Лиза была польщена вниманием в свой адрес, но, не желая, дразнить этим Наталью снова постаралась перевести разговор на нее:

- У нас на площадке сложилась очень дружелюбная атмосфера, мы все друг другу помогали и Петр, и Нелли, и остальные актеры, и конечно Наталья.

Мигунова только и ждала того, что произнесут ее имя, она снова радостно защебетала, не давая ведущему и слова вставить.

Он протиснулся сквозь поток ее красноречия и вновь обратился к Маркусу, предвкушая что-то интересное:

- Мы уже слышали, что вы подружились с Лизой Черникиной, но расскажите подробнее, что именно вас сблизило?

- Она объясняла мне тот или иной смысл сцены, - не заметив ехидства Никиты начал объяснять актер, - Эмоциональную окраску реплик, переводила требования режиссера. А еще мы вместе репетировали.

Маркус что-то вспомнил, засмеялся и добавил:

-- Один раз мы даже спали вместе.

Зал охнул, а Лиза смущенно зажмурилась, покраснела, на секунду прикрыла лицо руками и иронично произнесла, обращаясь к нему:

- Герр Риттер, ты хоть понимаешь, что скомпрометировал меня перед всей страной.

Ведущий подтрунил насчет того, что передачу смотрит весь мир.

Маркус осознав, что именно он сказал, испуганно распахнул свои голубые глаза и прикрыл рукой рот.

Лиза захихикала и попыталась обратить все в шутку:

- Теперь ты как истинный джентльмен, должен на мне жениться.

Актер смущенно улыбнулся и отшутился:

- Ты ведь знаешь, что я джентльмен только на четверть, по деду, поэтому могу лишь удочерить тебя.

И объяснил публике, что он лишь хотел сказать, что они много работали, долго и усердно репетировали и один раз даже уснули за отработкой одной из сцен.

Зрители засмеялись. Тут взял слово Красноус, который промокнул платком слезившиеся от смеха глаза, добавил, что с так называемыми "трудностями перевода" было связано много забавных казусов, но есть одна пока необъяснимая для него вещь и он хотел, чтобы Маркус просветил его насчет этого.

Маркус замер в ожидании вопроса, чуть склонив голову набок и внимательно вглядываясь во Владимира Ивановича.

Тот спросил:

- Помнишь сцену, где Люба-Наталья рассказывает твоему герою анекдот, а тебе надо было от души расхохотаться...

Актер кивнул, а Красноус уже объяснял зрителям, что та сцена долго не получалась, Риттер не мог рассмеяться так, как ему было нужно, все время получалось неискренне, натянуто или даже зловеще.

- Открой мне секрет, что такое произошло, - вновь обратился он к Маркусу, - Что ты неожиданно захохотал во все горло?

Риттер от заданного вопроса засмеялся и, указывая пальцем на Лизу, ответил:

-- Она показала мне язык!

-- Как? - искренне удивился Владимир Иванович.

-- Вот так! - ответил Маркус Риттер, непосредственно вытащил и показал всем свой язык.

Зал хохотал и аплодировал.

- На этой веселой ноте мы заканчиваем нашу передачу, - задорно проговорил ведущий, - Желаю всем удачи, до новых встреч!

Софиты погасли, зрители спустились к участникам взять автографы и сфотографироваться с любимыми актерами. Лиза тоже пару раз позировала для фотографий и даже расписалась у кого-то на афишке к фильму, но до славы Маркуса, Натальи и Петра ей было далеко, их обступили таким плотным кольцом, что выбраться из него они не могли, как не старались. Только когда администратор несколько раз повторил, что в соседней студии начинается запись кулинарной передачи, зрители, а преимущественно это были зрительницы, спохватились и заспешили на следующее ток-шоу. Женщина, умилявшаяся роли Толика, на прощание подскочила к Петру Зайковичу и страстно поцеловала, оставив у него на щеке след от темно-вишневой губной помады.

Обозрев опустевшую студию, участники облегченно вздохнули, ушли за кулисы, переоделись, попрощались друг с другом и разбрелись по своим делам.



-2-




Лиза и Маркус вышли на улицу, чуть поежились на ветру и с наслаждением втянули прохладный мартовский воздух.

- Ты надолго? - спросила его Лиза.

- Нет, сегодня уже вылетаю в Берлин, - покачал он головой и уточнил, - Вечерний рейс. Как видишь, я даже без вещей, прямо отсюда поеду в аэропорт.

- Хочешь, я тебя провожу? - предложила Лиза, - Мы хоть немного поболтаем.

