Линси Сэндс - Блаженство

– Проклятие! – Король Генрих скомкал свиток, который только что читал, и с досадой швырнул его на пол. Затем, что-то бормоча о женской мягкосердечности и назойливости, он со вздохом протянул руку. – Теперь, Темплтон, можешь дать мне и послание лорда Холдена.

Человек, к которому обратился король, выразил крайнее удивление; его брови поползли вверх, а в глазах промелькнул страх.

– Как вы узнали?

– Ничего сверхъестественного, Темплтон. Просто опыт. Если я получаю письмо с жалобами от леди Тирни, значит, жди того же и от лорда Холдена. Кроме того, сегодня утром я видел его слугу, прибывшего с сообщением. Дело в том, что по Нормандии прокатились крестьянские восстания, и я попросил Хита Холдена присмотреть за этим. Без сомнения, он собирается известить меня, что выполнил поручение.

– А… конечно. Разумеется. – Старик передал королю требуемый документ.

В состоянии крайнего раздражения – почему он должен объяснять ход своих мыслей? – Генрих развернул свиток. В течение последних двух дней Темплтон исполнял обязанности капеллана вместо заболевшего священника, и король уже не раз желал последнему скорейшего выздоровления. Заместитель оказался слишком нервным и подозрительным. К тому же он, кажется, полностью разделял расхожее мнение о Генрихе, то есть считал его «порождением дьявола». Покачав головой, король сосредоточился на пергаменте, который держал в руках. Минутой позже это послание представляло собой бесформенный комок, лежавший на полу недалеко от первого. Генрих же, снова вздохнув, направился к своему трону. Как и предполагалось, лорд Холден подавил мятежи в Нормандии и уже возвращался домой. В послании он также жаловался на свою соседку, леди Тирни, замучившую всякими придирками его смотрителя замка, – тот направлял хозяину письма, требуя принять какое-либо решение. Поэтому Хаммер из Холдена, то есть Хит, обращался к королю с просьбой каким-то образом уладить это дело, иначе… он сам примет меры. Генрих почувствовал в призыве своего вассала скрытую угрозу, и это ему очень не понравилось. Если бы Хит не был таким прекрасным воином и не оказывал двору всяческие услуги последние десять лет, ему не удалось бы избежать наказания за подобную вольность. Но в отличие от своего отца лорд Холден являлся хорошим и верным слугой, и на него всегда можно было положиться в трудную минуту. Король с неприязнью подумал о предыдущем лорде Холдене, отце Хита. Предполагалось, что он, как младший сын, уйдет в монастырь и проведет всю жизнь среди заплесневевших папских рукописей, столь им любимых. Но к несчастью, случилось так, что старший брат погиб, и обстоятельства вынудили отшельника жениться и произвести на свет наследника. Впоследствии несостоявшийся монах излил на сына всю свою горечь, вызванную неудовлетворенностью от подобного положения вещей. Говоря откровенно, Генрих считал Герхарда просто-напросто сумасшедшим. Поэтому его радовал тот факт, что Хит ничем не напоминал своего родителя. Молодой человек оставался совершенно равнодушным ко всяческим наукам и к обучению в целом, что служило причиной неприязненных отношений между отцом и сыном. Ненависть Холдена-старшего к своему отпрыску была столь велика, что юноша сразу после посвящения в рыцари решил покинуть дом и поступить на службу к королю. «Что ж, – размышлял Генрих, – потеря для Герхарда обернулась удачным приобретением для его повелителя. Но это совсем не означает, что Хит может выказывать неуважение королю».

– Черт возьми, что мне делать с ними? – проворчал он.

– Я не совсем понимаю, ваше величество… – пробормотал старик. – О чем, собственно, речь? Впрочем, я понял, что они оба жалуются, и довольно часто… Но позвольте узнать, в чем же дело?

Генрих, нахмурившись, посмотрел на священника. Немного помолчав, проговорил:

– Леди Тирни желает предупредить меня о жестоком и безнравственном обращении ее соседа с крестьянами, проживающими на его землях. Она знает, я не потерплю подобного обхождения со своими подданными.

– О, конечно… – Темплтон едва заметно улыбнулся; он уже понял, что король не принимает всерьез жалобы леди Тирни. – А что же лорд Холден?

Генрих рассмеялся:

– Он пишет, что леди Тирни – любопытная и назойливая сплетница, превратившая его жизнь в настоящий ад.

– Гм-м… – в задумчивости пробормотал новоиспеченный капеллан. – Жена Холдена умерла, не так ли?

