Если только подобное возможно…

Да, возможно.

При каждом его прикосновении ее словно пронзали легкие электрические разряды. Макс и представить себе не могла, что это может быть настолько приятно. Если бы она знала, какое наслаждение способны дарить любовные ласки, она бы, наверное, не стала ждать восемнадцатилетия.

А может, и стала бы. Стоило подождать, ведь в качестве награды за воздержание ей достался такой великолепный приз.

Билли.

О, Билли!..

— Я никак не мог тебя забыть, — негромко проговорил он, нежно поглаживая Макс по спине. — Все думал и думал о тебе — вспоминал, как я встретил тебя на пляже. Ты сидела там такая одинокая, всеми забытая…

— Ни фига себе забытая!.. — возмутилась Макс. — Вообще-то, это была моя вечеринка. — Она с наслаждением потянулась. — Или ты не понял?

— Понял, когда ты мне сказала, но тогда… В общем, было сразу видно, что Мисс Зеленоглазке ее вечеринка не очень нравится. Признайся, ведь ты пришла на берег, чтобы спрятаться от гостей. Разве не так?

— Ну, в общем, да… — согласилась Макс.

— Но если бы ты не пряталась, я бы на тебя не наткнулся и мы бы не встретились. И сейчас мы бы тоже не были вместе, правильно?

— Правильно, — пробормотала Макс, думая о том, что еще никогда не чувствовала себя такой счастливой.

— Кстати, полночь уже давно миновала, значит, твой день рождения уже наступил, — сказал Билли. — Ужасно жаль, что я не могу провести его с тобой.

— Мне бы тоже этого хотелось, — вздохнула Макс. — Но… Только представь, какие будут у всех рожи, когда мы появимся на вечеринке вместе!

— Н-да… — хмыкнул он. — Спорим, Лаки и Ленни забросают меня орехами и банановой кожурой?

— Боюсь, так легко ты не отделаешься. Да и мне тоже попадет. — Макс на мгновение помрачнела. — Но это еще не самое плохое. Ты… ты, наверное, не знаешь, но Винус тоже в Лос-Анджелесе. Я видела ее недавно в «Настроении». Думаю, она тоже будет на моей вечеринке.

— Насчет Винус я в курсе. Днем мы с Кевином столкнулись с ней в ресторане.

— Разве Кевин с тобой? — встревожилась Макс.

— Не беспокойся, он нам не помешает. Я отправил его развлекаться.

— Нет, ты не думай, — быстро проговорила Макс. — Не то чтобы он мне не нравился, просто…

— Кевин может быть — и бывает — изрядной занозой в заднице, — сказал Билли. — Но исключительно из лучших побуждений.

— А с Винус ты разговаривал? — спросила она.

— Очень коротко. Она теперь меня ненавидит.

— Правда? Почему?

— Кто знает? — Билли пожал плечами. — Развод пробуждает в людях не самые добрые чувства.

— А ты знаешь, — сказала Макс, переворачиваясь на спину, — Винус и моя мать дружат, наверное, с тех самых пор, когда я была ребенком.

— Ты до сих пор ребенок, — шутливо заметил Билли, щекоча ей живот. Макс была красивой, по-настоящему красивой, а не просто симпатичной или миленькой. Гладкая, смуглая кожа, изумрудно-зеленые глаза, блестящие черные кудри, непокорной волной разметавшиеся по подушке. Безумие, но он, кажется, действительно влюбился в эту восемнадцатилетнюю соплячку.

Макс хихикнула и откатилась в сторону. Билли тоже рассмеялся и двинулся следом. Приподнявшись на руках, он прижал ее к покрывалу загорелой грудью и медленно вошел в нее.

Макс прерывисто вздохнула от наслаждения. Только сейчас она поняла, что имела в виду Куки, когда говорила, что школьные ласки — отстой, и только настоящее дело способно дать настоящее удовольствие. Подруга была права, но Макс все равно не жалела, что ждала так долго. Билли Мелина стал ее призом, лучшим подарком ко дню ее рождения.

* * *

— А где моя маленькая девочка? — внезапно спросил Джеральд М. и, выпрямившись, оглядел собравшуюся за столом толпу. Весь вечер он без счета глотал виски «Джек Дэниелс», нюхал кокаин вместе с Фрэнки и в результате изрядно надрался.

Фрэнки, который ухитрился втиснуться между двумя грудастыми блондинками, небрежно пожал плечами.

— Танцует с каким-то пижоном, — сымпровизировал он, хотя понятия не имел, где Куки и когда она исчезла. Ему было все равно. Блондинки уже пригласили его к себе в номер, и он предвкушал небольшой, но весьма приятственный «тройничок». Фрэнки готов был даже взять с собой Джеральда М., если звезда выразит такое желание.

