Всю неделю Питер встречался с риелторами, адвокатами и арт-дилерами. Алана собирала вещи. Каждый вечер они ужинали вчетвером, и Райан замолкал, когда его мать и Бен начинали говорить о Лос-Анджелесе. Он снова спросил отца, может ли он остаться в Нью-Йорке с ним, но Питер посчитал, что будет лучше, если Райан отправится в Лос-Анджелес вместе с матерью и братом. Питер обещал Алане приехать в Лос-Анджелес при первой же возможности, но так или иначе, только на какое-то время и при этом он не обещал там остаться. На данный момент такое положение ее вполне устраивало. Она знала, каким убедительным может быть ее отец, тем более что в данных обстоятельствах у Питера не было иных вариантов. Если бы он захотел быть со своей женой и сыновьями, то он должен был принять предложение ее отца на его условиях.

Алана и мальчики покинули Нью-Йорк 18 октября, через восемь дней после того, как Питер вышел из своего офиса в последний раз. И их отъезд был мучительным для Питера. Сразу после их отъезда он почувствовал себя подавленным. Ему позвонили несколько журналистов и попросили дать интервью, но он им отказал. Ему нечего было сказать. В ближайшие месяцы должны были пройти слушания и расследования о том, почему бизнес пошел вниз. Начнутся разбирательства и по поводу «Леман Бразерз».

Через неделю после того как Алана и мальчики уехали, фондовый рынок опустился еще ниже. Люди пребывали в панике – закрылись еще несколько мелких банков, а клиенты начали сомневаться в стабильности даже самых надежных крупнейших государственных банков. Каждый хотел получить либо деньги, либо казначейские векселя, и никто не чувствовал себя в безопасности с инвестициями, которые они до этого сделали. Это было страшное время. И до сих пор не было никаких предложений по покупке дома или квартиры. Сейчас было самое удачное время для покупок, если у вас были деньги, и ужасно неудачное для продаж. Питер просил существенно меньше за каждый из своих домов, чем он в свое время за них заплатил.

Каждый раз, когда он звонил Алане и мальчикам, было слышно, что они рады гостить у деда в Калифорнии. Ее отец следил за тем, чтобы они прекрасно проводили время, и даже Райан, казалось, начинал привыкать. Ребятам понравилась их новая школа, и всего через три недели у них появились друзья. Никогда в жизни Питер не чувствовал себя так одиноко, как сейчас. Он согласился прилететь в Лос-Анджелес на День Благодарения. Прошел месяц после того, как они уехали, и Питер обещал пробыть там столько, сколько сможет. На данный момент он сделал в Нью-Йорке все, на что был способен. Он передал арт-дилеру фотографии всех своих картин и скульптур. Оба дома были выставлены на продажу, а его автомобили были проданы лишь за часть их настоящей стоимости. Но Питера это не волновало. Единственное, о чем он мог сейчас думать, так это о том, где они будут жить, когда будет продана их квартира. Он хотел предложить свое решение: найти альтернативу Лос-Анджелесу, город, которым бы заинтересовалась Алана, – но у него не было ни одного похожего на примете. А она уже начала поговаривать, что мальчикам надо, по крайней мере, закончить учебный год в Лос-Анджелесе. Было ясно, у нее не было ни малейшего желания вернуться в Нью-Йорк, и Питер прочитал это в ее глазах, когда она открыла ему дверь дома в Лос-Анджелесе.

Алана находилась в радостном возбуждении от того, что возобновилась ее прошлая жизнь. Она встречалась со своими старыми друзьями и была вовлечена в местные события. Она вызвалась принять участие в двух благотворительных фондах, которые ей посоветовало близкое окружение. Она была сейчас занята больше, чем все прошедшие годы. Ее отец расточал на нее и мальчиков потоки любви и внимания и все не мог остановиться. В его гостевом доме Алана чувствовала себя счастливее, чем она когда-либо была в своем, похожем на дворец, пентхаусе в Нью-Йорке. Алана вернулась домой.

Ребята тоже, казалось, были счастливы. Они почти не бывали дома, проводя время в гостях у своих новых друзей. Как никогда раньше Питер осознавал, что это было сражение, в котором он не может победить. И он чувствовал себя здесь лишним. По своей сути он был уроженцем с северо-востока США и больше двадцати лет прожил в Нью-Йорке. Лос-Анджелес оставался для него чужим городом, не говоря уже о процветающем бизнесе его тестя. Мир шоу-бизнеса всегда оставался для Питера непроходимыми джунглями. Финансовый кризис в Нью-Йорке и во всем мире, казалось, никоим образом не затронул Гэри. Через два дня после того как приехал зять, Гэри пригласил его на ужин в зал Поло в отель Беверли-Хиллз. Почти за каждым столом велись серьезные переговоры. Это было любимое место встреч и общения кинозвезд, агентов, продюсеров и голливудских магнатов.

