неизвестен Автор - Богатые тоже плачут. Том 2

– А если Луис Альберто сдержит свое обещание, и захочет выгнать нас с Рамоной из дома, – кто нас защитит без тебя.

– Верно, Мария, я об этом почему-то не подумала. Но есть выход, есть!

– Какой, мамочка? Что ты предлагаешь? – поинтересовалась Марисабель.

– Надо срочно отремонтировать дом на нашем ранчо и вам переехать туда! Как-никак мы сейчас живем в доме Сальватьерра, но рано или поздно, когда разведемся с Луисом Альберто, придется нам всем уехать отсюда.

– Правда, ты это чудесно придумала, Марианна! – оживились погрустневшие было Рамона и Мария.

– А я почему-то верю, что все образуется. Если же нет, ну что ж, тогда мы переедем все на ранчо в Гуанахуато, там хватит места для нас с тобой, Бето, и для сеньоры Чоли с подругой… – не унывает Марисабель.

– Это как скажет мама! – покраснел Бето, скромно опустив ресницы.

– Однако быстро летит время, засиделись мы сегодня за обедом, а тебе, Бето, пора возвращаться, – посмотрела на часы Марианна.

– Да и мама Чоли, наверное, уже волнуется.

– К тому же ты очень устал с дороги, мой мальчик, сегодня был такой трудный для тебя день.

Бето улыбнулся своей чудесной улыбкой.

– Немного пришлось побегать, а я ведь недавно перенес грипп.

– Мама, – оживилась вдруг Марисабель, а почему бы нам не поднять тост за все хорошее, что случилось? Перед уходом Бето?

– Нет, нет, не надо, Марисабель, не надо никаких тостов! Отложим до другого раза, дочка! – урезонивала Рамона.

– А будет ли он, другой раз? – засмеялась Марисабель. – Зачем откладывать…

– Конечно, Рамона, Марисабель права, давайте тост! – подняла свой бокал Марианна.

– Ладно, уговорили, принеси, пожалуйста, подходящее для этого случая вино, Мария, – попросила Рамона.

Звон бокалов наполнил сердце каждого, кто сидел за этим столом, надеждой на лучшее будущее, – ведь у каждого связано с ним свое, глубоко личное!

Проводив Луиса Альберто до дома отца, Виктория, схватив такси, помчалась на работу. Наверное, ее выход на сцену уже откладывали несколько раз, но ведь посетители ждут все равно ее с нетерпением. – Как же – любимица публики…

А эта любимица, словно с малым дитятей, носится со своим великовозрастным другом, опекает его, заботится. – Впервые в жизни у нее такое – дружба с мужчиной гораздо старше ее. – Но не умнее, уверена Виктория. Оттого и все его неприятности. «Как-то там Луис Альберто», – не выходило у нее из головы даже в ту минуту, когда она выпорхнула, рыжеволосая, смеющаяся, на сцену и была встречена бурными аплодисментами завсегдатаев варьете…

А Луис Альберто угрюмо сидел в кресле напротив отца.

Дон Альберто отложил газету и внимательно посмотрел на сына.

– Наверное, Луис Альберто, ты много сегодня работал, переутомился? Выглядишь неважно.

– Нет, отец, просто какая-то усталость навалилась, так бывает.

– Хорошо, иди ложись, Луис Альберто… Забыл спросить, ты ходил, куда собирался?

– Куда это, папа? – не понял Луис Альберто.

– Ну, я имею в виду, говорил ли ты с тем мальчиком?

– Нет, не говорил, сделаю это в другой раз.

– Но ты был у них?

– Да, к сожалению, не застал его дома.

– Ну, хорошо, иди ложись. Спокойной ночи! А если вдруг надумаешь, Хосе принесет тебе чего-нибудь перекусить…

Марианна подняла бокал, все последовали ее примеру. Она, вставая, случайно перехватила взгляд своих детей – Марисабель и Бето – и тут же перевела его на Рамону, потому что ей было неловко глядеть в их сияющие счастьем лица, они видели только друг друга.

– Выпьем за то, чтобы в дальнейшем всем нам было хорошо, как сегодня за этим столом!

– Дай бог, дорогая Марианна.

– Ты наконец-то, мама, сегодня счастлива!

– Да, Марисабель, очень. Я очень счастлива!..

– Как хорошо, когда ты улыбаешься, мама! – Бето наконец посмотрел на Марианну.

– Бето, я, все мы за тебя очень рады! Но наше счастье не полно – с нами нет папы, и он ничего не знает, к сожалению…

Марианна прервала дочь.

– Прошу тебя, Марисабель, не напоминай о нем нам по крайней мере в эту минуту.

– Нет, мама, становится грустно при мысли, что отец мог бы разделить нашу радость, но его с нами нет. Он один… И это очень плохо.

