Их сердца бились в унисон. Каждый разряд молнии, раскалывавший небо, отдавался в их душах и только усиливал эмоции, бушевавшие в них.

Поцелуй длился до тех пор, пока нахлынувшие на них чувства не улеглись настолько, что они снова смогли дышать. Они стояли обнявшись, грудь к груди, губы к губам. Его ресницы касались ее ресниц. Двое влюбленных средь бела дня под большими старыми дубами посреди одного из самых оживленных и модных парков Лондона. Свидание, волею небес скрытое от посторонних глаз. Гром постепенно утих, гроза ушла дальше. Молнии больше не озаряли небо. Тишину нарушал лишь шум дождя, окружавшего их серой стеной.

Нед держал Эмму в объятиях, наслаждаясь последними моментами близости. Он поцеловал ее в последний раз. Больше этого не будет. Никогда.

Небо посветлело, сделавшись бледно-серым, тьма уходила на север. С соседних улиц снова доносился шум экипажей. Город возвращался к нормальной жизни.

Еще немного, дождь кончится, и они станут видимы для окружающих.

Нед закрыл глаза и глубоко вдохнул, готовясь сказать ей то, что должен.

— Эмма. — Его голос стал низким и хриплым.

Но Эмма покачала головой.

— Я знаю, — сказала она. — Вы должны жениться на девушке с титулом.

— Да. — Но это была ложь. Он не должен был жениться на девушке с титулом. Он просто не мог жениться на Эмме Норткот. — Вы можете сделать хорошую партию, Эмма. — С любым другим мужчиной, кроме него.

— Могу. — У нее тоже есть гордость. Эмма высоко подняла голову. Она снова была готова постоять за себя. Холодно и спокойно высвободившись из его рук, она отодвинулась в сторону. Но ее вид не мог обмануть Неда.

— Полагаю, нам было бы разумно держаться друг от друга подальше, Нед.

— Думаю, вы правы. Это лучшее, что мы могли бы сделать.

Они еще несколько мгновений смотрели друг на друга.

Впервые в жизни Нед поступил правильно, но, по иронии судьбы, он никогда не испытывал более сильного ощущения, что это ошибка.

Да, было лучше, чтобы Эмма считала его эгоистичным мерзавцем, чем узнала, кто он на самом деле. Но легче от этого Неду не стало.

Дождь почти перестал. Пелена вокруг них начала рассеиваться.

— Нас не должны видеть здесь вместе, — сказала Эмма, сохраняя ясность ума и здравый смысл, невзирая на то, что чувствовала. А Нед знал, что она чувствует. Он понимал это. И чувствовал в груди такую же боль. Он снова сказал себе, что поступает правильно, и кивнул головой. Но он не смог отвести взгляд и уйти.

— Прощайте, Нед.

— Прощайте, Эмма.

Это сделала Эмма. Она пошла прочь, пригибаясь под низкими ветками, пока не дошла до дорожки, где с достоинством продолжила свой путь. Нед стоял на месте и смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду.

И даже после этого он выждал еще какое-то время, прежде чем пойти в ту же сторону.

В небе блеснуло солнце, но оно не могло прогнать холод, пронизывавший его до самых костей.

Он думал об Эмме и о том, что могло бы быть.

И так же, как до него Эмма, он не заметил высокую темную фигуру, наблюдавшую за ними с порога одного из стоявших поодаль домов.

Глава 11

Глаза Эммы были устремлены на страницу книги, которую она держала в руках, но не читала ее. Усталость сковывала голову и плечи после бессонной ночи, которую она провела в бесплодных сожалениях. Эмма понимала, что не должна была целовать Неда. И не важно, что чувствовало ее сердце, важно лишь то, что подсказывал разум. Нед искал титулованную невесту, девушку из влиятельной семьи. Эмма знала это до того, как поцеловала его. Но, заглянув ему в глаза, она увидела там отражение своих чувств. Она увидела желание и заботу, увидела нежность, уважение и восхищение. Она увидела любовь. Но, может быть, Эмма видела лишь то, что хотела видеть.

Нед не питал к ней серьезного, уважительного интереса. Он говорил ей это прямо в лицо. Эмма не могла ему доверять. Но хуже то, что она не могла доверять себе. С его стороны это была лишь похоть, физическое влечение, говорила она себе. Но в глубине души знала, что это не так, что физическое влечение — это не все.

