А потом уже Лаки прикончила Энцо, своими руками застрелив его из большого черного пистолета. В суде ее действия сочли необходимой самообороной, поэтому приговора Лаки избежала, однако на самом деле все было иначе. Никакой самообороной там и не пахло — это была самая настоящая месть. Просто Лаки тщательно продумала, что и как ей нужно делать, чтобы впоследствии не попасть за решетку. Свой сценарий она разыграла как по нотам — и вышибла ублюдку мозги.

Энцо Боннатти заслуживал смерти.

О том, что она совершила, Лаки не жалела никогда. С ее точки зрения, это было вовсе не убийство — она лишь осуществила свой правый суд, суд Сантанджело.

— Как дела у малышки Макс? — спросил Ленни. — Наверное, прыгала до потолка, когда узнала, что ты устраиваешь для нее вечеринку?

— Она все еще подросток, Ленни, а подростков способно обрадовать только одно: возможность вырваться из-под родительского контроля и провести ночь с Иэном Зомерхальдером.

— Кто такой этот Иэн Зомерхальдер? Почему я его не знаю?

— Герой телесериала «Дневники вампира». Кровь и секс… Я слышала, эта примитивная киношка очень нравится детям от восьми… и до восемнадцати. Она их заводит.

Ленни покачал головой:

— Я занимаюсь кино. Это совсем другое.

— Вот как? — насмешливо протянула Лаки.

— Угу.

— Никогда бы не подумала.

— Хватит болтать, женщина.

— Знаешь, что мне в тебе нравится, Ленни? — негромко проговорила Лаки. — Ты занимаешься тем, чем тебе хочется. Как и я.

— Именно поэтому мы с тобой до сих пор не разбежались, — усмехнулся Ленни. — Живи сам и давай жить другому. Никакой ревности по пустякам. Никакого поводка…

— …Аминь, — закончила Лаки.

— Кроме того, у нас есть дочь, которая похожа на нас обоих, — продолжал Ленни с улыбкой. — Малышка Макс, индивидуалистка и бунтарка… И, как ни крути, придется тебе ее отпустить.

— Ты хочешь сказать, что до сих пор я ограничивала ее свободу?

— Да, милая. Когда тебе вожжа под хвост попадет, ты бываешь очень… властной.

— Ха! — сказала Лаки.

— Что значит это твое «ха»? — уточнил Ленни.

— Это значит — я сама удивляюсь, почему я тебя до сих пор люблю. После стольких-то лет…

— А мне, наоборот, часто кажется, что мы с тобой познакомились всего-то пару-тройку месяцев назад, — ответил он.

— Жалкий льстец. И подлиза.

Ленни усмехнулся.

— Только не говори, что мои слова тебе не по нраву.

— Хм-м… Ну, может быть, иногда.

— Иногда! Она говорит — «иногда»! — Ленни привлек ее к себе.

— Ну ладно, — смирилась Лаки. — Всегда.

— Вот это моя Лаки!

— Твоя. — Она улыбнулась, ее черные глаза сверкнули. — Навсегда.

* * *

Не подозревая о присутствии Билли, Винус наслаждалась обществом Алекса и Хорхе. Оба были весьма привлекательными мужчинами, хотя их и разделяло целое поколение. Хорхе был молодым, во многом еще наивным жеребцом, которого так и распирало от избытка тестостерона. Алекс был намного старше; он повидал жизнь и обзавелся богатым опытом, о котором Винус очень хотелось узнать поподробнее.

Она сама не понимала, почему ее вдруг с такой силой потянуло к Алексу. Наверное, все дело было в том, что он чем-то напоминал Джека Николсона, к тому же, несмотря на возраст, режиссер оставался весьма сексуальным. От него так и веяло утонченным развратом.

Весь Голливуд знал, что Алекса интересуют только азиатские женщины. Даже сейчас, сидя с Винус в ресторане, он то и дело поглядывал на официантку — миниатюрную, привлекательную тайку с большими раскосыми глазами и гладкими черными волосами, свисавшими чуть не до поясницы. Винус, однако, было отлично известно, что Алекс неравнодушен к Лаки, а поскольку та не собиралась изменять Ленни, она решила, что может попытать счастья — вдруг что и получится.

После двух бокалов крепкого китайского лай чи Винус потянуло на откровенность, благо Хорхе был очень занят, набивая рот жареными свиными ребрышками и морской капустой в каком-то белом и очень остром, насколько она помнила, соусе. Молодой, красивый, глупый… Господи, и зачем только она с ним связалась, подумала Винус.

