Кит стянула перчатки. Самое страшное, что может случиться, это пятно, которое ляжет на репутацию Роуз как компаньонки. Прискорбно, но не смертельно. 

Кит бросила взгляд в маленькую гардеробную, примыкающую к её комнате. Мэгги на своей низенькой кровати до сих пор спала. В конце концов, ещё только-только рассвело и лишь самые ответственные из слуг уже зашевелились, а их хозяйка, Роуз, будет спать ещё четыре или пять часов – она редко вставала до одиннадцати. 

Кит сняла амазонку и аккуратно повесила в шкаф, торопливо набросила на себя ночную рубашку, которую сняла часом или двумя ранее, и, вздрагивая от прохладного воздуха, взобралась на свою высокую, всё ещё хранившую тепло постель. Она могла ещё немного забыться в недолгом, освежающем сне, и никто даже не догадается о её прогулке на рассвете. 

В конце концов, она привыкла спать урывками. Второй урок, который Кит выучила, будучи ещё ребёнком, состоял в том, что самые удачные часы – это те, в которые остальной мир ещё спит или находится в самом уязвимом состоянии – время перед самым рассветом. 

Сторожевой Пёс великолепно держится верхом, подумала Кит, наблюдая за тем, как свет раннего утра играет за её окном. Она заметила его издалека, до того, как разбойники напали на неё… Хотя нельзя сказать, что она сразу поняла, кто скачет на этом превосходном вороном коне. 

Лошадь и хозяин прекрасно подходили друг другу. 

Странно, насколько сильно мистер Девениш привлекает её. А ведь не должен бы. Он вовсе не принадлежал к числу тех, кого большинство людей называет привлекательными – лицо у него грубое, почти угрюмое. И он так холодно смотрел на неё, ни мало не пытаясь очаровать. Напротив, он, казалось, поступал просто вопреки собственной воле, стараясь быть с ней любезным. 

Она встречала в Лондоне предостаточно мужчин гораздо более приятных и симпатичных, и всё же их отточенные комплименты меньше привлекали её, чем его рявкающие расспросы. С чего бы это? 

К тому же… когда мистер Девениш считал, что имеет дело с неизвестной женщиной в парке, он действовал совершенно иначе. Он был очень галантен, защищая её, и позже оставался внимателен и заботлив. 

По отношению к чужому человеку. 

Почему он был таким резким и деловитым по отношению к предполагаемой невесте своего юного племянника и настолько очаровательно заботливым и – да-да, – кокетливым с незнакомкой, которая принадлежала совсем не к его кругу, что он должен был понять по её лошади, и амазонке, и отсутствию сопровождения? 

Настоящий Сторожевой Пёс. 

И это интриговало более всего. 

Кит вздохнула. 


– Что это вы делаете, мисс Кит? – тем же утром, но значительно более поздним, спросила Мегги. 

Из большого дубового гардероба Кит вытащила белое муслиновое платье, внимательно осмотрела его и бросила в кучу. 

– Нет, это тоже не годится, – пробормотала она и извлекла другое платье, тоже белое, но украшенное по горловине и рукавам прекрасной бледно-голубой вышивкой. Хмурясь, Кит какое-то время смотрела на него, потом тоже отбросила в сторону. – Бесцветно, бесцветно, бесцветно! Почему всё так бесцветно? 

Мегги издала лёгкое раздражённое кудахтанье. 

– О, прекратите разбрасывать эти платья так безжалостно, мисс Кит! Одежда не растёт на деревьях, знаете ли! Что такое случилось? 

– Они не годятся, Мегги. Совсем не годятся. 

Мегги пристально посмотрела на Кит: 

– Что значит, не годятся? Вы имеете в виду, что на балу кто-то что-то сказал про ваши платья? Чёрт возьми! Это проклятая портниха – я знала, что ей не стоит доверять. У неё маленькие, чёрные, слишком близко поставленные глазки! Эта женщина клялась нам, что это самое то для жэн фи, дебютирующей в свете! 

– Но я не jeune fille[4], дебютирующая в свете. 

– Вы слишком… – Мегги прервалась на полуслове. Впилась в Кит пристальным взглядом. – Что вы имеете в виду, говоря, что вы не жэн фи? – её глаза с подозрением прищурились. – Кто вы тогда? 

Кит вздохнула. 

– Я бриллиантовая наследница. 

На мгновение повисла тишина, прерываемая только громоподобным тиканьем дедовских часов в галерее. 

