Владислава молча смотрела на него широко открытыми глазами.

– Не время, Владка, не время. Сейчас надо многое прояснить. Поехали в участок. Хочу, чтобы ты сама услышала все факты, говорящие о его виновности. Соберись! Ты слышишь меня?

– Да, – Влада усилием воли заставила свой мозг вернуться в липкие объятия реальности, – Я тебя слышу. Я в порядке. Просто захотелось размяться… – Влада, извиняючись, пожала плечами, – Знаешь, тренировка, для фигуры полезно… А то я как-то все в покое, да в покое… так недолго и форму потерять…

Все это Владислава щебетала уже сама себе, усаживаясь за руль «Хонды». В участке девушку попросили несколько минут подождать. Несколько минут, как и положено в подобных заведениях, переросли в полтора часа. Но Владислава твердо решила никуда не уходить. Прямая и серьезная вжалась она в коридорное складное кресло, норовящее захлопнуться при малейшем повороте сидящего. «Я должна выдержать. Я должна узнать все. Все-все, чтобы потом, как– нибудь невзначай, не пораниться о новые подробности всего этого кошмара,» – твердила она себе, отрицательно мотая головой на извинения Дэна и просьбы зайти попозже.

– Я подожду, – машинально повторяла она, даже когда Деркач или Дэн выходили из кабинета вовсе не для того, чтобы что-то сказать Владиславе.

Наконец, в проеме ставшей уже ненавистной двери кабинета показался Сергей. Наручники с него уже почему-то сняли, но поблекший и измученный взгляд так любимых глаз, небрежно скользнувший мимо Владиславы, и напряженный прищур сопровождавшего Сергея милиционера, не сотавляли ни малейших сомнений: Сергея отсюда больше не выпустят.

– Влада, заходи, – Дэн старался говорить как можно естественее.

– Что ж, девушка, – Деркач тоже очень измотался и, как ни странно, эта усталость придавала лицу следователя мягкое и вполне человеческое выражение, – Теперь вам больше никого не нужно покрывать. Преступник схвачен. Вы больше ничем не сможете запутать следствие. Так что теперь в ваших же интересах рассказать нам всю правду. Вы ведь не хотите, чтобы вас подозревали в соучастии?

Влада собрала все силы и насмешливо улыбнулась.

– В соучастии во взятии в заложницы саму себя? У вас богатое воображение, господин следователь…

– Вы прекрасно знаете, о чем я говорю! – у Деркача уже даже не было сил вспылить.

– Влада, – Дэн, стоявший все это время у окна тоже присел, – Не валяй дурака. Вина Сергея доказана. Сейчас я хочу понять, почему ты покрывала его. Понимаешь, твоя роль во всей этой истории несколько обескураживает.

– Хорошо. Я все расскажу, – Владислава попросила достала сигарету и вопросительно посмотрела на Деркача. Тот кивнул и щелкнул зажигалкой, – Только объясните, что доказывает его вину. Кассета?

– О, ты знала о ней? – Дэн еще больше нахмурился, – Это не радует. Нет. Не только кассета. Выяснились и мотивы. Во-первых, окольными путями подследственный умудрился вынудить твоего отца покупать…

– Да. Это все я знаю. Он переманил Ирину на свою сторону, и та стала поставлять “For you” продукцию Сергея. Но что же здесь плохого? Обычный бизнес…

– Дело в том, что твой отец в ближайшее же время собирался покупать во все свои заведения кассовые аппараты и вообще отказаться от услуг полиграфических фирм.

– Об этом мне Сергей ничего не говорил, – растерялась Владислава.

– Твой отец рассказал о своих намерениях Ирине. Та расстроилась, конечно… Более того, твоему отцу очень не понравилось, что человек, которому он сам отказал, все равно умудрился протащить поставку своего товара, – Дэн продолжал, – в общем, похоже, что из-за этих самых поставок Сергей обозлился на твоего отца.

– Так не бывает, – Влада впилась ногтями в собственные ладони.

– Конечно, – покорно согласился Дэн, – Мотив не слишком значительный. Но кассета и поведение Орлова в момент попытки ареста красноречиво указывают на его виновность. Извечная причина – деньги…

– Ничего не понимаю, – Влада пыталась осмыслить услышанное, но все факты никак не хотели умещаться в цельную картинку.

– Все просто, – в разговор решил вмешаться Деркач, – Если не будет Раевского, “For you”, как казалось Сергею, будет продолжать осуществлять свои закупки.

– Наверняка в тот роковой вечер Орлов поначалу и не собирался убивать Раевского, – Дэн попытался смягчить произведенное жесткими фактами впечатление, – Просто хотел поговорить, возможно, угрожал. Кстати, известно, что Орлов звонил твоему отцу накануне. Скорее всего, опять же с угрозами. Это объясняет, почему Раевский решил писать завещание. Твой отец был достаточно вспыльчивым человеком. Наверняка разразилась ссора и Орлов решил отомстить, вспомнив, что в дом он проник никем не замеченным…

– А яд? Хочешь сказать, что яд он прихватил случайно? – усмехнулся Деркач, – Нет. Убийца спланировал все заранее.

