— Кому какое дело, что она сказала? — Билли пожал плечами и направился к кухне открытой планировки. — Выпьешь что-нибудь?

— Да. Двойную порцию водки со льдом и кусочком лимона, — ответила она, чтобы увидеть его реакцию.

— Очень смешно.

— Ты спросил — я ответила.

— А все-таки? Кока-колу, севен-ап, спрайт?

— С чего ты взял, что я не пью?

— А ты пьешь?

— Очень мало.

Билли с интересом покосился на нее.

— Ну и каково это?

— Что?

— Быть ребенком Лаки.

— Не называй меня ребенком.

— Вы хотя бы ладите?

— Я такая же, как мой брат Бобби, — стала объяснять Макс. — Конечно, я люблю Лаки и Ленни, но не могу же я оставаться у них под крылышком до старости. Да и рядом с такими родителями… В общем, я должна реализовать себя как личность, и чем скорее, тем лучше. Вот почему я собираюсь переехать в Нью-Йорк… Собиралась, — быстро поправилась она. — Ничего еще не решено окончательно.

Говоря это, Макс нисколько не кривила душой. Появление Билли спутало все ее планы. Нет, она не передумала перебираться на Восточное побережье, просто теперь ей казалось, что спешить с этим не обязательно.

— Понятно. — Билли кивнул. — Примерно так же я чувствовал себя, пока был женат на Винус. Постоянно в тени, постоянно на втором плане… Каким бы известным я ни становился, она все равно была известнее. Рядом с ней я буквально переставал быть самим собой. Иногда я даже не чувствовал себя человеком — так, бесплатное приложение к знаменитой, обожаемой Винус Марии Тернер… В общем, полный отстой.

— Я тебя так понимаю!

— Думаю, что понимаешь, — кивнул Билли. — Тебе, наверное, еще хуже приходится. С одной стороны у тебя Лаки, с другой — Ленни. Не стоит даже пытаться сравняться с ними — все равно ничего не выйдет.

— Точно! — подхватила Макс. Она была очень рада, что он ее понимает. — Быть дочерью Лаки Сантанджело и Ленни Голдена — это тебе не шуточки.

Бобби открыл холодильник, достал оттуда жестянку спрайта и протянул Макс.

— В общем, я так и думал, — сказал он.

— Ты правильно думал, — подтвердила Макс. Открыв банку, она сделала несколько глотков, и Билли, незаметно за ней наблюдавшему, показалось, что сейчас как раз подходящий момент, чтобы намекнуть Макс: мол, у него есть другие дела. Но он так ничего и не сказал. Ему нравилось с ней разговаривать, нравилось, что она пришла к нему домой.

— Ну как, мы куда-нибудь пойдем или будем сидеть здесь? — спросила Макс и тут же пожалела о своих словах. Вдруг Билли посчитает ее нахальной или навязчивой?

— Мне кажется, сейчас это не самая лучшая идея, — ответил он. — Ты сама видела, сколько папарацци собралось у ворот. И все из-за развода… Эта свора караулит каждый мой шаг.

— Да, конечно, — поспешно согласилась Макс. — Тогда, конечно, лучше никуда не ходить.

Билли заметил ее разочарование и слегка улыбнулся.

— Но это не означает, что мы не можем заказать еду на дом, — сказал он. — Чего бы ты хотела?

«Я хотела бы, чтобы ты поцеловал меня и сказал, что прошлая ночь что-то для тебя значит, и что я — не просто еще одна зарубка на рукояти твоего звездного «кольта». И что ты хочешь как можно чаще со мной видеться».

— Пиццу, — ответила Макс.

Билли улыбнулся. У него были очень белые и очень ровные зубы и очаровательные ямочки на щеках и подбородке.

— Оказывается, встречаться с тобой очень выгодно, — сказал он. — Я думал, ты потребуешь шампанское и русскую икру.

— Икра — отстой, — поморщилась Макс. — Она противная и воняет рыбой.

— Точно! — согласился Билли. — Винус очень хотелось, чтобы я полюбил икру. Она говорила, что к ней нужно привыкнуть — тогда, мол, она начнет мне нравиться. Но зачем мне к ней привыкать, если она мне не нравится?

Макс хихикнула, но тут же пожалела об этом. Ей нравилось, как Билли шутит, но если бы он пореже вспоминал Винус… Кроме того, она давно спрашивала себя, сделают ли они это еще раз, и если да, то пусть лучше Билли сделает первый шаг.