– Тебе известно, дочка, почему отец один? Он сам во всем виноват.

– Ты тоже немного виновата, Марианна… – тихо сказала Рамона.

– Я совершенно согласна с Рамоной, мама.

– И я, Марианна, – присоединилась Мария.

– А ты, Бето, почему молчишь? – Марисабель подняла на него глаза, полные любви и тепла.

– Не знаю, что и сказать, я думаю.

– И о чем же ты думаешь, Бето? – насмешничала девушка.

– О том, что сеньора Марианна… то есть моя мама, страдает напрасно. Но если она чуть-чуть усмирит свою гордыню и скажет сеньору… я хочу сказать… папе – правду, и если он вернется домой, счастье наше будет полным.

– Вы все осуждаете меня? Все объединились против?

– Нет, мама, разве ты не понимаешь, что пора наконец сказать папе все, что ты от него так долго скрывала? Как бы я хотела, чтобы все, абсолютно все было ясно! Это единственное, что нас всех тревожит. Ты ведь любишь папу, скажи?

– Не хочу и слышать о нем!

– Ах, не верьте этой женщине, – заметила Рамона. – Она притворяется. Ведь я знаю, что она не может без него жить. Только богу одному известно, что с ней будет, если они разведутся.

– Ничего особенного, это уже решено, Рамона. Все пойдет как надо.

– Нет, мама, вы должны встретиться с папой, – настаивала Марисабель.

– Луис Альберто жестоко обидел меня…

– Поговори с ним последний раз, и все уладится, уверена! Мы будем счастливы, вся наша большая семья, подумай – ты, Бето, я, Рамона, Мария, дедушка, и сеньора Чоли, Филипе, мои родители… Мы будем жить большой счастливой семьей! Это же замечательно, мама!

– Хватит, Марисабель, этих сказок! Бето, пора собираться домой. – Марианна встала из-за стола.

– Мамочка, дорогая! Ну почему ты не хочешь этого сделать? Ради нас всех? – не сдавалась Марисабель.

– Помолчи, я устала…

– Даже если я попрошу, мама, очень тебя попрошу? И тут вдруг заговорил Бето. Сегодня это была его самая длинная речь.

– Мне этого тоже хочется! Сейчас, когда я знаю, что ты моя мама, вы мои родители, я хочу вас обоих обнять. Пусть и отец узнает, что у него есть сын, и перестанет думать, что он одинок. Прошу, мама, забудь о своей гордости! Скажи, что я его сын, сделай это, поговори с папой!

Марианна все еще колебалась, все еще раздумывала над словами самых близких ей людей. Муж очень оскорбил ее своими подозрениями, но раз все они так просят ее, так умоляют, наверное, придется уступить. Над столом повисла тишина, которую оборвали слова Марианны.

– Ну, хорошо… Кажется, вы уговорили меня…

– Нет, ты скажи, мама, конкретно: где и когда ты с ним встретишься.

– Дайте мне время, обещаю, я это сделаю, я все ему объясню… Постараюсь во всяком случае…

В доме тетушки Росарио наконец-то волнения улеглись. Беспокойство, вызванное отсутствием племянницы, отправившейся накануне свадьбы в какое-то непонятное путешествие, закончилось. Да и Карлос понервничал основательно…

– Я очень беспокоился, Джоана…

– Разве тетя Росарио не сказала тебе, что я отлучусь всего на один день? Надо было выручать Марианну. Ведь семья Сальватьерра в таком же положении, как и наша с тобой, да, милый, почти в таком же! У мальчика есть приемная мать, которая вырастила его. Но сеньора Марианна обещала, что не будет их разлучать, она понимает, что Бето привязан к своей приемной матери. Просто я напоминаю тебе, ведь ты настаивал, чтобы Марисабель перешла жить к нам.

– Мы же договорились с тобой, это будет решать она сама.

– Да, слово за Марисабель. Во всяком случае не будем оказывать на нее давление, милый. Сеньора Марианна любит ее как родную дочь.

– Она будет на нашей свадьбе, сеньора Сальватьерра?

– Непременно! Я так счастлива, Карлос: самые дорогие люди будут на нашей с тобой свадьбе.

– Завтра мы наконец обвенчаемся, дорогая.

– Просто не верится, еще не верится…

– И ты станешь, наконец, моей женой, любовь моя…

Луис Альберто неслышно вышел из своей комнаты. Но чуток слух пожилых людей, и дон Альберто, услышав шорох, вышел из комнаты.

– Ты снова уходишь, но ведь уже поздно! – Что такое? Что случилось? – беспокоился дон Альберто.

– Есть одно дело, папа. Я должен…

– В такое время? – озабоченно поглядел на сына дон Альберто: вид того ему очень не понравился.

