Джуд Деверо - Благословение

– Я ненавижу его, – сказала Эми свекрови.

– Успокойся и расскажи, что он делает.

Они находились в библиотеке, было поздно, и Макс спал на маленькой кровати, которую Джейсон приобрел для него, чтобы он мог спать, когда мать работает допоздна.

Эми тяжело вздохнула.

– Я здесь уже целую неделю, мы живем в одном доме, работаем вместе целыми днями, а он не обращает на меня ровно никакого внимания. Вообще никакого.

– Я уверена, что он просто следует принципу «тише едешь – дальше будешь». Он, вероятно…

– Нет, – жалобно захныкала Эми. – Я ему просто не нравлюсь. Если бы ты знала, что я сделала за эти последние несколько дней…

– Довольно. Расскажи мне все. – Милдред взглянула на внука и заподозрила, что тот только притворяется спящим. – Я хочу знать все, что Джейсон тебе сказал.

– В этом-то все и дело. Он ничего мне не говорит и ничего не делает.

Эми схватила тряпку и принялась тереть фреску, на которой был изображен слон в золотой попоне. Потом она смешала красный с серым и нанесла еще один слой краски.

– Этот слон будет очень-очень темным. – Сделав глубокий вдох, она попыталась успокоиться. – Я думала, он хочет… Ну, что он… Ты сказала…

– Я сказала, что он тебя любит и хочет на тебе жениться, – тихо проговорила Милдред. – Да, это так. Держу пари. Могу поставить на это свою парикмахершу.

Эми засмеялась.

– Ладно, я просто слишком расчувствовалась. Ну, он действительно очень привлекательный мужчина, и я… – Она посмотрела на Макса. Глаза у него были подозрительно плотно закрыты. – Ты видела тот комплект, что выставлен в витрине «Чемберс»?

– Такой крохотный из сплошных кружев?

– Да. Я его купила и позаботилась о том, чтобы Джейсон меня в нем увидел. Я разыграла смущение, но с тем же успехом я могла бы напялить свой старый банный халат, он бы все равно не заметил.

Милдред приподняла бровь.

– И что он сделал?

– Ничего. Попил молока, пожелал мне спокойной ночи и отправился спать. Он даже на меня не взглянул. Но я ведь не Дорин. Это у нее фигура такая, что…

– Что через три года она превратится в толстуху, – сказала Милдред, небрежно махнув рукой.

– Не говори ничего плохого о Дорин, – огрызнулась Эми. – Она мне нравится. И Макс ее обожает.

И снова Милдред посмотрела на ребенка и подумала, что ресницы у него задрожали. И, кажется, между бровей у него появилась складка.

– Так расскажи мне, что мой внук рисует в той комнате.

Эми закатила глаза.

– Я понятия не имею, что там происходит, поскольку он не разрешает мне смотреть. Строжайшая тайна! Секреты от собственной матери! И он отказывается спать дома, даже если Дорин с ним остается, потому что боится, что если я останусь в библиотеке одна, я не удержусь и подсмотрю.

– А ты бы подсмотрела?

– Конечно, – сказала Эми, словно это нечто само собой разумеющееся. – Я его родила, так почему бы мне не увидеть его картины?

Милдред рассмеялась. Особенно ее порадовало то, что складка между бровями Макса разгладилась, а уголки губ поползли вверх. Очевидно, ребенок очень неплохо знал свою мать.

– Так что же происходит между тобой и Джейсоном?

– Ничего. Когда все это закончится, мы с Максом поедем домой и…

– И? – спросила Милдред.

– Ничего… – тихо сказала Эми. – Ничего хорошего нас там, в Нью-Йорке, не ждет, мне ли не знать.

– Тогда оставайся здесь, – сказала Милдред, и голос ее чуть дрогнул. Ей показалось, или она действительно услышала в этом голосе жалобные нотки?

– Чтобы каждый день видеть Джейсона?

– Чтобы видеть меня, а мне видеть моего внука! – воскликнула Милдред.

– Тише, ты разбудишь Макса.

– Ты не думаешь, что, увозя ребенка от бабушки, ты причиняешь ему вред? Эми, прошу тебя…

– Подай мне вон ту банку с зеленой краской, пожалуйста, и давай поговорим о чем-нибудь другом. На этот раз я никуда не убегаю. Я просто поеду домой.

Но отчего-то та квартира в Нью-Йорке больше не ассоциировалась у Эми с понятием дома. С каждым днем ей вспоминалось все больше мелочей, связанных с Абернети. В полдень Эми заставляла Макса прервать работу, и они шли через город к роще, где они могли съесть свои сандвичи, сидя под раскидистым дубом. И когда они шли по улице, люди окликали их и расспрашивали, как идут дела в библиотеке, и подшучивали над Максом, расспрашивая его о секретной комнате.

