— Старая Ада говорила, что скоро я стану женщиной, — с воодушевлением возразила Дилайт.

— Да, Ада всегда говорит правду, — невесело подтвердила Блайт. — Значит, на выданье нас будет уже четверо, да что толку?

— Зато пока мы вместе, — возразила Блейз, первой оправляясь от приступа жалости к самой себе.

Четыре пары глаз встретились, и Блисс просияла улыбкой, от которой преобразилось все ее детское личико.

— Да, мы вместе, это правда, Блейз, а то было бы еще хуже, верно? — она улыбнулась сестрам и задумчиво добавила:

— И все-таки я хочу знать, кто этот джентльмен. Непонятно, зачем такому расфуфыренному щеголю понадобилось навещать нашего отца?

— Потом все узнаешь, — заявила Блейз, — а пока — где-то здесь, на краю сада, я видела вишню, всю усыпанную ягодами. Бежим соберем их, не то нас опередят птицы!

Повернувшись, она побежала в глубину сада. Три младшие девочки торопливо последовали за ней.

Сестры Морган с младенчества приучались к бережливости. Ничто не должно пропадать зря — это правило крепко вбила в их головы бедность. Когда ближе к вечеру они вернулись домой, их плетеные корзинки были наполнены переспелой вишней, так удачно обнаруженной Блейз. Прибежав на кухню, девочки наскоро набросили передники, тщательно вымыли ягоды в выщербленном тазу и уселись вынимать из них косточки, откладывая порченые ягоды в сторону. Когда на кухню забрела семилетняя Ванора, ей было поручено натолочь сахару.

— Можно засахарить часть вишен, — предложила Дилайт. — Перед постом они всегда бывают такими вкусными!

Блейз согласно кивнула, и три старшие сестры отложили в сторонку немного сладких ягод. Остальное было разделено поровну: половину положили в кипящий сахарный сироп, из оставшихся было решено приготовить джем.

— Перестань поедать наши вишни, Ванора, или тебе попадет, — пригрозила Блисс, поймав сестренку на воровстве.

Худое личико Ваноры, перепачканное соком, свидетельствовало о ее преступлении. Ничуть не испугавшись старшей сестры, она легкомысленно показала ей розовый язычок, но тут же получила по заслугам — Блисс больно дернула ее за волосы. Ванора расплакалась, и ее пронзительные крики переполошили всю прислугу и призвали на кухню мать. Ванора громко рыдала — скорее от обиды, чем от боли. Исподтишка поглядывая из-под мокрых ресниц, она проверяла, какие последствия возымели ее крики, а леди Морган пожелала узнать, кто обидел малышку.

Ванора громко всхлипнула, но в тот момент, когда она уже приготовилась обвинить Блисс, вмешалась Блейз:

— Она попала себе по пальцу, когда толкла сахар, мама. — Блейз ласково обняла младшую сестренку за плечи и прижала к себе. — Ну хватит плакать, Вана. Знаю, тебе очень больно — я и сама не раз ушибала пальцы.

Ванора вновь всхлипнула. Взглянув на старшую сестру, она заметила в ее глазах суровое предупреждение и немедленно прекратила рыдать. Блейз была любимой сестрой Ваноры, но малышка уже давно поняла, что сердить ее не стоит.

— Вот и умница, — похвалила ее Блейз. — Займись делом, Ванора, — без сахара нам не сохранить на зиму эти вишни. И без твоей помощи нам просто не обойтись. — В последний раз шмыгнув носом, Ванора послушалась.

Повернувшись к матери, Блейз объяснила:

— Я нашла в саду позднюю вишню и мы сумели собрать ягоды, пока их не склевали птицы. Я и не думала, что вишня может поспевать так поздно.

— Природа не всегда предсказуема, — пожала плечами леди Морган. — Нам повезло, Блейз, что ты нашла это дерево, и очень хорошо, что вы собрали ягоды, но, дорогие мои дети, у меня есть новости поважнее. Великолепные новости!

— Это насчет того красавца, который приезжал к отцу? — выпалила Дилайт.

— Значит, вы видели лорда Уиндхема? — удивилась Розмари.

— Да, мы прятались за кустами, мама. Раз ты не позвала нас, мы решили, что не стоит мешать, и ушли в сад, — честно призналась Дилайт.

Леди Морган улыбнулась девочке. Дилайт еще не научилась говорить не правду. А Блейз, как было известно леди Морган, иногда прибегала ко лжи во спасение других. Что касается близнецов Блисс и Блайт, обе они лгали с такой легкостью, что зачастую сами верили в свою ложь, — впрочем, они искажали истину без малейшей корысти.