Маркус внимательно посмотрел на нее и озабоченно проговорил:

- Ну, если только тебе не сложно, и ты потом без труда доберешься домой.

Лиза взяла его под руку и они спустились в метро. Ему нравилось ездить в метро и с интересом разглядывать окружающих, отпуская шепотом ироничные замечания, домысливая поведение пассажиров, и Лиза хихикала над его остротами.

- Как поживает Эмма? - спустя какое-то время поинтересовалась у него Лиза.

Эмма была женой Маркуса, с которой он был вместе уже 43 года. В глубине души, Лиза восторгалась этой хрупкой женщиной, которая на протяжении многих лет с достоинством относилась к армии поклонниц мужа и его съемкам со всевозможными красотками. А еще немного завидовала тому, что ей достался такой потрясающий мужчина. Маркус оказался однолюбом и, не смотря на его негласное звание, как сейчас бы сказали, "секс-символа" своего времени, в его жизни была только одна женщина - его дорогая Эмма.

Часть съемок сериала проходила в Германии, поэтому Лиза не только познакомилась с ней, но даже побывала в гостях в их уютном двухэтажном домике на окраине Бернау. Эмма была художником-иллюстратором детских книг и по всему их дому были развешаны ее милые картины, изображающие всевозможных кошечек, собачек, зайчиков и ангелочков. Отчего в самом доме ощущалась неповторимая сказочная атмосфера, и было понятно, что в нем живут очень добрые и светлые люди.

- Хорошо, - ответил он, - Эмма передает тебе привет.

- Ой, да, - еще вспомнил Маркус, - Ты, надеюсь, помнишь, что в июне у меня День рождения? Мы надеемся, что ты сможешь приехать ко мне на праздник, а еще Эмма мечтает познакомить тебя с ее племянником Тимом.

Лиза смущенно улыбнулась и пообещала обязательно приехать.

Ее забавляло постоянное стремление окружающих устроить ее личную жизнь. Она была не замужем и серьезные отношения с мужчинами не складывались. Не то, чтобы были какие-то большие запросы, просто Лизе не хотелось тратить свое время на самовлюбленных актеров-неудачников, гулящих "женатиков" и маменькиных сынков. Сейчас у нее был вялотекущий роман с одним парнем, работающим менеджером в рекламном агентстве, по имени Ярослав или как он сам просил его называть Ярик, который время от времени приходил к ней, обедал, иногда оставался ночевать, но замуж не звал и со своим родителями не знакомил. Ее это даже устраивало, долгое общение с ним тяготило - он постоянно жаловался на клиентов, вечную нехватку денег, мечтал стать богатым и знаменитым. Но в тоже время она и не гнала его, хоть он был зануда, но зануда симпатичный. Несмотря на то, что душа требовала иного, для тела ей вполне хватало Ярика.

Ее собственная мама таких отношений не одобряла, постоянно напоминала ей о возрасте, пыталась познакомить с разведенными сыновьями своих приятельниц и коллег по работе. И все твердила, что если она не хочет замуж, пусть не выходит, но только ребенка родить нужно, хотя бы для себя. Собственно так ее мама и поступила, когда родила Лизу. Отца у нее не было, и мама ничего подробно о нем не рассказывала, а отчество Лиза носила дедушкино. Когда она была маленькая, мама говорила, что ее отец был военный и погиб накануне свадьбы, а когда Лиза подросла, как-то упомянула, что это был небольшой командировочный роман. Она благодарна случайному партнеру за дочь, но ничего о нем не знает. Отсутствие отца Лиза воспринимала философски - ну нет, так нет, у кого-то есть, а у кого-то нет.

Может это и сблизило ее с Маркусом Риттером, он-то всегда был в ее жизни в качестве героев своих фильмов и именно таким был для нее образец мужчины: умный, смелый, надежный, верный и очень обаятельный.

Лиза перевела свой взгляд на Маркуса и обнаружила, что тот внимательно на нее смотрит.

- О чем ты задумалась? - спросил он.

Она отмахнулась:

- Да так, всякая глупость в голову лезет.

- Расскажи, с удовольствием послушаю твои глупости, - сообщил Маркус, располагаясь в кресле зала ожидания.

Они удивительно быстро добрались в аэропорт, и до начала регистрации на рейс было еще добрых полтора часа.

- Да я насчет племянника Тима, навеяло что-то... Знаешь, у меня в детстве была пластинка со сказкой "Знаменитый утенок Тим", мама часто ее ставила, мне она очень нравилась, - смутилась Лиза, - Я же говорила, что ерунда.