Ах да… Ей захотелось секса с молодым, здоровым мужчиной, приехавшим из далекой, экзотической Бразилии. Это так возбуждает!..

— Знаешь, Алекс, — проговорила Винус, доверительно наклоняясь к режиссеру, — я до сих пор гадаю — почему мы с тобой не сошлись, когда работали над нашим фильмом?

— Как это могло случиться, если ты сразу начала трахаться с Билли? — ответил Алекс, слегка приподняв густую, тронутую сединой бровь.

— А может, причина в том, что ты уже тогда был влюблен в нашу продюсершу? — парировала Винус. — Ну, Алекс, признайся — ведь было, а?

— Если ты имеешь в виду Лаки, — спокойно ответил он, — то мы с ней всегда были просто хорошими друзьями.

— Гм-м…

— Что означает твое «гм-м»? — Алекс нахмурился. — Или Лаки что-то говорила насчет меня? — добавил он после довольно продолжительной паузы.

— Я не уверена, что тебе хотелось бы это услышать, — поддразнила Винус.

— Если ты действительно что-то знаешь — выкладывай. Если нет, то… — Алекс не договорил, но в его голосе прорезались напряженные нотки.

— А почему я должна тебе что-то говорить? — Винус слегка поджала губы, хотя в глубине души была очень рада, что ей удалось так быстро нащупать его слабое место. Похоже, Алекс Вудс и в самом деле вожделел Лаки — женщину, которую он никогда и ни за что не получит. «Как это похоже на мужчин, — с легким презрением подумала Винус. — Стоит им встретить недоступную женщину, как они тотчас начинают ее желать».

— Не играй со мной, Винус, — добавил режиссер, продолжая хмуриться. — Я этого не люблю.

Напряжение в его голосе сделалось столь явным, что это привлекло внимание Хорхе. Отложив в сторону свиное ребрышко, молодой бразилец повернулся к Винус:

— Все есть в порядке?..

— Надо же, он все-таки разговаривает! — восхитился Алекс.

— Да, Хорхе, все в порядке, — ответила Винус и успокаивающе похлопала своего спутника по мускулистой руке. Шпильку Алекса она проигнорировала. — Этот тип — знаменитый режиссер, — добавила она, пытаясь жестами показать, будто работает с киносъемочной камерой. — Очень большой человек, очень известный.

— Господи! — рассмеялся Алекс. — Мальчик наверняка говорит по-английски не хуже нас с тобой, а ты обращаешься с ним как с болваном.

— Хорхе не мальчик, — возразила Винус, которой не очень понравилось язвительное настроение Алекса.

— Кто же он в таком случае? — Режиссер цинично усмехнулся.

Прежде чем Винус успела ответить, к ней бросилась какая-то полная женщина в цветастом платье. Должно быть, ее нелепый вид обманул бдительность телохранителей, сидевших за столиком у самых дверей. Прежде чем они успели отреагировать, женщина прощебетала, в восторге заламывая руки:

— О, Винус, вы ужасная красавица! Я просто не могла не сказать вам об этом. У себя в Канзасе я много раз видела вас по телевизору, но в жизни вы выглядите гораздо красивее, чем в кино. И… — Женщина перевела дух. — …И намного моложе!

— Большое спасибо, мне очень приятно это слышать, — любезно отозвалась Винус. «Где эти чертовы телохранители? — подумала она. — Какого черта они ничего не предпринимают?» Бросив взгляд в направлении их столика, она увидела, что ее телохранители едят. Кажется, они даже не заметили, что «тело», которое их наняли охранять, подверглось нападению неуравновешенной фанатки. Ну, блин…

— Мы все очень внимательно следим за вашей жизнью, — продолжала ворковать женщина. — За вашим разводом и за всем прочим… Кстати, вы в курсе, что ваш муж, точнее — бывший муж — сидит вон там, в дальнем конце зала? Мистер Мелина выглядит все так же молодо, и… — Ее взгляд упал на Хорхе. — А это ваш сын или племянник?

Алекс расхохотался, а Винус от ярости лишилась дара речи. Немая сцена продолжалась несколько секунд, потом за спиной женщины вырос раскрасневшийся мордоворот-охранник. «Наконец-то!» — подумала Винус. Властно положив женщине руку плечо, он быстро повел ее прочь.

Алекс все еще смеялся. Хорхе выглядел так, словно ничего не случилось, хотя на самом деле он отлично все понял.

— Мне кажется, нам пора, — холодно проговорила Винус.

Неужели Билли действительно здесь? В этом ресторане?!

Черт! Что он делает в Вегасе?

