Марго Магуайр - Благодарная любовь

Он окончательно промок к тому времени, когда вернулся в дом. Изабелла занималась приготовлением пищи, и казалось, все ее тело было напряжено, а движения выглядели скованными и неловкими. Она ничего не сказала ему, когда он вошел, и продолжала помешивать содержимое большой глиняной миски, пользуясь подсказками лежащей на кровати Тилли.

– Это будут всего лишь лепешки, – сказала Тилли робко, обращаясь к Анвре, – но вместе с дичью, которую вы принесли, еда должна быть сытной.

– Скажи, что делать дальше, – попросила Изабелла.

Роже проснулся и теперь сидел на трехногом табурете, привалившись спиной к стене. В центре комнаты стояло ведро, в которое падали капли дождя, просачивающиеся через дыру в потолке. Заплакал ребенок, и Тилли приложила его к груди. В общем, обстановка была гнетущей.

Анвре снял с огня поджарившихся куропаток и положил на стол. Потом начал разрезать их на части. При этом Изабелла старательно избегала его взгляда, продолжая делать лепешки.

– Я возьму ножку, если не возражаете, – сказал Роже.

Анвре не обратил на него внимания и в первую очередь предоставил Тилли сделать выбор, так как ей необходимо хорошо питаться, чтобы ребенок смог выжить. Она застенчиво посмотрела на него, но в ее взгляде не чувствовалось отвращения, словно она вовсе не замечала, что его лицо обезображено.

– Б-благодарю вас, сэр Анвре, – сказала она. – За это и за... Я, наверное, умерла бы без вашей помощи.

– Это леди Изаб...

– Нет-нет. Она рассказала мне обо всем, что вы сделали, и я очень благодарна вам. Белла и я благодарны.

– Белла?

– Да. – Тилли взглянула на девочку, которую держала на руках. – Я назвала ее в честь леди Изабеллы.

– Очень подходящее имя, – сказал Анвре и повернулся, чтобы удалиться. Однако в этом доме не было места, где можно было бы уединиться, чтобы не слышать благодарности Тилли и не замечать смущения Изабеллы. А также не видеть Роже. Даже король Вильгельм не мог бы рассчитывать на услуги, которые Анвре оказывал этому избалованному парню.

– Откуда вы узнали, что надо делать при родах? – спросила Тилли. – В моей деревне мужчины всегда избегали присутствия во время родов.

– Да. Обычно так и бывает, – ответил Анвре.

– Так откуда же вы узнали...

– Будучи мальчиком, я дважды наблюдал, как рожала моя мать.

– И вы запомнили, что там происходило?

Анвре кивнул и еще раз отметил, какой юной была эта девушка. Если ее похитили год назад, в то время она только-только достигла возраста деторождения.

– Что случилось с шотландцем, который привез тебя сюда? – спросил он, полный отвращения к человеку, насиловавшему почти ребенка.

– Это произошло две недели назад, – ответила она слабым детским голосом. У нее были светло-голубые глаза, а нос и щеки покрыты мелкими веснушками. – Во время сбора урожая начался сильный дождь, и крыша дала течь. – Она кивнула на ведро в центре комнаты. – Полилась вода, и Кормак полез на крышу, чтобы починить ее. Он упал и сломал шею.

– Их тех пор ты одна здесь?

– Да, – тихо сказала Тилли. – Я хотела вернуться домой, в Хот-Уисайл, но не знаю дороги. К тому же мой живот становился день ото дня все больше... – Она пожала плечами и откинула назад прядь ярко-рыжих волос грязными пальцами. Девушка была такой хрупкой, что казалось удивительным, как она выжила.

Анвре поднял голову и встретился взглядом с Изабеллой. Между ними на мгновение возникло взаимопонимание, прежде чем она отвела глаза. Ее щеки густо покраснели, и она поджала губы, однако при этом выглядела еще более красивой.

– Я думала, что умру здесь, – сказала Тилли дрожащим голосом. Анвре попытался не думать об Изабелле и снова посмотрел на девушку, лежащую на кровати. Ей повезло, что у нее оставался запас еды, хотя это были только мука, бобы и овощи из кладовой шотландца.

Анвре вернулся к насущным вопросам, ответы на которые имели важное значение для них. Лучше забыть о том, что у него было с Изабеллой под навесом... Вычеркнуть из памяти ощущение ее нежной кожи под его огрубевшими руками.

– Есть ли поблизости какая-нибудь деревня или другие фермы?

Подбородок Тилли дрогнул.

– Они забрали многих из нас... Когда мы... – Ее глаза наполнились слезами. К большому облегчению Анвре, девушка отвернулась и уткнулась лицом в подушку. Он с трудом выносил детские слезы, но ему необходимо узнать, возможно ли, что их посетит кто-нибудь в ближайшее время.