– Кажется, сейчас в Нью-Йорке дела идут довольно плохо, – начал разговор Гэри после того, как сделал заказ. Падение фондового рынка повлияло на всех, у кого были инвестиции, и экономика страны была неустойчивой, но в Лос-Анджелесе основные отрасли производства были связаны с шоу-бизнесом и музыкой. Нью-Йорк был центром финансового мира, и там влияние кризиса было более заметно. В Лос-Анджелесе жизнь текла относительно нормально, хотя было отменено финансирование ряда запланированных фильмов. Но рестораны были на подъеме, в магазинах – полно покупателей. Когда Питер уезжал из Нью-Йорка, тот выглядел как город – призрак. Говорили, что праздничные продажи почти отсутствуют. В Лос-Анджелесе жизнь казалась более нормальной.

– Паршиво, – признался Питер. Он выглядел усталым в эти дни и чувствовал себя дряхлым стариком после бессонных ночей, которые провел в раздумьях о том, как позаботиться о своей семье. Гэри ни о чем не мечтал так сильно, как о том, чтобы решить проблему за него, но Питер не станет рабом Гэри Таллона. Насколько Гэри был любящим отцом по отношению к своей дочери, настолько он был известен своей безжалостностью в бизнесе. Питер совсем не хотел на него работать. Он хотел вернуться в финансы, на Уолл-стрит, и как можно скорее. Но в ближайшее время этого не произойдет, о чем Гэри напомнил ему за обедом.

– Я хотел бы пригласить тебя в мой бизнес, – заявил Гэри великодушно, когда официант подал им кофе. Он подождал окончания ужина, чтобы сделать это выгодное предложение. До сих пор все его предложения передавались через Алану. – Алана и мальчики счастливы здесь, – напомнил он зятю.

– Да уж, вижу, – Питер старался быть вежливым и благодарным. Гэри Таллон был влиятельным человеком и обладал такой силой, с которой приходилось считаться. Питер не хотел обидеть его, но и работать на него не собирался. Он также не хотел соглашаться на работу, которая предлагалась ему из милости, а не потому, что он мог что-то в нее привнести. Питер знал, что в этом бизнесе он не сможет проявить свои таланты.

– Будет несправедливо по отношению к нам обоим ловить вас на слове, Гэри. Вы и сами лучше меня знаете, что я не обладаю нужными навыками, чтобы действительно быть вам полезным. Начни я на вас работать, и все: вам гарантированы неудачные сделки, а мне – пустая трата времени и талантов. Способности, которые у меня есть, я бы погубил, работая в той сфере, о которой ничего не знаю и, что важнее, к какой не испытываю интереса. Вся моя жизнь была направлена на достижение определенных целей на Уолл-стрит, а не в музыкальном бизнесе.

– Ты мог бы научиться всему, что умею я, – тихо сказал Гэри, наблюдая через стол за своим зятем. Взгляд старика был тяжелым и холодным. Он хорошо разбирался в людях и знал, что Питер был хорошим человеком. Единственной целью Гэри было сделать свою дочь счастливой и чтобы она получила то, что хочет, а она хотела жить в Лос-Анджелесе, а не в Нью-Йорке. Он хотел, чтобы Питер согласился с ее пожеланиями, и неважно, какое он должен был сделать ему предложение, чтобы Питер так поступил. Гэри озвучил сумму, которую он готов платить Питеру, если он возьмется за работу. Питер вытаращил глаза, когда услышал это. Он предлагал восхитительно много денег, а само предложение выглядело как чистая благотворительность со стороны его тестя. Он ничего не мог сделать для Гэри такого, чтобы заработать эту сумму.

– Невероятно щедрое предложение, – честно признался Питер, – но я бы ограбил вас, если бы согласился. Я ни черта не смог бы сделать для вас, чтобы оправдать такие деньги. – Он был бы рад получать такую сумму, но Питер знал, что это будет неправильно, и если он возьмет их, то это будет похоже на то, как если бы он взял взятку.

– Ты не обязан их оправдывать, – прямо сказал Гэри. – Все, что тебе надо сделать, это просто жить здесь и делать Алану счастливой. – Питер почувствовал себя жиголо еще больше, чем когда-либо.

– Я не могу получать у вас заработную плату только за то, что я делаю Алану счастливой. Мне необходимо оправдывать свое назначение, – сказал Питер, окончательно расстроившись.

