Словно почуяв что-то в воздухе, все большее число гостей подходило к столу, чтобы понаблюдать за игрой. Но ближе всех по-прежнему стояли Девлин, Монтейт, Фаллингем и Булфорд. В черных фраках они походили на стаю воронов, ждущих своего часа, чтобы наброситься на жертву и убить.

— Кончено, — сказала леди Ламертон, взяв последнюю взятку.

— Леди Мисборн, примите мои извинения за то, что я оказался таким никудышным партнером, — извинился Нед.

— Ничего подобного, сэр. Сегодня удача была не на нашей стороне, но мы проиграли не так уж много, — возразила леди Мисборн.

Публика начала расходиться, возвращаясь к своим столам. Однако Девлин и его приятели не двигались с места. Угроза буквально висела в воздухе. Напряжение достигло критической точки.

— Леди Ламертон, мисс Норткот… — Взгляд Неда на секунду задержался на Эмме, прежде чем он, извинившись, стал прощаться с леди Мисборн. — Прошу меня извинить. — Он поклонился и вышел из комнаты.

Эмма с тяжелым сердцем смотрела, как Девлин и его друзья выходят вслед за ним.

— Мы отлично сыграли, Эмма, — сказала леди Ламертон.

— Несомненно, — с трудом пролепетала Эмма. Она с трудом сдерживала охватившую ее панику. Страх перед тем, что могло произойти в фойе, проник в каждую клеточку ее тела. — Простите, я на минутку.

— Конечно, дорогая. — Леди Ламертон кивнула.

Глава 12

Нед и Девлин стояли в коридоре друг перед другом. На лице Девлина застыло выражение холодной ярости. Рядом с Недом стоял Роб Финчли, Девлина окружали Монтейт, Фаллингем и Булфорд.

— Ты можешь хорошо одеваться, Стрэтхем. Ты можешь изображать любезность и хорошие манеры. Ты можешь сколько угодно ходить в оперу и танцевать на балах. Но это не изменит того, что скрывается внутри. Ты не джентльмен. И ни за какие деньги не купишь это. — Девлин говорил довольно тихо, но Эмма слышала каждое слово.

Нед улыбнулся, как будто тирада Девлина его позабавила.

— Играешь в вист с мисс Норткот… — Девлин фыркнул.

— Вы желаете сыграть? Подозреваю, что, если я сяду играть с вами, удача вернется ко мне.

— Я не собираюсь марать руки, садясь с тобой за один стол.

— Боитесь, что со мной ваша счастливая рука подведет вас?

Ноздри Девлина раздулись от гнева. Эмма увидела, как он стиснул зубы, как потемнели от ярости его глаза. Он едва сдерживался, чтобы не броситься в драку. Его руки сжались в кулаки. Девлин шагнул к Неду.

— На этот раз ты зашел слишком далеко, Стрэтхем. Слишком далеко.

Нед по-прежнему выглядел спокойным, но Эмма видела его в драке и узнала этот взгляд и то, как Нед едва заметно подтянулся. Она понимала, что вот-вот произойдет. Понимала, что Нед уничтожит Девлина. Понимала, что, если начнется драка, в ней не будут соблюдаться правила, принятые у джентльменов. В ней будет кровь. И все это здесь, в доме Мисборна, на глазах его семьи и гостей. Нед, конечно, победит Девлина, но это будет стоить ему гораздо больше, чем он думает.

Она подошла ближе, как будто собиралась пройти мимо них, задела Девлина плечом и опрокинула содержимое своего бокала с лимонадом на его фрак и бриджи.

— Мне так жаль, лорд Девлин. Простите меня. Я так неуклюжа.

Этого оказалось достаточно, чтобы потушить разгоравшийся пожар… хотя бы на время.

Девлин, глядя на свой мокрый костюм, сделал несколько шагов в сторону от Неда.

Глаза Эммы и Девлина встретились. В его взгляде не осталось ничего от обычной любезности и мягкости. Их место заняла холодная угроза, испугавшая Эмму. Девлин понял, что она сделала.

— Вы совершаете большую ошибку, Эмма, — тихо сказал он.

Нед сделал слабое движение. Эмма заметила, как шевельнулись желваки у него на щеках. Она немедленно встала между ним и Девлином, чтобы предотвратить то, что могло произойти.

Двое мужчин с ненавистью смотрели друг на друга, как два бойца. В битве, которая еще не закончилась. И не закончится никогда. Она лишь сильнее разгоралась, превращаясь в войну.

— Прошу меня извинить, мисс Норткот… мистер Стрэтхем.