Слово «дом» приобрело для Эми новое значение.

Эми не разговаривала с Милдред довольно долго, потому что следующие десять дней были до предела заполнены работой и не то что говорить, а думать о чем-то постороннем не получалось. Эми спала по четыре часа в сутки и была рада тому, что постепенно Дорин взяла на себя всю заботу о Максе. Вначале Эми не знала, радоваться ей или переживать из-за того, что Макс вполне позитивно отнесся к тому, что купает его и укладывает спать не мать, а совсем другая женщина. Что его одевает не мать, и сказки на ночь тоже читает не она. У Эми не было времени на то, чтобы посидеть с сыном и поговорить об этом.

Все случилось как-то само собой, и Эми даже не заметила, когда именно Макс успел привязаться к Дорин.

Спустя два дня после приезда Эми Шерри Паркер родила девочку, и буквально в течение двух недель Шерри так ловко организовала свою жизнь и жизнь домочадцев, что ночью все нормально спали, и сама она просыпалась всего один раз за ночь, чтобы покормить ребенка. При такой образцовой организации быта Шерри смогла помочь Джейсону решить практически все проблемы, связанные с подготовкой города Абернети к визиту президента США.

– Я обожаю тебя, – как-то сказал Джейсон после того, как Шерри одним духом выпалила ему весь список задач, которые она уже успела выполнить и которые сейчас выполняются.

– Хм! – сказала Шерри, но она была явно польщена признанием своего босса и родственника. На Шерри был элегантный белый костюм от Шанель, но через плечо у нее был переброшен громадный, широкий, цветастый платок, сделанный, должно быть, где-то в Африке, и в нем, как в люльке, мирно спала ее новорожденная дочь.

После того как Шерри вернулась к работе, Дорин перебралась жить в дом, где уже жили Джейсон, Эми и Макс, и стала присматривать за Максом. К тому времени Эми успела преодолеть ревность и не испытывала к Дорин ничего, кроме благодарности. Каждое утро Дорин следила за тем, чтобы Макс съедал то, что специально для него готовил Чарлз, а затем отвозила Макса в библиотеку. И каждое утро Макс доставал из кармана ключ и церемонно открывал дверь в комнату Абернети, а затем исчезал за этой дверью на весь день.

Однажды, правда, самолюбию Эми был нанесен серьезный удар. И кем? Собственным сыном! В тот день Чарлз зашел в библиотеку, и Макс, сделав для Чарлза исключение, пригласил его в свою секретную комнату. Тридцать минут спустя Чарлз вышел из комнаты с широко открытыми от удивления глазами, но губы его были плотно сжаты.

– Отец ребенка тоже был художником?

– Нет, – пожала плечами Эми. – А почему вы спрашиваете?

– Этот мальчик получил двойную порцию таланта, и мне просто интересно, от кого он этот талант унаследовал. Можно мне присутствовать, когда президент увидит ту комнату?

– Ты забыл, что готовишь угощение для президента! – крикнул Джейсон с помоста. Он лежал на спине и расписывал потолок.

– Верно, – сказал Чарлз и, наклонившись к Эми, шепнул: – Давно он в таком мерзком настроении?

– С семьдесят второго года, – без колебаний ответила Эми.

Чарлз многозначительно кивнул и вышел из библиотеки.

И только к концу третьей недели Эми начала понимать, что происходит между ней и Джейсоном. Столько времени ей потребовалось, чтобы справиться с раздражением и досадой, вызванными отсутствием внимания с его стороны. К тому же она была слишком занята работой, чтобы подумать, посмотреть и послушать.

Но к концу третьей недели работа стала привычной рутиной, и она перестала мешать Эми размышлять о своем, о личном. И раздумья принесли плоды. Она начала кое-что понимать. Не она одна изменилась за эти два года. Джейсон тоже изменился, только она не знала, догадывается ли он сам о той перемене, что произошла в нем. И день за днем неприязнь, которую она испытывала к нему изначально, понемногу начала испаряться.

Однажды в библиотеку на цыпочках вошел мальчик лет восьми и молча протянул Джейсону листок бумаги. Джейсон сделал кое-какие пометки на листе, сказал мальчику пару слов, и ребенок ушел от него с широкой улыбкой на лице.

На следующий день произошло примерно то же самое. А потом еще раз, и еще. Дети были каждый раз разные. Иногда они заходили по двое, по трое, отвлекая Джейсона от работы.