– Бриллиантовая наследница? 

Кит кивнула. 

– Очевидно, папа сообщил что-то такое в письме к Роуз и… – она пожала плечами, – теперь об этом знает весь Лондон. 

– Проклятье! – воскликнула Мэгги и после ещё одной короткой паузы добавила: – Очень похоже на вашего папочку. Ему никогда не нравились простые пути, да сгниют его кости! – Горничная тяжело вздохнула и разгладила ткань платья. – Бриллиантовая наследница. Вы уверены? 

Кит мрачно кивнула. 

– Все так говорят. 

– Проклятье! – снова воскликнула Мегги. 

Они уныло изучали ворох простых белых платьев, которые были приобретены для jeune fille. Совсем не такие наряды, простые и изящные, стала бы носить наследница алмазной копи. 

– Думаю, вы не можете позволить себе новый гардероб. Нет, конечно, глупый вопрос. О, мисс Кит, что за недоразумение… 

– Бриллиантовая наследница может предпочитать простоту, – медленно сказала Кит. – Ты так не думаешь? 

Мегги хмыкнула. 

– Ну, я надеюсь на это, поскольку простота – это всё, что может позволить себе эта бриллиантовая наследница. 

– Да, – продолжила Кит, – думаю, что я очень не люблю выставлять себя напоказ… 

– Оно и к лучшему! – Мегги деловито принялась раскладывать одежду в две кучки: одна, очевидно, одежда «жэн фи», другая, соответствующая возможностям богатой наследницы. 

– … и, конечно, я никогда не ношу бриллиантов! Равно как и любых других камней. 

– Это правильно, – Мегги начала проникаться духом происходящего. – Отвратительно вульгарные штуки, эти бриллианты. Особенно для жэн фи. 

– Да, папа никогда не позволил бы мне носить бриллианты. Даже самые крохотные, в ушах. 

Мегги презрительно фыркнула: 

– Нет, он выхватил их бы прямо из ваших ушей и спустил бы их в ближайшей карточной игре, не успели бы вы и глазом моргнуть! 

– Мегги! – с упрёком воскликнула Кит. 

Мегги бросила раскладывать вещи и, скептически приподняв бровь, уставилась на свою хозяйку. 

Под этим пытливым взглядом Кит сдалась. 

– О, ладно, ладно, именно так он бы и поступил. Но не в том случае, если бы я была бриллиантовой наследницей. Каковой я, очевидно, и являюсь. И не могу представить, чтобы бриллиантовая наследница стала бы носить такие… такие бесцветные платья, как эти. Одно дело, когда я была просто незаметной, давно потерянной племянницей… другое дело – бриллиантовая наследница. 

Они обе мрачно уставились на сваленную в кучу одежду. 

– Возможно, бриллиантовая наследница – со скромными вкусами – могла бы носить что-нибудь из этого… только не столь банальные вещи, – рассуждала Кит. – Как насчёт?.. 

Она нагнулась, вытащила из-под кровати маленький чемодан и, быстро переворошив его содержимое, достала то, что искала: отрез переливающегося голубого индийского шёлка, украшенный по краю экзотической вышивкой. 

– Как насчёт этого? – Кит обернула ткань вокруг себя и приняла позу. 

Мегги критически оглядела её, потом хмыкнула: 

– Неплохо. Подходит к вашим глазам. Что у нас есть ещё? 

Кит пошарила еще немного и вытащила несколько ярко раскрашенных экзотических шляпок – на самом деле это были кепи[5], головной убор вовсе не для женщин. Она пристроила одно под щегольским углом на свои тёмные кудри. 

– Может, это новая мода? 

Мегги поправила угол, под которым сидело кепи, нахмурилась и кивнула: 

– Пойдёт. А как насчёт жакета юного принца? 

– О да! – взволнованно воскликнула Кит. Она подошла к большому комоду и вытащила из него тяжёлый тёмно-красный жакет, который накинула поверх белого муслинового платья. Жакет был коротким, доходил только до талии, с длинными узкими рукавами и высоким воротником непривычной формы. Плотный шёлк сиял утончённой роскошью. Он был плотно расшит великолепным чёрным с золотом узором по воротнику, манжетам, по низу переда и кругом по краю. 

Кит внимательно оглядела себя в зеркале. Белое муслиновое платьице теперь не выглядело таким уж бесцветным. На самом деле, оно служило прекрасным фоном для подавляющего великолепия красного жакета. Кит достала из своего чемодана одно из кепи, черное с небольшой золотой кисточкой, надела и критически нахмурилась, глядя на своё отражение. 