Она видела, как сверкнули глаза Неда в сторону двери, в которую только что вышел Девлин. Видела их тяжелый взгляд.

Эмма с трудом заставила себя сделать вдох и почувствовала, как по всему телу пробежала легкая дрожь.

— Эмма… — Его голос был низким, хриплым и таким тихим, что могла слышать только она. За его внешним спокойствием она чувствовала всю бурю эмоций, бушевавших внутри его. Нед смотрел на нее так, словно хотел навсегда запечатлеть в памяти ее образ. Его пальцы едва заметно коснулись ее руки, и Эмма невольно бросила взгляд на мистера Финчли, наблюдавшего за ними со стороны. Потом снова вернулась взглядом к Неду.

Она понимала, что у них остается мало времени. У нее не оставалось сомнений, что сделает Нед, если она скажет ему о требовании к ней Девлина держаться от него подальше. Что в противном случае он угрожал рассказать обо всем леди Ламертон, и теперь наверняка выполнит свою угрозу. И после того, чему она только что стала свидетельницей, Эмма не могла ничего рассказать Неду, не могла даже предупредить его.

— Нед, — шепнула она, — это не Уайтчепел. Тут надо драться другим способом, иначе погибнешь.

Их глаза снова встретились. Они все еще стояли слишком близко.

— Эмма, — услышала она голос леди Ламертон, доносившийся из гостиной.

Эмма сделала несколько шагов в сторону.

— Прошу меня извинить, мистер Стрэтхем, — громко произнесла она.

— Ваш покорный слуга, мисс Норткот. — Нед поклонился.

Эмма вернулась назад к леди Ламертон.

Драки, которой она так боялась, удалось избежать, но ей ничуть не стало спокойнее. Ее переполняло чувство, что между Недом, Девлином и ею произошло нечто такое, после чего ни один из них уже не мог повернуть назад.

Рубикон был перейден.


В эту ночь Нед стоял один у окна своей спальни и, глядя на залитую светом улицу, ничего не видел.

Он никак не мог перестать думать о той карточной игре.

Нед оказался перед выбором между тем, чтобы нанести леди Мисборн публичную обиду в ее собственном доме, или сесть за один стол с Эммой Норткот. И вот теперь, после стольких лет… после всех усилий, когда он стоял на пороге успеха, он чуть не ушел. Чуть не испортил все. И он осознавал почему. Нед закрыл глаза.

Эмма была права, когда не дала ему уйти и нанести оскорбление хозяйке. Эмма спасла все.

Но сидеть за столом напротив нее… Нед не думал, что это будет так тяжело. До этого момента он не осознавал весь ужас дилеммы, стоявшей перед ним. Теперь он осознавал это слишком хорошо. И с абсолютной ясностью понимал, что он совершил два года назад.

Это касалось не только его одного. За ним стояли сотни других. Сотни безымянных, безликих, бессловесных, забытых. Как он мог повернуться к ним спиной? Однако то, что он сел за карточный стол, еще не гарантировало их безопасности. Нед разбирался в людях и знал, как выглядит человек, доведенный до предела. Он понимал, каким виделось Девлину то, что произошло этим вечером: Нед не просто махал у него перед глазами красной тряпкой — он сунул ее виконту в лицо. У каждого человека есть предел терпения, и Девлин достиг своего.

Если Девлин узнал, что Нед испытывает к Эмме, его ничто не остановит. Он будет драться. Он уничтожит Неда и все его труды.

Что он испытывает к Эмме.

Нед смотрел в окно. Теперь он знал, что чувствует к ней, и понимал, что это невозможно.

Так решила судьба.

Нед достал из кармана фишку и коснулся пальцами истертой поверхности.

Человек может завоевать весь мир, но потерять себя.

Рано или поздно удача ускользает.

Возможно, для него это время пришло, подумал Нед.


На следующий день погода испортилась, сделавшись прохладной и хмурой. В малой гостиной городского дома леди Ламертон разожгли камин, чтобы прогнать холод и сырость. Но огонь не смог прогнать мигрень, мучившую Эмму. Головная боль, вызванная бессонной ночью и тревогой, довела ее до такого состояния, что она не могла ясно мыслить.

Каждый раз, когда леди Ламертон вскрывала очередное письмо, Эмма чувствовала, что стоит на грани отчаяния. Каждый раз, когда в комнату входил дворецкий, ее сердце сжималось от страха.

«Вы совершаете большую ошибку, Эмма». Слова Девлина снова и снова звучали у нее в голове.

