Кэтрин Стоун - Блеск жемчуга

- Расскажите же мне о фэншуй.

- Хорошо. Попробую. Буквально слово «фэншуй» означает «ветер и вода», и цель этой дисциплины - установить наиболее гармоничные отношения между людьми и миром духов. Такая гармония - к счастью, к удаче. Мастера фэншуй учат, как отпугнуть злых духов и приманить добрых.

- И каким же образом?

- Он может советовать о датах свадьбы, о бизнесе, о том, на какую лошадь поставить. В основном, он дает довольно практичные советы, с тем, чтобы расположить вещи наиболее удобным и приятным для духов образом. Например, созерцание воды - это хорошее фэншуй. Если поблизости нет воды, то надо что то предпринять, чтобы создать пруд. Вот почему в Гонконге так много аквариумов.

Сэм улыбнулся, заинтригованный этим сообщением, и подбодрил ее:

- А еще?

- Ну, считается, что духи движутся только по прямой, поэтому их можно не допустить в здание, установив двери косо, или поставив вращающиеся двери.

- Итак, фэншуй имеет отношение к строительству.

- Именно. И очень большое.

- Так расскажите мне подробнее.

Краткий очерк архитектурной истории Гонконга в связи с фэншуй Мейлин начала с отеля «Риджент», расположенного всего в четверти мили от того места, где они находились. А так как и «Риджент», и «Нефритовый дворец» стояли на полуострове Цзюлун, то Мейлин начала с объяснения его названия.

- В конце тринадцатого века сюда бежал, стараясь спастись от нашествия монголов, последний император династии Сун. Когда он увидел восемь холмов полуострова, каждый из которых считался обиталищем дракона, он пожелал назвать в их честь свой новый дом «Восемь драконов». Но он был еще мальчиком и забыл, что императоры - тоже драконы. Когда ему напомнили об этом, он изменил название на «Девять драконов», Цзюлун. Драконы очень почитаются в китайской мифологии и считаются в основном добрыми духами, а не злыми. Только не рекомендуется их злить. Тут то мы и подходим к «Риджент» - консультант по фэншуй строго предупредил при строительстве, что нельзя забывать о драконах Цзюлуна. - Мейлин улыбнулась. - Вот почему все стены в вестибюле «Риджент» стеклянные, так что драконам видно, как им лететь к заливу купаться.

В «Нефритовом дворце» Мейлин Гуань тоже все стекла должны быть затенены зеленоватым оттенком нефрита - за исключением вестибюля, который должен был стать прозрачным. Теперь Сэм понял, почему она не затенила его.

- А Золотая Восьмерка дал такой же совет о нашем дворце?

- Нет. Стены атриума были прозрачными еще на набросках, - пожала плечами Мейлин. - У меня не будет проблем с блуждающими по вестибюлю драконами, так ведь?

Сэм улыбнулся.

- Абсолютно. Рады будем их видеть. Так что же, Золотая Восьмерка все таки чем то озабочен?

- Кажется, нет. Он считает, что на самом деле расположение очень благоприятное. Я думаю, что Джеймс просто хочет познакомить вас, ведь он будет время от времени наведываться на стройку, чтобы убедиться, что все в порядке.

Закончив со спецификой строительства в Цзюлуне, Мейлин махнула рукой в направлении залива Виктории и небоскребов Гонконга, туда, где находился Шанхайский банк.

- Что вы думаете о гонконгской космической станции двадцать первого века?

- Мне она нравится. А вам?

- Очень.

- Это был кошмар для фэншуй?

- Нет, только пришлось слегка наклонно установить лифты, но это было нетрудно. Настоящей проблемой были Стивен и Ститт, бронзовые львы. Они охраняли предыдущее здание банка, и поэтому, когда настало время перенести их на новое место, пришлось поставить два крана и поднять их одновременно, чтобы они не ревновали друг к другу.

- Я вчера их видел. Они, кажется, довольны своим новым домом.

Мейлин кивнула.

- И банк тоже процветает.

- А что с Банком Китая? - спросил Сэм, переводя взгляд на здание, которое не так давно было самым высоким в Азии. Построенное Пэем, это здание уверенно возносило вверх свои изящные пилоны.

- Да, только ему пришлось лезть из кожи, чтобы обеспечить строительству максимальную удачу. Хотя здание росло как бамбук, им пришлось поволноваться из за точности углов. Вот почему церемония открытия совершилась восьмого августа восемьдесят восьмого года, в самый счастливый день столетия.

- Позвольте мне высказать догадку - это связано с тем, что восьмерка приносит счастье?

Мейлин улыбнулась.

