— Бет права, прогулка по лавкам действительно поднимает настроение. Думаю, вам пора расстаться с этими траурными одеждами. Вы не вдова, Джорджина. Вы не обязаны кутаться в черные одежды.

— И вы не станете думать обо мне дурно? — нерешительно спросила она.

— Я никогда не смог бы думать о вас дурно, Джорджина. Вы слишком молоды и хороши собой, чтобы горевать всю оставшуюся жизнь.

«Вы бы подумали обо мне дурно, если бы знали, какое отвращение вызывал у меня Френсис! В моем сердце есть место только для вас». Джорджина опустила ресницы, испугавшись, что Джон прочтет ее мысли.

— Завтра маменька устраивает бал. Она настаивает, чтобы я присутствовала, но мне кажется это неприличным.

Он улыбнулся.

— Вы никогда не пропускали ни одной возможности сделать что-то неприличное. Вот такую Джорджину мне очень хочется увидеть.

Сердце у нее екнуло, она посмотрела на Джона из-под ресниц.

— Я буду на балу, если там будете вы.

— Я приеду — если только вы пообещаете танцевать со мной. Давайте вместе вести себя неприлично? — предложил он.


* * *


На бал герцогини Гордон съехались англичане, прибывшие в Париж. Даже те светские леди, которые за спиной у Джейн распускали о ней сплетни, не устояли перед желанием повращаться среди членов новой английской элиты.

Герцогиня Гордон гордилась собой, представляя английским гостям мадам Жюльетту Рекамье и герцогиню Абрантскую. В десять часов настал тот момент, которого все ждали. Прибыла Жозефина Бонапарт с сыном и дочерью, и это было главным достижением Джейн. В этот вечер она стала первой среди хозяек парижских салонов.

— Джон, я ждала вас, — с упреком сказала леди Холланд. — Уже почти полночь — я решила, что вы передумали.

— Могу ли я пригласить вас на контрданс, Бет?

— Это больше чем примирит меня с вашим опозданием, ваша светлость.

Леди Бессборо, стоявшая на другом конце зала, спросила у Джейн:

— Интересно, что делает на вашем балу Бедфорд? Он ведь носит двойной траур.

Когда Джон появился, Джейн задала себе такой же вопрос, но очевидный ответ явился к ней сразу же:

— Джон Расселл прибыл с благородной миссией, чтобы выполнить последнюю просьбу своего брата. Прежде чем испустить дух, Френсис попросил Джона отдать прядь своих волос Джорджине. После этого уже никто не будет сомневаться, что эта пара была помолвлена и собиралась вступить в брак.

Джейн с удовольствием наблюдала, как Генриетта Бессборо поспешно отошла от нее и направилась поговорить с леди Сюзанной Стаффорд. Ее сыном был Гренвилл Левесон Гауэр, и Джейн знала, что в письме Сюзанны в Лондон будут переданы все подробности того, что она увидит и услышит в этот вечер.

Джон увидел, что Джорджина возвращается в бальный зал в сопровождении Эжена и Гортензии Богарне. Он отступил, выжидая, когда объявят следующий танец, и тогда прямиком направился к ней. На ней было надето розовое, очаровательно прозрачное платье в стиле ампир. Зачесанные кверху волосы были уложены в виде множества мелких локончиков и удерживались бутонами роз. «Она похожа на глазурь на торте». Ему страшно захотелось попробовать ее.

Джорджина не замечала его до тех пор, пока он не склонился перед ней.

— Джон.

Это прозвучало наполовину как шепот, наполовину как вздох.

— Могу ли я пригласить вас на танец, леди Джорджина?

Она чуть заметно колебалась.

— Это же вальс.

Вальс был новым танцем, покорившим весь Париж. Танец считался необыкновенно смелым и дерзким, потому что танцор держал партнершу в объятиях.

— Именно поэтому я и выбрал его.

Джорджина вложила свою ладонь в его руку и почувствовала, как сильные пальцы властно обхватили ее. Потом он обнял ее за талию и увлек на середину зала.

— Сегодня вечером вы самая красивая дама в этом зале — да нет, во всем Париже. Ваши глаза сверкают как звезды.

Джорджина никогда еще не танцевала вальс и теперь боялась, что собьется с ритма, но Джон держал ее так надежно и вел по залу так уверенно, что ее страхи быстро развеялись.

— Благодарю вас. Вы вернули мне уверенность.

— У подъезда меня ждет экипаж. Не желаете украдкой уйти с бала и проехаться со мной вдоль Сены?