Но что бы ни было между ними, любовь, желание или страсть, оно грозило погубить Эмму. Она могла оказаться повторно отвергнутой обществом. Могла лишиться последнего шанса найти брата, превратив в фарс клятву, данную матери. Могла перечеркнуть все надежды отца. Могла, забыв свою гордость, лишиться самоуважения.

Она должна держаться как можно дальше от Неда Стрэтхема.

Издалека смотреть, как он флиртует с титулованными девушками. Издалека смотреть, как он женится на другой. И ничего не чувствовать.

И она это сделает, что бы ни было у нее на сердце. Она должна это сделать ради себя, ради своей семьи. Она должна это сделать, потому что так надо.

— У вас сегодня усталый вид, Эмма, — прервала ее размышления леди Ламертон.

Эмма подняла глаза и увидела, что ее хозяйка уже не сидит, погрузившись в чтение любовного романа, а наблюдает за ней.

— Разве? — Она снова опустила взгляд на книгу и сунула между страниц закладку. — Я чувствую себя хорошо.

— И все же вы сами на себя не похожи.

— Возможно, поездка немного утомила меня, — согласилась Эмма.

— Вы не должны так волноваться за своего отца. Я полагаю, для него большое облегчение знать, что вы здесь.

— Вы правы. — Гораздо больше, чем леди Ламертон могла себе представить. Но Эмма думала не об отце. После того как он получил новую работу, у нее осталось гораздо меньше причин беспокоиться о нем. Новая работа… Она снова возвращала ее мысли к Неду.

Спасением послужил стук дверного молотка в парадную дверь. Леди Ламертон обменялась с Эммой взглядом. Взгляд хозяйки светился любопытством.

— Интересно, кто бы это мог быть? Не припоминаю, чтобы мы ждали сегодня визитеров.

— Мы никого не ждем, — подтвердила Эмма.

Вошедший дворецкий объявил, что граф Стэнборо желает видеть леди Ламертон.

— Проводите его в гостиную и распорядитесь насчет чая, Уилкот.

— Слушаюсь, миледи.

— Эмма, идемте. Посмотрим, что привело к нам Альфреда в такой чудесный день. Он мой старинный друг. Такая жалость, что он женат на женщине низкого происхождения. Впрочем, полагаю, у наследницы Марча есть свои козыри. К тому же некоторые считают спорным, можно ли причислять владельца банка к торговцам. Хотя я всегда считала, что это именно так, — фыркнула она и ехидно рассмеялась.

Эмма улыбнулась. Леди Ламертон могла выказывать откровенный снобизм, но это выглядело у нее довольно мило.

Однако улыбка исчезла с лица Эммы, когда она вошла в гостиную и увидела ожидавших там двух джентльменов.

— Уилкот не упомянул, что вы привели с собой сына, — с улыбкой сказала леди Ламертон, стрельнув взглядом на высокого красивого мужчину, являвшего собой более молодую темноволосую копию того, который стоял перед ней.

— Я надеюсь, это не причинит неудобств вам… или мисс Норткот, — ответил лорд Стэнборо, бросив озабоченный взгляд в сторону Эммы. — Но после вас мы направляемся прямиком в «Уайтс». У нас там встреча.

— Нет ни малейших неудобств. — Леди Ламертон снова улыбнулась. — Ни для меня, ни для моей компаньонки. Не так ли, мисс Норткот? — Она посмотрела на Эмму.

— Никаких, лорд Стэнборо. — Что еще она могла сказать?

— Вы совершенно меня успокоили, мисс Норткот, — с поклоном отозвался виконт Девлин.

— Лорд Девлин. — Эмма присела в реверансе.

— Итак, Альфред. Как я понимаю, вы здесь для того, чтобы обсудить наш маленький благотворительный прием?

— Безусловно.

— Прекрасно. Я уже набросала список возможных гостей и жертвователей.

— Отлично, отлично. — Лорд Стэнборо последовал примеру леди Ламертон, опустившись в кресло напротив нее.

Эмма слишком хорошо знала, что незанятым оставался только диван, на котором ей пришлось бы сидеть вместе с Девлином. Она подошла к окну и встала там, глядя в безоблачное голубое небо, озаренное солнцем.

— Какой чудесный день, — сказала она.

— Вы правы. — Девлин подошел и встал рядом с ней.

— На какую сумму мы рассчитываем? — услышала Эмма за спиной голос лорда Стэнборо, обращенный к леди Ламертон.

Послышалось шуршание бумаг. Граф и леди Ламертон, склонившись друг к другу, углубились в подробное изучение деталей.