– Да. Лет десять назад. При родах. И с тех пор Хит стал моим лучшим воином. Всегда готов к бою и к походу. Не знаю, что бы я делал без него.

– А муж леди Тирни, кажется, скончался лет пять назад, – продолжал Темплтон.

– Что?.. – Генрих задумался. – О, нет-нет, это ее отец. Леди Тирни не замужем и никогда не была. Ее родитель не побеспокоился об этом.

– Сколько же ей лет?

– Гм-м… Полагаю, ей уже давно пора выходить замуж. А впрочем… – Король снова задумался. – Видимо, ей сейчас лет двадцать или около того. Так вот, мне кажется… – Генрих покосился на священника. – Я хотел бы выдать ее замуж. И как можно быстрее. Но где, черт возьми, я найду мужа для такой зловредной девицы?

Король снова взглянул на капеллана, и тот проговорил:

– Ваше величество, ведь у вас есть прекрасная возможность разом все уладить. Видите ли, если лорд Холден женится на леди Тирни… тогда они перестанут жаловаться друг на друга, и сами будут выяснять отношения.

– Да они же убьют друг друга через неделю! – воскликнул Генрих.

– Очень может быть… – Темплтон ухмыльнулся. – Но и в этом случае они не станут жаловаться друг на друга. Ведь так?

Король посмотрел на своего капеллана с нескрываемым восхищением.

– Черт возьми… – выдохнул он наконец. – Что за извращенный ум у тебя, Темплтон! – Генрих в возбуждении прошелся по залу. Вернувшись к трону, вновь заговорил: – Ты напишешь два послания от моего имени… И доставишь их собственноручно! И еще, Темплтон… Не подведи меня. Уж постарайся.

Священник поспешно закивал. В голосе короля он почувствовал угрозу.

Хелен вышла во двор замка, собираясь посмотреть, чем занимаются дети. В этот момент к ее ногам подкатился матерчатый мяч, и она ловко отбила его. Но уже в следующее мгновение поняла, что допустила ошибку. Голиаф, послушно следовавший за хозяйкой, истолковал ее действия как сигнал к началу игры и с лаем бросился за мячом. Хелен попыталась остановить его, но было поздно. Дети же с визгом и веселыми криками дружно помчались следом за огромным псом. Разумеется, Голиаф первый добрался до мяча. Но к сожалению, пес не понимал правил игры; вместо того чтобы принести добычу хозяйке, он, сжимая мячик своими мощными челюстями и глухо ворча, начал мотать головой из стороны в сторону. Хелен не слышала треска материи, но поняла, что пес разорвал игрушку – вокруг него в воздух взметнулось целое облако перьев. Весьма довольный тем, что поймал и «убил» добычу, Голиаф гордо прошествовал мимо огорченных детей и бросил разорванный мяч у ног хозяйки. Затем преспокойно улегся на землю и положил голову на передние лапы, приняв, таким образом, позу, означавшую высшую степень удовлетворения. Девушка покачала головой и, наклонившись, подняла испорченную игрушку.

– Госпожа!

Хелен подняла голову и увидела, что к ней подходят две женщины.

– Слушаю тебя, Даки.

Даки – она была не только горничной Хелен, но и подругой госпожи – кивнула на стоявшую рядом с ней пожилую женщину и сказала:

– Это Мэгги.

Хелен внимательно посмотрела на нее.

– Здравствуй, Мэгги, – проговорила она с улыбкой. – Ты ведь не из Тирни? – Хелен прекрасно знала всех своих слуг – считала это своей обязанностью, – а женщину, стоявшую перед ней, она видела впервые.

– Нет, госпожа. Я из замка Холден.

Хелен нахмурилась. Подобный визит мог означать только одно – очередные неприятности. Обступившие девушку дети отвлекли ее от тревожных мыслей.

– Не огорчайтесь, – Хелен с улыбкой взглянула на малышей, – я зашью мячик, и он станет таким же, как прежде. Зашью прямо сейчас. Вперед!

Команда относилась к Голиафу. Пес тотчас же поднялся с земли и пошел рядом с хозяйкой, направившейся в центральную башню. Следом за девушкой и Голиафом шагали Даки с Мэгги, а за женщинами – дети. Вся эта живописная группа торжественно прошествовала через двор и поднялась по ступеням в башню замка.

– Мне нужны новые перья, Даки, – сказала Хелен, когда они шли через Большой зал.

– Да, госпожа. – Горничная направилась на кухню, где повар все утро ощипывал цыплят для ужина.

– А вы, дети, идите и подождите за столом. Я попрошу Даки, чтобы она принесла вам чего-нибудь попить и пироги с яблоками.

