– Да. Это правда.

«О, святой Боже!» Слова проникли в Калеба, будто ножи. Нет, даже хуже. Они были словно удары топора. Было больно. Его душа разрывалась, и все, что мужчина хотел сделать для нее, вырывалось наружу – его кровь, желудок и все нежные сладкие чувства, которые он никогда не показывал никому, даже ей.

– Мне жаль, – прошептала Джессика.

Калеб не мог этого понять. Как же это произошло? Ее отец умер всего семь месяцев назад. Он узнал об этом только много недель спустя, но Джесс должна была быть в порядке. У ее отца в городе был красивый дом, полный дорогих вещей. Она никогда не писала Калебу, ни о смерти своего отца, ни о том, что ей нужны были деньги. Оказалась слишком гордо? Разве могла женщина быть настолько гордой, что скорее продаст себя, чем попросит денег?


Джессика подняла руку, как будто потянулась к нему через стеклянную дверь.

– Я не думала, что ты вернешься.

– Я обещал, что вернусь, не так ли?

– Да, но…

– Я говорил, что вернусь так скоро, как смогу.

Она подняла подбородок.

– Ты сказал, что вернешься, если… если заработаешь денег… если станешь владельцем земли… Я просила тебя не уезжать. Но ты все равно уехал.

Калеб сжал кулаки так сильно, что его пальцы онемели.

– Так что, это способ наказать меня?

– Нет! Я не продавала себя, чтобы наказать возлюбленного детства, который, как я думала, никогда не вернется. Прошло уже два года. Когда ты ушел, мы практически были детьми, и ты никогда ничего не обещал мне.

– Только потому, что не хотел связывать тебя с человеком, который может…

– Ну, надо же! – отрезала Джессика. – А теперь… – она вздохнула и кивнула, – мне жаль, что я причинила тебе боль, и рада, что ты дома в безопасности, но разговор окончен. Хорошего дня.

Она отвернулась.

Неужели это все? Просто «мне жаль и хорошего дня»? За два года его пальцы стерлись до костей, Калеб экономил почти каждый цент, чтобы вернуться домой и попросить ее руки, а теперь она просто ушла от него? Туда, где принимала других мужчин в своей постели?

Нет.

– У меня есть деньги, – сказал Калеб.

Джессика замерла в нескольких футах от двери. Молчание. Девушка стояла так какое-то время, должно быть, выравнивала свое дыхание. Калеб мог разглядеть бледную полоску голой шеи между воротником ее серого платья и волосами, поднятыми к верху. Он так долго мечтал поцеловать ее там. Думал сделать это в их первую брачную ночь. Двигаясь медленно и осторожно, чтобы не спугнуть.

Его стиснутые руки задрожали.

– Что? – спросила Джессика, все еще стоя в коридоре.

– Я могу заплатить, – эти слова были сказаны настолько тихо, что Калеб не был уверен, услышит ли их девушка, но потом она слегка повернулась. Достаточно для того, чтобы заметить ее прямой нос, и как девичья грудь поднялась от глубокого вдоха. Джессика долго смотрела в пустоту, и не оглядывалась на мужчину.

В конце концов, ничего не сказав, она просто ушла, растаяла в тени дома, а он слушал шаги, пока за ней не закрылась дверь, отрезавшая его от любых звуков.

Калебу ничего не оставалось, кроме как убраться оттуда, но он простоял у дверей еще десять ударов сердца, прежде чем смог заставить себя уйти прочь.


Глава 2

Звуки этого места по-прежнему пугали ее. В последнее время все вызывало ужас, но этот старый дом, находящийся в отдаленной местности, и безлунная ночь… хуже просто не могло и быть.

Ветви дерева скребли по крыше. Билл говорил, что его нужно срубить, прежде чем оно упадет, но тогда Джесс чувствовала бы себя более открытой, незащищенной. Более уязвимой.


Плотно завернувшись в свое одеяло, Джессика пыталась не паниковать, но здесь было небезопасно. Ну, не совсем, конечно. Сначала сюда приезжали какие-то мужчины из города, стучали в двери и требовали их впустить, они пьяными голосами кричали в окна, приглашали ее совокупляться, просили отсосать и сделать другие вещи, которые девушка даже не понимала.

