— Если б знать заранее! — Беннингтон загадочно улыбнулся, и они зашагали к автомобильной стоянке. Друзья встречались почти каждую субботу, если у них не было других планов, и еще старались провести вместе один-два вечера на неделе, если не очень уставали на работе. Перед своей поездкой Энди, по мнению Билла, пребывал в постоянном напряжении. И сейчас, наблюдая за приятелем, Билл с удовольствием отметил, что тот выглядит отдохнувшим и бодрым. — Между прочим, как поживает мой любимый редактор журнала? Все так же влачит свое бремя?

— Влачила, до нашей поездки. Между прочим, она вчера брала отгул, а это хороший знак. Это значит, что она хорошо отдохнула и, главное, изменила свой взгляд на некоторые вещи. До поездки нервы у нее были совершенно расшатаны, я боюсь, что она слишком много сил отдает работе.

— То же самое могу сказать о тебе. Порой ты внушал мне тревогу. Не знаю, то ли что-то не клеилось у тебя на работе, то ли беспокоило что-то другое, но, когда ты уезжал, выглядел неважно.

— Даже не знаю… — Энди не был уверен, что ему стоит рассказывать другу о волнующих Диану проблемах. — Наверно, я действительно просто устал. Да и жена была ужасно взвинченна, и ее состояние отчасти передалось и мне…

— Я надеюсь, ничего серьезного?

Да нет… не думаю, чтобы это было серьезно… Просто… Диана хочет поскорее родить малыша… ну мы и стараемся изо всех сил… и я считаю, что мы даже слишком усердствуем, поэтому ничего не выходит… А жена по этому поводу страшно расстраивается.

— Ну, ребята, вы же женаты не больше года! Когда вы поженились? — Билл был искренне удивлен, что они уже думают о ребенке.

— Сегодня ровно год, — Энди счастливо улыбнулся, — не верится, правда?

— Господи, вот это да! Но все равно, вам еще совсем рано заводить ребенка. Ты же тогда перестанешь играть со мной в теннис, а будешь мчаться домой с работы, чтобы помогать жене менять пеленки!

— Ну, этого еще не случилось… Может, я смогу уговорить ее подождать еще год…

— Почему ты до сих пор этого не сделал? Может, через пару лет мы бы могли на пару стать отцами.

— Да, это мысль. — Энди с улыбкой посмотрел на друга, они как раз подошли и остановились возле серебристого «Порше» Билла. — А вообще это все трудно себе вообразить. Я помню, как отец таскал близнецов — по одному на каждом плече. Мне кажется, я к этому еще не готов. А вот Диана — вполне. Ей не терпится стать матерью.

— Все равно не стоит с этим спешить, дружище, — посоветовал Билл. — Дети — это уже на всю жизнь.

— Я передам Диане твои слова.

Он помахал вслед машине друга, думая о том, как долго продлится его роман с новой девушкой, и тоже сел в машину.

Когда он приехал домой, Диана возилась в саду в самом наилучшем настроении. Она с улыбкой взглянула на приближающегося мужа. Энди был таким красивым и стройным в своем теннисном костюме. Он остановился, чтобы поцеловать ее.

— С годовщиной вас, миссис Дуглас! — Из кармана шорт он вытащил маленькую, обтянутую бархатом коробочку и протянул жене.

Ты меня балуешь, — сказала она, опускаясь на колени и с нетерпением раскрывая подарок. Внутри оказалось изящное золотое колечко с сапфиром. Оно было очень милым, и Энди знал, что оно ей понравится и она будет носить его не снимая. Диана действительно посмотрела на него восхищенными глазами и поцеловала. — О! Какая прелесть!

— Я рад, что тебе понравилось. — Он был доволен. — Вообще-то в первую годовщину положено дарить что-нибудь более ценное — из пластмассы, или бумаги, или глины… Но я решил, что ты не будешь возражать, если я забегу на несколько лет вперед…

— На первый раз прощается. Но на будущий год я желаю получить в подарок настоящую драгоценность, например из алюминия или меди. — Она улыбалась, загар очень шел ей.

— Малышка, клянусь, ты этого заслуживаешь! — Энди поднял ее с колен.

Они вошли в дом, и Диана достала свой подарок. Она купила ему великолепный кожаный несессер. Он давно мечтал о таком и, когда снял упаковку, пришел в настоящий восторг. Они были очень внимательны друг к другу во время поездки, да и вообще весь этот год. Энди обожал покупать для нее какие-нибудь безделушки, просто так, безо всякой причины, или приходить домой с букетом цветов. Она тоже делала ему небольшие подарки и приятные сюрпризы. Оба хорошо зарабатывали, и баловать друг друга им доставляло большое удовольствие.