Хелен прошла в комнату и расположилась в кресле у камина, где любила отдыхать. Жестом предложила Мэгги присесть рядом на стул. Открыв маленький сундучок, девушка стала искать иголку и нитки. Голиаф же улегся у ног хозяйки. Хелен почувствовала, что пожилая женщина очень волнуется – она села на краешек стула и застыла в неудобной позе. Вскоре в комнате появилась Даки с большой деревянной миской, в которой лежали перья.

– Спасибо, Даки, – сказала Хелен и улыбнулась своей горничной. – И еще, пожалуйста, принеси детям угощение и сладости, чтобы им не так скучно было ждать.

– Хорошо, госпожа.

Взглянув на Мэгги, Хелен проговорила:

– Итак, ты из замка Холден…

– Да, госпожа. – Женщина в смущении откашлялась. – Я была там главной горничной.

– Была? – переспросила Хелен.

Вставив нитку в игольное ушко, девушка внимательно посмотрела на собеседницу; теперь она заметила, что у пожилой женщины необыкновенно печальные глаза.

– Меня прогнали из замка прошлой зимой, – пробормотала Мэгги и тут же добавила: – Лорд желает, чтобы только молодые и хорошенькие девушки прислуживали в его покоях.

Губы Хелен растянулись в презрительной усмешке. Ее не удивили такие новости. Она прекрасно знала, на что способен Хаммер из Холдена. От него невозможно дождаться достойного вознаграждения за добросовестную службу. «Негодяй», – подумала Хелен, принимаясь за работу. Сделав несколько стежков, она немного успокоилась и спросила:

– А что же ты делала последние шесть месяцев? Мэгги снова откашлялась.

– Еще раньше, когда я жила в замке, за мной ухаживал фермер Уайт. Он был вдовцом, – добавила она, покраснев, как молоденькая девушка. – Когда меня уволили, мы сразу же поженились. Я вела хозяйство и помогала мужу. Но… – Немного помолчав, женщина пробормотала: – Он умер две недели, назад.

– Сочувствую, – сказала Хелен.

Увидев слезы в глазах Мэгги, девушка наклонила голову, сделав вид, что ничего не замечает. Внимательно осмотрев мяч, она вывернула его наизнанку и начала набивать перьями. Хелен уже почти закончила работу, когда женщина пришла в себя и вновь заговорила:

– Я знала, что обязательно случится беда. Мне пришлось трудно одной на ферме…

– Он выселил вас и передал все хозяйство другой супружеской паре? – догадалась Хелен. Она слышала о такой практике и раньше, но, по ее мнению, было слишком несправедливо поступать подобным образом с людьми, которые служили своим господам верой и правдой.

Мэгги кивнула.

– Он прислал ко мне беднягу Стивена, чтобы тот сделал всю грязную работу.

– Да, понимаю… – пробормотала девушка.

Хелен знала, что Стивен, занимавший должность смотрителя замка, был также уполномочен решать все хозяйственные вопросы в то время, когда Хаммер отсутствовал. А отсутствовал он довольно часто – постоянно с кем-то воевал вдали от дома. Но смотритель не мог принимать решения самостоятельно. Господин постоянно поддерживал связь со своим слугой и отдавал распоряжения. И, судя по всему, Стивен жестоко страдал от того, что обстоятельства вынуждали его выполнять злую волю своего повелителя,

– Лорд Холден велел помощнику забрать весь домашний скарб, – продолжала Мэгги. – И приказал сжечь все прямо во дворе, а меня выгнать вон.

Хелен вспыхнула; она была крайне возмущена. Конечно, лорд имел право на посмертный налог, но отобрать все имущество, а затем сжечь его – как это жестоко!

– Стивен сделал это сам? Мэгги тяжко вздохнула.

– Да. Ведь он преданный слуга. Все время извинялся, но не посмел ослушаться своего господина.

Хелен молча покачала головой и засунула в мяч последнюю пригоршню перьев – теперь оставалось лишь зашить отверстие. «Да, разумеется, – думала девушка, – Стивен ни в чем не виноват, он лишь исполнял повеление лорда Холдена».

– Мать Стивена умерла бы от горя, если бы видела, что творит ее сын.

Хелен вопросительно взглянула на собеседницу,

– Мы с ней дружили, когда она жила в деревне, – пояснила Мэгги. – О… это разбило бы ее сердце…

– Она умерла? – вежливо поинтересовалась Хелен; она понимала, что следует направить беседу в другое русло и дать женщине возможность немного успокоиться. Если разговор о матери Стивена отвлечет ее от невеселых воспоминаний, то почему бы не пойти Мэгги навстречу?