Увы, Билли ничего такого не сделал. Вместо этого он достал телефон и заказал две большие пиццы «Маргарита» из кафе на Малберри-стрит.

— Как тебе «Феррари»? — поинтересовалась Макс.

— Улетная тачка! — поделился впечатлениями Билли. — Я, правда, едва не получил штраф за превышение скорости, но, к счастью, легавый меня узнал. В общем, я отделался автографом. — О том, что во время этой вынужденной остановки откуда ни возьмись появилось несколько папарацци, успевших сфотографировать его разговор с полицейским, Билли предпочел умолчать.

— Хорошо все-таки быть знаменитым, — сказала Макс и с облегчением вздохнула. Если бы полицейский все же выписал штраф, квитанцию прислали бы владельцу машины. А может быть, и не прислали бы… Она не знала точно, есть ли разница между штрафом за превышение скорости и штрафом за неправильную парковку, но сейчас это не имело особого значения. Главное, что «Феррари» цел и невредим.

Потом Макс задумалась, будет ли она когда-нибудь такой же известной, как Билли. Ну, чтобы ее узнавали на улицах… По большому счету, подобная слава ее не особенно привлекала. Макс хотелось добиться успеха в бизнесе, как добился его Бобби, вот только что это будет за бизнес, она пока представляла довольно слабо.

— Иногда, — поправил Бобби и зевнул. — Поначалу это действительно приятно, но от известности быстро устаешь. По-настоящему устаешь. У славы, к сожалению, есть и оборотная сторона.

— Зато известность — это большие деньги! — выпалила Макс, от души надеясь, что его зевок вовсе не означает, что ей пора проваливать.

«И зачем я только сказала такую глупость? — подумала она. — На самом деле мне все равно, много у него денег или нет».

Билли хмыкнул.

— Когда читаешь, что такой-то получил за съемки столько-то миллионов, действительно думаешь — вот подфартило парню. А парню надо отстегивать процент своему агенту, платить налоги, а также зарплату менеджеру, специалисту по рекламе и связям с прессой, бухгалтеру, управляющему делами, секретарю, помощнику и всяким стилистам-визажистам-гримерам. — Он криво улыбнулся. — К счастью, мне не придется выплачивать алименты Винус, да и от нее мне тоже ничего не нужно. Единственное, о чем мы пока не договорились, это о кое-какой недвижимости.

И снова Макс захотелось, чтобы он перестал вспоминать Винус. Имя лучшей подруги матери, произнесенное вслух, возвращало ее с небес, в которых она витала, на грешную и реальную землю.

— Не хочешь поговорить о том, что случилось этой ночью? — неожиданно спросил Билли.

Вопрос застал Макс врасплох. Нет, она не хотела об этом говорить. Неужели Билли всерьез думает, что она способна спокойно беседовать с ним о том, как он лишил ее девственности? Да она же со стыда сгорит!..

Пожалуй, напрасно она призналась, что это был ее первый раз. Кое-какой опыт общения с парнями у нее имелся, так что Макс не была невинной в полном смысле этого слова: с Тузом, к примеру, они не раз доходили до самого края, останавливаясь лишь в самый последний момент. Оральный секс тоже не был для нее чем-то новым — собственно говоря, Макс считала, что это и не секс вовсе. С другой стороны, она была рада, что сумела сохранить себя до совершеннолетия и что ее первым мужчиной стал именно Билли.

Великолепный Билли Мелина!

Вот только когда — и если — она расскажет об этом Куки, та наверняка скажет: «Какого черта ты ждала так долго? Ведь удовольствие от секса получают не одни только парни».

— Ну… — пробормотала она, — это было здорово. Реально здорово. А когда привезут пиццу?

Билли насмешливо приподнял бровь.

— Ты проголодалась или просто торопишься?

— И то, и другое, — не подумав, брякнула Макс.

— А мне казалось, ты говорила, что у тебя полно времени и ты не против сходить куда-нибудь поужинать, — напомнил он.

— Но ведь мы никуда не идем, не так ли? — не без язвительности заметила она.

— Ты разочарована?

— Я? С чего бы?

Билли озадаченно пожал плечами. Он и в самом деле не совсем понимал, отчего у Макс вдруг испортилось настроение. Может быть, он сказал или сделал что-нибудь не то? «Женщины, — подумал он, — непостоянные и переменчивые, как погода в ноябре где-нибудь в средних широтах. И не имеет значения, сколько им лет — семнадцать или сорок…»

— Я могу перезвонить и сказать, что заказ срочный, — предложил он.