– В округе должны быть другие фермы... – сказала Тилли, шмыгая носом. – У Кормака было много друзей из числа тех, кто напал на нас. Некоторые из них появлялись здесь время от времени.

– Но ты никого не видела после смерти шотландца? Тилли отрицательно покачала головой:

– Никто еще не знает, что здесь произошло.

Роже откусил кусочек лепешки и выплюнул его через стол.

– Боже, какая гадость! Изабелла резко вскочила на ноги.

– Когда есть только мука, вода и соль, невозможно приготовить вкусные лепешки, сэр Роже, – сказала она, едва сдерживая гнев. – И если хотите лучших, попробуйте сами испечь их!

Остро сознавая присутствие за столом Анвре, она снова села и принялась есть, стараясь не смотреть ни на мужчин, ни на лепешки.

Конечно, она не умеет готовить, поэтому не стоило ожидать, что ей удастся испечь приличные лепешки, не имея никакой практики.

У нее не было опыта и в общении с мужчинами, иначе она поняла бы, почему Анвре прервал их поцелуй, решив, что поступает нехорошо. Для Изабеллы это было первым проявлением страсти, о которой она раньше и не подозревала. Она заметила, что после возвращения в дом Анвре сторонился ее, и подумала: если бы не сильный дождь, он, наверное, вообще не вернулся бы.

Может, он решил продолжить путешествие на юг без нее и Роже? Изабелла не сомневалась, что Анвре сумеет обойтись без них и без вещей, которые они захватили с собой из пещеры. Он способен на многое, в том числе – заставить ее своими поцелуями таять в его объятиях.

Изабелла испытывала крайнее смущение, находясь рядом с ним в тесной комнате. Совсем недавно он страстно ласкал ее, а сейчас почти не замечает, как ведро в середине комнаты.

– Прошу прощения, Изабелла, – сказал Роже, почувствовав ее отчуждение.

Она не хотела разговаривать с ним, опасаясь, что выплеснет на него свое расстройство и гнев, а потом будет сожалеть об этом. Роже не виноват в том, что она не сильна в кулинарии и что его прикосновения ничуть не действуют на нее.

Нет смысла обижаться на него. Он благородный и приятный молодой человек. У него есть имение в Пиру, и король благоволит к его семье. Он превосходная пара для нее.

Роже покончил с едой, вышел из-за стола, завернулся в меховое одеяло и улегся на полу у огня. Он закрыл глаза и, казалось, начал засыпать, несмотря на крик ребенка Тилли. Изабелла бросила на него раздраженный взгляд и убрала его миску со стола, в то время как Анвре продолжал есть. Она взяла тарелку с лепешками, но Анвре задержал ее руку.

– Нельзя ли еще?..

Она едва могла поверить, но он съел целых две лепешки.

Сердце Изабеллы немного смягчилось. Анвре ел эту никудышную стряпню, не проявляя недовольства.

Горло ее судорожно сжалось, и она вышла из-за стола, чтобы помочь Тилли управиться с ребенком, который, кажется, вознамерился тренировать свои легкие без передышки.

– Я подержу девочку немного, – сказала Изабелла.

Она взяла Беллу и прижала ее к плечу, слегка поглаживая по спинке, как это делали няньки с маленькими подопечными.

Спустя некоторое время Белла громко рыгнула, и Изабелла рассмеялась, радуясь, что ей есть чем заняться, чтобы отвлечься от собственных проблем и не замечать тесноты комнаты.

Ребенок вскоре успокоился, но продолжал бодрствовать, и Изабелла восхищалась этим маленьким чудом у нее на руках.

– Посмотри, Тилли, как девочка наблюдает за пламенем в очаге.

Стоя спиной к Анвре, она взглянула на Роже, который безмятежно спал, как будто его ничто не волновало в этом мире. В отличие от Анвре он не брился каждый день и все же выглядел самым привлекательным мужчиной, какого она когда-либо встречала. Ему было около девятнадцати лет, и Изабелла не сомневалась, что со временем он станет таким же мужественным и сильным рыцарем, как Анвре. Его узкие плечи нальются мускулами, голос будет более низким и глубоким, а борода – более густой. И тогда его прикосновения, наверное, будут воспламенять ее.

И он не пренебрежет ее поцелуем.

Анвре немедленно ушел бы отсюда, если бы была возможность. Ему нередко приходилось совершать походы ночью, и он знал, как найти дорогу на юг, несмотря на тьму и осенний дождь. Через несколько дней он уже добрался бы до Англии.