– Сынок, ты понимаешь, что может так получиться, что ты будешь слоняться без работы долго-долго, слишком долго, – мрачно сказал Гэри. Питер кивнул головой, зная, что тесть был прав.

– Судя по тому, что рассказывает мне Алана, вам негде будет жить, когда вы продадите квартиру, и у вас не будет достаточно средств, чтобы обеспечить себя и детей. Вы не можете просто жить как кочевники, если учесть, что у вас два ребенка. Я не думаю, что в этой ситуации у тебя есть большой выбор, – самоуверенно отметил Гэри, думая, что убедит его.

– Мне надо кое-что проверить после возвращения, – сказал Питер. Он продолжал рассылать свое резюме, но пока безрезультатно. Совладельцы и менеджеры инвестиционных банковских фирм были неликвидным товаром в данный момент.

Гэри не стал настаивать, но он знал, что Питер был загнан в угол. Дочь уже сказала ему, что она не уедет из Лос-Анджелеса. Если Питер хочет сохранить свой брак, то у него нет иного выбора, кроме как жить здесь. Но он был слишком гордым и ответственным человеком, чтобы остаться безработным. Гэри был уверен, что рано или поздно Питер сдастся. И по мере того как шли дни от Дня благодарения до Рождества, Питер прекрасно понимал, что если он хочет быть с Аланой, то ему придется остаться в Лос-Анджелесе. Она жила там полной жизнью, общаясь со старыми друзьями и заводя новых. Ее всюду приглашали, и Питер чувствовал себя любовником на содержании, повсюду следуя за ней немой тенью или пытаясь провести время со своими сыновьями, которые тоже были очень заняты. Только у Питера здесь не было своей жизни и никаких дел.

Чтобы выглядеть благоразумным и хоть чем-то себя занять, он согласился проводить несколько дней в неделю в офисе своего тестя. Он присутствовал на заседаниях и наблюдал за их работой. И все время, пока Питер там находился, он чувствовал себя совершенно потерянным и бесполезным. Вопреки тому, что ему раньше обещал тесть, он не включил его ни в одно из заседаний. Гэри предоставил ему огромный кабинет, один из самых впечатляющих в здании, и предполагал, что зять просто будет сидеть там. Было очевидно, что Гэри не ожидал от него никаких подвигов. Он сказал зятю, что он может использовать рабочее время по своему разумению: приходить позже и уходить раньше, если у него будут какие-то дела, и что Питер может обедать так долго, как ему вздумается. Единственное, что понял Питер через три дня, что он станет отщепенцем – совершенно лишним и бесполезным человеком, – если пойдет работать в продюсерскую компанию тестя. Если Питер примет предложение Гэри, то с карьерой будет покончено. Ему останется только быть мужем Аланы и сопровождать ее на голливудские вечеринки и мероприятия. Такая жизнь для него была неприемлемой и унизительной. Во время праздников он не стал ничего говорить Алане об этом и подождал, пока закончится Рождество. Ребята уехали со школой на выходные в Беар-Вэлли кататься на лыжах, а Гэри отправился в Лас-Вегас, чтобы посмотреть выступление одного из своих артистов в преддверии Нового года. Питер и Алана были предоставлены сами себе, и Питер с нетерпением ждал, что проведет с ней наедине несколько дней. У него было такое чувство, что ни разу за весь месяц, который прошел со дня его приезда, у них не было ни одной спокойной минуты.

– Здесь приятно жить, не так ли? – спросила его Алана, когда они отдыхали на лежаках во внутреннем дворике гостевого дома под лучами зимнего солнца. С того дня как он приехал, стояла ясная погода. Но для того чтобы он чувствовал себя счастливым, одного солнечного тепла было недостаточно. Ему нужна была настоящая жизнь, но он знал, что здесь ее никогда не будет. Он чувствовал себя не мужем, а эскортом Аланы.

– Так жить действительно приятно, – согласился он, – если нечем больше заняться и наслаждаться только этим. Или если ты управляешь такой империей, как твой отец. Я чувствую себя здесь совершенно бесполезным, – ворчал Питер. Он не мог и не хотел ей лгать на этот счет.

– У меня здесь гораздо больше развлечений, чем было в Нью-Йорке, и у тебя тоже, – настаивала она, и была права – это была правда ее жизни, но к нему никак не относилось.

– Мне недостаточно прожигать свою жизнь на вечеринках, – честно признался он. – Я хочу вернуться к работе в Нью – Йорк где-нибудь после Нового года и посмотреть, что я могу предпринять, чтобы изменить наше положение. – Они уже начали переговоры с потенциальным покупателем их квартиры на этой неделе. Питер места себе не находил от скуки в Лос-Анджелесе.