— Не надо, — буркнула Макс.

— Но если ты спешишь…

— Никуда я не спешу, — мрачно ответила она, чувствуя себя полной идиоткой. И зачем только она наехала на Билли? Она же не хотела, это получилось как-то само собой…

— Может, посидим у бассейна — послушаем музыку и расслабимся? — спросил Билли.

«Это было бы замечательно!..» — хотела сказать Макс, и тут в дверь позвонили.

* * *

В Лос-Анджелесе было уже за́ полночь, когда Бобби добрался наконец до квартиры Денвер. Дверь он открыл своим ключом — очень тихо, но Эми Уайнхаус все равно услышала его и, виляя хвостом, выбежала навстречу.

Кое-как успокоив собаку, Бобби быстро разделся и направился в спальню.

Как он и предполагал, Денвер давно спала, причем спала, как всегда, au naturel, прикрытая одним лишь тонким одеялом.

Стараясь не шуметь, Бобби скользнул в постель рядом с ней. Кожа у Денвер была прохладной и гладкой как атлас.

И как только у этой снобки Аннабель язык повернулся назвать ее дворняжкой? Да она просто завидует! Денвер была не только очень красивой, но и умной, чуткой, внимательной, а главное, она была естественной — естественной во всех смыслах. Все вместе эти качества разили наповал, так что Аннабель и ей подобным оставалось только завидовать и исходить желчью.

— Я вернулся, — прошептал он на ухо Денвер, чувствуя, как глубоко внутри нарастает знакомое возбуждение.

— М-м-м… — сонно пробормотала она и повернулась к нему лицом. — Давно пора. Почему ты так долго?

— Я не хотел будить тебя, соня…

— Ничего страшного, — ответила Денвер и, просунув руку под одеяло, стала ласкать его внизу живота. О том, что она вроде как «обиделась» на Бобби, Денвер уже позабыла.

— Я не хотел тебя будить, — повторил он.

— Ты и не разбудил. Скорее, возбудил, — протянула она, усиливая ласки. — Знаешь, по-моему, сейчас тебя намного больше, чем перед отъездом, — добавила она и хихикнула.

— Я специально копил силы, — пошутил Бобби, наслаждаясь прикосновениями ее пальцев.

— Весьма предусмотрительно с твоей стороны, — сказала Денвер, в свою очередь, ощущая приступ жаркого желания. Ее мужчина снова был с ней, и больше ее ничто не волновало.

— Я скучал по тебе, — сказал Бобби, теснее прильнув к ней. — В самом деле скучал.

— Правда?

— Конечно.

— Я тоже по тебе скучала, — ответила Денвер, наслаждаясь тем, как прижимается к ее бедру его окрепшее естество.

Больше они не разговаривали. Его руки заскользили по телу Денвер, задерживаясь в тех местах, где, как он знал, его прикосновения были ей особенно приятны. Бобби целовал ее груди, теребил соски, потом отшвырнул одеяло. Его язык пропутешествовал сверху вниз по всему телу Денвер, пока не погрузился в горячее и влажное ущелье, отчего она закинула руки за голову и, напряженно вытянувшись, застонала от удовольствия.

Несколько минут спустя Билли ненадолго поднял голову, чтобы глотнуть воздуха.

— Как хорошо-о! — выдохнула Денвер. — Еще, Бобби, еще!..

— Это приказ? — улыбнулся он.

Она прерывисто вздохнула.

— А ты как считаешь?

И, больше не думая о том, должна ли она быть с Бобби или нет, Денвер целиком отдалась его пьянящим, головокружительным ласкам.

* * *

Когда Билли открыл дверь, то увидел на пороге своего старого приятеля Кевина, который, если судить по двум объемистым сумкам, только что прилетел из Нью-Йорка. Он был невысок ростом, его короткие жесткие волосы воинственно торчали в разные стороны, а на лице застыло самоуверенное выражение провинциала, которому сам черт не брат.

— Кев! Откуда ты взялся, старик?! — в восторге завопил Билли.

Он действительно был рад видеть старого приятеля — с Кевином они подружились еще до того, как к Билли пришли признание и слава. Собственно говоря, когда Билли приехал покорять Голливуд, он некоторое время спал на полу в однокомнатной квартирке Кева, а потом, когда удача наконец ему улыбнулась, сделал приятеля своим личным помощником. Долгое время они были неразлучны и расстались, только когда женились, причем брак Билли просуществовал гораздо, гораздо дольше: Кевин развелся со своей избранницей через считаные недели.