– Если бы у нас была пара подходящих туфель, и может быть, подходящая сумочка с таким же узором… Что ты думаешь, Мегги? 

Мегги на мгновение поджала губы, потом кивнула. 

– Может это и есть то, что носят бриллиантовые наследницы – если обладают необычным вкусом. 

– Необычным вкусом! Да! Вот оно! Я вам не банальная бриллиантовая наследница. У меня оригинальный вкус! – с воодушевлением согласилась Кит. – Тогда мы сможем использовать кое-какие из тех вещей, что собрали в наших путешествиях, и если я буду выглядеть странно – а я, конечно, буду, – это посчитают всего лишь признаком эксцентричности. То, что кажется странным в обычных людях, в наследнице назовут просто эксцентричностью, я уверена. О, какое облегчение! Я думала, за время пребывания здесь нам не представится возможности достать эти безумные вещи. Но сейчас, когда я необычна и эксцентрична, – все становится намного легче. Итак, что ещё мы можем использовать? – Кит вновь нырнула в чемодан, а Мегги принялась вешать вещи обратно в гардероб. 

– Как насчёт павлиньего платка? – Кит вытащила большой, очень красивый чёрный кашмирский платок, на котором были изображены два павлина, смотревшие друг на друга. Их разукрашенные перья, почти столь же великолепные, как у настоящих птиц, мерцали от переливов тысячи сияющих оттенков. По краям платок был отделан шёлковой бахромой, такой длинной, что она почти касалась земли. Бесцветное белое платье едва ли будет заметно. 

– И это! – Кит вытащила отрез сверкающего золотистого материала, такого тонкого и нежного, что её кожа просвечивала сквозь прекрасную прозрачную ткань. – И головной убор махарани[6]! 

Она надела затейливо сработанный серебряный убор. Он сел плотно, повторяя форму её головы, и ряд изящных поблескивающих серебряных подвесок украсил её лоб. 

Кит присела на корточки рядом с чемоданом, в окружении беспорядочно разбросанных экзотических нарядов. 

– О, Мегги, дорогая, как хорошо, что мы привезли с собой все эти ткани и украшения. Я думала сберечь их про чёрный день – чтобы было что продать и выручить немного денег, но какая же удача, что они есть у нас – сейчас, когда я оказалась богатой наследницей. Наследница алмазной копи! О чём только папа думал? – Кит в горестном неверии покачала головой. – Но если мы возьмём это за основу, добавим ещё один или два спенсера, ротонды и, может быть, амазонку для верховой езды, пошитую в подобном необычном стиле… Я могу, на самом деле могу выглядеть так, как надо! 

– И как, по-вашему, мы будем платить за эти новые ротонды, амазонки и что там ещё? – хмуро осведомилась Мегги. – Хорошенькой наследницей вы будете выглядеть, когда портниха придёт с просьбой рассчитаться за работу, а вы не сможете заплатить. 

– О, Мегги, дорогая, – сказала Кит, растягивая слова очень похоже на некоторых леди, с которыми встречалась в обществе, – ужасно провинциально с твоей стороны даже упоминать об этом. Ни к чему – совершенно ни к чему, моя дорогая, – забивать головку счетами от торговцев. Твоя портниха должна быть признательна – весьма признательна, – что ты согласилась носить её подношение в таком изысканном обществе. 

Мегги одарила хозяйку свирепым взглядом: 

– Только не говорите мне, что собираетесь лишить какую-нибудь работящую женщину её кровно заработанных… 

Кит захихикала: 

– Я знала, что ты будешь в ужасе, но на самом деле, некоторые из них так и говорят. И, конечно же, мы заплатим портнихе. Я помню, так же, как и ты, насколько тяжело зарабатывать на жизнь трудом швеи. Мой большой палец до сих пор в шрамах от всех тех уколов, которые ему достались от моей иголки. 

– И как вы думаете, чем мы будем ей платить, мисс Оптимизм? 

Кит дерзко усмехнулась: 

– О, мы сможем заплатить, дражайшая Мегги – не мучай себя. К тому времени, как придут счета от портнихи, у нас будет достаточно денег, чтобы расплатиться. 

Мегги, прищурившись, взглянула на Кит: 

– Мисс Кит, я думала, вы перестали выкидывать такие штучки!