Джино, пусть невольно, значительно упростил Пегги ее задачу. Минут через пятнадцать после того, как они сели за столик в ресторане, он неожиданно расчихался, а потом дважды высморкался в салфетку. Обычно Пегги считала людей, ведущих себя подобным образом, плохо воспитанными мужланами, но сейчас это было более чем кстати.

Теперь ей оставалось только незаметно убрать использованную салфетку в сумочку, прежде чем официант заменит ее на свежую.

Пегги быстро нашла выход — довольно примитивный, но действенный. Сделав неловкое движение рукой, она опрокинула свой бокал с мартини, так что его содержимое выплеснулось на стол и — отчасти — на колени Джино. Воспользовавшись последовавшей за этим суматохой и суетой, Пегги схватила салфетку и молниеносно спрятала в сумочку.

Готово!

Волнение и гордость переполняли ее. Она все-таки сделала это. Уже совсем скоро она будет знать, кто был настоящим отцом ее ребенка. Сорокалетний период неопределенности и сомнений должен был вот-вот закончиться.

Перед тем как отправиться на ужин с Джино и Пейдж, Пегги успела заскочить в компьютерный центр отеля и пробила по «Гуглу» Джо Пискарелли. Он тоже был до сих пор жив и, по-видимому, процветал, владея сетью магазинов по продаже автомобилей и несколькими клубами «для мужчин». Нет, Джо не убили и не закопали где-нибудь в пустыне, как думала Пегги; напротив, он, похоже, сумел справиться со своей тягой к незаконной наживе и превратился в полезного и даже уважаемого члена общества. Сейчас Джо возглавлял сразу два солидных деловых предприятия и был давно и прочно женат; двое его детей были уже взрослыми людьми.

Как подобраться к нему и добыть образец его ДНК, Пегги еще не придумала. «Что ж, придется начать с Джино, — решила она, — а там посмотрим».

* * *

Одна из проституток носила странное прозвище — Плюшевая. Странное, потому что она была худой, почти костлявой двадцатидвухлетней женщиной, в лице и фигуре которой не было ничего, что хотя бы намекало на мягкость, ласку и уют. Когда-то она была самой красивой девочкой в школе, даже несмотря на крупные, выступающие вперед верхние резцы; теперь же Плюшевая превратилась в изможденную, одуревшую от наркотиков исполнительницу эротических танцев. Несмотря на довольно потасканный вид, Плюшевая время от времени подрабатывала проституцией и даже обзавелась крутым бойфрендом с криминальным прошлым — и настоящим. Сама Плюшевая, разумеется, тоже была далеко не ангелом и изучала жизнь не по книжкам с картинками: в ее полицейском досье упоминалось немало мелких правонарушений вроде магазинных краж и вождения автомобиля в нетрезвом состоянии.

Но на собственное досье Плюшевой (она же Сара Смиттон из Оклахомы) было в высшей степени плевать. Единственное, что ее более или менее волновало, — это внимание Рэнди, ее бойфренда, бывшего борца, мелкого мошенника и вора. К несчастью, Рэнди был большим бабником. Плюшевая не возражала, когда бойфренд использовал свой впечатляющих размеров «инструмент» для добывания денег (время от времени Рэнди снимался в порнофильмах), но ей очень не нравилось, когда он «ходил налево».

Иными словами, Плюшевая и Рэнди были классической вегасской полукриминальной парочкой, вечно пытающейся выбраться из долгов, вечно ждущей подходящего случая, который их озолотит и позволит зажить нормальной жизнью. До сих пор у них ничего путного не получалось, и только в последнее время дело, кажется, сдвинулось с мертвой точки. Рэнди взял в долю его старший брат Мики — такой же мошенник и вор, добывавший средства к существованию торговлей наркотиками. Рэнди стал работать у него «гонцом», то есть курьером, что вполне его устраивало. Доставить заказ клиенту, забрать деньги и разделить с братом — вот в чем заключались его несложные обязанности.

Но Плюшевая и этим была не слишком довольна, ибо подозревала, что Рэнди волочится за женой Мики — стриптизершей из того же бара по прозвищу Сладкая, она же Норма Уилкас из Чикаго. Плюшевая считала товарку настоящим белым отребьем и презирала за ее огромные искусственные груди и такую же огромную задницу. Сладкая платила ей той же монетой. Каждый раз, когда им приходилось выступать в «Грязном Дэне» вместе, девушки ревниво следили за тем, кто из них получит больше чаевых. Тот факт, что Плюшевая и Сладкая спали с братьями, вовсе не сделал их подругами, однако, когда хозяин предложил Плюшевой пятьсот долларов, если она прихватит кого-нибудь и обслужит клиента в «Кавендише» (напарнице причиталась такая же сумма), Сара сразу подумала о Сладкой. Почему нет? Пятьсот долларов — очень неплохие деньги, к тому же у нее появлялась возможность подсмотреть, какие такие особенные трюки имеются в арсенале конкурентки.