Кроме того, Энди заказал на вечер столик в «Л'Оранжери». Ресторан был очень дорогой, но он хотел, чтобы ужин напомнил им поездку в Европу, где они постоянно ужинали в самых фешенебельных ресторанах и посещали изысканные, дорогие места.

Диана надела новое шелковое платье — белое, с очень глубоким вырезом. Она купила его в Лондоне специально для этого дня.

— Я почему-то подумала, что для такого дня белое платье подойдет как нельзя лучше. — Диана поддразнивала его, и он решил подыграть:

— Я надеюсь, это не заставляет тебя думать, что ты еще девственница?

— Вряд ли… — рассмеялась она в ответ.

Супруги выехали пораньше, так как Диана пообещала младшей сестре, что они перед обедом заедут в «Адамсон-Дэваннес гэлери», где должно было состояться открытие очередной выставки ее мужа. Они были красивыми и загоревшими. Когда садились в машину, Энди наклонился и поцеловал жену.

— Ты так хороша! — восторженно воскликнул он, и Диана усмехнулась.

— Ты тоже. — Она вся прямо светилась счастьем после этой поездки в Европу. «Может, она действительно забеременела?» — удивился про себя Энди.

Она надела кольцо — его подарок, и по дороге к галерее он в шутку сказал, что они должны совершить еще одну поездку, чтобы он тоже смог обновить свой подарок. Это был день отдыха, они занимались любовью все послеполуденное время, после чего начали одеваться на вечер. Этот день обещал быть счастливым. Энди рассказал ей о новом увлечении своего друга Билла.

— Консультант, говоришь? — Диана слегка удивилась, но потом, вспомнив все увлечения их друга, улыбнулась: — Я думаю, что это его очередной мимолетный роман.

— Да, а вот я так не считаю, — Энди покачал головой, вспоминая слова Билли, — мне кажется, он не на шутку ею увлекся.

— Ага, он всегда не на шутку увлекается одной, пока не появится следующая. Да он меняет свои увлечения так же быстро, как мой трехлетний племянник.

— Но-но, Диана, ты уж слишком!.. Билли хороший парень! — Но Энди понимал, что в словах жены есть доля правды. А она, зная, что убедила его, рассмеялась.

— Да кто говорит, что он плохой? Просто его ничто и никто не интересует больше пяти минут.

— Может, на этот раз все будет иначе. — Энди припарковал машину на стоянке, прямо напротив галереи. Он помог Диане выбраться из машины, и они пошли по дорожке ко входу. В дверях они увидели Сеймуса: он вел жаркий спор с каким-то человеком восточного происхождения, одетым во все черное.

Боже мой!.. Вы только посмотрите на них! Ну прямо живая кинозвезда, только что вернувшаяся из Европы! — Он явно имел в виду свояченицу. Собеседник Сеймуса оказался знаменитым японским художником, которому они были тут же представлены. — Мы обсуждали потенциальное влияние искусства на умирающую, пребывающую в упадке культуру и пришли к не очень утешительным выводам. — Вид у него был задумчивый, но в уголках лукавых глаз затаилась ирония. Он был великолепный игрок и манипулировал людьми, словами, картинами, идеями — всем, что приходило ему . в голову или попадало в руки. — Ты уже видела Сэмми? — Одной рукой он подталкивал Энди в сторону бара, а другой указывал Диане на группу женщин, среди которых та заметила сестру. Они стояли перед огромным, на всю стену, полотном, причем Сэмми, находившаяся в центре, была так увлечена беседой с подругами, что, казалось, не обращала никакого внимания на своих малышей. Они между тем путались под ногами, шумели и смеялись.

— Привет, — сказала Диана, медленно приближаясь к ней.

— Привет, отлично выглядишь! — В голосе сестры слышалось восхищение, она всегда считала Диану самой симпатичной из них троих, самой способной и… удачливой. Сколько Сэмми знала сестру, она всегда была такой. Хотя Диана ни за что бы с ней не согласилась, услышав об этом. Она бы не задумываясь обменяла все на двоих ребятишек Сэмми. — Ты просто красавица. Как съездили?

— Отлично! Мы великолепно провели время.

Саманта познакомила Диану с друзьями, и компания начала потихоньку распадаться — все пошли в разные стороны искать своих спутников. И тут Саманта заговорщически посмотрела на сестру и спросила, понизив голос:

— Ну, что… поездка помогла?.. Ты забеременела? — Голос ее звучал заботливо и обеспокоенно, но Диана ненавидела ее в этот момент.