– Вряд ли, – отмахнулся Дэн, – Ты же слышал, что говорят о нем друзья. Авантюрист, между прочим, химик по специальности. Он всегда носил с собой этот яд, так, из понту. Скорее, чтобы перед девочками хвастать, мол, у меня всегда есть красивый способ избавиться от этого мира…

– Подождите, все это ваши догадки?

– Построенные исключительно на фактах. Во-первых, кассета с бегством Орлова. Поверьте, Влада, профессионал всегда видит по человеку, виновен тот или нет. Орлов виновен, это утверждаю я! Во-вторых, отказ Раевского сотрудничать – отличный мотив для преступления. Кстати, Орлов действительно носил с собой яд, об этом сообщили некоторые его друзья… Да и при обыске квартиры у него были изъяты некоторые отравляющие вещества.

– Тот же самый яд? – Влада хваталась за любые соломинки.

– Экспертиза покажет. Но, скорее всего, тот же самый, – Дэну было очень неприятно сообщать все это Владиславе.

– И потом уж совсем неоспоримые улики, – Деркач решил продолжать, – Это его поведение в момент задержания. Разве стал бы честный человек брать кого-то в заложники? Ну и то, что Анна Оголюк опознала его, совершенно не оставляет сомнений.

– Но зачем Аня была нужна ему?

– А история с подвалом? Ведь Аня полезла туда, что установили, между прочим, Вы сами, Владислава. Видимо, она нашла там нечто такое, что могло выдать преступника.

– Зачем же он тогда отпустил ее?

– Никто ее не отпускал, – на этот раз интонация Дэна была резкой, – Глюк сама сбежала. Похоже, ее оставили где-то умирать, а она выбралась.

– Не остаётся сомнений, что этот человек – убийца!!!

– Подождите, а Гера Журавель? Зачем Сергею Гера? А как же этот ужасный тип Александр Павлович?

– Александр Павлович, похоже, к убийству Раевского не причастен. Судя по рассказу этого типа, он действительно хотел выкупить "For you", поэтому, дабы понять слабые места акционеров, установил слежку за домом Раевского. Таким образом он раскрыл Орлова и решил использовать его в своих целях. Он в ответе за другие дела… И думаю, попал он крепко. Вот оправится от ранения и будет честно отбывать наказание. А по поводу Журавля… Не знаю… Рука явно та же, так что Орлов, я думаю, нам еще расскажет зачем ему понадобилась смерть Журавля.

– А сам он что говорит?

– Молчит, – отмахнулся Дэн, – Насмотрелся импортных фильмов, отказывается разговаривать без адвоката.

– Ничего, пару дней у нас посидит – во всем признается.

Владислава ничего не смогла с собой поделать и резко вздрогнула.

– Девушка, Вы, кажется, жалеете убийцу собственного отца? – насмешливо спросил Деркач, – Забавно…

– Влада, расскажи нам все о твоем участии в этой истории. Почему ты покрывала его?

Владислава набрала полную грудь воздуха и на одном дыхании выпалила:

– Я слишком любила его и верила ему. Я не могла иначе…

– Рассказывай, – Дэн попытался сделать свой голос как можно мягче.

Владислава на секунду задумалась и начала говорить. Через несколько мгновений девушка уже забыла, что находится в кабинете следователя. Она просто вспоминала. Взгляды, прикосновения, фразы, события… «Больнее всего режут осколки собственного счастья», – подумалось вдруг девушке и она на секунду прервала свой рассказ, чтобы записать родившуюся мысль. Этот жест напомнил Дэну о Глюке.

– Да, Влада. Я тут прихватил сумочку Глюка. Ничего примечательного там нет. Просмотришь позже, может, найдешь что-то, касающееся нашего дела. Я начинаю верить в твои следовательские способности.

– Хорошо, – растеряно ответила Владислава и продолжила свой рассказ. Она нарочито небрежно обращала сокровенное в банальные, избитые и поверхностные фразы, убивая тем самым ту яркость и нереальность, которая, как казалось девушке раньше, царила между ними с Сергеем. Плохо рассказанная, пусть даже самая волшебная и светлая история так легко может превратиться в бытовой, абсолютно пустой треп…

– Ну конечно же я, дура, ему поверила! – продолжала Владислава и резала, резала, резала свою брошенную сказку, – Антураж все-таки очень многое решает! Сергей – демоническая личность. Так легко заставить меня влюбиться! Нельзя не проникнуться уважением к такому умению. С другой стороны, Орлова, – губы Владиславы на секунду замерли, пытаясь распробовать непривычное обращение к Сергею по фамилии, – Орлова тоже можно понять. Что ему еще оставалось делать? Если уж награжден человек талантом кружить головы глупеньким женщинам, грех этим не воспользоваться, – Владислава улыбалась уже совсем не наигранно и, вполне даже веря собственным словам, излагала грустную историю, о том, как глупенькой барышне вскружили голову, заставили поверить, и вынудили никому не рассказывать об услышанном и подыгрывать преступнику.