— Лорд Эдмунд Уиндхем — эрл Лэнгфордский, — продолжала леди Морган. — Он вдовеет уже год, у него нет детей. И он выбрал Блейз своей второй женой. Скажите, разве это не замечательная новость?

— Я же говорила вам! Я же говорила! — Дилайт заплясала вокруг стола, рассмешив кухарку и горничных.

Розмари Морган улыбнулась, а затем с беспокойством взглянула на старшую дочь. Блейз словно оцепенела.

— Благословенная Дева! Эрл! Ты выйдешь замуж за эрла, Блейз! — завистливо простонала Блисс. — И он такой красавец — Ты будешь графиней! — возбужденно взвизгнула Блайт, хлопая в ладоши. — Леди Мэри-Блейз Уиндхем, графиня Лэнгфорд! Ну почему тебе вечно так везет?

— Везет? — шепотом переспросила Блейз. — Мне? Везет? — Она глубоко вздохнула и уже громче спросила, поворачиваясь к матери:

— Почему этот человек захотел жениться на мне? Разве я могу выйти замуж? Ты же сама часто жаловалась, мама, что у нас нет приданого, — фиалковые глаза Блейз переполнились невысказанными вопросами.

В кухне воцарилась гробовая тишина, которую нарушало лишь потрескивание огня в очаге. Оглядевшись, леди Морган заметила, с каким жадным любопытством ждут ее ответа слуги, и неодобрительно поджала губы. Ничего плохого нет в том, что слуги узнали о замужестве Блейз, но подробности их не касаются.

— Разве вам нечем заняться? — сурово вопросила она, повернувшись к кухарке и ее помощницам. — Я слышу, там что-то подгорает. Или у нас дом — полная чаша и мы можем позволить себе тратить деньги на еду, не считая? Девочки, займитесь вишней, а ты, Блейз, пойдешь со мной, — леди Морган величественно выплыла из кухни, и старшая дочь торопливо последовала за ней.

Они прошли через холл, не останавливаясь, — Розмари Морган не желала, чтобы сплетницы служанки ненароком подслушали то, что она собиралась сказать дочери. Подробности не касались даже Блейз, хотя» разговор предстоял не из легких. Долг родителей — благополучно выдать дочерей замуж. Несмотря на их бедность, в этот день провидение сжалилось и послало ее дочерям более чем завидную удачу.

Леди Морган провела старшую дочь в свою спальню и усадила на широкую кровать, где были зачаты Блейз и ее сестры.

Розмари Морган сжала в ладонях лицо дочери и долгое время вглядывалась в него. Блейз была чудо как хороша — в этом никто не смог бы усомниться.

— Тебе несказанно посчастливилось, — начала она, — и если ты не сделаешь глупостей, то станешь самой известной из графинь Лэнгфорд.

— Но почему я? — возразила Блейз. — Разве вы в состоянии дать за мной приданое, а тем более такое, чтобы я вышла за эрла?

— Он возьмет тебя в жены без приданого, — пояснила леди Морган.

— Но почему? — последовал резкий и подозрительный вопрос.

— Эдмунд Уиндхем восемнадцать лет был женат на женщине, которая, подобно нашей бедной королеве Екатерине, не могла родить ребенка. У нашего короля по крайней мере есть принцесса Мэри, а единственный ребенок эрла Лэнгфордского умер вскоре после рождения. Эти роды убили его мать. Эрл — состоятельный джентльмен, Блейз, но ему нужны дети. Правда, у него есть наследник — его племянник, но Уиндхему нужен родной сын. Надеюсь, ты это понимаешь.

Откуда-то, он не объяснил, от кого именно, он узнал о нашей семье — о том, что все мои дети остались в живых, что они растут здоровыми и крепкими. И вот, даже зная. что у вас нет приданого, он приехал сюда и предложил тебе стать его женой. Он уверен, что ты сможешь подарить ему здоровых детей — таких, как я подарила твоему отцу.

— Значит, благородный эрл прибыл в Эшби, чтобы купить чистокровную породистую кобылу? Нет, я не выйду за него, мама! Пусть я бедна, но у меня есть гордость! Да я скорее соглашусь остаться старой девой! Как посмел этот человек считать, что способен купить меня?! Какая самонадеянность!

— Нет, Блейз, он не самонадеян. Он приехал просить твоей руки, он обращался с твоим отцом учтиво и достойно.

Это событие — настоящее чудо. И твой долг, как нашей дочери, с благодарностью принять эту чудесную возможность, предложенную тебе. Неужели ты не понимаешь, как тебе повезло?

— Нет, не понимаю, мама. Пусть этот эрл женится на ком-нибудь другом. И Блисс, и Блайт готовы умереть за такую «чудесную возможность», — пренебрежительно отозвалась Блейз.

