Джессика Парк - Ближе к тебе

– Это прекрасно, Саб. Тогда если уж ты отдыхаешь с друзьями и ведешь себя как старый добрый Сабин, то почему не встречаешься с девушками? Ты так долго торчал в скучном Бар-Харборе. Я думала, что у тебя башню сорвет в большом городе.

Он усмехается.

– Даже не знаю. Давно не практиковался.

– Оу, тебе нужно чуточку любви, да?

– Возможно. Посмотрим.

Я перекатываюсь на бок и смотрю в пустой камин. Рядом с ним лежит куча дров, которыми мы никогда не пользуемся.

– Сабин?

– Да?

– Почему ты все время приносил новые дрова, когда был здесь?

Он постоянно рубил дрова и заменял сложенные у камина на новые. Мы никогда не топили его, потому что я до сих пор не выношу вида открытого огня.

– Тебя это напрягало?

– Нет. Мне даже нравилось. Но зачем ты это делал? – Уверена, что мои вопросы его несколько смущают.

– Ох, даже не знаю. Нравится быть подготовленным. Возможно, однажды и ты будешь готова. Занимаешься привычным делом, продолжаешь складывать дрова, и становится легче.

– Я скучаю по этому. Только что осознала.

С тех пор, как он уехал, дрова никто не менял.

Следует еще одна длинная пауза.

– Уверен, Крис станет тоже делать это для тебя.

– Я хочу, чтобы это был ты. – Внезапно глядя на пустой камин, который, возможно, никогда не загорится, ощущаю, как сердце болезненно сжимается от желания, чтобы Сабин остался со мной. – Хочу, чтобы ты находился рядом. Завтра без тебя будет совсем не то.

– Тебе не нужно, чтобы я заявлялся без приглашения на твою вечеринку.

– Ты всегда можешь заявляться на мои вечеринки без приглашения, дурачок.

– Эй, это же реплика Люка Брайана.

Я слышу звук гитары, и Сабин поет несколько строчек из «Заявись ко мне без приглашения», от которых мне становится не по себе.

– У тебя песни на все случаи жизни, – замечаю я.

– Я иногда пою по вечерам в караоке, не рассказывал? И давал несколько платных выступлений.

– Что? Нет. Почему… Саб, почему я не в курсе? – Теперь я по-настоящему расстроена. – Отстой эта ваша дружба на расстоянии.

В динамике продолжает звучать музыка, а мы оба не знаем, что сказать. Поэтому я просто слушаю, как он поет для меня. Когда же заканчивает, мы продолжаем молчать в трубку. Без понятия почему, но эта тишина не напрягает.

– Детка, мне пора, – наконец, подает он голос. – Ты права, завтра нужно принести какое-нибудь гребаное угощение, так что пойду в магазин. Думаю, что-то с зелеными бобами и маршмеллоу или батат и банку луковых колец.

– Фу, нет! Во-первых, ты перепутал блюда, а во-вторых, оба варианта не подходят. Приготовь что-нибудь вкусненькое, например, картофель со сливками, и сыра побольше положи. Хрустящая корочка и все такое.

– Ох. Отличная идея. И как это приготовить?

– Я пришлю тебе ссылку на рецепт. Мы завтра тоже будем это готовить. У тебя есть мандолина?[4]

– Алло! У меня гитара.

Я смеюсь.

– Другая мандолина, которой натирают.

– Той, которой пользуются повара в ресторанах и которой частенько отрезают себе пальцы? Нет, у меня нет чертовой мандолины.

– Ладно, просто потоньше нарежь картофель ножом.

– Постараюсь.

– А если не выйдет, мы сможем сделать это вместе. Приедешь сюда на Рождество, и улучшим твою стряпню.

– Кстати, послушай… не знаю, как тебе сказать…

Я резко сажусь. В его голосе слышатся извиняющиеся нотки, которые мне очень не нравятся.

– Нет, не говори то, что я думаю.

– Просто я не могу взять отпуск на месяц. Или даже чуть больше нескольких дней. У Криса низкий сезон, и вы оба можете работать удаленно. Кстати, разве это не отвратительное слово? Удаленно. Фу. Противно его произносить. Такое официальное и чопорное. Давай просто говорить работа на дому. Кстати, как там твои статьи для журнала?

– Что? Нормально. Какая разница. Что ты хотел сказать? Что не приедешь домой на Рождество? Но у нас столько планов. Я собиралась установить огромную ель в гостиной и заказала всем новые носки. И… баталии в снежки, большие застолья и ужасные рождественские песни.