- На кантонском диалекте восьмерка - омоним процветания.

- Вот почему - «Золотая Восьмерка».

- Это прозвище дали благодарные клиенты.

- У него много клиентов?

- У каждого удачливого мастера фэншуй много клиентов. Обеспечение счастья - любимое развлечение китайцев, можно сказать, они этим одержимы, так что все стремятся заполучить знающего консультанта по фэншуй, от самой бедной амы до самого могущественного тайпана. Впрочем, - поправилась она, - кроме самого могущественного из тайпанов. - Она махнула рукой в сторону пика Виктории. На его вершине сияло белизной здание с окнами, отблескивающими медью в лучах дневного солнца. - Это Замок на Пике, обиталище сэра Джеффри Ллойда Аштона, владельца самой большой торговой корпорации Гонконга. Сэр Джеффри явно считает фэншуй совершенной чепухой.

- Потому что?

- Потому что каждый специалист по фэншуй в Гонконге считает, что Замок на Пике закрывает глаза горного дракона.

- А сэру Джеффри наплевать?

- Судя по всему. По правде говоря, ему, кажется, льстит, что его дом называют в Гонконге «Глазами дракона».

- Но его презрение к фэншуй не навлекло на него несчастья?

- Пока что нет, - пожала плечами Мейлин. - По всем признакам, его жизнь устроена наилучшим образом, как, по отзывам Джеймса, и интерьер его дома.

- Джеймс часто бывает там?

- Наверное. Леди Ллойд Аштон и жена Джеймса… - Она запнулась и нахмурилась.

- Я знаю о жене Джеймса, Мейлин, - тихо произнес Сэм. - Когда она погибла, я работал с архитектором, хорошо знавшим Джеймса. Значит, его жена была знакома с леди Ллойд Аштон?

- Гуинет Дрейк и Ив - леди Ллойд Аштон - были подругами детства в Англии. Джеймс очень хорошо отзывается об Ив. Наверное, он может устроить, чтобы вы увидели интерьеры, если захотите.

- Да, пожалуй, я бы не отказался. А вы? Или вы уже видели снимки?

- Замок на Пике никогда не фигурировал в «Архитектурном дайджесте» и никогда не будет. «Глаза дракона» - только для глаз сэра Джеффри и для тех, кого он приглашает в качестве гостей.

- Тем интересней было бы увидеть замок изнутри, но тем меньше мне хочется просить Джеймса об этом, - улыбнулся Сэм. Она тоже улыбнулась, и тогда он спросил:

- Кстати, о фотографиях. Вы не знаете, когда прилетает Алисон Уитакер?

«Конечно, знаю», - подумала ошеломленная Мейлин. Стараясь удержать улыбку, она ответила:

- Вечером в воскресенье.

- А вы не знаете, Джеймс собирается встречать ее?

- Мы оба собираемся. - И все еще улыбаясь, она добавила: - А вы знакомы?

- Нет, лично мы не встречались. Но я знаю ее отца; я говорил с ним как раз незадолго до отъезда из Техаса, и он упомянул, что Алисон собирается тоже быть здесь.

Мейлин кивнула, как если бы эта информация нисколько не интересовала ее, и повернулась к заливу Виктории. Вперив невидящий взор в суету судов и волн, внутренне она кричала: «Так ты знаком с моим отцом?! Наверное, он просил тебя присмотреть за Алисон, его любимой дочерью, чтобы защитить от мрачных откровений, что ждут ее здесь? А может, Гарретт Уитакер вообще забыл о Гонконге?»

Сэму был виден теперь только профиль Мейлин, но он заметил, что ее прекрасные глаза стали вдруг ледяными. Эту женщину не так то легко разгадать. В любой момент она может отрезать доступ к своему сердцу, как сделала это сейчас.

Сэм Каултер был опытным строителем огромных зданий, мастером своего дела, скульптором стекла и бетона. Однако небоскребы - это все, что он создал в своей жизни. Ему не удавалось строить отношения с женщинами, во всяком случае, длительные. Конечно, у него были всякие маленькие радости. Для них были нужны небольшие постройки и совсем немного предварительной подготовки.

Однако за свою жизнь он не удосужился подготовить чертежей для любви… и когда Сэм увидел в ее зеленых глазах лед, подумал - что если на этот раз он разрушит их обоих?

Мейлин ушла, сказав, что у нее встреча в Башне Дрейка. Когда она скрылась из виду, Сэм быстро осмотрел твердую землю, на которой она стояла, и нашел в пыли два четких отпечатка ее туфель. Тщательно измерив их, он вернулся в трейлер и послал факс в Сан Антонио.

