Когда они покидали кафе и проходили мимо ее столика, тетушка наклонила голову над раскрытой сумочкой, и Кристиан с негодованием увидел, как она опускала туда маленький фотоаппарат. Надо было отдать ей должное: ни он, ни Мария не заметили, что она исхитрилась сфотографировать их…

Совсем недавно Ксюша почему-то вспомнила, как тетушка Эдит на другой день после их знакомства долго-долго смотрела на нее и потом пробормотала себе под нос очень странные слова:

— Тоже авантюристка… Придумала какую-то раскосую бурятку себе в матери. Такая же рыжая, зеленоглазая, бледнолицая и непременно в веснушках. И фигура… Ох уж эти легковерные мужчины…

Озабоченная тем, чтобы произвести на тетушку самое неотразимое впечатление, Ксюша похолодела, услышав это невнятное бурчание, и стала мучительно соображать, каким образом мог раскрыться ее обман и откуда старая леди может знать Марию… Но уже через минуту она была уверена, что расслышала что-то не то — тетушка Эдит не скрывала своего искреннего восхищения Ксюшей и была с ней предельно нежна и приветлива.

«Она была ясновидящей… — задумчиво сделала вывод Ксюша. — Ты раньше никогда не сталкивался с этим ее даром?»

Кристиан сделал усилие, чтобы придать лицу нейтральное выражение, и, покачав головой, с уверенностью ответил: «Тебе тогда явно что-то послышалось… Знаешь, как говорится, на воре и шапка горит. Наплела бог весть чего, а потом до слуховых галлюцинаций боялась разоблачения. Это же все работа подсознания…»

К счастью, Ксюша больше не возвращалась к этой теме. А Кристиан, взволнованный ее словами, еще раз тщательно перерыл весь архив тетушки Эдит, даже проверил наличие непроявленных пленок и содержимое всех имеющихся в доме фотоаппаратов, но так ничего и не обнаружил…


…Все это прокручивалось в голове Кристиана, пока он ожидал прибытия Алены из Шарм-Эль-Шейха в парижском аэропорту Орли. Алена просила подготовить к ее прилету все бумаги, связанные с завещанием тетушки Эдит, и устроить ей встречу с нотариусом, который оформлял эти документы.

— Когда в последний раз тетушка встречалась с юристом? — спросила по телефону Алена.

— Она сказала, что ей необходимо видеть нотариуса в ту ночь, когда ей стало совсем плохо. И утром я позвонил в нотариальную контору, днем произошла их встреча… А к ночи ее не стало.

Кристиан решил по телефону не выяснять, что, почему, зачем… Он знал, что, раз Алена так говорит, значит это необходимо.

Самолет опаздывал на двадцать минут, и Кристиан, не успевший позавтракать дома, уселся в маленьком кафе и заказал кофе и сэндвичи. Достал телефон и, коротко поговорив с Ксюшей, поймал себя на мысли, что лжет сам себе. В последнее время он звонил не на ее мобильник, а в номер гостиницы, с надеждой, что трубку возьмет Вероника и он услышит ее чуть надтреснутый голос с мягким акцентом.

Когда они улетели и Кристиан вернулся в пустую квартиру, то ноги сами привели его в комнату Вероники. Он сел тогда в кресло и, уловив слабый запах магнолии, прикрыл глаза. Какое-то время он просто вдыхал тот воздух, которым она дышала… От непонятности и полного сумбура в душе навернулись слезы. Он открыл глаза и с обостренным чувством, близким к благоговению, оглядел застеленную белоснежным ворсистым покрывалом кровать, небольшое бюро с настольной лампой под кружевным абажуром, шкаф для одежды… Из-под шкафа виднелись носы лакированных лодочек. Не отдавая отчета в своих действиях, Кристиан нагнулся и взял их в руки. На одной туфельке из мягкого вишневого лака подошва и каблук были чуть выше. Кристиан вздохнул и попытался вернуть туфли на место, но под шкафом что-то мешало. Он подсунул руку и вытащил длинную картонную папку с шелковыми завязками. Сгорая от стыда, лихорадочным движением развязал ее и замер. С прекрасно выполненного акварелью портрета глядело… его лицо!

Вероника замечательно рисовала, и по всему дому были развешаны портреты Марии, Ксюши, выполненные по фотографии две картины, с которых улыбалась, совсем как живая, тетушка Эдит… Но никогда Кристиан не позировал Веронике… Ни она, ни он не изъявляли для этого желания. Лишь однажды Мария спросила свою гувернантку, почему она не хочет нарисовать папу.