— Мне казалось, ты должен быть с ней! — заявил певец со свойственной пьяным беспричинной агрессией. — Куки говорила — это ты привез ее сюда.

Фрэнки тихонько вздохнул и мысленно попрощался с блондинками. «Не в этот раз, крошки. Пьяный болван некстати вспомнил, что у него есть дочь».

— Угу, — согласился он, стараясь говорить по возможности нейтральным тоном. — Но ведь ты сам отлично знаешь, что Куки всегда делает, что ее левая нога пожелает. Мне просто не хотелось на нее давить…

— Ступай, найди ее, — велел Джеральд М. и оскалился. — Уже поздно. Маленьким девочкам пора баиньки.

«Спохватился!» — подумал Фрэнки и посмотрел на часы. Было уже за полночь, но ему казалось, что Куки никогда не ложится спать так рано. Тусоваться до утра — это было больше в ее стиле.

— Я уверен, что с ней все в порядке, — ответил он, чувствуя, как задергался левый глаз.

Джеральд М. бросил на него взгляд, который яснее ясного говорил: «Это я — звезда, и если я чего-то хочу, это должно быть исполнено немедленно».

— Ладно, — протянул Фрэнки и нехотя поднялся. — Пойду поищу…

* * *

Когда Лаки решала действовать, остановить ее не могло уже ничто. Она всегда жила по собственным правилам, отступить от которых было немыслимо. И главным из них был девиз семьи: «Никогда не связывайтесь с Сантанджело!»

Арман Джордан связался, он бросил ей вызов, и терпеть это Лаки не собиралась. И пусть кому-то его хвастливые заявления, что он, дескать, вот-вот купит «Ключи», могли показаться пустяком, для Лаки это было открытым объявлением войны. Она не допустит, чтобы какой-то кретин говорил подобные вещи кому ни попадя. Это нужно прекратить, и как можно скорее.

Размышляя обо всем этом, она спустилась на подземную частную парковку, предназначенную даже не для персонала, а исключительно для членов семьи. Здесь она обнаружила, что дежурный бессовестно спит, но будить его не стала. Вместо этого Лаки потихоньку просунула руку в окошко его стеклянной будки и сняла с крючка на специальной доске ключи от своей вегасской машины — серебристо-голубого «Астон-Мартина». Мысленно Лаки завязала себе узелок на память — не забыть с утра пораньше уволить нерадивого дежурного. Впрочем, она могла и передумать, но только в случае, если у парня есть жена и дети, которых нужно кормить.

Принятое ею решение начать военные действия против Армана Джордана вызвало у Лаки прилив энергии и сил. Этот тип не понравился ей сразу, как только она его увидела. От него как будто исходила какая-то темная, злая энергия — ну прямо как от Дарта Вейдера, подумала она с усмешкой. Казалось, что это вовсе не человек, а рептилия — холодная, злобная, опасная. Таких, как Арман, нужно было давить как ядовитых насекомых, и чем-то в этом роде Лаки собиралась заняться.

Черт бы побрал Джеффри, в очередной раз подумала она. Если бы не он, ей бы не пришлось встречаться с этим гнилым типом. Единственное извинение, которое она находила для своего поверенного, состояло в том, что как раз сейчас он разводился со своей женой и мог что-то напутать, ошибиться. Лаки хорошо знала, что разводы очень сильно влияют на людей — даже на юристов.

Когда Лаки выезжала из подземного гаража, в ее жилах бушевал адреналиновый шторм.

Ей было плевать, что на часах было уже начало второго ночи. Напротив, поздний час придавал ее плану дополнительные драматические обертоны.

Еще немного, и Арман Джордан на собственной шкуре убедится, как опасно связываться с Сантанджело.

Глава 55

Поднявшись с дивана, Рэнди Соррентино потянулся всем своим крупным, мускулистым телом и попытался решить, как лучше одеться. Вариантов, впрочем, было не особенно много: он мог надеть либо легкую спортивную куртку и красно-коричневую рубашку и брюки (в таком виде Рэнди обычно доставлял наркотики самым приличным клиентам), либо ограничиться потертыми джинсами и любимой толстовкой с изображением группы «Ганз энд Роузес» на спине.

Торопиться Рэнди очень не любил. Спешка нужна только при ловле блох, часто повторял он. Разумный человек предпочтет подождать и подумать. На самом деле проблема состояла в том, что его собственный разум работал не слишком быстро; в школе его даже дразнили тупожопым, но сам Рэнди был уверен, что с ним все нормально, а медлить его заставляет врожденная предусмотрительность и дальновидность.