– Я просто… не могу. Мне очень жаль. Чувствую себя ужасно из-за этого. У меня ни за что не выйдет выкроить время на такую долгую поездку. Я прилечу и должен буду улететь практически на следующий день.

– Хорошо.

Изо всех сил стараюсь скрыть, как сильно расстроена.

Хотя и понимаю. У Сабина новая работа, которая ему интересна, и мне стоит поддержать друга. Умом я осознаю все причины, по которым он не присоединится к нам на праздниках, но это не меняет того факта, что сердце болит так, словно его вырезали из груди.

Мне и в голову не приходило, что переезд в Калифорнию может навсегда разлучить нас, что мы никогда больше не будем обитать в десяти шагах друг от друга. Конечно, это звучит по-идиотски, но мне плевать. Сабин имеет полное право уехать и начать жить собственной жизнью. Я просто не понимала, насколько сильно привыкла, что часть его жизни принадлежит мне. Поэтому поселившаяся в душе оглушающая пустота меня смущает.

Сейчас не время. Единственное, что нужно сделать, – это собраться и дать понять своему другу, что я его поддерживаю. Вот только найти правильные слова, кажется, невозможно.

– Саб, я люблю тебя и хочу, чтобы ты занимался, чем пожелаешь. Я отправлю тебе безумно огромную посылку.

– Там будет сорокафунтовый фруктовый пирог? – Его голос более хриплый, чем обычно.

– Да. С ангелами и оленем. – Я несколько секунд слушаю его дыхание. – Ничего. Это просто глупые праздники.

– Это не глупые праздники. Ты их любишь, – возражает он.

– Тебя я люблю больше.

– Больше, чем снеговиков?

– Они холодные, и у них конечности деревянные. А еще общеизвестно их отвратительное отношение к внешней политике США. Да, я люблю тебя больше снеговиков.

Его хриплый смех эхом отдается в моем ухе.

– Но ты все равно слепишь одного за меня? – интересуется он.

– С тремя носами. И надену на него твою отвратительную парку.

– Что за жуткого монстра ты собралась лепить? Такие парки носят крутые гангстеры, чтоб ты знала.

– Только из-за этого добавлю шляпку с вуалью.

Сабин смеется.

– Боже, я скучаю по тебе. Ты всегда заставляла меня чувствовать себя лучше. Это бессмысленно, потому что… – он замолкает.

– Почему? Мы лучшие друзья. Мы должны заставлять друг друга чувствовать себя лучше.

– Ага. Просто… кажется, так не должно быть… то есть… – он запинается. – Просто обычно у парней лучшие друзья парни, а у девушек – девушки.

Я на минуту задумываюсь.

– А у нас есть мы. Мы не следуем правилам.

– Да, похоже, что нет. – Сабин бренчит на гитаре, а потом я слышу, как ладонь останавливает музыку. – Надо бежать в магазин. Ты меня уговорила сделать эту картофельную фигню. Отправь рецепт сразу как положишь трубку, хорошо?

– Ладно. Счастливого Дня благодарения. Я позвоню завтра.

– Постараюсь взять трубку. Насыщенный день со всеми этими пожирателями картошки.

– Представляю.

– Повеселитесь с Крисом, – говорит он, – но никаких подносингов.

– Без тебя ни за то.

Я отключаюсь и застываю, уставившись в пустой камин. Черт. Черт!

Сижу в оцепенении минут двадцать и встряхиваюсь, только когда Сабин пишет, что хотя мы и очень эмоционально связаны, он не телепат и не способен без моего сообщения узнать рецепт. Отправляю в ответ ссылку и пытаюсь заставить себя не дуться.

Я так долго отсутствую, что Крис в конце концов просовывает голову в двери гостиной.

– Эй, ты что, меня кинула?

– Нет, нет. Конечно, нет, – уныло отзываюсь я. – Просто… – бессмысленно машу рукой.

Крис перекидывает кухонное полотенце через плечо и садится рядом со мной на диван.

– Что стряслось? У Сабина все хорошо? Он свалился со своего дерева? Сильно ударился головой? – Я пытаюсь улыбнуться, но не выходит. – Блайт, ты начинаешь меня пугать. Что происходит?

– Прости, все в порядке. Серьезно. – Я прислоняюсь к нему. – Сабин не приедет на праздники. Говорит, что должен работать.