Хлопнула входная дверь, и тут же раздался телефонный звонок.

– Алло, алло! – схватил трубку Сальватьерра, почему-то предчувствуя, что внезапный уход сына и этот звонок каким-то непонятным образом связаны между собою.

– Пожалуйста, скажите, сеньор, я могу поговорить с Луисом Альберто Сальватьерра? – послышался молодой женский голос на другом конце провода.

– Его нет, сеньорита, он только что ушел.

– Что вы сказали? Только что ушел? Сеньор, прошу вас, скажите, в каком он был настроении?

– Он показался мне весьма странным, сеньорита…

– Умоляю, сеньор, догоните его, может случиться несчастье в том вашем доме!

– Несчастье? В доме? Кто вы, отвечайте же! Кто это звонит?

– Сейчас это неважно, главное… Луис Альберто может убить свою жену и мальчика. Он убьет их! Поезжайте туда немедленно, сеньор!.. Немедленно…

Зажглись на улицах столицы фонари, вечер вступил в свои права, и собравшиеся в тесном семейном кругу за столом в доме Сальватьерра решили, что пора наконец, расходиться. Марианна с Марисабель ехали проводить Бето. Втроем они вышли в холл, их провожали Мария с Рамоной.

– Только отвезем Бето до дома, Рамона, и сразу же вернемся… Не беспокойся, Мария!..

Марианна хотела еще что-то сказать, но грозный окрик появившегося на пороге входной двери Луиса Альберто заставил ее замолчать.

– Вы никуда не пойдете. – Лицо его перекосила злобная улыбка. – Однако я смотрю, очень быстро ты привела любовника в наш дом! Дождалась, пока я уйду отсюда!..

– Папа, – бросилась ему навстречу Марисабель, – прошу тебя, пусть мама все объяснит!

– Мне не нужно объяснения! Мое имя втоптано в грязь! У тебя, Марианна, нет ни стыда ни совести… Но довольно, я этого более не потерплю!

– Нет, – Марианна с криком бросилась навстречу Луису Альберто, молниеносно доставшему из кармана пистолет. Она попыталась выбить пистолет, но не успела. Выстрел и слова Марианны: «Это наш сын» слились воедино.

– Папа, ради бога! Мама, да объясни ему, наконец все! – кричала Марисабель.

– Луис Альберто, ты слышишь меня?! Это наш сын!.. Марианна все еще закрывала мальчика своим телом. – Наш сын. С тобой все в порядке, Бето?

– Да, мама, не беспокойся!

– Ничего не понимаю!.. Объясните! Мама… сын… Он сын? Наш сын – Бето? Что все это значит? Боже! – Луис Альберто был бледен, как полотно. Мальчик подошел к отцу, и все они были поражены, как похожи они.

– Приди в себя, Луис Альберто. Это наш с тобой сын. Я хотела объяснить давно, но ты и слушать меня не захотел… я говорила тебе о нем много лет назад, но ты не поверил мне, тогда… Бето наш сын, сын, которого я когда-то потеряла.

– Наш сын… Бето наш сын… Но я ведь… я мог убить его, господи! Так, значит, ты все-таки нашла его, Марианна?.. Мальчик, которого ты так опекала, твой сын? И мой?..

Никто из присутствующих не заметил, когда вошел дон Альберто. Подходя к двери, старый Сальватьерра услышал выстрел и вынужден был остановиться, замереть на месте от одной страшной мысли: опоздал!.. Больное сердце, столько выдержавшее в жизни, этого удара не перенесет… Но как целебный бальзам пролились на раны – радостные, возбужденные голоса сына, Марианны, внучки, различил дон Альберто и незнакомый мужской голос. Первой его увидела Марианна.

– Дон Альберто! Как хорошо, что вы пришли. Вы ведь с самого начала верили мне и были правы.

– Помнишь, что я советовал тебе, Луис Альберто? – с трудом выговаривал слова старик, постепенно приходя в себя.

– Но почему ты здесь, папа? Как узнал, где я?

– Одна твоя знакомая позвонила, попросила меня немедленно следовать за тобой, сообщила, что может произойти непоправимое, что ты можешь убить собственную жену и ребенка… этого мальчика…

– Марианна, дорогая Марианна, любовь моя!.. – только и мог вымолвить Луис Альберто.

– Пойдем, пойдем со мной! Она взяла мужа за руку, нежно прильнула к нему. И как бывало, они, обнявшись, поднялись к себе наверх. Никто не остановил их: им так о многом нужно было сказать друг другу.

– Значит, этот мальчик, – когда-то потерянный, – сын Марианны и Луиса Альберто? – На щеках старого Сальватьерра заиграл легкий румянец. Вот и сердце, слава богу, отпустило…