– Я схожу, – сказал он. – Как называется книга?

– По-моему, он сказал «Сага о Греттире Сильном».

Лейф кивнул. Они смотрели друг другу в глаза еще несколько мгновений, потом он повернулся и начал подниматься по лестнице. Он как раз пропал из виду, когда Криста услышала звон разбитого стекла, потом шаги по деревянному полу задней комнаты.

По спине пробежал холодок. Господи! Она хотела позвать Лейфа, но дуло пистолета, направленное на нее, заставило застыть на месте.

– На вашем месте я бы помолчал.

Незваный гость даже не потрудился надеть маску. Одетый во все черное, Портер Бертон выглядел еще более грозно, чем в вечер их противостояния на балу у Стоддарда. Она молилась о том, чтобы Лейф услышал их разговор.

– Что вы здесь делаете? – громко спросила она. – Немедленно уходите!

Губы его сложились в безжалостную полуулыбку, памятную ей со столкновения на террасе.

– Неужели вы и правда думали, что мой отец напугает меня своей угрозой? Я руковожу «Консолидейтед майнинг», а не мой мягкотелый папаша, так стремящийся завоевать положение в обществе. Лоренс Бертон всего лишь марионетка, номинальный глава компании. Было время, когда главным был он, но все изменилось, и это факт. Сейчас компанией руковожу именно я. Без меня «Консолидейтед майнинг» – ничто, ему это известно лучше всех.

Взгляд холодных темных глаз придал Кристе решимости.

– Если вы сейчас же не уйдете, я позову полицию. Я выдвину против вас обвинение, и против вас будет не только свидетельство моей подруги, но и мое.

– Неужели? Рейнолдс, Хиггинс, – позвал он через плечо.

Из задней комнаты вышли два человека. Криста вспомнила, что Кори описывала ей другого нападавшего на ее карету как худощавого человека со шрамом на подбородке. Теперь она увидела, как этот человек входит в комнату. Лейф еще не вернулся на нижний этаж, хорошо бы он услышал их с Бертоном спор и понял, что ей угрожает опасность.

– Принимайтесь за дело, парни, – приказал подручным Бертон. – Давайте закончим и уберемся восвояси.

Криста широко распахнула глаза, когда двое подняли канистры с маслом для ламп, которые внесли в комнату, и принялись обливать все вокруг.

– Прекратите сейчас же!

– Я не думал, что вы будете здесь, но я рад этому. Это избавляет от стольких хлопот.

– Ч-что вы имеете в виду?

Бертон улыбнулся – Криста сделала усилие, чтобы не вздрогнуть.

– Ужасный пожар в газете «От сердца к сердцу», – проговорил он, печально покачивая головой. – Как жаль, что владелица оказалась в огненной ловушке.

– Вы сошли с ума!

– Ни в коей мере. Я – деловой человек, мисс Харт. Ваши статьи способствуют появлению у меня проблем с персоналом, а это стоит мне денег.

Криста не знала, сошел этот человек с ума или он просто жесток и жаден. Какова бы ни была правда, он уготовил ей страшную смерть. Повернувшись, она бросилась бежать, но Портер Бертон настиг ее у двери. Он оттащил ее обратно к задней части зала, мимо большого печатного станка, и бросил на деревянный стул.

– Рейнолдс, принеси бечевки, которыми они перевязывают стопки, – приказал Бертон человеку со шрамом и узко посаженными глазами хищника.

Рейнолдс пропал в задней комнате. Прошли секунды, показавшиеся долгими, но этот человек не появлялся.

– Посмотри, почему он задерживается, – скомандовал Бертон второму подручному.

Тот тоже пропал за дверью и не появился.

Криста затаила дыхание, молясь о том, чтобы Лейф спустился вниз по черной лестнице и находился в засаде. Однако если это так, ему может угрожать опасность. В печатном зале раздался тихий звук, потом все опять стихло.

Тиканье часов, висевших на стене, казалось барабанным боем. Сердце Кристы билось почти так же громко, нервы натянулись как струны.

Криста успела лишь выдохнуть, когда Бертон рывком заставил ее подняться и большая рука обвилась вокруг шеи. К голове прижалось холодное дуло пистолета.

– Как я понимаю, здесь ваш друг, – сказал он, очевидно, вспомнив, как Лейф появился из темноты, чтобы защитить ее в вечер бала. – Можете выходить! – крикнул он. – Не выйдете, я спущу курок, и ваша подруга будет мертва.

– Лейф, не делай этого! – крикнула она.

– Молчать!

Бертон сжимал ее шею до тех пор, пока Криста не начала задыхаться и хвататься за его руку, пытаясь освободиться. Он ослабил хватку, но совсем немного.