Еще несколько часов назад Плюшевая предупредила его, что сегодня вечером не будет танцевать у Грязного Дэна, так как поедет со Сладкой в «Кавендиш» — развлекать богатенького клиента. Что подразумевалось под словом «развлекать», Рэнди уточнять не стал. Он прекрасно понимал, что его девушку позвали в отель к незнакомому мужчине вовсе не для того, чтобы декламировать Шекспира. Это мог быть и частный сеанс стриптиза, и платный секс, однако оба варианта его устраивали. Рэнди вовсе не возражал, когда его подружка раздвигала ноги для других мужчин за деньги, лишь бы только она не являлась домой, пропитавшись чужими запахами и вывалявшись в чужой грязи. Работая в порнобизнесе, он многое узнал о личной гигиене и мерах защиты и требовал от Плюшевой, чтобы она строго соблюдала основные правила безопасности, та, впрочем, утверждала, что всегда заставляет клиента пользоваться презервативом.

Деньги, которые зарабатывала Плюшевая на стороне, могли пригодиться. Быть может, рассуждал Рэнди, со временем они купят дом и начнут жить семьей. До этого, впрочем, было еще далеко: оба были еще молоды и вовсю наслаждались настоящим, а в будущее заглядывали лишь изредка.

А наслаждаться настоящим Рэнди умел как никто другой.

«Ты должен срочно приехать, мы можем срубить очень, очень крутые бабки», — сказала ему по телефону Плюшевая. Она казалась взволнованной, но Рэнди был уверен, что ничего плохого с ней не случилось. За год их совместной жизни только один раз какой-то старый хмырь окочурился от сердечного приступа буквально под Плюшевой, которая уселась на него верхом с намерением устроить секс-родео. Тогда она ударилась в панику и тоже позвонила Рэнди, который — предварительно как следует поразмыслив — посоветовал ей тщательно протереть все поверхности, к которым она прикасалась, и сваливать. Она так и поступила, и в результате все обошлось. Полиция даже не узнала, что в номере со стариком была именно Плюшевая.

«Захвати трубку для крэка и твою хлопушку…» Интересно, что она имела в виду? Подобные загадки Рэнди не очень любил именно потому, что на их отгадывание уходило драгоценное время, которое он предпочитал проводить более приятными способами. «Ну, ты понял, о чем я говорю? Давай, поворачивайся живее…» — вспомнил Рэнди слова Плюшевой и негодующе фыркнул. Во — первых, он как раз ничего не понял, а во — вторых, ему не понравился намек на то, что он бывает неповоротливым. Да, некоторые люди действительно считали его слишком громоздким — как-никак в нем было двести пятьдесят фунтов чистого веса, но ведь это был не жир, это были крепкие мускулы, которые, кстати, не раз выручали его в трудных ситуациях — в том числе и в частых конфликтах с братом.

Вспомнив о Мики, Рэнди задумался, не взять ли его с собой. Пусть и без особой охоты, он все же признавал, что брат намного умнее его: в семье Мики всегда был мозгом, а Рэнди — мускулами. И если Плюшевая ничего не напутала, когда намекала на возможность «шикарно заработать», почему бы тогда не прихватить с собой брата?

Кстати, о «хлопушке»… До Рэнди наконец дошло, что могла иметь в виду Плюшевая. Конечно, она хотела сказать — пистолет. У Рэнди действительно был старый «кольт», громоздкий и раздолбанный, к тому же он не умел и не любил им пользоваться, предпочитая полагаться на свои огромные кулаки. А вот Мики уже давно приобрел на черном рынке отличный компактный «глок», с которым почти никогда не расставался.

Значит, решено: «кольт» останется дома. Мики в любом случае справится с работой лучше брата, к тому же, если придется кого-то подстрелить, сам Рэнди, скорее всего, останется в стороне.

И Рэнди, подтянув штаны, потянулся к мобильнику, чтобы позвонить Мики.

* * *

В конце концов Арман все же сел на диван, а потом и прилег, прикрыв глаза, но спать он не собирался. Он старался думать, но у него это плохо получалось. Никогда прежде ему не доводилось сочетать наркотики и алкоголь, особенно разный алкоголь, да еще в таких количествах. Довольно смутно Арман припоминал, что в баре отеля они с Аннабель пили текилу и запивали коктейлем «Лимончелло», а уже здесь, на вилле, он прикончил как минимум две бутылки шампанского «Кристалл» — для Армана Джордана — только самое лучшее. Сколько раз он вдыхал кокаин, Арман не считал, но по всему выходило, что свою привычную — и без того приличную — дозу он давно превысил. Результат, как говорится, был налицо: в голове стоял туман, и точно такой же туман плыл перед глазами. Кроме того, громкая музыка отдавалась в голове мучительной болью, и Арман подумал, что ему придется принять еще дозу «снега», чтобы от нее избавиться.