– Тут и думать нечего, – Раевская, хорошо знающая, что Феликс относится к тому типу людей, которым проще сразу все рассказать, дабы они отвязались, – Я сознательно не рассказала следователям все, дабы не впутывать в ситуацию людей, судьба которых мне не принадлежит.

– Ну? – на этот раз Феликсу не удалось удержать на лице выражение светской скуки.

– Я знаю, где когда-то жил сын Геры. Очень давно, когда мальчик был еще совсем маленьким, а у Журавля категорически не клеилось общение с мадам-матерью, Гера просил меня занести туда всякие мелочи: немного денег, продукты, подарки к Новому Году… Ох и недоброжелательно встретила меня тогда эта женщина…

Договорить Раевская не успела. Феликс резко встал и направился к выходу. Рая, безошибочно уловившая вибрацию твердой решимости и понимания ситуации, исходящую от него, сочла нужным промолчать и пойти следом.

– Веди, – через плечо бросил Феликс.

– Это далеко, по пути к гостинице «Ялта».

– Ничего дойдем, не так уж мы и стары…

Шли молча. Рая едва поспевала за быстрыми шагами Феликса. Глядя на решительный профиль друга, женщина испытывала противоречивые чувства. С одной стороны, абсурдность действий друга раздражала её, с другой – Раевской было крайне интересно наблюдать за так редко овладевающим Феликсом азартом. На какое-то мгновение женщина даже сама поверила, что визит к сыну Журавля может чем-то помочь. Разочарование пришло довольно быстро. Дом, в котором когда-то жил сын Журавля, изменился до неузнаваемости. Фасад, оформленный по всем канонам евроремонта, и вывеска «Массажный кабинет» лишили Раю надежды узнать что-либо о местонахождении Журавля-младшего. Феликс, явно не желающий смиряться с мыслью о провале собственной идеи, решил для приличия зайти внутрь и выяснить, куда делись предыдущие хозяева. Полуголые девушки, восседающие в холле кабинета, никогда ничего не слышали не только о предыдущих хозяевах помещения, но и вообще о чем-либо не связанном с косметикой или одеждой.

– Может ты все-таки попытаешься найти информацию более реальными путями? Может сходим к Деркачу? – робко начала Раевская.

– Подожди, – Феликс как-то странно крутился вокруг собственной оси, – Скажи мне – право или лево?

– Посередине! – не выдержала Рая, – Перестань играться!

– Посередине? Что ж, тоже вариант, – Феликс перешел через дорогу и принялся колотить в калитку находящегося напротив дома.

Все это было настолько смешно, что сил злиться у Раи просто не осталось. Феликс долго по-шутовски раскланивался перед вышедшим во двор дряхленьким старичком. Старик смотрел с недоверием и, так и не поняв, чего от него хотят, позвал во двор кругленькую женщину, лет 45. Та, явно покоренная преувеличенной вежливостью незнакомца, резко расцвела и пригласила Феликса в дом. Прикрывая за собой калитку, Феликс подмигнул все еще стоящей возле массажного кабинета Рае и жестом попросил ее подождать. Судя по выражению лица женщины, вернуться Феликс должен был минимум часов через пять, но азарт расследования оказался в нем сильнее мужского самолюбия. Посему, уже через несколько минут довольный Феликс протягивал Рае листок, на котором аккуратным почерком был записан нынешний адрес сына Журавля и, чуть ниже, номер телефона самой соседки со скромной припиской «Если что обращайтесь, Лида».

– Вот что значит соседи! – гордо произнес Феликс, – Пойдем по этому адресу прямо сейчас. Я амбициозен и мне дико хочется найти свежую информацию об этом деле самому, причем немедленно.

Побледневшая Рая выронила листок с адресом.

– Феликс, идти никуда не придется… Я отлично знаю этот адрес. Влада писала туда письма, когда мы увозили ее в детстве из Ялты. Это адрес Коти, лучшего друга Влады, того самого, к которому она поехала в Москву…

Наконец-то в голове у Феликса вырисовалась стройная картина происходящего.

– Что ж, вот теперь действительно необходимо действовать! Не хотите ли вылететь в Москву ближайшим авиарейсом, мадам? – Феликс подобрал листок с земли.

Рая вдруг почувствовала, что сейчас расплачется.