На лице Девлина появилась коронная чарующая улыбка, но от его пристального взгляда у Эммы по спине пробежал легкий холодок. Хотя, возможно, причиной было то, что ей вспомнился вальс, и она снова задумалась, не Девлин ли стоял за нападением на Неда.

Девлин не сводил с нее глаз.

— Как вы себя чувствуете, мисс Норткот?

— Хорошо, благодарю вас, лорд Девлин. — По спине снова пробежал холодок. Эмма понимала, что появление Девлина не случайно.

Какое-то время они молчали.

Понизив голос так, чтобы слышать мог только он, Эмма спросила:

— Зачем вы здесь, Девлин?

— Хотел справиться о вашем здоровье.

Она скептически подняла бровь.

Он снова улыбнулся:

— И сказать, что мистер Стрэтхем, похоже, произвел на вас сильное впечатление.

Эмма отвела взгляд.

— Я совершенно не понимаю, о чем вы говорите и какое вам до этого дело.

— Раз уж мы с вами говорим так откровенно… я видел вас вместе вчера в Грин-парке… под деревьями.

Наступила тишина. Из глубины комнаты доносился звук оживленного разговора между леди Ламертон и лордом Стэнборо. Но Эмма не замечала ничего, кроме Девлина, его колючего взгляда и стука собственного сердца. Она высоко держала голову и смотрела на Девлина со спокойной уверенностью, которой совсем не чувствовала.

— И что?

— Я не уверен, что ваша хозяйка станет спокойно смотреть на такое ваше поведение.

Эмма не верила своим ушам.

— Вы пришли меня шантажировать?

— Шантаж… какое неприятное слово. Я предпочел бы назвать это предупреждением.

Эмма сглотнула и бросила взгляд в сторону леди Ламертон, чтобы убедиться, что та их не слышит. К счастью, вдова, улыбаясь, слушала, что говорил ей лорд Стэнборо. Эмма снова перевела взгляд на Девлина. Его глаза были неподвижны и холодны.

— И что вы хотите за свое молчание, Девлин? — Она вспомнила, как он сидел с ней за обедом, как танцевал с ней и что, вполне возможно, подстроил нападение на Неда из-за того, что он помешал их танцу. Ледяной страх сдавил ей сердце.

Девлин ответил не сразу.

— Я хочу, чтобы вы держались подальше от Стрэтхема, Эмма, — сказал он так тихо, что ей показалось, будто она ослышалась.

Это были не те слова, которые Эмма ожидала услышать. Она удивленно уставилась на него. Между ними повисла звенящая тишина.

— Почему?

— Потому что он не тот мужчина, который вам нужен, — ответил Девлин.

— Он вовсе не волокита, как вы мне его обрисовали.

— Может быть, но он человек не нашего круга, Эмма. Он не один из нас.

— Неужели вы настолько высокомерны? Не могу поверить.

— О, поверьте, — спокойно произнес Девлин.

Эмма никак не могла прийти в себя от того, какой оборот принял их разговор.

— Какое вам дело до того, как я веду себя с Эдвардом Стрэтхемом?

— Я беспокоюсь за вас, Эмма.

Ей стало не по себе от этих слов.

— Девлин… — начала она.

— Какой джентльмен мог бы спокойно смотреть, как эта подзаборная крыса губит девушку благородного происхождения, — перебил Девлин.

— Не говорите о нем так!

— Вам это может не нравиться, но это правда.

Эмма отрицательно покачала головой и отвела взгляд.

— Думаю, мне не надо говорить, как леди Ламертон воспримет новость о том, до чего докатилась ее новая компаньонка.

— Вы действительно хотите погубить меня? — Она посмотрела ему в глаза. Этот человек уже довел до гибели ее брата. И этот человек делал вид, что беспокоится о ней, в то время как на самом деле не думал ни о ком, кроме себя.

— Я сделаю то, что должен сделать, Эмма. — Слова были сказаны мягко, но под этой мягкостью Эмма слышала безжалостную угрозу. Потом громким голосом, чтобы могли слышать леди Ламертон и его отец, он произнес: — Идемте, мисс Норткот. Давайте присоединимся к остальным.

У нее не оставалось иного выбора, кроме того, чтобы сделать, как он предлагал. Эмма подошла к дивану и уселась с краю.

— Вы позволите? — спросил Девлин, изобразив на лице невинную любезность.

Эмма слегка кивнула.

Девлин приподнял полы своего фрака и уселся рядом с ней.

— Вы только посмотрите, как они хорошо поладили, — заметила, взглянув на них, леди Ламертон.