— Ступай, — неожиданно велел ему босс. — И не слезай с телефона, пока не узнаешь, сколько они хотят за «Ключи». Еще до вечера отель должен быть моим.

Глава 6

— Какие новости? — спросила Денвер Леона — молодого детектива, с которым она подружилась некоторое время назад. Именно он убедил ее перейти в Отдел по борьбе с наркотиками, о чем Денвер нисколько не жалела.

Леон был афроамериканцем — спокойным, сдержанным, внимательным. Свое дело он знал превосходно и был готов помочь Денвер освоиться на новом месте. У них сложились прекрасные дружеские и рабочие отношения, и Денвер надеялась, что таковыми они и останутся, ибо в последнее время ей все чаще казалось, что Леон собирается пригласить ее на свидание.

«Пожалуйста, господи, только не это! — нередко думала она. — Ведь все было так хорошо, к тому же я не свободна. Я не хочу обижать Леона, не хочу портить с ним отношения!»

Нельзя было сказать, что Леон некрасив или непривлекателен. Напротив, в нем было что-то от молодого Уилла Смита, поэтому, где бы он ни появился, женщины украдкой поглядывали в его сторону. Денвер по этому поводу слегка над ним посмеивалась; Леон, правда, держался довольно скромно, но она догадывалась, что в душе он — изрядный бабник.

— Новости? — повторил Леон. — Кое-что есть. Один мексиканец-наркодилер забаррикадировался в собственном доме, где у него хранится целый арсенал огнестрельного оружия, и взял в заложники своего же ребенка. Я сейчас еду туда. Полиция уже перекрыла движение и эвакуирует соседей.

— Какие же это новости? — проговорила Денвер, думая о том, что ее слова могут показаться молодому детективу циничными. С другой стороны, она была не так уж не права: в Лос-Анджелесе, как и в любом другом большом городе, дня не проходило без перестрелок, убийств, захватов заложников и погонь. Со всем этим, впрочем, она столкнулась, только когда перешла на работу в прокуратуру. До этого — когда Денвер служила в адвокатской конторе на Беверли-Хиллз — едва ли не самыми серьезными преступлениями, с которыми ей приходилось иметь дело, были магазинные кражи или нарушения правил дорожного движения, совершенные какой-нибудь голливудской старлеткой в состоянии наркотического опьянения.

— А тебе этого мало? — ухмыльнулся Леон. — Кстати, отчего ты сегодня так поздно?

— Я, гм-м…

— Бойфренд задержал? — спросил молодой детектив, облокачиваясь на ее стол.

— Да, Бобби в Лос-Анджелесе, — призналась Денвер с глуповатой улыбкой. — Но я опоздала вовсе не…

— Утренний секс — лучшее, что я знаю, — ухмыльнулся Леон.

— Что-что? — Денвер сделала вид, будто не понимает, о чем идет речь.

— Да ты только посмотри на себя в зеркало, — сказал Леон. — Сегодня ты прямо сияешь. С чего бы?..

Черт! Леон был прав. Денвер давно знала, что каждый раз, когда она занималась сексом, это было видно по ее лицу, по глазам, по жестам. И она ничего не могла с этим поделать, как ни старалась.

— Ладно, мне надо работать, — сказала она, напуская на себя строгость. — Так что если ты… — Денвер включила компьютер.

— Все. Меня уже нет. Я уехал. Улетел. Испарился. — Леон примирительным жестом выставил перед собой ладони.

— Будь осторожнее, ладно?

— Я всегда осторожен, — ответил Леон.

Когда он ушел, Денвер снова задумалась о Бобби. Каждый раз, когда они расставались, она могла думать только о нем. Это было смешно, нелепо, но справиться с собой Денвер не удавалось. Напрасно она твердила себе, что давно выросла, что она — взрослая, самостоятельная женщина, которая превосходно владеет собой и умеет справиться с любой ситуацией. Снова и снова Денвер представляла себе его лицо, как бывало с ней в старших классах. Да и в самом деле, как можно было забыть те дни? Бобби Сантанджело Станислопулос — черноволосый красавец, атлет, звезда школьной футбольной команды, пользовался невероятной популярностью среди девчонок, и Денвер не была исключением. Как и многие ее подруги, она мечтала о нем днем и ночью, но увы — Бобби ее не замечал. Он, похоже, даже не подозревал о ее существовании. И вот теперь, десять лет спустя, он стал ее бойфрендом.

Разве это не чудо?

«Хватит мечтать, пора за работу!» — строго приказала себе Денвер, но прошло еще немало времени, прежде чем она сумела сосредоточиться на документах на экране компьютера.