Джорджина глотнула побольше воздуха и решительно кивнула:

— Да, Джон. Да, да, да!

Он улыбнулся, глядя ей в глаза.

— Я отвлеку внимание всех присутствующих, пригласив танцевать Жозефину Бонапарт. Это даст вам возможность найти темный плащ и выскользнуть незаметно из дома.


Глава 25


— Простите, что заставила вас ждать. — Джорджина слегка запыхалась. — Моя подруга Гортензия отвлекала внимание маменьки, и я смогла уйти так, что меня никто не заметил.

Джон помог ей сесть в карету и расположился напротив нее. Он знал, что, если сядет рядом, не удержится и обнимет Джорджину.

— Вы быстро обзаводитесь друзьями.

— Гортензии нужно, чтобы кто-то с сочувствием выслушивал рассказы о ее переживаниях. Отчим задумал выдать ее за своего брата Луи Бонапарта, и никакого выбора ей не оставили.

— Наполеон решил, что Гортензия должна выйти замуж ради положения в обществе, и я считаю, что такое же решение он примет и относительно Эжена.

— Меня не интересует Эжен Богарне, разве только как друг.

— Он не скрывает своих чувств к вам, Джорджина. А ваша матушка делает все возможное, чтобы устроить вашу с ним помолвку. Я не хочу, чтобы вы опять страдали.

— Я знаю об амбициях маменьки относительно моего будущего мужа, Джон. И не собираюсь снова страдать. Я сама приму решение касательно своей судьбы.

— Вашу судьбу я и хотел бы обсудить.

Джорджина затаила дыхание. Джон похитил ее сердце задолго до того, как овдовел. Всякий раз, когда они встречались, тлеющие искры разгорались и между ними неизменно возникало безмолвное притяжение. Возможно ли, что его чувства переросли во что-то иное?

Он нагнулся вперед:

— Джорджина, я не хочу прожить всю жизнь в одиночестве. Уоберну нужна хозяйка политического салона. Никакая другая леди, по моему мнению, не отвечает полностью моим требованиям. Я заметил, что вы интересуетесь политикой не меньше, чем я…

«Он хочет сделать мне предложение?»

— Моим старшим сыновьям на самом деле мать не нужна, но вот младшему она нужна, и даже очень. К счастью, Джонни уже любит вас.

«Попросите меня… только попросите!» Джорджине хотелось закричать от волнения.

— Я недавно потерял жену и брата. Люди будут шептаться, что я сумрачный человек, и мне меньше всего хотелось бы, чтобы вы снова страдали из-за сплетен. Но если вы принимаете меня, Джорджи, я обещаю сделать все, что в моих силах, чтобы вы были счастливы.

Ее сердце растаяло от любви. Она протянула руку и ласково коснулась его лица.

— Я принимаю вас, старикашка, — прошептала она.

У Джона просто гора с плеч свалилась. Он схватил ее руку и поцеловал.

— Вы просто обязаны были сказать «да», после того как мы танцевали вальс на глазах у всех. Я нарочно скомпрометировал вас.

— Вы действительно сумрачный человек! Остановите карету! Давайте выйдем и пройдемся.

Джон посмотрел в окно и велел кучеру остановиться. Он вышел, дал указания кучеру ехать следом за ними, а потом помог выйти из кареты Джорджине.

Она глубоко вздохнула:

— Какая прекрасная ночь. Воздух мягкий, теплый… Май — это самый красивый месяц, а Париж — самый романтичный город на свете!

Джону очень не хотелось говорить о практических вещах, но это было необходимо.

— Я знаю, все невесты мечтают о пышных свадьбах с толпами гостей, но это означает, что нам пришлось бы ждать целый год, пока не кончится траур. — Он заглянул ей в глаза. — Я не хочу ждать так долго.

«Он так меня любит, что ожидание кажется ему невыносимым!» — подумала Джорджина.

Душа ее воспарила от счастья. Она всегда клялась, что выйдет замуж, только если полюбит кого-то всем сердцем, и теперь ее мечты сбывались.

— Вы правы. Пышная свадьба вызвала бы скандал, но если мы устроим церемонию в узком кругу, нам ведь не придется ждать целый год?

Джон обрадовался.

— У всех ваших сестер были пышные свадьбы — вы уверены, что потом не будете жалеть, Джорджина?

— Уверена целиком и полностью.

Джон был поражен — она не только согласна, но ей даже не терпится поступить соответственно его планам.

