На кухне он застал Эми. Она собирала с пола осколки стекла.

– Отойдите, – раздраженно сказал Джейсон. – Вы поранитесь.

Но когда она подняла на него полные боли глаза, он понял, что что-то случилось.

Джейсон усадил Эми на табурет.

– А теперь рассказывайте, что с вами.

– Ничего, просто разболелась голова, – прошептала Эми с трудом, но лицо ее исказилось от боли, так тяжело ей далось даже это короткое предложение. Она болезненно поежилась, сидя на табурете.

– Ничего? – переспросил Джейсон. – Может, отвезти вас в отделение «Скорой помощи», чтобы вас осмотрел врач?

– У меня есть таблетки, – сказала Эми, махнув рукой. – Они в…

Она замолчала, потому что Джейсон вышел из кухни и вернулся уже с телефоном у уха.

– Мне плевать, который час, и мне плевать, выспался ты или нет, – проговорил он в трубку. – Я не врач, но я способен понять, когда кому-то по-настоящему плохо. Что мне с ней делать? – Некоторое время он слушал, что говорил ему Дэвид, потом сказал: – Понятно. И давно это у нее? Ага. Я позвоню, если ты мне понадобишься. – Джейсон положил телефон на стол и посмотрел на Эми: – Дэвид сказал, что нужен горячий компресс и массаж. И еще где-то тут должны быть таблетки, которые он дал вам и которые вы должны принимать во время приступов. Вы их приняли?

– Я забыла, – сказала Эми, глядя на Джейсона скорбным взглядом. – Простите, что не даю вам спать, но страшно болит голова.

Джейсон подошел к раковине, включил кран, дождался, пока из него пойдет очень горячая вода, и намочил кухонное полотенце.

– Держите, – сказал он, протягивая Эми полотенце. – Обвяжите вокруг головы и скажите мне, где ваши таблетки. Хотя нет, я сам найду.

Джейсон взял Эми на руки и отнес ее в спальню. В аптечке он нашел банку с пилюлями, на которой было написано «От мигрени». Высыпал на руку две таблетки и, налив стакан воды, дал Эми.

Он хотел уйти, но потом решил посидеть с ней немного. Дэвид сказал, что у матерей грудничков часто бывают головные боли – от недосыпа, усталости, стрессов – и что больше, чем таблетки, им нужны забота, внимание и ласка.

Когда Джейсон сел на кровать рядом с Эми, она попыталась протестовать, но он ее не послушал. Он прислонился спиной к изголовью и подтянул ее к себе так, что она спиной прислонилась к его груди. Полотенце у нее на лбу остыло, и волосы вокруг лба были мокрыми, то ли от компресса, то ли от пота – Джейсон не знал, от чего именно.

Бережно он принялся массировать Эми затылок. Первый блаженный стон, который он услышал от Эми, послужил для него лучшим подтверждением того, что он поступает правильно. Он не спеша поглаживал ей шею снизу вверх и через несколько минут почувствовал, что шея ее немного расслабилась.

– Доверьтесь мне, – сказал он, когда ему показалось, что Эми не желает расслабиться полностью.

Но вскоре его массаж заставил ее забыть о неловкости, забыть обо всем на свете. Ладони его скользили по ее спине, по позвоночнику, затем вверх по ребрам, потом вниз и вверх по предплечьям. Предплечья ее были сильно напряжены, но Джейсону все же удалось избавить ее от напряжения.

Примерно через полчаса Эми стала как тряпичная кукла в его руках, такой же мягкой и доверчиво-податливой, как Макс.

Еще через десять минут Джейсон понял, что она уснула. Он осторожно положил ее голову на подушку и встал с кровати. Укрыл Эми одеялом и, повинуясь внезапному побуждению, поцеловал ее в щеку и на цыпочках направился к двери.

– Спасибо, – услышал он сонный шепот Эми.

Глава 12

Когда Джейсон услышал какие-то звуки со стороны кухни, он нахмурился. Это явно не Макс и не Эми. Хотя, возможно, он и ошибся.

Джейсон встал и в одних пижамных штанах направился к кухне. Там, к своему великому неудовольствию, он обнаружил Чарлза, колдующего над плитой.

– Ожидали увидеть кого-то другого? – спросил Чарлз, выразительно оглядев Джейсона с головы до пят.

Джейсон вернулся к себе в спальню, надел рубашку и джинсы и снова прошел в кухню.

– Что ты тут делаешь в такое время? – Джейсон опустился на табурет и почесал небритую щеку. – И как ты вообще сюда попал?