Однако он не мог оставить Изабеллу и Тилли на попечение Роже. Они, несомненно, погибли бы.

Впрочем, глупо продолжать заботиться о леди Изабелле. Он исполнил свой долг перед ней и теперь вполне мог бы уйти. У его спутников есть еда и кров, а также прочие вещи, необходимые для выживания. Он мог бы сейчас быстро продвигаться вперед... вместо того, чтобы оставаться здесь на ночь в непосредственной близости от Изабеллы.

Он совершил ошибку, придя к ней под навес и проявив свою любовь, будто мог предложить что-то леди знатного происхождения; словно это его она выбрала в качестве будущего мужа.

В действительности их отношения не имели никакой перспективы. Изабелла сидела на краю кровати Тилли, все еще держа Беллу на руках. Анвре охватило чувство ревности, хотя он не имел на это права. Это Роже был тем, кого она будет с радостью принимать в своей постели. Это детей Роже она будет держать на руках и кормить грудью.

Анвре ходил по комнате, чувствуя себя почти таким же скованным, как в том загоне для скота, где шотландцы держали его в наручниках. Пожалуй, ему все-таки следует пойти в сарай, найти там место, где крыша не протекает, расчистить его и устроиться на ночлег.

Роже открыл глаза и посмотрел на него.

– Вы все никак не угомонитесь. Неужели вы не можете сесть или лечь и уснуть?

– Подобно вам, сэр Роже? Нет. Мои мысли заняты тем, как поскорее покинуть это место и препроводить вас всех в Кеттвик, – сказал он. – Затем я поспешу туда, где король Вильгельм должен вступить в бой с шотландским королем.

– И куда же вы направитесь?

Анвре не знал точно. Сначала лучше всего вернуться в Дарем. Там он непременно узнает, куда двинулись королевские корабли и армия.

– Я отправлюсь на восток. Думаю, Вильгельм встретит короля Малькольма на его земле и заставит его прекратить набеги на Нортумберленд.

– На это потребуется немало сил.

– Меньше, чем в битве при Гастингсе.

– Я был тогда слишком юн, – сказал Роже. Разговор с ним позволял Анвре отвлечься от тихого голоса Изабеллы, рассказывавшей Тилли истории из старинной жизни.

Он взглянул на Роже.

– Да, конечно. – Хотя в той битве принимали участие многие пажи и сквайры, более молодые, чем Роже, которому в то время было почти двенадцать лет. Анвре исполнилось двадцать, и он храбро сражался, как настоящий рыцарь, заслужив почести от короля Вильгельма. Но не имущество.

– Мой отец приказал мне оставаться в Руане во время вторжения шотландцев. Он... Я...

– Иначе вы, несомненно, приняли бы участие в битве, – сказал Анвре, не отрывая глаз от Изабеллы. Она поглаживала ребенка по спинке, а потом прижалась губами к головке Беллы. Анвре почувствовал, как у него защемило в паху, когда он вспомнил вкус ее нежных губ. Мозоли на руках Изабеллы почти исчезли, а поломанные прежде ногти приобрели гладкость. Она завязала волосы на затылке куском бечевки и, несмотря на потрепанную тунику, выглядела сейчас изящной и величественной, как королева.

Анвре снова посмотрел на закутанного в меховое одеяло Роже, который в этом виде был похож на ребенка.

Только неразумная женщина могла довольствоваться замужеством с этим парнем. А Изабелла не была глупой.

Анвре выругался сквозь зубы и пинком открыл входную дверь. В комнату ворвался сырой холодный воздух, вызвав недовольство Роже. Анвре затворил дверь и еще острее, чем прежде, ощутил себя пойманным в западню.

Повернувшись, он увидел, что Тилли пытается встать с кровати. Она спустила вниз босые ноги, но, когда встала на пол, едва не упала. Изабелла вовремя поддержала ее.

– Пожалуйста, оставайся в постели, Тилли, – сказала она.

– Мне надо выйти, миледи, – ответила девушка приглушенным голосом. – Я...

– А ты не можешь... – Изабелла оглядела комнату. – Разве нельзя как-нибудь... сделать это внутри.

Тилли испуганно покачала головой:

– Я должна выйти наружу.

Анвре не был удивлен такой реакцией Тилли. Он был свидетелем ее застенчивости, даже когда она рожала. Конечно, она постесняется воспользоваться горшком в помещении.

Изабелла, придерживая ребенка одной рукой, помогла Тилли надеть башмаки и накинула ей на плечи одеяло. Они вместе переступили через Роже и направились к двери мимо Анвре, чтобы выйти наружу, где продолжал моросить дождь. Изабелла внезапно остановилась, повернулась и неожиданно вручила ребенка Анвре, чем крайне поразила его.