— Может, через месяц? — Ему хотелось договориться со всей определенностью. — Вам хватит этого времени?

— Июнь — традиционный месяц свадеб. Двадцать третье июня совершенно меня устроит.

Джон завладел левой рукой Джорджины и надел ей на палец кольцо, чтобы закрепить их помолвку. У нее дух захватило при виде крупного бриллианта в виде жемчужины. Он наклонил голову и запечатлел нежный поцелуй на ее лбу.

— Клянусь, вы не будете жалеть, Джорджи. Завтра я нанесу официальный визит герцогине Гордон.

— Ах, Джон, нельзя ли подождать несколько дней, чтобы я как следует насладилась этой тайной?

— Мне пора вернуться в Лондон. До июня я должен успеть сделать множество неотложных дел. Не говоря уже о моих обязательствах перед Уоберном, я должен занять место в палате лордов и обязан вернуться домой до того, как у моих сыновей закончатся занятия в школе. — Он улыбнулся. — Теперь, когда я получил все, зачем приехал, мне нет надобности оставаться в Париже.

Вдруг в голову ему пришла неожиданная мысль, и его темные брови сдвинулись.

— Вы ведь не боитесь, что ваша матушка мне откажет?

— Не ей принимать решение, Джон. Решение принимаю я, и я его приняла.


* * *


— Герцог Бедфорд?

Джейн Гордон была приятно удивлена, что Джон Расселл явился к ней с официальным визитом.

— Проводите его в гостиную и попросите леди Джорджину спуститься к нам.

Она посмотрела в зеркало, все ли у нее в порядке, и, довольная тем, что увидела, сошла вниз.

— Ваша светлость, я искренне ценю ваше внимание. Вы приехали сюда из Лондона, чтобы исполнить последнюю волю вашего брата?

— Моего брата? — растерялся Джон.

— Прядь волос, которую вы привезли Джорджине, будет для нее хорошим утешением.

— Вчера ночью я просил леди Джорджину стать моей женой.

Герцогиня Гордон открыла рот от удивления. Но она быстро овладела собой.

— А, теперь я все поняла. Прядь волос — это символ. Таким образом брат просил вас позаботиться о Джорджине. Как вы благородны и самоотверженны, ваша светлость. Ваше галантное поведение меня просто восхищает.

Такое объяснение причин его предложения было весьма далеко от галантности. Джон уже собрался все объяснить, когда вошла Джорджина. При виде ее он забыл о существовании Джейн Гордон.

— Джорджина, герцог Бедфорд приехал просить у меня твоей руки.

— Нет, маменька, Джон приехал, чтобы сообщить вам, что он просил моей руки вчера ночью, и что я согласилась. Наша свадьба состоится в июне, двадцать третьего.

— Но это меньше чем через месяц!

— Мы недолго будем оставаться помолвленными. — Джорджина подняла руку, чтобы стало видно ее кольцо с бриллиантом. — Джону нужно вернуться в Англию.

— Ну… ну, кажется, вы пришли к обоюдному согласию. Поздравляю, ваша светлость. Мы крайне польщены той честью, которую вы нам оказываете. Позвольте сообщить вам — ничто в мире не могло бы принести мне большее удовлетворение.

И Джейн протянула руку. Джон поклонился и поцеловал ее пальцы.

— Благодарю вас, леди Гордон.

— Я уверена, вы оба извините меня, — проговорила Джейн спокойно и ушла.

Когда они остались одни, Джон едва справился с желанием схватить Джорджину в объятия.

— Кажется, ваша матушка довольна.

— Ее слова были совершенно искренними. Мы действительно крайне польщены честью, которую вы нам оказали, — еле слышно сказала Джорджина.

Джон положил палец ей на губы.

— Молчите, Джорджи. Это мне оказана честь. Я уезжаю завтра, так что до вашего возвращения в Лондон я вас уже не увижу. Как только вы вернетесь домой, дайте мне знать.

Он обнял ее и привлек к себе.

— Au revoir, ma petite.[13]

Когда он заговорил по-французски, Джорджина просто растаяла.


* * *

За два дня до свадьбы Джон и Джорджина обедали с Чарлзом и Шарлоттой в Файф-Хаусе в Уайтхолле. Они приняли приглашение Ленноксов устроить свадьбу в их доме.

— Надеюсь, Шарлотта, ваша матушка не будет этим обижена.

— Да ведь она сама это и предложила. Она по горло занята организацией пышного приема, который хочет устроить на Пэлл-Мэлл через два дня после свадьбы.