Сладкая, разумеется, согласилась — она часто жаловалась, что им с Мики постоянно не хватает денег: мол, если так и дальше пойдет, они оба окажутся в работном доме.

«Все ты врешь, дрянь!» — подумала Плюшевая. Она была уверена, что Мики обманывает Рэнди при дележке денег, полученных от продажи наркотиков. Старший из братьев вообще казался ей скользким типом, и она не доверяла ему ни на йоту. Она и Сладкой не доверяла, хотя Рэнди утверждал, что Мики не станет их обманывать, поскольку теперь они — члены одной семьи.

Что такое семья, Плюшевая знала довольно хорошо. Ее мать подсела на крэк, отчим так и норовил пробраться к ней в комнату, чтобы засунуть ей в рот свой вялый член, родной дядя регулярно насиловал Сару с тех пор, как ей исполнилось двенадцать. Такая вот семейка… Мики и Сладкая были ничуть не лучше. Такие родственнички, думала Плюшевая, мигом тебя прикончат и закопают, если решат, что им это сойдет с рук.

* * *

Арман поставил десять тысяч на номер одиннадцать. Колесо рулетки совершило несколько оборотов, и шарик остановился на выбранном числе. Арман оставил выигрыш на той же цифре, и одиннадцать снова выиграло. Меньше чем за десять минут он заработал триста сорок пять тысяч долларов. Можно было на этом остановиться и перестать испытывать судьбу.

А можно было попробовать еще раз бросить ей вызов.

Никакой особой разницы Арман не видел. Выигрыши и проигрыши для него ничего не значили — во всяком случае, сейчас. Его мозг был занят совсем другим: где найти человека, которому можно поручить грязную работу? Как это сделать? Как в кино?

Разумеется, нет. Он должен быть очень осторожен и как следует все продумать. Никаких особых трудностей Арман, однако, не предвидел, ведь он же был в Вегасе, а здесь возможно все.

То есть буквально все.

Интересно, сколько сто́ит заказное убийство?

Неважно — деньги в данном случае не имеют значения. Главное, найти подходящего человека, который все сделает.

Кстати, где опять этот Фуад?..

Арман не обманывал себя, понимая, что помощник вряд ли одобрит его затею. Фуад больше не был тем верным слугой, на которого босс мог положиться во всех случаях. Он оказался слабаком, ничтожным и бесполезным существом, не способным ничего как следует организовать.

Потом Арману захотелось еще раз вдохнуть кокаина. Сделав большой глоток скотча из бокала, который подала ему скудно одетая официантка, он швырнул крупье непомерно большие чаевые и поднялся. Арман уже собирался уходить, когда к нему приблизилась миловидная девушка — типичная американочка с очень высокими скулами и длинными рыжевато-золотистыми волосами. Уверенно скользнув на стул рядом с ним, она приветствовала его будто старого друга:


— Привет, Арман. Откуда ты здесь взялся? Приехал смотреть бои?

— Какие бои? — пробормотал он, застигнутый врасплох подобным нахальством.

— Да ладно тебе прикалываться. — Девушка неестественно рассмеялась. — Я уверена, что ты уже купил лучшие места в первом ряду.

Как Арман ни старался, ему не удавалось припомнить, кто она такая и где он ее видел (и видел ли вообще), но девушка продолжала вести себя так, словно они были давно знакомы.

— Нет, я приехал сюда не ради боев, — ответил он и сделал еще одну попытку встать из-за рулеточного стола.

— А знаешь… — девица понизила голос и доверительно наклонилась к нему, — мне показалось, что нам было неплохо вместе, но ты почему-то так и не перезвонил.

Кажется, что-то начинало проясняться, и Арман напряг память, пытаясь сообразить, где он трахал эту крашеную куклу — в Нью-Йорке? В Лондоне? В Вегасе? А может, она была из тех классных девочек, которых привозили в Акрамшахр специально ко дню рождения эмира? Увы, сосредоточиться ему никак не удавалось — виски, наложившись на постнаркотический кумар, подействовало на удивление быстро.

— Я что, тебе недоплатил? — грубо спросил Арман.

