Надевая кольцо на ее тонкий изящный пальчик, Джеймс пытался убедить себя, что все образуется, и он сумеет не потерять контроль над своими эмоциями.

Новобрачные поднялись в открытый экипаж, которому предстояло отвезти их в лондонский дом герцога, где все уже было готово для торжественного завтрака. Впервые они оказались вдвоем в экипаже в качестве мужа и жены, но внимание окружавших слишком занимало их, так что они даже не смотрели друг на друга. Софи уговаривала себя, что ей следует терпеливо ждать, когда вся эта суматоха закончится и они, наконец, останутся наедине. Пока они находились в церкви, ветер усилился и теперь поднимал ее вуаль, из-за чего расстегнулась застежка, прикреплявшая вуаль к волосам. Софи подняла руку и попыталась поправить вуаль, чем привлекла внимание Джеймса, и он, наконец, посмотрел на нее.

– Дорогая, вы выглядите замечательно, – с удовольствием признал он.

– Благодарю вас, Джеймс. – Софи потупилась.

– Ну, теперь вы уже настоящая герцогиня!

Она улыбнулась:

– Смешно, но я не чувствую никакой разницы.

– Подождите, пока мы окажемся в замке Уэнтуорт. Жизнь там совсем не похожа на здешнюю.

Вряд ли Софи понимала, что именно герцог имеет в виду, но ее интересовало одно: как они станут мужем и женой, то есть смогут спать в одной кровати и заниматься любовью?

От странных предчувствий, одновременно многообещающих и пугающих, у нее мороз прошел по спине. Она хорошо помнила вечер, который они провели в оранжерее, и ощущала счастье при мысли о том, что теперь никто не помешает им, когда они окажутся одни в спальне. Каковы бы ни были их желания, они смогут их осуществить. Софи очень многого не знала об интимной стороне брака, но догадывалась, что ее ждет множество удивительных открытий.

– Завтра мы с самого утра отправимся в путешествие? – поинтересовалась Софи.

Как будто угадав ее мысли, герцог хитро улыбнулся:

– Вам так хочется увидеть Рим? Или вам просто не терпится стать женой, моя дорогая?

Софи смело встретила его взгляд. Они находились вдвоем в открытом экипаже, на глазах у тысячи любопытствующих людей, а ей безумно захотелось коснуться его.

Посмотрев на кучера, сидевшего впереди, она убедилась, что он не обращает ни малейшего внимания на то, что происходит в экипаже, и наблюдает только за лошадьми и дорогой. В этот момент они проезжали по широкой улице, и публика находилась от них довольно далеко.

Софи сгорала от нетерпения, сердце ее билось в лихорадочном ритме. Кроме красивого мужчины, сидевшего рядом с ней, для нее ничего больше не существовало вокруг, а весь мир вдруг стал похож на сказку, полную волшебства и величия. День ее свадьбы прошел замечательно, именно так, как она и мечтала, и ей хотелось все дальше погружаться в этот волшебный мир.

Софи осторожно продвинула руку по кожаной поверхности сиденья и пальцами коснулась мускулистого бедра Джеймса. Все это время она не переставала улыбаться и приветственно махать публике другой рукой.

– Мне кажется, мы могли бы начать наш медовый месяц уже сейчас, – Джеймс понимающе усмехнулся, – хотя в Рим мы отправимся не раньше завтрашнего утра.

– Возможно, если мы поцелуемся, это будет еще одним развлечением для публики, – предположила Софи.

Улыбка Джеймса стала шире, и он наклонился к молодой жене.

– С большим удовольствием, дорогая.

Софи задрожала от его близости, но ей этого показалось мало: ей хотелось большего.

Поцелуй был жадным и долгим, и кровь забурлила в ее жилах. В толпе раздались возгласы одобрения, а потом Софи показалось, что все окружающее неожиданно исчезло. Она провела рукой по бедру Джеймса, опустилась еще ниже и смогла почувствовать, насколько он возбужден.

– Вы думаете, кто-нибудь может заметить? – еле слышно прошептала она.

Обхватив обеими ладонями ее голову, Джеймс так же тихо ответил:

– Никто не поверит своим глазам, даже если увидит.

Он еще сильнее прижался к ее губам, а она не убирала свою руку.

– Вы оказались весьма легкомысленной герцогиней, – наконец проговорил Джеймс, оторвавшись от нее. Софи была счастлива, уловив одобрение в его словах и подозрительный блеск в глазах. – Но я посоветовал бы вам вести себя более осторожно, иначе вы через секунду можете оказаться лежащей на спине прямо тут, в карете. Я сомневаюсь, что ваша матушка обрадуется, увидев на первых страницах завтрашних нью-йоркских газет ваши задранные ноги в свадебном экипаже.

Софи громко рассмеялась. Они не могла дождаться, когда же, наконец, наступит ночь.

– Я так мечтаю провести несколько дней только с вами, Джеймс, так, чтобы мы могли лучше узнать друг друга.

– По-вашему, вы плохо знаете меня? – спросил он, не глядя на нее.

– Не больше, чем один человек может узнать другого, проведя вместе так мало времени, – ответила Софи.

Несколько секунд Джеймс молчал, а когда заговорил, его голос полностью изменился. Софи с удивлением и любопытством посмотрела на него, не понимая, что с ним произошло.

– Это вполне естественно, – заметил он, – когда пройдут годы, у нас обязательно появятся более доверительные отношения, и мы лучше узнаем друг друга.

– Доверительные отношения? – Софи почувствовала, как что-то сжалось у нее внутри.

Почему Джеймс вдруг так переменился к ней? Несколько секунд назад он тянулся к ней так же, как и она к нему, а сейчас даже не смотрел в ее сторону. Несколько секунд Софи внимательно наблюдала за ним, стараясь отогнать от себя мрачные мысли. Наверное, она просто перенервничала и ей мерещатся всякие страхи. Джеймс не охладел, уверяла она себя, он просто играет с ней. Стараясь успокоиться, она рассмеялась и весело проговорила:

– Джеймс, иногда ты выглядишь типичным британцем. Наверное, именно поэтому я и люблю тебя.

Герцог взглянул на нее как раз в тот момент, когда она повернулась к толпе, мимо которой они проезжали. Ее слова поразили его. «Я люблю тебя» – эхом отозвалось у него в голове.

Неожиданно потеряв дар речи, Джеймс наблюдал за своей молодой женой. Боже, она действительно уже была его женой, и она, смеясь, играла словом «любовь» так, как будто это было самым обычным делом для нее.

Никто никогда не произносил это слово, обращаясь к нему, и Джеймс подумал, что, возможно, это чисто американское поведение, легкое и беззаботное.

– А твоя мать приехала? – поинтересовалась Софи, не глядя на него. – Я слишком сильно нервничала и не заметила, кто сидел в первых рядах.

Джеймс ответил не сразу, пытаясь найти подходящее объяснение:

– Мать все еще нездорова. Она, безусловно, сожалеет, что не смогла присутствовать на свадьбе, и с нетерпением ждет, когда мы приедем в замок Уэнтуорт.

– Я тоже с нетерпением ожидаю встречи с ней. Как ты думаешь, она не будет против? Может быть, она недовольна тем, что ей придется передать мне часть своих обязанностей?

– А почему ты спрашиваешь? Ты что, волнуешься?

– Нет, просто... Я всегда предполагала, что хорошо узнаю семью мужа еще до свадьбы, а получилось так, что твоих родных я впервые увижу только сегодня.

– Но ты же уже познакомилась с Лили!

– Да, и она мне очень понравилась.

Джеймс осторожно взял ее за руку.

– Дорогая, у тебя нет никаких оснований для волнений. Ты теперь молодая герцогиня Уэнтуорт, и мать достаточно хорошо знает, в чем состоят ее обязанности. Она должна уступить тебе свое место. Поверь мне, она прекрасно осведомлена о пределах своих прав.

Софи вопросительно посмотрела на Джеймса.

– Прости, но ты, наверное, не так меня понял. Я совсем не имела в виду, что должны существовать какие-то пределы, и просто беспокоюсь, что твоя мать может почувствовать себя ущемленной, лишаясь своих привычных обязанностей. Я уверена, что буду пользоваться ее советами, и она поможет мне разобраться в новой, незнакомой мне обстановке. Позже я смогу делиться с ней своими радостями и разочарованиями, как я делюсь ими с собственной матерью. Надеюсь, мы сблизимся, и она полюбит меня, как родную дочь.

И опять Софи, совершенно не задумываясь, произнесла слово «любить». Но одно дело повторить его в уединении экипажа, и совсем другое – в обычной жизни. Джеймс надеялся, что у Софи хватит ума не быть такой откровенной, когда она встретится со свекровью. В присутствии его матери ей придется научиться вести себя более сдержанно, более по-английски.

– Ты должна сегодня думать только о себе и не беспокоиться о будущем. В конце концов, все образуется. – Джеймс постарался говорить как можно спокойнее.

– Мне следует попросить у тебя прощения за этот разговор, но за последние несколько недель произошло столько необычайных событий... Боюсь, я просто немного не в себе.