***

С самого раннего утра Владислава пыталась вернуть свою вчерашнюю готовность к действию. «Все в порядке, все в порядке, я поступаю правильно…» – твердила она себе, слоняясь между прокуренным тамбуром и доставшейся ввиду отсутствия других свободных мест верхней боковой полкой. Самые незначительные мелкие неудобства, будучи вчера неудостоенными внимания Владиславы, теперь отыгрывались, потоком раздражения пробиваясь в сознание. Беспрерывно хлопающая и, по традиции, так и не закрывающаяся до конца дверь вагона, нервировала неимоверно. Запах вогхого белья и нечищенных зубов, равномерно распотстранившийся по вагону, лишал желания дышать в принципе. Монотонная полоса пейзажей средней полосы, уже давно заглядывающая в окна поезда, почему-то навевала тоску. Игриво приветливые вокзальчики полустанков казались убогими, а солидные станции – враждебными и слишком суматошными. И самое главное, здесь не было моря! Здесь нигде не было моря! Соседи по плацкарте, вот уже два часа выясняющие в какую сторону и на сколько нужно переводить часы при пересечении российско –украинской границы, делали это слишком громко. «Время указывает проводник!» – попыталась пошутить девушка, больше для поднятия собственного настроения, чем для привлечения внимания окружающих. Пышная шевелюра грузной крашенной блондинки качнулась в такт смешку, а Владислава, осознав вдруг, что каламбур получился крайне посредственный, расстроилась окончательно. «Надо срочно что-то с собой сделать!» – решила девушка и принялась изобретать себе занятие. Вскоре на хлопающей двери красовалась нацарапанная огрызком карандаша на ученическом тетрадном листке табличка: «За собою дверь закрыв, отвратишь мой нервный срыв». С вполне даже честной подписью «Пассажир верхней боковой». Еще через 10 минут листок валялся лицом в чавкающей грязи туалетного предбанника, куда его случайно уронил очередной пытающийся закрыть за собой дверь пассажир. Владислава рассеянно кивала в ответ на извинения последнего и, глядя как бессердечная обувь проходящих снова и снова вдавливает несчастный листок в пол, вспоминала любимого Окуджаву: «Для чего мы пишем кровью на песке, наши письма не нужны природе». Мозгами Владислава понимала, что накручивает себя сама, причем из-за совершенно незначительных событий. Но поделать с собственым агрессивно-пессимистическим настроем ничего не могла. «Тук-тук», – поезд монотонно отстукивал марш прощания с любимым городом. Влада закрыла уши руками. «Тук-тук», – звук, казалось, раздавался уже откуда-то изнутри девушки. «Ты сбежала», – безжалостно констатировал он, – «Ты амеба, не ужившаяся с трудностями и пытающаяся перебраться в другую стихию. Тук-тук. Но ты не приспособлена для нового воплощения. Ты погибнешь без родной среды. Тук-тук. Ты предательница, Влада, ты бросила любимого человека в самый трудный момент. Глупой принципиальностью и обычной трусостью ты отпугнула свой шанс на счастье. Он дается только один раз и ты упустила его. Тук-тук». Владислава выскочила в тамбур, зачем-то вжалась спиной в холодную вагонную стену, убедилась, что раствориться в бездушном материале, исчезнув навсегда, не удастся, и схватилась за сигарету. Моря за окном по-прежнему не было. Конечно же, девушка уезжала из Ялты далеко не в первый раз. Дорога до Москвы была давно знакома и когда-то любима. Но вот так, бросая все и всех, по сути сбегая от навалившихся проблем… Теперь Влада и сама не знала, верит ли она в виновность Сергея. «Нельзя было уезжать, не разобравшись во всем до конца», – наконец-то в голове у девушки родилась хоть какая-то здравая мысль. Появление в тамбуре шумной компании, принесшее с собой запах вчерашнего перегара и вчерашнее же пиво, купленое в вагоне-ресторане, вынудило Владу вернуться в вагон. Здесь все спорили о переводе часов. Внимание Владиславы привлек маленький мальчик лет четырех.

– Мама, мама! – он дергал ухоженную молодую женщину за рукав, – А кода мы подём на море? Мама, мама!

– Никогда! – резко отрезала женщина, – Хватит с нас! Нагостевались уже!– она томно вздохнула, хорошо отрепетированым движением презрительно дернула плечом и отвернулась к окну. Сын и не думал отставать от страдающей родительницы. По-хозяйски забравшись к матери на колени, он тоже взглянул за окно, и тут же принялся тыкать пальцами на все увиденные предметы:

– Мама, а со это?

Женщина устало закатила глаза, всем своим видом выражая недовольство поведением сына.

– Мама, а со это?!

Женщина мужественно молчала.

– Мама, а со это!?

Дама, наконец не выдержала, набрала полную грудь воздуха и хорошо поставленным менторским тоном громко закричала:

– Во-первых не «со», а «шо»!!!