– Выбор за вами, друг мой.

У Кристы отчаянно заколотилось сердце. Она подавила всхлип, когда из задней комнаты вышел Лейф, став легкой мишенью для Портера Бертона.

– Подними руки, – скомандовал Бертон. Лейф медленно подчинился. – Иди сюда, к своей женщине.

Но Лейф уже двигался, выражение его лица было мрачным и решительным. Криста узнала это выражение. Оно было тем же самым, какое было у него в тот вечер, когда он сразился с наемниками Бертона, отсек одному из них палец мечом.

– Стой, где стоишь, – приказал Бертон.

Лейф остановился и замер, не сводя напряженного взгляда с лица Бертона.

– Отпусти ее. Иначе мне придется убить тебя.

Бандит рассмеялся низким скрипучим смехом:

– Не хотелось бы подчеркивать, но пистолет-то у меня.

– Отпусти ее, – повторил Лейф.

Слова, которые он произнес спокойным голосом, прозвучали так зловеще, что, казалось, насторожили даже безжалостного Бертона.

– Что ты сделал с моими людьми?

– Я не убил их. Но убью, если ты ее не отпустишь.

Бертон отступил, увлекая Кристу за собой. У края стола наборщика стояла корзина для мусора. Двигаясь спиной, Бертон наткнулся на нее. Он споткнулся, Криста увидела в этом свой шанс. Ударив его изо всех сил ногой, она подбросила руку с пистолетом вверх, оттолкнув оружие от своей головы. В это самое мгновение Лейф налетел, словно ветер из Валгаллы, вытащив из сапога нож с такой быстротой, что Криста не успела этого заметить.

Бертон выстрелил, и в то же мгновение нож Лейфа вонзился в сердце преступника.

Криста вскрикнула, когда Бертон отшатнулся от нее и рухнул на пол. По груди его растекалось кровавое пятно, невидящие глаза смотрели вверх. Лейф заключил ее в объятия, положил руку на затылок и прижал щекой к плечу. Криста приникла к нему, дрожа всем телом, глаза ее были полны слез.

Лейф обнял ее крепче.

– Он больше не причинит тебе зла. Все кончено, медовая. Теперь ты будешь в безопасности.

Так они простояли очень долго. Наконец дрожь, бившая Кристу, начала ослабевать.

Криста вздохнула и немного отстранилась.

– Что… что с теми двумя?

– Они… отдыхают. Твоя карета стоит в конце улицы. Я свяжу этих двоих и пошлю кучера за полицией.

Криста на мгновение вернулась в его объятия, потом отпустила его. Портер Бертон был мертв. Будут вопросы, много вопросов. Бертоны – могущественные и состоятельные люди. Однако ламповое масло, разлитое по конторе, и сегодняшнее нападение Бертона на нее явятся недвусмысленными доказательствами того, что произошло. А поскольку их было трое против одного, действия Лейфа будут признаны самообороной, что означает полное оправдание.

Наконец-то все действительно закончилось.

Лейф мог отправляться на остров.


Они вернулись домой очень поздно. В контору прибыли констебль и полдюжины полицейских. Они долго задавали вопросы, как Криста и ожидала. Полиции надо было убедиться в правдивости рассказа о том, что произошло в редакции «От сердца к сердцу».

Криста послала отцу записку, чтобы тот не волновался, но хотя они приехали далеко за полночь, отец с Тором их дожидались.

– Полиция освободила Лейфа от любого судебного преследования, – сказала Криста, – поскольку это была явная самооборона.

Она рассказала обо всем, что произошло и как Лейф справился с Бертоном и двумя его подручными.

– Вы оба проявили большую смелость, – сказал профессор, сжимая руку Кристы. Он взглянул на Лейфа: – Может быть, ты пожелаешь отложить путешествие на день-другой, дашь себе возможность отдохнуть от всего этого?

Лейф лишь покачал головой:

– Теперь, когда Кристе ничто не угрожает, мне пора ехать. Он обратился к Торолфу: – Брат, ты уверен, что хочешь остаться в Англии?

– Лейф, ты был прав. В этом новом для нас мире можно многому научиться. Профессор обучал меня на протяжении всего этого времени, скоро мы отправимся в Хартленд, он предложил научить меня там гораздо большему.

Лейф кивнул:

– Значит, так тому и быть. Может быть, однажды наши пути снова пересекутся.

Тор взял брата за руку:

– Лейф, ты уверен в избранном пути? Совершенно ясно, что ты питаешь к Кристе глубокие чувства. Ты уверен, что судьбой тебе предназначено пребывать на Драугре, а не здесь?