Но эти визиты практически прекратились, особенно после того, как к ней переехали Мелисанда и Билл. Они оба искали работу в городе и узнали, что вниз по дороге открылся новый бордель. Мелисанда была готова выполнять любую работу, даже носить тяжести, а так же кухарничать и убирать дом. Билл оказался мастером на все руки, а также мог обеспечить девушкам защиту.

Джессике они оба понравились. Она четко предупредила их о том, что в этом доме не было никакой проституции, и была бы рада, если бы они согласились работать вместе с ней на ферме. Они переехали. Билл поселился в маленькой комнатке над сараем, однако, спустя некоторое время, стал спать у Мелисанды чаще, чем у себя. Они бы поженились, но Билл был белым, а им не хотелось привлекать внимания.

Джессика была рада, что они жили с ней. Так она чувствовала себя почти в безопасности.


Если бы кто-то постучал в дверь сегодня, то им оказался бы какой-нибудь пьяный ковбой из города. Но это оказался Калеб.

Рыдание вырвалось из горла Джессики.

Он вернулся. Что добавило еще одну ложь к множеству других, которые отчим Калеба наговорил ей. Не следовало удивляться, но девушка была шокирована. Когда Джесс решила пойти на эту роковую авантюру и совершить нечто ужасное… она твердила себе, что, по крайней мере, Калеб об этом никогда не узнает.

Ей сказали, что он поселился в Калифорнии, якобы решил остаться там с новой возлюбленной. Джессика полагала, что девушка, скорее всего, была красива и умна. Наверняка она умела готовить, убирать и внесла более весомый вклад в жизнь человека, чем аккуратное вышивание. Конечно же, Калеб женится на этой девушке. Если он когда-нибудь вернется в Колорадо, то будет уже семейным человеком.

А теперь, менее чем через шесть месяцев после того, как она продала свою девственность, он вернулся обратно, и посмотрел на нее с презрением. И на это была причина.

– О, Боже, – прошептала Джессика и прикрыла рот рукой, чтобы заглушить крик, вырывавшийся из груди. О, Боже. Калеб. Что бы он ни делал в Калифорнии, он вернулся, и Джесс не могла вынести того, что теперь ему была известна правда о ней. Конечно, Калеб пребывал в ярости, но его глаза были наполнены такой болью. Из-за нее. Он не мог в это поверить.

Она любила его. Всегда любила и всегда будет. С того самого момента, когда они впервые встретились, Калеб сделал ее жизнь невероятно настоящей. Обращался с ней нежно, но в тоже время вызывал бурю в ее сердце. Для Джессики никогда не имело значения, что Калеб грубоват. Она любила его таким, каким он был.

Калеб был единственным, кто всегда настаивал на том, что он ей не пара. Что Джесс слишком хороша для него.

Теперь он никогда не скажет так снова.

Уткнувшись лицом в подушку, Джессика плакала до тех пор, пока не заболело горло, а глаза не распухли от слез. Она понятия не имела, сколько прошло времени. Возможно, час. Когда же, наконец, слезы высохли, то сил на то, чтобы бояться у нее, по крайней мере, не осталось.


Чего же именно Джессика еще боялась? Ее жизнь была решена. Все, о чем хотела или мечтала, теперь было за пределами досягаемости. Пусть приходит ночь. Пусть мужчины лапают ее и бросают плотоядные взгляды. Ей больше нечего терять.

Пусть приходит и Калеб, если захочет.

Ее тело словно застыло от этой мысли. Разум зацепился за эту идею, а затем попытался отвергнуть, но Джессика не позволила. Она медленно выдохнула и снова подумала об этом.

Что сделает Калеб, если вернется? Он не вернется, чтобы принести извинения. Не вернется, чтобы продолжать осуждать ее. Она была шлюхой. Единственная причина, из-за которой Калеб мог вернуться, озвучена им с презрением.

«Я могу заплатить».

Так много отвращения в этом предложении. Заплатит за то, что они хотели сделать на их брачном ложе.

Теперь Калеб никогда на ней не женится. Никогда не полюбит. Но он мог бы заплатить за возможность воспользоваться ее телом. Джессика должна была бы обидеться, но разве это было оскорблением? Она и прежде брала деньги за это, и с Калебом будет делать то, о чем мечтала в течение многих лет.

И все же Джесс не мечтала, что это случится в нынешнем году. Но узнала, что это такое. Секс. Половой акт. Тот же самое, что происходит с каждым животным на скотном дворе.