Когда Владислава вышла из участка, на город уже обрушились сумерки. Девушка чувствовала себя полностью выжатой. Итак, Сергей бесспорно виновен. Слишком много фактов, указывающих на это… Предательство застало девушку врасплох и сил сдержать слезы больше не было. Раньше с подобными состояниями Владислава справлялась очень легко, необходимо было только подойти совсем близко к огромному успокаивающему морю и вслушаться в его равномерное дыхание. Тогда некая гармония, перетекая из всемогущей стихии в душу девушки, успокаивала и наделяла новыми силами. Но на этот раз море не принесло успокоения. Нечто тревожное чудилось в нем девушке. Владислава в какой-то прострации отправилась к машине, пытаясь разобраться, почему город не приносит больше спасения. Девушка бросила еще один взгляд на такое заботливое раньше море и вдруг с абсолютной ясностью осознала, что произошло. Ялта больше не принадлежала Владиславе. И это море, и гипнотизирующее своей бесконечностью и непознонастью крымское небо, и с любопытством наблюдающие за происходящими в городке событиями великаны-горы, и узенькие петляющие улочки, знакомые еще по детским ощущениями сбитых ступней, и причудливо взгромоздившиеся одна на другую черепичные крыши домов, – все это теперь было заклеймлено присутствием Сергея. Город из Владиславиного превратился в их с Сергеем общую Ялту. Каждый камень, каждый изгиб мостовой, глядели теперь на девушку напряженно и даже несколько враждебно. Еще бы! Они уже так привыкли к обогревающей все вокруг энергии бесшабашного счастья, исходившей когда-то от Влады с Сергеем, что теперь, вынужденные глотать горькие брызги Владиславиного одиночества, чувствовали себя обделенными. Влада уже подошла к своей лестнице. Девушку слегка трясло. Глупое желание бежать со всех ног от воспоминаний, от осознания предательства, от сдавливающей все внутренности тоски по чему-то очень важному вернулось к девушке вновь.

– Надо уехать! – автоматически прошептали губы девушки.

И вдруг все снова стало легко. Ну конечно! Как же Влада раньше не подумала. Дорога излечит от боли. Новые ощущения задавят тоску. Интересная, творческая работа снова вернет девушке веру в доброжелательность окружающего мира. Ворвавшись в собственную квартиру, Владислава мимолетом глянула в зеркало и, наткнувшись на озорных бесенят в собственном взгляде поняла, что остановиться уже не сможет.

– Ало, Раечка?! – Влада, прижав телефонную трубку ухом к плечу, двумя руками запихивала в дорожную сумку печатную машинку, – Да, у меня все хорошо… Просто звоню предупредить, что я уезжаю. Куда?

«И правда, куда?» – почему-то эта мысль пришла в голову девушке только сейчас. Но физическая оболочка Владиславы – видимо, как более приспособленная к решению бытовых вопросов – сама ответила на этот вопрос.

– Как куда? В Москву, к Коте. Он давно звал меня в штат этого их журнала, – губы Владиславы выдали этот текст еще до того, как мозг осознал, что именно они говорят, – Да, Рая. Я думаю, что надолго. Может быть и навсегда. «Хонду» оставляю все в том же гараже, можешь пользоваться. Ключи будут в зажигании, а ключи от гаража тебе дадут его владельцы. Я предупрежу их. Я обязательно буду звонить. Ну, пока.

Из дому девушка выходила уже совершенно другим человеком. Короткая черная куртка, потертые джинсы, пережившие миллион вылазок, удобные тапочки без каблуков, перекинутая через плечо дорожная сумка, темно-синий бандан, не позволяющий непослушной челке падать на глаза. Влада чувствовала себя вечным Питером Пэном. Как истинный любитель красоты сюжета, Владислава не могла себя позволить уехать просто так. Оставалось сделать еще одно важное дело. Собственно, сделать его Влада собиралась уже очень давно, но, видимо, время для этого настало только сейчас. Владислава рассмеялась, в очередной раз заставила себя не думать о Сергее, и, как одержимая, кинулась вниз к набережной. Памятник Горькому, к счастью, все еще стоял на месте. Красовавшаяся на нем испокон веков цитата высказывания именитого литератора тоже никуда не исчезла. «Будущее нашей страны – в новом русском человеке, в том, кто …», – назидательно гласила выдолбленная на подножии памятника надпись. Владислава достала из сумки небольшой складной ножик и принялась за работу. Через пять минут так давно придуманная точка, после слова «русском» была поставлена. Теперь высказывание Горького вполне соответствовало времени: «Счастье нашей страны – в новом русском». Довольная содеянным хулиганством, Владислава подмигнула пророку-Горькому и помчалась на автовокзал. До отправления автобуса оставалось еще десять минут. Лихо перепрыгнув через холодные осенние перила, Владислава уселась на собственную сумку и, свесив ноги с парапета автовокзала, еще раз окинула взглядом примостившийся внизу город. Осознание близкого расставания с Ялтой на секунду обожгло сердце щемящей тоской, но азарт предстоящей дороги не дал грусти разрастись. «Ялта!!! До свидания!» – спокойно прошептала девушка городу и, собравшись как для последнего прыжка, кинулась в объятия новой жизни.