Маркус немного погрустнел:

- А я не знаю такой сказки. Мне некому было их читать.

Мысленно ругая себя, что подняла болезненную для Риттера тему, Лиза думала, как отвлечь его от грустных мыслей и спросила:

- Как восприняли студенты твое возвращение?

- Они искренне рады, - заметно оживился Маркус, - жаловались мне на то, что преподаватель, замещавший меня, сильно к ним придирался и ограничивал их в импровизации.

Ему нравилось преподавать больше, чем сниматься, а о своих студентах он мог говорить часами.

Время пролетело незаметно, и чуть гнусавый женский голос вскоре поведал, что началась регистрация на рейс "Москва-Берлин".

Душа Маркуса налилась свинцом, когда они прощались с Лизой. Он по настоящему привязался к этой молодой женщине. Если бы его единственная дочь осталась жива, то ей было бы почти столько же лет, сколько сейчас Лизе Черникиной. У нее могли быть такие же чуть рыжеватые вьющиеся волосы, такие же волосы были у его мамы, и теплые зеленые глаза, как у Эммы.

Он на прощание отечески обнял Лизу, поцеловал в макушку, взял с нее обещание обязательно приехать в июне на его День рождения и, помахав рукой, скрылся в зоне паспортного контроля.

Лиза еще немного постояла, посмотрела вслед Маркусу и медленно побрела на автобусную остановку.



-3-




Приехав домой уже поздним вечером, Лиза надеялась, что мама спит, поэтому, не включая света, тихо разделась в коридоре и на цыпочках прошла в свою комнату. Но заспанная мама появилась на пороге Лизиной комнаты и, кутаясь в пуховый платок, накинутый на ночную рубашку, поинтересовалась, как прошли съемки передачи и когда ее покажут в эфире.

Поняв, что от расспросов сегодня уйти не удастся, она позвала маму на кухню пить чай и там, в подробностях, рассказала об участии в ток-шоу и о том, что приезжал сам Маркус Риттер.

- Завидую я тебе Лизунь, - протянула мама, отпивая маленькими глоточками горячий чай, - с такой знаменитостью общаешься. Каким же красавцем он был в молодости. Сейчас наверно старый совсем.

Лиза достала из вазочки сухарик, обмакнула в чай и, скривив губы, возразила маме:

- Нет, я бы не назвала его стариком. Он энергичный, подтянутый, если не знаешь, сколько ему лет, то вполне можно дать меньше.

И допив чай, сообщила:

- В июне я еду на его День рождения и знакомиться с утенком... тьфу, то есть с племянником Тимом.

- Ну, дай-то Бог, чтобы твое знакомство прошло удачно, - выдохнула мама.

Она укоризненно посмотрела на свою дочь и произнесла уже надоевшую Лизе фразу:

-- Я хочу нянчить внуков!

Вслед за этим обычно следовал довод, что у Натальи Петровны, Ирины Геннадьевны или еще какой-нибудь неизвестной Лизавете женщины, родился второй, третий, N-ый внук или внучка, а у нее до сих пор никого нет.

Лизе эти разговоры уже набили оскомину, она отмахнулась и легкомысленно произнесла:

- На следующий год я обещаю родить тебе внука.

- От кого? - заинтересовалась мама.

- Понятия не имею, - развела руками Лиза, - От мужчины, какого-нибудь. Да ладно, какая разница от кого, лишь бы здоровенький, - отшутилась она.

- Тебе бы все хаханьки, - возмутилась ее мама, - А часики-то тикают...

Она встала из-за стола, подошла к дочке, обняла и, поставив подбородок ей на макушку, тихо добавила:

- Лизунь, мы же воспитаем.

- Все мам, поздно, пошли спать, - сказала Лиза, прекращая неприятный разговор.

Она поднялась, поцеловала маму в щеку, пожелала спокойной ночи и удалилась в свою комнату.

Уже лежа в кровати и, уставившись на медленно двигающее пятно света на потолке от проезжающей по двору машины, Лиза размышляла, что будет, если забеременеть от Ярика? Ведь он смоется! Точно, смоется! Она даже представила, как это будет: "Ярик, я беременна", скажет она. Ярик побледнеет, пробормочет что-то вроде "как это... почему сейчас... мне надо подумать..." и трусливо станет ее избегать.

- Фу, не хочу унижаться! - повернувшись на бок, подумала она, - Если так получится, то я никому ничего не скажу! Сама справлюсь или как говорит мама "мы же воспитаем".

Лиза закрыла глаза и уже через несколько минут наслаждалась яркими идиллическими картинками, которые рисовало ее освобожденное сном воображение: