Кристин Монсон - Блистательный обольститель

Лицо Анне-Лиз побагровело от напряжения, но их усилия были вознаграждены: перед ними расстилался залив, непроходимый для человека, усеянный отмелями, как кожа крокодила бородавками.

С наступлением темноты на берегу собрались все жители деревни. В тихом ночном воздухе раздавались их голоса, слышались проклятья. Залив был окружен цепочкой людей, размахивавших оружием, как будто они охотятся на тигра.

— Можем мы вступить в открытое сражение? — спросила Анне-Лиз.

— Но не веслами же, — ответил Дерек мрачно. — Все мое осталось на берегу, и, вероятно, разделено между нашими бывшими деревенскими друзьями.

— Они попытаются прийти к нам ночью, да?

— Вероятно. Наверное, уже и лодки починили. Но им будет труднее увидеть нас, чем нам их. Так что кое-какие шансы у нас есть.

Утомленная Анне-Лиз молчала. Залив был недостаточно велик, чтобы отсюда легко было вырваться. Анне-Лиз была голодна, но едва замечала это. Да и что значит потерянный ужин, когда они могут лишиться жизни еще до полуночи?

Жители деревни зажгли факелы, и теперь залив был окружен огнями. Анне-Лиз дрожала, хотя ночь была не холодной.

— Они скоро пойдут.

Дерек ничего не ответил, он думал. У них было больше шансов спастись в воде, чем в лодке, поскольку лодку легко заметить при свете факелов. Вокруг было много каменистых отмелей с густой зеленью.

— Ты умеешь плавать, Анне-Лиз? — спросил он неожиданно.

— Совсем не умею. У меня не было возможности научиться в Китае.

Ее голос ослаб — ей было стыдно, как ему показалось. Однако немногие знакомые Дереку англичане умели плавать, тем более женщины.

— Ладно, не беспокойся об этом. Я неплохо плаваю. Только обхвати меня за плечи так же, как ты держалась за круп лошади, когда мы перебирались через Ганг.

К чести Анне-Лиз она не задавала вопросов и тем более не возражала. Утонуть она боялась меньше, чем попасть в руки разгневанных местных жителей. Болото с крокодилами, населявшими залив, конечно, пугало ее, но пока их не было видно. Дерек любил Анне-Лиз за многие достоинства, но теперь он понял, что эта хрупкая женщина обладает твердым характером и смелостью, которой мог бы позавидовать любой мужчина.

К несчастью, ночь была такой же светлой, как и предыдущая, когда они любили друг друга в серебряном свете луны. Дерек разрезал ножом рыболовную сеть, которую они нашли на дне лодки, намотал ее на обломки весел и осторожно установил это сооружение на дальнем конце лодки. Издалека, решил он, это будет похоже на двух людей. Он жестом позвал Анне-Лиз за собой. Она быстро вошла в воду и обвила его шею руками.

— Ложись мне на спину и держись за плечи, — прошептал он, — и не разговаривай. Звуки по воде разносятся очень далеко.

В полной тишине плыл он к дальнему крошечному мысу. Свет от огней с берега лишь немного освещал ему путь. Вдруг ярдах в двадцати от лодки они увидели черные силуэты двух лодок, двигавшихся к ним с факелами по бортам. Анне-Лиз затаила дыхание, когда Дерек стал быстро погружаться; какое-то время он плыл под водой. Белые пузырьки неясно мерцали над их головами — это были лодки преследователей, увлекаемые веслами. Когда легкие Дерека готовы были взорваться, он высунул голову на поверхность, вдохнул и снова нырнул в воду, надеясь поскорее уплыть подальше, пока те, кто сидит в лодках, сообразят, что добыча ускользнула от них.

Секунды казались им часами. Наконец они услышали, как индус на передней лодке испустил крик злого разочарования, видимо, увидев в их лодке только чучела из рыболовных сетей и весел.

— Они убежали! — завопил он, затем быстро развернулся в лодке и стал вглядываться в берег. Затем, вероятно, сообразив, в какую сторону Дерек и Анне-Лиз будут пробиваться, он, протянув руку, закричал:

— Там! — Все индусы в лодках начали кричать своим товарищам на берегу, но голоса их были неразборчивы. Факелы на берегу заколыхались, потом стали собираться пучками: люди, по-видимому, обсуждали, что делать дальше. Наконец они двинулись.

— Нет, нет! — кричал один мужчина из лодки, но покидайте своих постов!

Но на это никто не обратил внимания, и через несколько минут все индусы кинулись в ту сторону, куда показал мужчина из лодки, не сообразив, что за это время ангрези могли уйти в другом направлении.

Дерек этим и воспользовался. Теперь надо было двигаться к северному берегу, а там достичь джунглей. Дерек очень устал, но нужно было торопиться. Наконец они добрались до отмели. Стараясь даже не дышать, хотя их легкие были напряжены до предела, они буквально выползли на землю. На этом участке берега рос густой тростник, и он укрывал их. Дерек и Анне-Лиз тихо крались через заросли, как вдруг увидели впереди людей, бегающих туда и сюда, пытаясь найти их в темноте. Высоко поднятые факелы, освещая тростник, отбрасывали на воду длинные черные тени. Дерек прижал Анне-Лиз к себе, они резко пригнулись — свет факела упал на то место, где они стояли. Но человек прошел мимо, не заметив их. Дерек сжал руку Анне-Лиз, и они быстро побежали в тень деревьев. Какое-то время было тихо, но через минуту они услышали голос старого скорпиона, видимо, выследившего их.

— Они там, — закричал он. — Хватайте их!

Опасность придавала беглецам силу — они бросились бежать. Факелы мелькали то справа, то слева, но они все же достигли деревьев. Здесь они остановились, чтобы перевести дух, и тут неожиданно из-за дерева появился индус. Он осветил своим факелом лицо Анне-Лиз — ее широко раскрытые глаза отразили красный блеск факела. Не растерявшийся Дерек схватил пылающую головню обеими руками, вырвал у индуса и сразу же ударил ею преследователя. Дерек успел увернуться от второго удара индуса, уже занесшего над ним саблю. Анне-Лиз упала на землю и подкатилась индусу под ноги. Он с криком упал. Дерек наступил ему на горло, и оно глухо хрустнуло. Подобрав факел, Дерек поднял его над головой и, указывая влево, громко крикнул:

— Этой дорогой!

Затем схватил ее за руку и быстро устремился направо, в густой подлесок. Маневр удался.

Рассвет Анне-Лиз и Дерек встретили, прижавшись к земле около низкой травы, по соседству с сожженным домом, принадлежавшим каким-то англичанам. Вид обуглившихся руин и запах гари вызвали в сердце Анне-Лиз такую боль, что слезы полились из ее глаз. Весь ужас прошедшей ночи опять нахлынул на нее. Она дрожала от холода: они оба промокли от утреннего дождя. Дерек крепче прижал ее к себе. Обманув своих ночных преследователей, они спаслись, но надолго ли? Дерек не знал, куда идти дальше. Вдруг земля задрожала под их ногами. Дерек осторожно выглянул из-за стены.

— Что это? — спросила в отчаянии Анне-Лиз.

— Я бы сказал, что прибыла кавалерия. — Дерек широко улыбнулся.

Не успел он договорить, как завязалась схватка одетых в красное британских уланов и оставшегося верным Бахадур-шаху полка национальной кавалерии. Послышались топот копыт, свист сабель и выстрелы. Один всадник перескочил через стену. Дерек, сдернув с головы тюрбан, бросился ему навстречу и прокричал:

— Добро пожаловать в Нанджул, негодяи. Почему вас так долго не было?

Всадник повернулся — копье было направлено прямо на Дерека. Дерек, отступив в сторону, в то же мгновенье ухватился за копье и стащил улана с лошади на землю. Улан быстро поднялся и занес кулак. Дерек увернулся вновь и расхохотался:

— Хватит, капитан, а то я понижу вас в чине, когда мы прибудем в Лакнау, если этот город еще стоит. Ведь вы туда направляетесь? — Улан все еще сомневался. Дерек отвесил поклон и добавил: — Бывший полковник Дерек Клавель к вашим услугам. — Он показал рукой в сторону Анне-Лиз: — А это миссис О'Рейли, вдова сержанта бывшего третьего полка в Канпуре. — Он подождал минуту, пока улан таращил глаза. — Вы что, проглотили язык, капитан? Разве вы не довольны, что спасли от смерти полковника армии Ее Величества?

— Мы только пытались расчистить путь для генерала Хэйвлокка, — заикаясь сказал капитан. — У нас и в мыслях не было, что вы здесь.

Дерек покачал головой:

— Если бы вы не появились сегодня утром, нас бы и не было. Местное население с удовольствием сделало бы из нас фрикассе. — Он обнял улана за плечи. — Видит Бог, я хочу поцеловать вас, капитан.

Что он, к ужасу капитана, и сделал.

— Да, у вас было достаточно приключений, миссис О'Рейли, — говорил сэр Генри Хэйвлокк, когда вечером они сидели за обеденным столом. — Но это и понятно, поскольку вы путешествовали с таким человеком, как полковник Клавель. — Он подмигнул Дереку. — Нам с полковником предстоит долгий путь назад, это я знаю. Там, где беда, там и полковник Клавель.

— Если бы не полковник Клавель, меня бы уже давно убили. — Анне-Лиз защищала своего любимого. Но ему это явно не нравилось.

— Я уверен, вы просто были в затруднительном положении, когда мы встретились, — колко заметил Дерек. — Вы вели крайне сомнительную жизнь, миссис О'Рейли.

Она засмеялась, будучи слишком умиротворенной, чтобы спорить:

— Это правда. Мои волосы могли бы уже поседеть к сегодняшнему дню. Я не уверена, что проживу достаточно долго, чтобы поцеловать моих внуков, — она бросила игривый взгляд на Дерека. — Но полковник Клавель наградит их поцелуями за нас обоих.

Хэйвлокк довольно рассмеялся:

— Если бы я не появился вовремя, мне бы пришлось улаживать дуэль. Этот улан с перепугу был недостаточно почтительным к вам, — он наклонился над столом: — Скажи мне, Дерек, что ты здесь делаешь, так далеко от армии?

Когда Дерек ответил, Хэйвлокк поджал губы:

— Я не знал, что ты подал в отставку. Армия потеряла хорошего командира. Теперь подумай, почему бы тебе не остаться в моем отряде, хотя бы временно. Хотя бы до той поры, пока не уладится этот беспорядок в Лакнау? Все равно тебе одному далеко не уйти, пока не закончится мятеж.

Дерек задумчиво глядел, как играет вино в его бокале.

— Я не собирался возвращаться в армию, сэр. — Затем он обратился к Анне-Лиз. — А что ты думаешь?

Она вспыхнула:

— Уверена, что мое мнение не имеет значение. Ты должен решать сам.

Хэйвлокк проницательно посмотрел на Дерека, потом на нее:

— Ваш муж был солдатом, миссис О'Рейли. Вы должны понимать, что это накладывает обязательства…

— Конран выбрал бы армию, сэр. Я уверена, что если ему пришлось бы выбирать между женой и армией, он обязательно выбрал бы армию.

— Миссис О'Рейли, вероятно, права, — сказал Дерек, — но я не собираюсь оставаться солдатом до окончания восстания. — Его глаза остановились на Анне-Лиз. — У меня другие планы.

Анне-Лиз почувствовала, как холодок пробежал у нее по спине, но встретила взгляд Дерека спокойно. Он собирается жениться на ней, и все еще надеется вернуться в Клермор. Но этого она не вынесет. Она не верила, что он действительно отказался от Клермора навсегда и хочет увезти ее в Австралию. Австралия казалась теперь такой далекой, хотя она и раньше всерьез не думала об этом.

Волнения последних дней вдруг припомнились ей, и она почувствовала себя ужасно усталой. Потирая виски, как будто прогоняя воспоминания, она поднялась:

— Прошу простить меня, джентльмены. Я должна покинуть вас, если вы не возражаете.

Дерек тут же оказался рядом:

— Я провожу тебя в твою палатку.

Когда они шли через маленький лагерь, к палатке, стоявшей в стороне от других, вблизи пикетов, он выглядел спокойным:

— Ты выглядишь подавленной сегодня. Ты плохо чувствуешь себя?

Она покачала головой:

— Я в порядке, хотя ужасно устала. Как только я вспомню, как близко мы были от смерти сегодня…

— Понимаю. Ужасна судьба наших друзей! Восстание — вещь жесткая, и будет еще хуже.

Он не стал говорить ей о том, что если отряд Хэйвлокка будет отрезан, их смерть будет ужасной. Но Анне-Лиз, видимо, тоже думала об этом. Он привлек ее к себе.

— Анне-Лиз, я хочу тебя, но если ты предпочитаешь остаться одна, я уйду.

Она взглянула на него. Они уже дошли до палатки — маленького сооружения из парусины, вполне достаточного для двух походных коек, но сейчас в ней стояла только одна.

— Я не хочу, чтобы ты уходил. Надеюсь, что как только мы попадем в Лакнау, у нас будет возможность уединиться надолго.

Вдали от палаток вышагивал патруль. Уши солдат улавливали каждый звук в окружающей темноте джунглей за пределами их лагеря, но на Дерека и Анне-Лиз они не обратили никакого внимания. Любовники быстро нырнули в палатку, и их губы тут же встретились. Напряжение двух последних дней куда-то отступило. Дерек опустил Анне-Лиз на подстилку, не зажигая лампы. Она была шелковой под ним, с наслаждением обвиваясь вокруг него, ее кожа была все такой же влажной от жары. Его руки ощущали прелесть ее нагого тела.