Кристофер гладит меня по волосам и накручивает длинную прядь на палец.

– Я этого и боялся, – произносит он, – вот почему…

– Но какого черта? – восклицаю я. – Мы все планировали собраться вместе! Это неправильно. Мы все были сломлены и потеряны в этом мире, но потом смогли все исправить, воссоединившись, и… и… и мы должны держаться вместе. Все мы. Знаю, у него новая работа и своя жизнь, но… это начало, да? В итоге каждый начнет строить собственные планы. На праздники, лето… все изменится. Мы отдаляемся друг от друга.

Крис берет пальцами мой подбородок и заставляет посмотреть себе в глаза.

– Перестань дергаться и позволь мне закончить то, что я начал тебе рассказывать, – весело говорит он.

Я киваю.

– Мы не отдаляемся, – уверенно заявляет он. – Я боялся, что Сабин не сможет взять выходные в любое время, поэтому мы едем на три недели в Сан-Диего.

Резко выпрямляюсь.

– Что?

– Мы все: Эстель, Эрик, Джеймс, ты и я. А сразу после Рождества подтянется Зак. – Крис целует меня в щеку. – Мы не разделяемся.

Я обнимаю его за шею.

– Боже, ты просто нечто!

– Погоди, пока увидишь дом, который я снял для нас. Вот он действительно нечто, черт подери. Я ждал подтверждение брони, чтобы всем рассказать. И получил письмо только пять минут назад.

– Кристофер… – я не нахожу слов, но потом кое-что вспоминаю. – А что насчет…

– Джона? Кевин с работы его заберет, если ты не против. У него есть щенок, и он надеется, что Джон того развлечет.

– Ты все продумал, верно? Теперь у меня появилось еще больше поводов для благодарности в этот День благодарения.

Я приподнимаюсь и придавливаю Криса к дивану.

– И у меня, – начинает он, – тоже так много всего, за что стоит благодарить.

Крис смотрит на меня игриво и с озорством, проводя тыльной стороной ладони по моей футболке.

– Озвучишь? – интересуюсь я. – Что именно ты сейчас имел в виду?

– Буду рад показать, – предлагает он. Его рот обжигает, когда Крис оставляет нежный и дразнящий поцелуй на моей шее, от которого мне уже хочется кричать. – Я благодарен за тебя и за то, как ты резко вдыхаешь, когда мой язык касается твоей кожи.

– Я так делаю?

– Ага. – Он начинает скользить губами по моим плечам, а руки запускает под футболку. – И как ты вздрагиваешь, когда я впервые прикасаюсь к твоей груди, как будто все еще не привыкла ко мне, даже после всего, что между нами было.

Его пальцы добираются до лифчика.

Он прав. Потому что я вздрагиваю.

– Я благодарен за это восхитительное тело, – продолжает он, – за твой вкус, движения и звуки, когда мы наслаждаемся друг другом.

Я стягиваю футболку через голову и отбрасываю ее на пол.

– Что-нибудь еще?

– Я благодарен, что существует так много способов заставить тебя кончить и что ты, кажется, всегда желаешь меня так же сильно, как я тебя. Я не понимаю, за что мне так чертовски повезло. – Крис улыбается мне. – Но главное, я благодарен за твою любовь и за то, что ты позволяешь мне любить себя. Я благодарен, что мне всегда будет тебя мало.

Я улыбаюсь в ответ.

– У нас похожие списки.

– Правда?

– Да.

Когда я целую его, то вспоминаю свои мысли при первом поцелуе. «Он на вкус как вечность, исцеление и возвращение домой».

Из-за этого я не могу представить себе поцелуй с другим человеком.

Ты можешь мне руку свою не подать,

Поскольку не в силах меня ты понять,

Зачем несемся ночи вслед

Встречать в Вирджинии рассвет?

Прошло много времени с тех пор, как я летала на самолете или находилась в большом городе посреди толпы народа, шума и пробок.

Испытываю жуткий дискомфорт, когда мы с Крисом приземляемся в аэропорту Сан-Диего. Потребовалось много часов, чтобы попасть сюда из Мэна, и мы оба устали. Но, к сожалению, я измучена не настолько, чтобы не ощущать подавленность. Добраться до Международного аэропорта Бангора оказалось не трудно, но потом нам пришлось бежать, чтобы успеть на рейс в Чикаго, и на переживания времени не осталось. И вот теперь, когда мы на месте, меня потряхивает.