* * *

— Что-то ты сегодня рано, — заметила Лаки, окидывая дочь внимательным взглядом.

По всему было видно, что Макс только что проснулась — веки слегка припухли, волосы в беспорядке. И все-таки она была хороша — гибкое молодое тело, длинные загорелые ноги, изящные кисти. Спасибо тебе, боже, за то, что ты дал нам с Ленни такого красивого ребенка, подумала Лаки. Впрочем, Макс уже не была ребенком — перед ней была юная женщина, готовая начать самостоятельную жизнь.

— Поздно легла? — поинтересовалась она, наблюдая, как Макс сонно тычется из угла в угол.

— А? Что?.. — пробормотала дочь.

— Когда я вчера вернулась, тебя еще не было, — сказала Лаки.

— Ну вот, начинается… — пробормотала Макс и зевнула.

— И тебе также доброго утра, — сухо заметила мать.

Не ответив, Макс потянулась к графину с соком.

— Так где ты вчера была?

— Это что, допрос? — недовольно осведомилась Макс.

— А что, тебе есть что скрывать? — ответила Лаки вопросом на вопрос.

— Разве от тебя что-нибудь скроешь?

— Вот именно. — Лаки кивнула. Все-таки, в который уже раз подумала она, Макс очень похожа на нее. Дерзкая, своевольная, независимая, склонная к авантюрам и не всегда разумному риску, и в то же время еще не совсем уверенная в себе и в своих силах. Когда-то Лаки тоже была такой.

— Извини, — промолвила Макс после небольшой паузы. — Просто я… В общем, вчера мы с Куки и Гарри хотели развлечься, но не получилось.

— Это бывает, — сочувственно проговорила Лаки. — Кстати, вчера я разговаривала с твоим братом. Он передавал тебе привет.

— С Бобби? — Макс выпрямилась.

— Нет, с Джино-младшим. Ему очень нравится в Европе. И Леонардо тоже. Они сейчас катаются на лыжах в Швейцарии. Насколько я поняла, оба прекрасно проводят время.

— А где Бобби? — спросила Макс, гадая, рассказывать ли старшему брату о Фрэнки или нет. Он наверняка рассердится, что она повела друзей в «Реку», но, с другой стороны, откуда ей было знать, что этот новый ночной клуб принадлежит его бывшему приятелю? Она, в конце концов, не ясновидящая какая-нибудь!..

— Не знаю точно, — покачала головой Лаки. — Зато я знаю, что он непременно приедет в Вегас на твой день рождения.

— Мам… — осторожно начала Макс. — Я тут поразмыслила… В общем, я что-то не очень уверена насчет этой вечеринки. В смысле, стоит ли заморачиваться… ну и все такое.

— Даже не думай! — строго сказала Лаки. — Восемнадцать лет бывает только раз в жизни. Это большое событие. Ленни, Бобби, Джино — все хотят тебя поздравить.

— А Бобби… он приедет с этой своей новой подружкой?

— С какой подружкой?

— Ты сама прекрасно знаешь с какой. С этой… с Денвер. По-моему, у них это серьезно.

— Вот как? — Лаки притворилась удивленной.

— Ну, мам!.. — Макс не выдержала и рассмеялась. — Ты же сама все прекрасно знаешь!

— Вообще-то, нет, не знаю.

— В таком случае ты — единственная, кто до сих пор не в курсе. Почему, как ты думаешь, в последнее время Бобби зачастил в Лос-Анджелес, если один его клуб находится в Нью-Йорке, а другой — в Вегасе?

— Кто тебе сказал, что Бобби бывает в Лос-Анджелесе?

— Сорока на хвосте принесла.

Лаки не сразу нашлась что сказать. Она и в самом деле не думала, что у сына может появиться подружка, к которой он отнесется достаточно серьезно. Ей всегда казалось, что Бобби — как когда-то его дед Джино — принадлежит к тому типу мужчин, которые не отличаются постоянством. Особенно в столь молодом возрасте. Бобби не было и тридцати, и Лаки считала, что ему еще рано связывать себя сколько-нибудь серьезными отношениями. Эту девушку — Денвер — она видела, но не обратила на нее внимания. Точнее, ей, как и остальным, показалось, что надолго она не задержится. По-видимому, Лаки ошиблась, поэтому, если теперь Бобби привезет свою девушку на день рождения, нужно будет повнимательнее к ней присмотреться.

Что особенно удивило Лаки, так это то, что — если верить Макс — Бобби в последнее время часто бывает в Лос-Анджелесе. Тогда почему он не звонит, не заходит?