Глава 38

Слишком большая доза кокаина, принятая Арманом, вызвала у него нервное перевозбуждение, и, отправляясь в казино, он чувствовал себя заряженным и готовым к действиям. Сексуальная разрядка — вот что ему было нужно, но заказанные им проститутки должны были прибыть только через некоторое время. Ну а пока… пока можно подумать, как он разделается с этой сукой Сантанджело.

Казино ему не понравилось. По сравнению с «Ключами» отель «Кавендиш» был похож на помойку.

А из-за кого он оказался в этой помойке?

Из-за Фуада и Пегги, своей шлюхи-матери.

Теперь-то Арман точно знал, в чем дело. Пегги могла наряжаться в дорогие тряпки и пользоваться дорогими духами, но раньше — до того как ее приметил эмир — она была самой обыкновенной вегасской шлюхой. Что ж тогда удивляться, что Пегги ведет себя как самая обыкновенная содержанка? Шлюха — она и есть шлюха, и этим все сказано.

Размышляя обо всем этом, он пересек зал и, остановившись перед столом для рулетки, бросил на сукно несколько тысяч долларов. Взамен крупье придвинул к нему стопку фишек высшего номинала. Тут же из полумрака выступил распорядитель казино и предложил Арману перейти за частный столик.

Арман кивнул. Ему не хотелось сидеть среди вспотевших от волнения игроков. Толпу он всегда ненавидел и презирал.

В рулетку Арман играл нечасто, да и сегодня вечером у него на уме была совсем другая игра. Он твердо решил, что одолеет Лаки Сантанджело — одолеет любым способом. Как это будет, Арман пока не знал, но в своей победе не сомневался. В конце концов, он же мужчина, а значит — он сильнее. Лаки может думать, что ей удастся победить, но ее ждет разочарование. Армана Джордана победить нельзя.

Чем больше он думал о Лаки, тем сильнее ее ненавидел. Она казалась ему ведьмой, нет — воплощением дьявола, Иблиса. Ее черные как ночь глаза, словно два зеркала отражали черную как ад душу, губы произносили слова, каждое из которых звучало богохульством. Не только шлюха, но и ведьма… Таких, как она, мало просто побить камнями. Когда-то в Европе и в Америке существовал обычай сжигать таких, как Лаки, живьем, и Арман вполне одобрял подобные методы.

Лаки Сантанджело заслуживает смерти.

Эта мысль поразила его как молния. Она проре́зала сгустившийся перед глазами мрак, развеяла туман, и Арман понял, как он должен действовать.

Лаки умрет. В этом он больше не сомневался.

Последние колебания были отброшены.

* * *

Пегги сразу поняла, что Джино ее не помнит. Правда, для девяностолетнего мужчины он выглядел достаточно энергичным и бодрым, и все же ее удивило, что он вообще что-то помнит. Подумав об этом, она мимолетно пожалела Пейдж, которая была на тридцать лет моложе своего супруга. Сидни, по крайней мере, хватило порядочности умереть раньше, чем Пегги пришлось превратиться в его сиделку. Это было бы сущим кошмаром. Сиделка Пегги. Нет, определенно это не ее призвание в жизни.

Впрочем, Пегги и не рассчитывала, что Джино ее вспомнит. С чего бы? Если верить тому, что о нем говорили, у него были сотни, может быть, даже тысячи женщин, так почему он должен был запомнить восемнадцатилетнюю рыжую танцовщицу, с которой переспал всего один раз в жизни? Наконец, то, что Джино ее позабыл, было ей только на руку. Теперь Пегги была для него лишь одной из подруг жены, которую та любезно пригласила разделить с ними ужин «У Франсуа».

Это приглашение, свалившееся на Пегги как снег на голову, привело ее в восторг. Подобраться к Джино поближе — именно этого она и хотела. Осуществить задуманное по-прежнему было нелегко, но Пегги не сомневалась, что рано или поздно ей представится шанс добыть что-то, пригодное в качестве генетического материала. Она отошлет образец в лабораторию, там его сравнят с образцом Армана, и тогда она узнает… Что она будет делать потом, Пегги пока не решила, но теперь у нее, по крайней мере, появилась важная цель, которая наполняла смыслом ее скучное существование.

Пока же она раздумывала, как лучше одеться для ужина. Основательно перерыв чемоданы, Пегги остановила свой выбор на коктейльном платье от «Валентино» и стильных черных лубутенах. Ансамбль дополняли тщательно подобранные ювелирные украшения и вместительная сумочка от «Гермеса», куда она собиралась спрятать добытый генетический материал — несколько волосков, коктейльный бокал Джино, окурок сигары… словом, то, что попадется под руку.