Слезы жгли Кристе глаза. Она поняла, что молится о том, чтобы Лейф передумал, чтобы он остался в Англии.

Он лишь покачал головой:

– Я дал клятву отцу и не могу ее нарушить.

Профессор коснулся щеки Кристы, будто знал, о чем она думает, насколько сильно она хочет, чтобы Лейф остался, знал, что она собрала всю силу воли, чтобы не броситься ему в объятия и не умолять остаться.

– Уже поздно, а Лейфу рано вставать, – заметил профессор. – Предлагаю всем пойти поспать.

Криста взглянула на Лейфа и ощутила на себе взгляд невероятных синих глаз. Пора. Ощущая спазм в горле, она едва кивнула, повернулась и начала подниматься по лестнице. Когда все поднялись наверх, отец и Тор отправились в свои спальни, Криста же задержалась и повернулась к Лейфу:

– Я увижу тебя утром до отъезда?

– Я уеду до восхода солнца. Лучше нам попрощаться сейчас.

– Да… Я… я думаю, так будет лучше всего.

Только прощаться им не хотелось. Криста не двинулась с места, Лейф тоже.

– Я никогда не забуду тебя. – Горло сдавило так, что она с трудом произнесла эти слова. – Я никогда не буду любить другого мужчину так, как люблю тебя. Не важно, что случится, не важно, что принесет будущее, в душе я всегда буду считать тебя мужем.

Его взгляд запылал страстью.

– Ты моя. Так было и так будет всегда.

Он мягко обхватил ее лицо ладонями и очень нежно поцеловал. Первый раз он коснулся ее столь интимно с момента возвращения в Англию, глаза Кристы застлали слезы. Она поцеловала его в ответ, растаяла в его объятиях, обвила руками его шею. Она дрожала, внутри все горело. Она будто умирала.

Криста целовала и целовала Лейфа, не в силах остановиться. Потребовалась вся сила воли, чтоб позволить ему отодвинуться.

– Я ухожу, а ты должна остаться, – мягко проговорил он. – Если мы не остановимся сейчас, я сделаю то, что мне так хочется.

Она потянулась и коснулась его щеки, понимая, что хочет именно этого. Если она не может быть с мужчиной, которого любит, она все же может разделить с ним оставшиеся часы.

– Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью. Я никогда и ничего так не желала.

– Я не могу этого сделать. – Наклонившись, он поцеловал ее в последний раз. – Хорошей жизни тебе, Криста. – А потом он повернулся и вышел.

Войдя в свою комнату, он тихо закрыл за собой дверь.

Криста оперлась о стену, чтобы не упасть. Она прошла по коридору на негнущихся ногах, вошла к себе и закрыла дверь.

Горничная уже легла, Криста не стала ее будить. Она сняла запачканную кровью одежду, умылась и надела чистую ночную рубашку из хлопка. Она распустила густые локоны по плечам, присела на скамеечку перед зеркалом и провела по волосам щеткой в серебряной оправе.

Сегодня вечером она видела Лейфа последний раз.

Она знала, что нужна ему. Точно так же, как он нужен ей.

Если она придет к нему, откажет ли он?

Он – сильный принципиальный человек, он будет волноваться, не забеременела ли она. Если это и случится, она будет ликовать, будет благодарна Лейфу за то, что он оставил частицу себя.

Положив щетку на туалетный столик, она поднялась. Не обращая внимания на холодный деревянный пол, она прошла к двери, открыла ее и вышла в коридор. Снаружи было ветрено, она слышала, как ветви с шуршанием прикасаются к оконным стеклам. Если погода не изменится, завтра будет хорошо идти под парусом.

Сердце щемило. Криста открыла дверь в комнату Лейфа, желая лишь одного – чтобы тот не отослал ее.


Лейф разделся и заметил рыжеватые пятна на пиджаке и жилете – напоминание о схватке с Портером Бертоном. Руки непроизвольно сжались в кулаки. Бертон угрожал Кристе. Если бы Лейфа там не было…

Пробили часы на каминной полке. Два часа, а ему не спалось. Через пару часов он уйдет в доки и будет готовиться к отплытию сразу после рассвета. Он надел чистые брюки, приготовил сапоги и чистую рубашку, чтобы одеться перед уходом, потом упаковал рубаху-тунику, штаны, обувь викинга, отороченную мехом, в которой прибыл.

В воображении нарисовалась Криста в простой белой ночной рубашке, которая была на ней в ту ночь, когда он похитил ее из дома, объявив своей невестой.

Он поднял голову, и воспоминание будто материализовалось из мечты.