Кто она, эта Денвер? Чем она так приворожила ее сына?

Пора было это выяснить.

* * *

— Значит, у вас с Кэсси будет ребенок, — сказал Бобби, когда они с Эм-Джеем вошли в стеклянный лифт в стиле ар-деко, собираясь подняться в «Настроение». — Просто не верится… Папаша Эм-Джей!.. Вот не думал, что такое случится, да еще так скоро.

— Да, — невесело согласился приятель. — Кто бы мог подумать. Как-то все это очень неожиданно…

— Неожиданно было, когда вы с Кэсси вдруг взяли и поженились, — возразил Бобби. — Ну а брак подразумевает семью, рождение детей и прочее… Впрочем, все это ерунда, если ты счастлив.

— Очень счастлив, — кивнул Эм-Джей, но его голосу недоставало убежденности.

— Ты уверен? — Бросив на друга быстрый взгляд, Бобби подумал, что он вовсе не выглядит счастливым. Похоже было, его грызут какие-то сомнения.

— Конечно, уверен, — подтвердил Эм-Джей все так же уныло. — Но…

— Но?..

— Есть одна небольшая проблема. Кэсси не собирается рожать. Она все время твердит, что сделает аборт, а я против!..

Бобби нахмурился:

— Ты шутишь?

— Вовсе нет. Кэсси не хочет ребенка, и я понятия не имею, что мне делать. Может, ты что-нибудь посоветуешь? — с надеждой добавил Эм-Джей.

— Что же я могу посоветовать? — Бобби покачал головой. — Вот проблема так проблема!

— Именно, — подтвердил приятель. — Чертовски сложная проблема.

— И что ты собираешься предпринять? Есть какие-то идеи?

— Никаких. — Эм-Джей беспомощно пожал плечами. — Ничего в голову не приходит. Я, правда, ей сказал — пусть только попробует сделать аборт, и между нами все будет кончено, но…

— Ты ее просто пугал или?..

— Я говорил совершенно серьезно. Мне не до шуток. Ведь ребенок — это… это…

— Тут я тебя понимаю, — сказал Бобби. — Ребенок — это важно, но Кэсси… В общем, желаю тебе удачи, дружище. Она тебе понадобится.

Лифт остановился на нужном этаже, двери открылись, и мужчины шагнули из кабины прямо в вестибюль «Настроения».

Ненадолго задержавшись у входа, Бобби быстрым взглядом окинул свой клуб. Каждый раз, приходя сюда, он испытывал гордость от сознания того, чего ему удалось добиться. Обстановку клуба и царящую в нем атмосферу можно было описать двумя словами: изысканность и сексуальность. В просторных полукабинетах стояли итальянские кожаные диваны, столы из ценных пород дерева были привезены из Бразилии, отделанные дымчатыми зеркальными панелями стены отражали свет стоящих на столиках свечей; впрочем, электрическое освещение тоже присутствовало, но светильники были так искусно спрятаны в стенах, что почти не бросались в глаза. В центре главного зала поблескивал водой бассейн, окруженный уютными частными кабинками. Установленная в клубе стереосистема была настоящим произведением искусства. В целом клуб производил впечатление стильного и уютного заведения, где можно приятно провести время.

Неудивительно, что чуть не с первого дня «Настроение» стало очень престижным местом, где любили бывать голливудские звезды и городская элита. Знаменитости, приезжавшие в Вегас на гастроли, тоже не считали зазорным отдохнуть в популярном клубе, благо обычным туристам сюда было не попасть. В «Настроении» заботились о том, чтобы клиентов никто не беспокоил.

Словом, клуб был что надо, и Бобби имел полное право гордиться своим детищем.

— Помнишь Сьюки — девчонку, которая училась с нами в старших классах? — спросил Эм-Джей, делая шаг по направлению к бару. — Ту, которая от меня залетела?

— Мне помнится, тревога оказалась ложной, — удивился Бобби. — Разве нет?

— Нет. Я ничего тебе не говорил, потому что ты уезжал на лето к своим греческим родственникам, — объяснил Эм-Джей. — Кроме того, Сьюки взяла с меня слово, что я никому не скажу.

— И все-таки мне ты мог бы сказать — я бы не проболтался, ты же знаешь. Кроме того, я бы постарался тебе помочь, — серьезно сказал Бобби.

— Я понимаю. — Эм-Джей зашел за стойку и открыл один из холодильников. — Но нам нужно было спешить. Сьюки поздно спохватилась — когда я обо всем узнал, она была уже на четвертом месяце.

— И что же вы предприняли? — спросил Бобби, усаживаясь на высокий барный табурет.