«Мне почему-то хуже удаются мужские лица», — ответила тогда Вероника и, улыбнувшись Марии, добавила: — Мы с тобой еще чуть-чуть позанимаемся, и тогда сама нарисуешь папин портрет.

Кристиан смотрел на свое лицо и понимал, что оно написано с тем особым вдохновением, которое дарит лишь любовь. Взволнованный, дрожащими руками он уложил его обратно в папку. Но вдруг кольнула какая-то неопределенная, насторожившая его мысль. Он вновь достал картину и внимательно оглядел ее. За спиной ветер распахнул форточку. Кристиан вздрогнул и поспешно спрятал папку под шкаф… Больше он не доставал своего портрета, он просто помнил его, и возникшая тогда неосознанная тревога никуда не улетучилась. Как только он вспоминал об этой картине, тут же появлялось чувство чего-то необъяснимо странного…

Кристиан закончил завтрак как раз в тот момент, когда объявили о прибытии рейса из Египта. Он вполне успевал выкурить сигарету. Сейчас Алена передаст ему сувениры от Ксюши и Марии и «особенный сюрприз», как сообщила ему по телефону дочь таинственным голосом. Как было бы здорово, если бы этот сюрприз был связан с Вероникой! Он вновь почувствовал тоску по этой притягательной, ставшей для него наваждением некрасивой женщине, в которой что-то скрытое и неотвратимое преследовало Кристиана уже больше года.

Кристиан тяжело вздохнул, передернул плечами, точно стряхивая изморозь озноба.

— Вот уж пути Господни неисповедимы! — услышал он за спиной знакомый голос.

Перед ним стояла Тина. Она, видимо, улетала или прилетела — в ее руках был изящный дорожный баульчик, а через плечо висел небольшой портплед.

— Здравствуй, Тина!

Кристиан на секунду замешкался в нерешительности, а потом слегка коснулся губами ее щеки. Тина засмеялась и, приподнявшись на цыпочки, вернула Кристиану поцелуй.

Надо было отдать должное доктору Сэмуэлю. Он изменил Тину даже внешне. Она сильно похудела, из брюнетки превратилась в ослепительную платиновую блондинку, ее черные глаза, никогда не знавшие косметики, были сильно накрашены, и серебристые тени в тон волосам делали ее взгляд загадочно-русалочьим. Всегда длинные волосы, закрученные в узел, были пострижены, и острые углы модного каре забавно торчали вперед на уровне мочек ушей. Короткая юбка из светлой замши чуть сверх дозволенного открывала аппетитные ножки, а такой же жакетик был игриво распахнут, демонстрируя полупрозрачную кофточку с низким декольте. Во всем ее облике появилось что-то чувственно-шаловливое, и напрочь исчезло то сковывающее занудство, которое всегда раздражало Кристиана.

Оглядев подробно Тину, он пробормотал обескураженно:

— Отлично выглядишь!

Тина самодовольно улыбнулась, и в ее улыбке Кристиан увидел ту распахнутость и раскрепощенность, которых не было ранее.

— А у тебя усталый вид. Много работаешь?

Тина сбросила с плеча портплед и, не дожидаясь ответа, завертела по сторонам своей элегантной яркой головкой.

— Ты не одна? Улетаешь?

— В Кению. На сафари. Буду охотиться на львов и тигров, — коротко хохотнула Тина, продолжая озираться по сторонам.

— Надеюсь, с благословения доктора? — растерянно задал вопрос Кристиан, не зная, как общаться с этой другой Тиной. — Там же климат совсем иной. Экватор…

Тина вдруг резко развернулась к Кристиану и, глядя ему в глаза своими яркими блестящими глазами, проговорила с ненавистью:

— А мне после тебя никакой экватор не страшен. И никакие хищные животные! Я до сих пор помню, как ты закручивал меня в простыню, делал укол, чтобы я вырубилась, а ты мог смотаться к очередной шлюхе.

По ее лицу верткой змейкой проскользнула знакомая Кристиану судорога. Он напрягся, но Тина рассмеялась и фамильярно хлопнула его по плечу.

— Расслабься, истерик не последует. А что касается доктора Сэмуэля… то мы расстались… Мне осточертело ощущать себя подопытным кроликом.

Боковым зрением Тина зафиксировала то, что искала. Это было юное создание, лет двадцати двух, с наглыми красивыми глазами и развязной, но крайне грациозной походкой. Его породистое, чуть надменное лицо, казалось, сообщало всему окружающему миру, что наконец-то появилось то, что способно осчастливить всех жаждущих — красотой, умом, силой и твердостью характера, мужской эротичностью, а главное — отсутствием всех комплексов. Его брови удивленно взметнулись вверх при виде Кристиана, а жующая жвачку челюсть заработала еще интенсивней.