— Но ты ведь старшая, — напомнила ей мать. — Тебе положено первой выйти замуж. И потом Блайт и Блисс моложе тебя на целый год. Эрл — зрелый мужчина, а ты достигла подходящего возраста, чтобы выйти замуж.

— Нет! — упрямо выпалила Блейз.

Леди Морган глубоко вздохнула, чтобы сдержать растущее в ней негодование. «Эта девчонка невозможна, — подумала она, — имя досталось ей по праву»

— Дело тут не только в тебе, Блейз, — Розмари попыталась вразумить непокорную дочь. — Эрл согласился обеспечить приданым всех твоих сестер, чтобы они тоже могли найти себе достойных мужей.

— Значит, мне придется принести себя в жертву на благо семьи! — негодующе выпалила Блейз.

Тут уж леди Морган утратила всю сдержанность и мгновенно вскипела.

— Блейз, — заявила она, поднимаясь и положив руки на хрупкие плечи дочери, — ты немедленно отправишься в часовню и поблагодаришь Благословенную Деву! И заодно попросишь у нее прощения — твои эгоизм, спесь и своеволие возмутительны! Пусть доброта Богоматери и ее молитвы помогут тебе избавиться от дерзости. Надеюсь, ты поймешь, как тебе повезло, и задумаешься о судьбе младших сестер. Помни: их будущее, да пребудет с нами милосердие Божие, находится в твоих руках!

— Но как же ты несправедлива ко мне, мама! Почему я одна должна отвечать за судьбу сестер? — с вызовом воскликнула Блейз.

— Больше я не собираюсь с тобой спорить, — прервала ее леди Морган. — Ступай в часовню сию же минуту!

Блейз выбежала из комнаты, охваченная гневом и раздражением. Намеренно пренебрегая приказом матери, она вернулась на кухню и остановилась на узкой каменной лестнице, наблюдая за сестрами. Блисс и Блат усердно чистили вишню и присматривали за малышами, ибо к ним присоединились Ларк и Линнет. «Старшие близнецы такие хорошенькие», — с грустью подумала Блейз. Несправедливо, если им придется провести всю жизнь здесь, в Эшби, так и не познав радостей супружества и материнства. А ведь впереди у них всего несколько лет — кое-кто считал, что лучшее время для поисков мужей для них уже упущено. Блейз не могла припомнить девушек, которым близнецы уступали бы красотой. Различия между ними были немногочисленными: у Блисс крошечная родинка сидела над левым уголком губ, а у Блайт — над правым. У обеих волосы с одинаковым теплым золотистым оттенком, а глаза блестели синевой, словно сапфиры. Их лица овалом напоминали сердечки — с прямыми, чуть вздернутыми носиками и пухлыми губами. Изящные дуги тонких бровей и длинные изогнутые ресницы были довольно темными для такой светлой кожи, не нуждающейся в румянах и белилах. Несмотря на внешнюю хрупкость, румяные щеки сестер свидетельствовали о крепком здоровье.

В кухне мелькала еще одна белокурая головка, принадлежащая Ваноре, — ее волосы отливали серебром Со своими темно-синими глазами, которые при определенном освещении казались почти черными, эта малышка, лицо которой еще не утратило детской округлости, обещала стать изумительной красавицей. Как и самая младшая из сестер, Гленна, с ее каштаново-рыжеватыми волосами и материнскими светлыми глазами.

Остальные дети Морганов уродились темноволосыми.

Брат — близнец Гленны, Гевин, был точной копией отца.

Обаятельная Дилайт тоже унаследовала каштановые отцовские локоны. Вторая пара близнецов, Ларк и Линнет, была похожа на старшую сестру Но какое будущее ждет их всех без приданого? И разве сможет отец благополучно выдать замуж дочерей, когда исчез источник его дохода — стада овец? После второго мора он так и не сумел поправить свои дела.

С негромким вздохом Блейз поднялась по кухонной лестнице. Почти нехотя она вошла в маленькую часовню. Преклонив колени на молитвенной скамеечке, она устремила взгляд на статую святой Марии, раздираемая борьбой собственной гордыни с рассудком. Смиренное и терпеливое каменное лицо святой, казалось, упрекало ее за мятежные мысли.

«Что это с тобой? — допытывался рассудок Блейз. — Тебя пожелал взять в жены состоятельный красавец джентльмен. Почему же ты вдруг взбунтовалась?»

«Потому, что я хочу любви, — отвечала гордость. — А этому человеку я нужна как здоровая племенная кобыла, способная принести ему сыновей. Какое ему дело до меня?

Он не захотел даже знакомиться со мной!»

«Что за вздор! — возражал рассудок. — Таинство брака свершается лишь по одной причине — так тебе говорили с детства. Цель брака — дети»

«Но я хочу быть любимой!»— не сдавалась гордость.