Владислава была вынуждена заткрыть себе рот ладонью, чтобы не смеяться слишком громко. Почему-то эта сцена немного привела Владу в чувства. «В конце концов, мне никто не мешает вернуться в Ялту, если станет уж совсем невмоготу», – уговаривала она сама себя. «Вот сейчас поговорю с Котей. Расскажу ему все», – от осознания предстоящей встречи с другом девушке стало совсем легко, – «Он обязательно что-нибудь придумает. Он-то лицо незаинтересованное. А я сейчас действительно не в состоянии здраво рассуждать. Как хорошо, что есть еще люди, на которых можно, не стыдясь, выплескивать собственные проблемы». Владислава, наконец, поняла почему вдруг сорвалась и поехала в Москву. Ей просто нужна была помощь Коти. Первый раз в жизни девушка была неспособна самостоятельно справиться с ситуацией. В Москву Влада ехала за Советом. Честно признавшись себе в собственном бессилии, Владислава почему-то слегка успокоилась. И, хотя моря поблизости по-прежнему не было, окружающий мир перестал казаться девушке враждебным и мрачным. «Вот если бы можно было объединить несовмещаемое…», – мечтала теперь Владислава, – «Взять Москву, с ее сумасшедшими возможностями, огромными просторами для творчества и, что самое главное, с проживающим в ней Котей, да перенести на черноморское побережье… Да, если бы в Москве было море, и все мои близкие люди… Я бы тогда страстно хотела остаться здесь жить навсегда. Господи, все хорошее не может быть собрано в одном месте?» – рассуждала Владислава, незаметно проваливаясь в легкий полусон.

Первым, кого увидела Владислава, сходя с поезда в Москве, был Феликс.

– Эй, Рая, она здесь! Ты не к тому вагону пошла! – громко прокричал бородатый великан куда-то в толпу и крепко схватил ошарашенную Владу за руку, – Безмерно, безгранично, а также…

Как ни в чем не бывало, начал он свое обычное приветствие, хитро прищурившись и глядя Владиславе прямо в глаза.

– Боже, неужели мы ее таки перехватили, – Рая неуловимым легким движением коснулась холодными пальцами щеки Владиславы.

Влада вдруг отошла на два шага назад, потерла глаза, убедилась, что все это ей не снится и стала рассеянно оглядываться в поисках моря. Кажется придуманые картинки решили сбываться лишь частично, ибо моря по-прежнему не было. Зато… Он бежал сквозь толпу, не замечая шарахающихся в разные стороны пассажиров.

– Влада!!!

Владислава ничего не смогла поделать с охватившим все ее существо порывом и бросилась на встречу, перепрыгивая на ходу через чьи-то огромные сумки.

– Милая, – Сергей крепко прижал девушку к себе, – Милая, никогда не уезжай больше так внезапно… Я тебя очень прошу, – он целовал ее волосы, вдыхал такой родной запах и даже не пытался заглушить бешеное биение собственного сердца.

Влада подняла глаза и растворилась без остатка в теплой мужественности его взгляда.

– Ты же никого не убивал, правда? Мы же никогда больше не расстанемся? – неожиданно для самой себя прошептала она и, вдруг расплакалась.

– Сергей, Дэн с вами? – Раевская, выждав подобающую паузу, приблизилась к влюбленным.

– Да. Он уже связался со своими местными коллегами и ждет нас у них. В ближайшие часы скорее всего многое прояснится.

Предчувствуя новую глобальную беду, Владислава мгновенно высвободилась из уютных объятий Сергея.

– Что?! – девушка требовательно обвела глазами присутствующих. – Почему вы все отводите взгляды. Что еще случилось? Не мучайте меня! Глюк?! Что с ней?!

– Нет, – быстро ответил Сергей, – С Анькой все в порядке. Она уже пришла в себя и выздоравливает.

– Видишь ли, – Феликс замялся, но решил все-таки открыть Владиславе правду, – Выяснились некоторые обстоятельства. Судя по всему, имя убийцы твоего отца и Геры – Константин.

– Какой Константин? – Владислава мысленно вжалась в комок и попросила Бога временно лишить ее возможности слышать.

– Котя. Твой Котя – убийца.

Владислава была безмерно поражена, что не потеряла сознания и не сошла с ума немедленно. «Твой Котя – убийца», – отчетливо повторялось в мыслях девушки. Сей факт никак не умещался в ее голове. Влада еще крепче сжала ладонь Сергея.

– Не верю. Мне надо поговорить с ним… Где он? – Владислава заставила себя произнести это спокойно.