– Пытаюсь заставить работать эту рухлядь – это ответ на первый вопрос. Теперь отвечаю на второй: вы сами сказали Шерри, что ключ под ковриком, помните? И кроме того, сейчас уже начало десятого. Интересно, чем вы занимались вчера вечером, что до сих пор не проснулись? – спросил Чарлз с многозначительной усмешкой.

– Я действительно говорил Паркер, где лежит ключ, но ты-то здесь при чем? – веско заметил Джейсон, проигнорировав инсинуации Чарлза.

Чарлз оставался невозмутим.

– Она не вполне в вашем вкусе, верно?

– Паркер? – с ужасом переспросил Джейсон.

– Нет, она. – Чарлз кивнул в сторону спальни Эми.

– Ты знаешь, я ведь могу тебя уволить, – сказал Джейсон, свирепо уставившись на повара.

Чарлз молча повернулся к фарфоровому блюду, что стояло на кухонной стойке, снял с него крышку и поднес блюдо Джейсону под самый нос. Там были крепы – тонкие французские блинчики под клубничным соусом, любимое блюдо Джейсона.

Джейсон в ответ пробурчал что-то невразумительное и посмотрел на кухонный шкаф Эми, где она держала тарелки. Через минуту он уже за обе щеки уплетал блинчики. И как только у Чарлза получается готовить все по высшему разряду в любых условиях? Джейсон был готов поспорить, что эти роскошные спелые ягоды не были куплены в местном супермаркете. С другой стороны, если вспомнить о том, во что встали ему эти несколько дней пребывания в Абернети, то лучше не спрашивать Чарлза, откуда эта клубника.

– Я действительно решил начать свой бизнес – производство детского питания, – вполне серьезно заявил Чарлз. – И я подумал, может, вы дадите мне совет, с чего начинать?

Джейсону хотелось сказать, чтобы Чарлз и думать забыл о собственном бизнесе, он его не отпустит, не враг же Джейсон сам себе? Помочь Чарлзу означало лишиться персонального повара. Но Джейсон сделал вид, что у него рот набит блинами и поэтому он не может говорить. «Трус», – мысленно заклеймил себя Джейсон, но блинчики с клубничным соусом перевесили соображения высокой морали.

– Конечно, это все из-за Макса, – говорил между тем Чарлз. – Интересно, у всех младенцев такой изысканный вкус?

Тут Джейсон почувствовал под ногами твердую почву.

– Макс такой один во всем мире. Это уникальный ребенок. Достаточно сказать… – Он замолчал и прислушался. Потом встал и направился в спальню Эми. Открыв дверь, он на цыпочках прошел внутрь. Через минуту он вернулся на кухню с Максом и чистым подгузником.

– Я ничего не слышал, – сказал Чарлз. – У вас, должно быть, отличный слух.

– Когда тебе доведется стать… – Джейсон не сказал «отцом», хотя имел в виду именно это, – мужчиной с опытом, ты научишься слушать, – закончил он.

Но Чарлз не слышал ни слова из того, что сказал его босс, потому что с ошарашенным видом наблюдал за тем, как Джейсон, расстелив на кухонном столе полотенце, менял ребенку подгузник. Он делал это так ловко, словно всю жизнь только этим и занимался. И это человек, на которого работал огромный штат слуг. Одежду выбирал и заказывал ему персональный стилист, машину вел шофер, еду готовил повар, а все остальное осуществляла его секретарша.

Наконец Чарлз оправился от потрясения и улыбнулся малышу:

– Как тебе нравится клубника, юный джентльмен?

Макс ответил зубастой усмешкой, но Чарлз был вознагражден, когда Макс, схватив блинчик, принялся жевать и сосать его до тех пор, пока от блинчика ничего не осталось – только ручонки у Макса были все в красном соусе. И еще соус был у него на плечах, лице, волосах и даже на носу.

– Какая искренняя благодарность! – сказал Чарлз, отступив от стола и любуясь тем, как Джейсон вытирает Макса смоченным в теплой воде полотенцем. – У него нет предубеждений, нет предрассудков. То, с каким наслаждением он поглощает еду, и есть высшая форма похвалы.

– Или критики, – сказал Джейсон, раздосадованный тем, что Чарлз продолжал делать намеки на то, что хочет начать свой бизнес.

– Боитесь меня потерять? – спросил Чарлз, приподняв бровь. Он точно знал, что на уме у босса.

От ответа Джейсона избавил настойчивый стук в дверь. Он пошел открывать, из спальни выглянула Эми. На ней был старенький банный халат, надетый поверх ночной рубашки.