Однажды после полудня в библиотеку вошел парень примерно лет шестнадцати. Он сунул Джейсону под нос листок бумаги и с дерзким видом уставился на него. Джейсон вытер кисть, затем прошел с мальчиком к себе в кабинет и вышел оттуда не раньше чем через час.

Если бы Эми не была завалена работой, то поинтересовалась бы, что происходит, даже просто так, из чистого любопытства. Но тогда она могла думать только о том, как побыстрее перенести все рисунки на стену.

Но однажды настал день, когда все рисунки были успешно перенесены и осталось только выполнить заливку. Эми, решив устроить себе маленький перерыв, уселась на пол рядом с Дорин и Максом, которые уже вовсю уплетали приготовленный Чарлзом салат и пирог. Как раз в тот момент в комнату вошли две маленькие девочки с листами бумаги и протянули эти листы Джейсону.

– Что он делает? – спросила Эми.

– Домашнее задание, – сказала Дорин.

– Какое домашнее задание?

Дорин прожевала и сказала:

– Он помогает ребятам выполнять домашнюю работу. То, что задают в школе.

– Дорин, не заставляй меня клещами из тебя тянуть…

– Я думаю, что все это начиналось как шутка. В зоомагазине. Нет, вру, в парикмахерской. Точно, в парикмахерской. Мужчинам нечего было делать в субботу, вот они и стали жаловаться на то, что учителя задают их детям такие задания, в которых родители ничего не понимают, и помочь им некому. А потом дети получают двойки в школе. Тогда кто-то сказал, что, если Джейсон действительно хочет помочь жителям Абернети, пусть он сделает так, чтобы дети в этом городе лучше соображали.

– И что дальше? – спросила Эми, взглянув на Дорин. – Каким образом Джейсон может сделать местных детей умнее?

– Я не знаю, но комиссия по образованию утверждает, что у наших детей сейчас намного повысилась успеваемость в школе.

У Эми было много вопросов, потому что она ничего не поняла из того, что сказала Дорин. Эми решила поднять эту тему в другой раз, а сейчас, пользуясь случаем, решила кое-что выпытать у своего сына.

– Как у тебя дела? Можно мне посмотреть, что ты рисуешь?

У Макса был набит рот, поэтому он лишь улыбнулся ей и покачал головой.

– Ну пожалуйста, – взмолилась Эми. – Можно мне только одним глазком посмотреть?

Макс решительно мотнул головой.

Эми уже сбилась со счету, сколько раз она пыталась упросить Макса показать ей плоды своего творчества. Она не знала, чем его подкупить, какие слова найти, чтобы упросить пустить ее хоть одним глазком взглянуть на его работу. Макс был непреклонен. Нет, и все.

На следующий день, когда Дэвид зашел в библиотеку, чтобы посмотреть, как продвигаются дела с фресками, Эми отвела его в угол и спросила:

– Что это за история с мистером Домашнее Задание?

– Это ты о Джейсоне? А Милдред тебе ничего не рассказала? – спросил Дэвид. – Я думал, она обсуждает с тобой все события в Абернети.

– На самом деле я начинаю думать, что мне никто ничего не рассказывает.

– Мне знакомо это чувство. Моему брату открыта дверь в каждый дом нашего городка. Тем более в дом, где растет ребенок, которому требуется помощь в выполнении домашних заданий.

Эми молча ждала продолжения, и Дэвид не обманул ее ожиданий.

– Все началось как шутка. Жители Абернети с подозрением отнеслись к мотивам Джейсона, когда он решил перестроить город, и…

– Но почему? Он здесь вырос.

Дэвид ответил не сразу.

– Я думаю, тебе стоит самой расспросить об этом Джейсона. Скажем так, местные жители решили, что у Джейсона есть какие-то свои скрытые мотивы. Иначе зачем бы он все это затевал? Одним словом, его подозревали в коварстве и хитрости. Так что однажды кое-кто поболтал кое с кем, и…

– Сплетни в парикмахерской.

Дэвид улыбнулся:

– Именно. Кто-то сказал, что если Джейсон на самом деле хочет сделать что-то хорошее, так пусть для начала поможет ребятам с домашней работой.

– И?

– И он помог.

Эми испытующе смотрела на Дэвида.

– Ты мне что-то недоговариваешь. Что вы все скрываете от меня?

– Свою любовь к брату, если ты способна в это поверить. Джейсон велел Шерри просмотреть оценки школьников Абернети за контрольные работы, и, должен вам сказать, картина получилась удручающая. В городе с таким уровнем безработицы, как в Абернети, чуть ли не в каждой второй семье страдают депрессией. Джейсон понимал, что бесполезно объяснять родителям этого города, что им следует заниматься со своими детьми, поэтому он просто нанял детям наставников.