— Это мой бывший муж, — хмыкнула Тина. — А это… Игорь Хохлов, русский актер, жутко знаменитый. Я, правда, еще не видела его фильмов, но представляю, как он там хорош! Кстати, нас познакомила Женевьева, которая, оказывается, не знала, что мы давным-давно разошлись. Случайно оказалась на ее спектакле, зашла к ней в гримерную, а там сидел Игорь…

— И оказалась любовь с первого взгляда, — с чудовищным акцентом произнес русский плейбой, взглянув фальшивым страстным взглядом на Тину, а у Кристиана от острого предчувствия, что дальше произойдет с легковерной глупой Тиной, заныло сердце. Она была очень богатой и, расставаясь с Кристианом, получила по их брачному контракту немалую прибавку к своему состоянию. По полному обожания и вожделения взгляду, которым она окинула своего бойфренда, Кристиан понял, что в этом юноше сполна воплотилась ее нерастраченная потребность в материнстве. Она всегда так обостренно и безуспешно жаждала появления ребенка… Но судьба безжалостно распорядилась тем инстинктом, сильней которого природа не создавала… Словно в подтверждение своих мыслей Кристиан услышал, как защебетала над своим птенчиком заботливая мамаша.

— Я купила тебе чудненький кепарик в бутике рядом с кафе. С длиннющим козырьком. Африканское солнце палит нещадно — сразу наденешь, чтобы не заработать солнечный удар. А уж потом купим настоящую шляпу для сафари. А сейчас тебе было бы неплохо перекусить, милый. И закажи свежевыжатый сок…

Не перестающий жевать юноша протянул Кристиану руку и, энергично встряхнув ее, занял столик подальше, продемонстрировав сумасшедшее чувство такта. Случайная встреча бывших супругов ничуть не развлекла его, и он протяжно зевнул, принимая меню из рук официанта.

— Ты летишь или кого-то встречаешь? — не сводя глаз с бойфренда, спросила Тина и кокетливо поправила челку.

— Я встречаю Алену…

— Так это ты на ней женат? — Глаза Тины округлились, и она перевела вспыхнувшие беспокойством глаза на Кристиана. — Мне говорили, что ты женился на русской.

— Нет. Алена по-прежнему мой замечательный друг, не более того. Извини, Тина, я могу пропустить ее. Самолет уже сел, я должен торопиться.

Кристиан взял Тинину руку и слегка коснулся губами.

Она направилась к столику, а Кристиан, сделав несколько шагов, столкнулся с Аленой.

— Где тебя искать, если не в баре! — весело воскликнула она, обводя машинально взглядом столики, и вдруг воскликнула удивленно:

— А этот урод что здесь делает? — и, вглядевшись, добавила: — Да еще с твоей бывшей супружницей! Ну просто класс! Во жизнь сюжеты закручивает!

Алена потянула Кристиана за руку, давая понять, что для нее эта встреча крайне нежелательна, и уже на ходу, сквозь смех проговорила:

— Тина вляпалась в историю хуже не придумаешь! Этого типчика я знаю как облупленного. Закончил где-то в провинции театральный и явился покорять Москву.

— Покорил? — поинтересовался Кристиан, забирая у Алены небольшую дорожную сумку.

— Что касается некоторых особ бальзаковского возраста и с крутыми финансовыми возможностями, то здесь он проявил гениальные способности. Что касается актерского ремесла… я поначалу купилась на его внешние данные, хотя у меня в труппе один такой «секс-символ» уже имеется. Но постарше. А мне нужен был этакий Дориан Грей. Взяли его на договор. Но через полгода расстались.

— Бездарный оказался?

— Да нет… Парень он способный. Но абсолютно разбалансированный. Ни школы, ни внятных представлений о том, что есть театр и актер внутри этого организма… ни совести, ни порядочности. Тут же начал крутить романы со всеми телевизионными каналами, набрал халтур, прогуливал репетиции, врал как сивый мерин. А потом познакомился с кинодивой лет шестидесяти из Австрии. Она оказалась и продюсером, и сценаристом и собиралась снимать фильм как режиссер. Пришел ко мне отпрашиваться на съемки. Поговорили по душам. Со свойственным ему цинизмом запросто признался, что не может себе позволить упустить богатенькую тетеньку. Я ему пожелала удачи, предварительно высказав все, что я по этому поводу думаю. Потом слышала, что с австриячкой у него случился облом. Видно, наш «милый друг» совсем заврался… А уж как он Тину подцепил на крючок, не знаю…