– Что происходит? – спросила она, щурясь со сна. Когда Джейсон открыл дверь, его отшвырнул худой блондин, за которым проследовали еще два худых молодых человека и одна женщина. Все трое несли громадные коробки и пластиковые накидки, перекинутые через руку. И все четверо были одеты исключительно в черное – много-много слоев черной одежды. И у всех четверых волосы были высветлены до неестественной белизны и торчали во все стороны под противоестественными углами.

– Должно быть, это вы, – сказал первый блондин, указав на Эми. В левом ухе у него было три золотые сережки, а на руке тяжелый золотой браслет. – О, милочка, теперь я понимаю, почему нам велели прийти так рано. Это, должно быть, ваш натуральный цвет? О чем думал Бог, когда сотворил с вами это? И, милочка, где вы раздобыли этот халат? Это теперь такая мода в Кентукки, или вы храните его у себя как раритет со времен президента Никсона? Ладно, мальчики, вы видите, что нам предстоит сделать. Давайте, располагайтесь. – Он оглянулся, посмотрел на Джейсона и сказал: – А вы кто, дорогуша?

– Никто, – с нажимом в голосе сказал Джейсон и посмотрел на Эми: – Мы с Максом идем гулять.

Эми бросила на него умоляющий взгляд, заклиная взять ее с собой, но Джейсон не знал жалости. Он схватил куртки, свою и Макса, и выскочил за дверь.

Когда он велел Паркер найти кого-то, кто сделает Эми прическу и макияж, он имел в виду завивку на бигуди на полчаса максимум и, возможно, немного теней на глаза. Эми была красива от природы, она не нуждалась в целой армии мастеров красоты, чтобы подготовиться к вечеру.

И хотя Джейсон (вполне убедительно) представил все так, будто сбегает из дома из-за парикмахеров, правда состояла в том, что он был рад немного побыть с Максом наедине. Только он и Макс – и чтобы им никто не мешал. «Удивительно, как любовь ребенка влияет на человека: ты сразу чувствуешь себя важным и значительным, – подумал он. – И просто поразительно, на что ты готов пойти, лишь бы доставить удовольствие малышу».

Джейсон знал, что у него с Максом в запасе целое утро, кормить его еще не скоро. Коляска была в багажнике машины, так что они вполне могли прогуляться по городу. Джейсон приехал в крошечный центр Абернети и оставил машину на парковке. Поскольку Макс был одет в пижаму, прежде всего надо было купить ему что-то из одежды.

– Я вас раньше здесь не видел? – спросил продавец, он же хозяин магазина, внимательно изучая Джейсона. Поскольку этого человека он знал с детства, с тех времен, когда жил здесь, то, естественно, они виделись не раз.

– М-м-м… – промычал Джейсон, выкладывая на прилавок детский комбинезон и футболку и еще один детский зимний комбинезон, для двухлетки. Сейчас он был велик Максу, но это было самое лучшее из того, что мог предложить магазин.

– Я уверен, что вас знаю, – говорил между тем продавец. – У меня отличная память на лица. Вы приехали с этими столичными пижонами сегодня утром, чтобы сделать Эми новое лицо?

– Мне нужны подгузники для ребенка весом в восемь килограммов, – сказал Джейсон. Он собрался вытащить кредитку, но передумал и расплатился наличными. Он не хотел, чтобы этот человек за прилавком прочел на кредитной карте его имя. Возможно, и не стоило приезжать в Абернети, может, лучше было бы, если бы они сразу поехали в торговый центр, в котором были вчера.

– Я вспомню. Я знаю, что вспомню, – предупредил продавец.

Джейсон ничего на это не сказал, он просто взял пакеты и вывез коляску из магазина. «Еще немного, и мое инкогнито будет раскрыто», – подумал он, толкая коляску к машине. Но эта встреча вернула его в те времена, когда он жил в Абернети, и теперь он смотрел на родной город глазами взрослого, умудренного жизнью человека, объездившего весь мир.

Город умирает, думал Джейсон, глядя на облупившуюся краску домов и потускневшие вывески. В маленькой бакалейной лавке, где закупал провизию дважды в неделю его отец и где Джейсон однажды украл конфету, была разбита витрина. Он украл всего раз в жизни. Отец об этом узнал, привел его обратно в магазин и договорился с хозяином, что Джейсон две недели кряду будет мести в лавке полы и обслуживать покупателей. Так он пытался отучить сына от воровства.

Как раз за эти две недели Джейсон приобрел вкус к предпринимательству и полюбил свою работу. Он обнаружил, что чем больше энергии вкладывал в дело, чем больше верил в продукт, тем больше он мог продать. Через две недели они оба, Джейсон и хозяин магазина, сожалели о том, что им придется прервать сотрудничество.

Витрины магазинов в Абернети выглядели так, словно их годами не мыли. А на прачечную было вообще противно смотреть.