— Недоплатил? — По лицу незнакомки скользнуло недоуменное выражение. — Ты мне вообще не платил. Зачем?..

— Слушай, напомни, как тебя зовут, — перебил он.

Вместо того чтобы оскорбиться, девушка улыбнулась с явным облегчением.

— А — а, понимаю… Слишком много женщин, да?.. — Она погрозила ему пальцем. — Меня зовут Аннабель. Аннабель Маэстро.

Как только он услышал это имя, все тут же встало на свои места. Аннабель Маэстро, дочь голливудских знаменитостей, которая написала книгу об убийстве собственной матери и о том, как она сама какое-то время заправляла в Нью-Йорке полулегальным эскорт-агентством, не стесняясь подторговывать собой, если цена была подходящая. Да, теперь Арман все вспомнил. Они познакомились на званом ужине в Нью-Йорке, после чего он отымел ее в туалете где-то в промежутке между главным блюдом и десертом. Аннабель нисколько не возражала, когда он прижал ее к холодному мрамору раковины. На следующий день он повез ее сначала на премьеру какого-то дурацкого мюзикла, а потом — к себе на квартиру, где они до утра предавались разнузданному сексу. Насколько Арман помнил, для Аннабель не существовало никаких запретов и табу — именно поэтому он ей и не позвонил. Какой смысл, ведь такую женщину трудно, почти невозможно унизить, ибо она способна черпать удовольствие в любом извращении.

И, разумеется, он не заплатил ей ни цента.

Аннабель, по-видимому, считала — он не знает, кто она такая, но Арман знал. Обычная проститутка, которая сумела вскарабкаться по социальной лестнице на пару ступенек выше и вообразила, будто это делает ее леди. Что ж, тем лучше… Быть может, она поможет ему найти то, что он ищет.

— Может быть, выпьем по стаканчику, Аннабель? — предложил Арман, старательно изображая на лице улыбку.

— С удовольствием. — Она с воодушевлением кивнула, а Арман снова подумал, что мисс Маэстро может ему пригодиться.

Глава 39

Сам Эм-Джей Денвер нравился, но о чем можно беседовать с его молодой, чрезмерно амбициозной женой, она представляла слабо и поэтому чувствовала себя неловко. Казалось, Кэсси способна говорить только о себе, о своей замечательной карьере, о блестящих перспективах, которые ждали ее в ближайшем будущем, хотя, с точки зрения Денвер, ни о какой особой карьере речи пока не шло. На поприще шоу-бизнеса Кэсси делала еще только первые шаги: она записала один диск на какой-то полупрофессиональной студии да несколько раз выступала с концертами в вегасских отелях. Это, однако, не мешало ей утверждать, будто в самом ближайшем будущем ее ждут выступления перед многотысячной аудиторией, потом — всеамериканское, а затем и мировое турне, диски, съемки в рекламе и тому подобное, благодаря чему она как по волшебству превратится во вторую Рианну. Все это обещал Кэсси ее новый агент, с которым она вот-вот должна была подписать договор о сотрудничестве.

«Похоже, никаких детей эта девчонка заводить не собирается, — подумала Денвер. — У нее на уме только карьера, только успех, а вовсе не какие-то там распашонки-подгузники».

— Я моложе Кэти Перри, — глубокомысленно рассуждала Кэсси. — Я красивее, чем Кейша, и сексуальнее, чем Тейлор Свифт, а это означает, что у меня отличные шансы подняться на самый верх. Не правда ли, дорогой? — добавила она, чуть не впервые за вечер обращаясь непосредственно к мужу.

Эм-Джей уныло кивнул. По его лицу было отчетливо видно, что карьерные амбиции молодой супруги ему не слишком нравятся. Он наверняка догадывался, что убедить Кэсси не делать аборт ему вряд ли удастся. В блестящее будущее, о котором грезила Кэсси, он тоже не верил и мучительно соображал, что можно предпринять, чтобы сохранить семью.

Что касалось Бобби, то выражение его лица оставалось нейтральным. Насколько успела заметить Денвер, он терпеть не мог споров, предпочитая другие, не такие явные методы убеждения.

— Прошу прощения, я ненадолго, — сказала Денвер, вставая.

— Я с тобой, — пискнула Кэсси и тоже вскочила.

— Поговори с ней, — одними губами обозначил Бобби, и Денвер в ответ чуть скривила губы. Неужели она ехала в Вегас только для того, чтобы убедить самоуверенную и эгоистичную девчонку отказаться от славы и богатства и стать примерной матерью и домашней хозяйкой? Впрочем, ради Бобби она готова была попытаться.