— Это все, о чем ты можешь спросить? У тебя нет другой темы для обсуждения? Когда я вижу Гейл, она каждый раз спрашивает у меня то же самое. Господи, неужели вы обе не можете думать ни о чем другом? — Самое страшное было то, что она сама вот уже год не могла думать ни о чем другом. Такое впечатление, что, покаты не забеременеешь и не родишь, тебя прямо за члена семьи не считают. Но она-то, черт возьми, делала и делает все, что в ее силах! И не ее вина, что у нее пока ничего не получилось.

— Извини, ради бога!.. Я же просто интересуюсь… Мы с тобой не виделись довольно долго, вот я и подумала…

— Да, я понимаю… — сказала Диана удрученно. Конечно, они все переживают за нее, но все равно ее каждый раз это просто бесит. Их вопросы — как постоянное обвинение. «Может, вы плохо стараетесь? Может, у вас что-то не в порядке? Может, вам обратиться к специалисту?» Диану тоже беспокоило все это, но ответов у нее не было ни для себя, ни для сестер, ни для родителей.

— Я так понимаю, это означает «нет». — Саманта старалась сказать это как можно мягче, но Диана смерила ее пронзительным взглядом.

— Это означает: оставь меня в покое, Саманта! Хорошо, я скажу: я еще не знаю. Тебя это удовлетворит? Хочешь, чтобы я позвонила тебе, как только у меня начнется менструация? Или лучше послать факс? Или, может, повесить большое объявление, а мама соберет всех своих друзей и устроит консилиум на тему: «Что же нам делать с бедной Дианой?» — Она чуть не плача выкрикивала слова, и Сэмми стало жаль сестру.

— Не переживай так, Ди. Мы просто хотим знать, что с тобой происходит, вот и все. Мы же любим тебя.

— Спасибо. Со мной ничего не происходит. Этого вам достаточно? — Ее утешала мысль о том, что она сама еще точно ничего не знает.

Когда Сеймус и Энди присоединились к ним, Диана еще не успела успокоиться после стычки с сестрой. У Сеймуса на плечах сидел сынишка.

— Твои новые картины впечатляют, — бодро говорил Энди, но он уже заметил напряженное лицо жены, и они очень скоро покинули выставку.

По дороге в ресторан Энди не проронил ни слова, Диана внешне казалась спокойной, но он понял, что вопросы сестры, как всегда, глубоко встревожили жену.

— Что-нибудь случилось? — Энди наконец не выдержал. Настроение у жены было мрачное, почти как до поездки в Европу. — Чем тебя расстроила сестра?

— Как обычно, — фыркнула Диана, — захотела узнать, беременна я или нет.

Посоветуй ей лучше заниматься своими делами. — Он постарался сказать это как можно мягче и нагнулся, чтобы поцеловать ее. Диана выдавила из себя улыбку. Какой Энди замечательный! Чуткий, заботливый, добрый.

— Ты же знаешь, я просто ненавижу, когда они начинают спрашивать! Как будто их это волнует больше всего.

— Они же любят тебя и хотят как лучше. Кстати, у нас, может быть, все в порядке. По-моему, в Монте-Карло мы не упустили эту возможность, ты не находишь?

Она засмеялась, вспомнив их бурные ласки в шикарном номере отеля, и поцеловала его в шею.

— Ты неподражаем. С годовщиной тебя, мистер Дуглас. — Ей не верилось, что прошел уже год со дня свадьбы. Диана была просто счастлива сознавать себя миссис Дуглас, и прошедший год был для них обоих наполнен до краев. Единственное, что его омрачало, это беспокойство по поводу ненаступающей беременности. Но их жизнь все равно была полной — работа, друзья, их семьи. Мысль о ребенке как бы тонула во всем этом. Но все-таки она была важной для них, и особенно для Дианы.

— Ты, конечно, считаешь меня слегка ненормальной… из-за того, что я так хочу малыша? — тихо спросила она Энди, когда они подъехали к «Л'Оранжери».

— Нет, что ты. Я просто не хочу, чтобы это стало для тебя навязчивой идеей. От этого легче не станет.

— Тебе легко говорить… Мне иногда кажется, что вся моя жизнь — сплошные месячные…

— Не допускай этого. Старайся думать об этом как можно меньше. — Он улыбнулся, передавая привратнику ключи от машины. — Я тебе все время об этом говорю. — Он поцеловал жену и не отпускал ее некоторое время. — Не забывай, пожалуйста, что пока существуют два человека… Это ты… И я… А все остальное будет, когда придет время.

— Мне бы твою уверенность, — обиженно взглянула она на него. Он был таким выдержанным и спокойным.