Через сорок пять минут его факс снова зажужжал, и Сэм был уверен, что это ответ на его послание, однако факс был не из Техаса. Он пришел откуда то из за залива Виктории.

Послание было написано ее четким и разборчивым почерком:

«Ковбой,

Стоило только сказать - и дело в шляпе! Вам удастся посмотреть на интерьер «Глаз Дракона». Джеймс сказал мне, что все мы приглашены на коктейль в Замке на Пике в следующую субботу.

Сэм был рад, что можно будет провести вечер, изучая столь спорное сооружение, однако еще больше его обрадовало то, как Мейлин подписала факс.

«Д», это сокращение «Джейд»! Почему то Мейлин не набралась смелости подписаться полностью этим прозвищем, однако согласилась принять его… и опытный строитель, почти ничего не ведавший о сооружении сердечных связей, мгновенно понял, в чем истинное значение этого «Д»- маленький, но при этом важнейший камень в основании того, что может стать самой важной постройкой в его жизни.

В тот же день, примерно в одиннадцать вечера, леди Ллойд Аштон стояла у окна в главной спальне Замка на Пике и следила взглядом за исчезающими в направлении Маунт Остин роуд задними огнями зеленого «бентли» ее мужа. Как только огни пропали из виду, она отвернулась от окна.

Движение было слишком резким, она поняла это, когда в ее тело впились острые когти боли. Ив замерла, задержав дыхание, пережидая, пока пройдет боль и ее отголоски. Потом она продолжила начатое движение, одновременно вытащив из кармана халата сложенную бумажку с номером телефона. Халат был марки «Жемчужная луна», а номер принадлежал талантливой модельерше, создавшей эту модель, подруге Ив Джулиане Гуань.

Ив никогда еще не звонила Джулиане домой - всегда только в бутик «Жемчужная луна». Но теперь, когда она опасалась за судьбу подруги, когда ей нужно было сообщить ей кое что личное, Ив набрала незнакомый номер в Долине Счастья.

Джулиана сразу же подняла трубку, и ее нежный голос вселил в Ив надежду.

- Это всего лишь я, Джулиана, - словно извиняясь, поздоровалась с ней Ив. - Она не звонила тебе?

- А, Ив, здравствуй. Нет, не звонила.

- Она вернулась в Гонконг только на пять дней, - спокойно напомнила ей Ив, - и наверняка очень занята с этим проектом отеля. Она позвонит тебе.

- Она не звонила девять лет.

- Да, но теперь, когда она вернулась в Гонконг, когда она решилась на это… а ведь ты долгое время не могла в это поверить. Это все таки вселяет надежду?

- Я приготовилась к этой мысли, - согласилась Джулиана, - я даже позволила себе поверить в то, что она простила меня… нас… и что она наконец поняла, что ее любят.

- Ты могла бы сама позвонить ей, Джулиана. Ты могла бы снова все рассказать ей. Конечно, ты можешь ответить, что она и так все отлично помнит, но мало ли что…

Мягкая улыбка появилась на губах Джулианы. О, как бы она хотела верить в то, что все дело в некоммуникабельности, во взаимном непонимании матери и дочери и что все это можно преодолеть, просто сказав несколько слов, которые все эти годы почему то не были сказаны. Но Джулиана знала, что нет таких слов; в тот день, когда она была вынуждена признаться своей тринадцатилетней дочери, что ее отец вовсе не разбился, Джулиана сказала Мейлин все, что только могла сказать. И в следующие пять лет много раз повторяла это.

Так что дело не в том, что Мейлин что то не расслышала. Ее умная дочь наверняка отлично запомнила все ее слова и неоднократно вспоминала их, добавляя свои толкования.

«Это не любовь, мама! Он просто использовал тебя и бросил. Ты еще не поняла это? Не надо ругать судьбу и сваливать все на звезды! Он сам решил, что не будет с тобой, он предал нас, и ты все эти годы изменяла мне, говоря, что он погиб и какой он был хороший! Мне бы хотелось, чтобы он и в самом деле погиб, и могу заверить тебя, что он вовсе не такой прекрасный, любящий и честный. Он просто моряк, всегда охочий до секса, и больше ничего, а я теперь - ублюдок, живое свидетельство твоего позора. Попробуй ка жить здесь с зелеными глазами и белой кожей, со смешанными чертами лица - люди ведь смотрят, мама! Они издеваются и дразнят меня. Как ты думаешь, почему мне удалось выжить до сих пор? Потому что я была уверена, что я - не такая, как ублюдки девок с Ваньчжая, я - дитя любви, а не греха. Но оказалось, что я - именно такая, потому что все, что ты говорила мне, - ложь».