводить время с кем-то еще, кроме нее с Дугом. Ему нужна была добрая спутница жизни, и Трейси вдруг сообразила, что она недооценивала Милли. По-своему она оказалась неплохой подругой в последнее время.

— О чем ты думаешь? — спросил Дуг, расстилая одеяло под деревом на самом берегу озера в отдалении от остальной толпы.

— О Чарльзе и Милли. Как тебе нравится эта парочка?

— Думаю, нам не стоит вмешиваться.

— Ну-ну. Почему бы им не быть счастливыми, как мы?

— Пусть будут. Но не обязательно же друг с другом. Позволь им самим решить для себя.

— Какой ты скучный!

— Я предпочитаю сосредоточиться на нас с тобой. — Он опрокинул ее на одеяло и склонился над ней, просунув одну ногу между ее бедрами, Трейси почувствовала, как все ее тело охватывает жар, не имевший ничего общего с летним солнцем.

— Дуг! — запротестовала она, но не слишком энергично.

— Помнишь, первый раз, когда мы пришли на такой пикник? — прошептал он, прижавшись горячими губами к ее щеке. — Мне ты показалась самой красивой девушкой, которую я когда-либо встречал. С длинными каштановыми волосами, ниспадавшими на спину, и огромными глазами.

— Не так уж неотразима я была после того, как грохнулась в третьем «доме», порвала джинсы и оцарапала коленку.

— Даже тогда ты выглядела обалденно. К тому же ты чертовски ловко прокралась в тот «дом».

— Тогда-то ты и запал на меня? Когда убедился в моем умении прокрадываться в «дома»?

— Не-а. Раньше.

— Да? Когда же?

— Когда ты отбила мяч за пределы площадки.

Она игриво шлепнула его:

— Дуг, ты романтичен, как бухгалтер, влюбленный в цифры.

— Ты хочешь романтики? Я покажу тебе романтику, — прошептал он. Его губы настойчиво атаковали ее губы, пока они не раскрылись и не позволили его вельветовому языку вступить в интимное состязание с ее языком.

Задохнувшись, Трейси с усилием отстранилась и прошептала:

— Не сейчас. Дуг.

— Почему бы и нет?

— Ребенок же.

— Папуля? — вступил в разговор Дональд. — Вы с мамулей упали? — в его голосе прозвучала озадаченность.

— Да, старое доброе время прошло безвозвратно, — простонал Дуг и сел, пока Трейси приводила в порядок свою одежду.

— Нет, — сказал он Дональду. — Папуля просто поцеловал мамулю.

Дональд задумался на минутку, потом уточнил:

— Как когда надо идти спать? Трейси переглянулись с Дугом, заметив тлеющий в его глазах огонь.

— Что-то в этом роде.

— Кей, — он казался явно удовлетворенным. — Хочу куру.

— Интересно, через сколько лет он станет предпочитать поцелуй цыпленку? — негромко произнес Дуг.

— Если он похож на своего отца, этого недолго осталось ждать. Ты начал шалить уже в двенадцать.

— Вовсе нет, — возмущенно возразил Дуг. — Я, может, и созрел рано, но не шалил.

— Вот как? Не ты ли настаивал на каждой вечеринке играть в бутылочку и в фанты на раздевание?

— Вполне невинные игры. Она кивнула:

— Ага. Только большинство начинает играть в них ближе к двадцати, чем к десяти. И ты знал все укромные местечки в городе еще до того, как получил водительские права.

— Никогда нелишне подготовиться заранее. К тому же, откуда ты знаешь все это? Я ни разу не водил тебя на такие вечеринки и не заманивал тебя в те укромные местечки. Я всегда обращался с тобой как с настоящей леди.

— Мне ли не знать, — она преувеличенно тяжело вздохнула. — Это-то и сводило меня с ума.