– Так же стало бы с любой невестой в день свадьбы. Когда тысячи незнакомых людей приветствуют тебя и повторяют твое имя, нелегко сохранить самообладание, но не волнуйся, дорогая, сегодня вечером мы обязательно окажемся с тобой наедине и отпразднуем этот день по-своему.

Джеймс поцеловал Софи, рассчитывая этим уничтожить все ее сомнения относительно их будущего, и сделал он это весьма вовремя, потому что в этот момент экипаж подъезжал к лондонскому дому Уэнтуортов.

Далеко за полдень, после того как Софи с удовольствием побеседовала с младшим братом Джеймса, Мартином, который оказался очаровательным шестнадцатилетним молодым человеком, отец взял ее за руку и подвел к маленькому изящному диванчику. Софи с любовью посмотрела на его пышные усы, на седеющую, еще густую шевелюру; в праздничном костюме отец выглядел весьма внушительно.

– Моя дорогая девочка, – проговорил он, как всегда, растягивая слова, – у меня не было сегодня возможности по-настоящему поздравить тебя, но я надеюсь, ты знаешь, как я горжусь тобой.

Софи порывисто обняла отца.

– Боюсь, я буду ужасно тосковать без всех вас.

– Ну, перестань, не надо расстраиваться! Нас будет разделять только путешествие на пароходе, а твои сестрички, я уверен, станут постоянно писать тебе. Не сомневаюсь, после того, как они увидели весь этот блеск, твои сестры тоже захотят через год или два вернуться сюда и поймать для себя английского мужа.

Софи шутливо похлопала отца по руке.

– Папа, ты же знаешь, я никого не ловила. Просто мы с Джеймсом любим друг друга.

Внезапно голос отца стал серьезным:

– Я верю, что ты любишь его. Я это вижу по твоим глазам. Но помни, это совсем другой мир, доченька, и если тебе когда-нибудь понадобится, чтобы я приехал и забрал тебя... Я знаю, твоя мать была бы весьма недовольна этим, но все-таки...

– Все будет в порядке, не беспокойся, папа, – заверила отца Софи, не слишком довольная направлением, которое приняла их беседа, – я собираюсь стать самой счастливой женщиной на земле.

– О, милая девочка, ты, как всегда, полна романтизма. – Отец взял ее за руку. – Я знаю, у тебя сегодня праздник, день твоей свадьбы, но сейчас я хотел бы поговорить с тобой о более прозаических делах. Тебе необходимо ознакомиться с сутью брачного контракта и быть в курсе всех дел до того, как тебя узнают как герцогиню Уэнтуорт.

– Разумеется, ты прав, – согласилась Софи, чувствуя, как улыбка исчезает с ее лица.

– Общая сумма приданого составляет один миллион фунтов: пятьсот тысяч единовременно, а остальное по частям в течение первых двух лет брака. Плюс еще мои акции железных дорог на сумму двести тысяч фунтов, доход по которым выплачивается ежегодно. Я также согласился погасить все долги загородного имения на день бракосочетания, иначе половина твоего приданого исчезла бы до того, как ты попала бы в замок Уэнтуорт.

Софи была ошеломлена услышанными цифрами, она даже почувствовала легкую тошноту. Ей и в голову не приходило, что Джеймс был весь в долгах.

– Я никак не предполагала, что сумма окажется такой большой.

Заметив растерянность на лице дочери, Уилсон-старший постарался ее успокоить:

– Твой муж, конечно, не присутствовал на переговорах, так же, как и я не принимал в них участия. Наши адвокаты договорились обо всем, но ты ведь знаешь, как с ними сложно иметь дело.

Софи понимающе кивнула, хотя ее отчаяние не проходило, как будто в воздушный шарик праздника воткнули гигантскую иглу, и шарик на ее глазах лопнул.

– Кроме этого, дочка, – продолжал мистер Уилсон, – я договорился о том, что у тебя будет свой собственный банковский счет. Ты будешь получать пятьдесят тысяч фунтов в год, и деньги можно будет снимать каждый квартал.

– Папа, – возразила Софи, – по-моему, это совсем не обязательно.

– Может быть, тебе это и не нужно, но мне так спокойнее. Я должен знать, что моя девочка никогда не будет ни в чем нуждаться. Здесь все не так, как у нас, и по закону замужние женщины не могут распоряжаться своими деньгами, поскольку все приданое является собственностью мужа, а жена лишь получает деньги на расходы, причем количество этих денег зависит исключительно от воли супруга. Я не хочу, чтобы ты вынуждена была обращаться к мужу каждый раз, когда захочешь что-нибудь купить себе. Таким было мое условие, я на нем настаивал, и лондонским адвокатам пришлось согласиться. Другого выхода у них просто не было, потому что герцог, безусловно, не мог допустить, чтобы что-либо помешало ему жениться на тебе.