Эмма понимала, что ее ждет, и могла винить в этом только себя. Но она не могла забыть выражение лица Неда, когда он смотрел на нее, сидя напротив за карточным столом, и потом, когда коснулся пальцами ее руки. Возможно, ей нужно было сказать ему об угрозе Девлина, но она понимала, к чему бы это привело. А теперь было уже слишком поздно.

— Что вы там копаетесь, Эмма? Вы уже нашли список предстоящих развлечений в этом малом сезоне? — прервал ее мысли голос леди Ламертон.

— Простите меня. — Эмма заставила себя вернуться к «Дамскому журналу», лежавшему в открытом виде у нее на коленях. Перевернув страницу, она снова начала читать вслух.

Когда Уилкот прервал ее, сообщив, что пришел лорд Девлин, который ждет в гостиной, чтобы поговорить с леди Ламертон, Эмма восприняла это почти с облегчением.

— Очень интересно, — сказала вдова и, бросив на Эмму лукавый взгляд, подмигнула ей.

Эмма не смогла улыбнуться. Она знала, о чем думает ее хозяйка, и понимала, насколько та заблуждается. Она знала, что будет дальше, и от страха у нее холодела кровь. Тот же страх заставлял ее сердце молотом биться в грудь, а внутренности сжиматься в кулак. Ей нужно было что-то сказать леди Ламертон, как-то предупредить ее, но у Эммы настолько пересохло во рту, что она не могла вымолвить ни слова. К тому времени, когда она открыла рот, вдова с радостной улыбкой была уже на полпути к парадной гостиной, где ее дожидался Девлин.

Раздался щелчок закрывающейся двери, и Эмма осталась одна.

Она онемевшими пальцами закрыла журнал, аккуратно положила его на стол и встала, чувствуя, как похолодели и окаменели ноги.

Эмма думала об отце. Она думала о своем брате, о тех сведениях, которые должна была получить от леди Ламертон. Она думала о том разочаровании, которое ждало ее хозяйку.

Не прошло и нескольких минут, как вдова вернулась назад и закрыла за собой дверь. На ее лице появилось непроницаемое выражение.

Эмма стояла неподвижно, как изваяние. В ушах слышался лишь стук собственного сердца. Она встретилась глазами с хозяйкой, ожидая слов об увольнении.

— Девлин желает побеседовать с вами, Эмма. Наедине. — Леди Ламертон улыбнулась.

Эмма уставилась на нее, потрясенная таким оборотом событий. Она не могла понять, что задумал Девлин.

— Он сказал, что хочет поговорить с вами о чем-то очень важном для вас…

Эмма услышала в голосе леди Ламертон романтические нотки. Какой же еще могла быть, по мнению вдовы, причина того, что джентльмен явился в дом к респектабельной леди и просит разрешения поговорить с ней наедине?

И правда, какой же еще?

— Что ж, идите, моя дорогая. Вы же не хотите заставить его ждать?

— Не хочу. — Она должна выяснить, что приготовил ей Девлин.

Виконт с хмурым видом стоял в гостиной у камина из белого мрамора.

— Мисс Норткот, — поздоровался он и более тихим голосом добавил: — Закройте за собой дверь.

Эмма колебалась.

— Если вы не хотите, чтобы леди Ламертон услышала наш разговор…

Она с тихим щелчком закрыла дверь. Потом подошла к камину и, остановившись на некотором расстоянии, повернулась к Девлину лицом.

— Вам доставляет удовольствие играть со мной, Девлин? Расскажите ей все, и покончим с этим.

Какое-то время они молча смотрели друг другу в глаза.

— Если я ей расскажу, вы погибли, Эмма.

— Разве вы не этого хотите, Девлин?

— Вопреки тому, что вы думаете, я хочу прямо противоположного.

— Тогда чего же вы хотите?

Он улыбнулся какой-то странной улыбкой и отвел взгляд.

Эмма почувствовала себя неловко.

— Девлин? — тихо повторила она.

Он снова улыбнулся. На этот раз это была его обычная чарующая улыбка, однако взгляд темных глаз оставался непроницаемым.

— Я хочу вас, Эмма.

В наступившей тишине Эмма слышала только стук своего сердца.

Она смотрела на Девлина, не веря тому, что он только что сказал.

— Это какая-то шутка?

— Я никогда не был так серьезен, как сейчас. — Его гладкий, словно шелк, голос был холодным как лед. — Выходите за меня замуж, Эмма.

— Вы не можете всерьез предлагать мне это.

В комнате снова повисла звенящая тишина.

Девлин подошел к Эмме и, взяв прядь, упавшую ей на лицо, хозяйским жестом убрал ее за ухо Эммы.