Она думала, что у людей это будет по-другому… вздохи и поцелуи, трогательные стихи. Так она представляла себе секс с Калебом, как нечто прекрасное, таинственное и красивое. Теперь же Джессика знала, какой это на самом деле уродливый процесс. Ни чем не отличающийся от того, как это делали кошки.

Если Калеб заплатит за секс с ней, то он несколько раз схватит ее за грудь, потеребит соски, а потом засунет свой член в ее отверстие. Его рот будет похож на голодное животное, ничего прекрасного в этих поцелуях не обнаружится. Ничего, кроме слюней и посасывания. После скажет ей несколько матерных слов, прежде чем его губы скривятся в нелепой гримасе, которая должна выражать удовольствие, но выглядеть будет так, будто ему больно.

Джессика должна быть рада, что теперь никогда не выйдет замуж. Не будет спать ночью с мужем, потом готовить еду, стирать белье, воспитывать детей, а с заходом солнца снова ложиться с ним в кровать… и так каждый день. Зачем женщины это терпели?

Но, так или иначе, она все еще была глупа. Не могла представить руки Калеба, которые бы мяли ее грудь, несмотря на их грубую силу. Он всегда осторожно прикасался к ней, держал ее руку так, будто та могла сломаться. И его губы были такими твердыми, а челюсть настолько сильной, что Джессика не могла представить, как бы он слюнявил ее кожу.

Конечно же, некоторые женщины наслаждались половыми отношениями. Джесс видела влюбленные взгляды между мужьями и женами. Читала прекрасные стихи из песни Соломона в Библии. И Мелисанда любила Билла. Она спала с ним, жила с ним. Должно быть, существовало что-то еще, кроме такой привлекательной мужской защиты.

Возможно, с Калебом это было бы красиво. Если бы он все еще любил ее. Если бы они поженились. Но никто не доставит такого удовольствия шлюхе.

На улице поднялся ветер, кидая ветви дерева на крышу дома. Джессика зажмурилась, стараясь не позволить страху овладеть ею снова.

Звуки походили на те, что раздавались при переломе пальцев, но снаружи не было ни души. Никто не пытался проникнуть внутрь и облапать ее. Никто не кричал в окно, что она – шлюха.

Единственный мужчина, приходивший на этой неделе, сказал ей об этом тихо и в лицо. И если Калеб вернется, то снова постучит в дверь. Назовет по имени и причинит ей боль одним лишь своим взглядом. Не нужно бояться вещей, которые прячутся в темноте. Ночь уже не была такой страшной. Ведь Калеб приходил днем.


Глава 3

Джессика чувствовала, как Мелисанда наблюдала за ней, пока они копались в саду. Обе еще не завтракали, но печенье уже стояло в духовке. Некоторые дела было лучше закончить до наступления жары.

– Что? – в конце концов, не выдержала Джессика.

– Ты знала того мужчину?

– Да.

– Клиент?

Она покачала головой, надеясь, что подруга оставит эти расспросы. Но была уверена, что Мелисанда так просто не отвяжется.

– Твои глаза опухли, – настаивала Мелисанда.

– Все в порядке. Ничего не случилось. Не волнуйся.

– Я не волнуюсь. Ни я, ни Билл.

Откашлявшись, Джессика вытерла рукавом лоб.

– Он… Билл, я имею в виду… относится к тебе плохо?

– Нет. Я уже говорила, он – хороший человек.

– Но… Когда ты приехала сюда, то искала работу. Проституткой.

– Да, – Мелисанда ответила с такой интонацией, будто они обсуждали вышивание.

– Но он все равно относится к тебе хорошо, – сказала Джессика, пытаясь найти в этом смысл.

– Несмотря на то, что я – шлюха? Да, он любит меня. Я бы не сказала, что Билл в восторге от этого, но я была шлюхой, когда мы встретились. Однако продолжал приходить. Проводил со мной больше времени. Говорил, что я красивая. Был первым человеком, заставившим меня поверить в это. С ним я никогда не чувствовала себя уродливой, даже когда он наблюдал за тем, как я смывала с себя грязь после других мужчин. Это просто было частью нашей жизни. Маленькой частью.

– А сейчас нет?

Мелисанда пожала плечами, ее глаза сосредоточились на бобовом дереве, которое она обрабатывала.